Глава 9
— Что с ним? — Он слишком долго пробыл на той стороне. Ему нужно согреться, нужно почувствовать себя живым. — Как?! — Блэк, ты последнюю память потерял? Два месяца назад ты уже выслушал все инструкции по этому поводу. — Ублюдок, он же мой крестник! — Потому у тебя и право первой ночи. — Рррррррррррррр! — Сириус! — Фу! Противная собака… — Северус, хоть ты помолчи! Сириус! Сириус, послушай. Тебе не обязательно совершать с ним полный акт. — Если ты, конечно, не некрофил!
—
Северус! Блэк!.. Мальчики, вы сами меня заставили! Petrificus Totalus! Мерлин, как тихо. Теперь слушайте. Мне надоели ваши перепалки. Чем дольше это продолжается, тем меньше шансов вернуть Гарри. Понятно вам? Так что поберегите эмоции до лучших времен. Finite Incantatem! Сириус, тебе нужно только вывести его из этого состояния. Оргазм в любой форме — не панацея, но близко к этому. Другие способы менее действенны и гораздо менее быстры. Так что прекрати выкаблучиваться и приступай. В конце концов, вспомни, как вы баловались с друзьями в своих спальнях. — Тем более он так похож на папочку. — Северус, на выход! С тобой я поговорю отдельно!
***
Темнота, как и прежде, была наполнена голосами. Они были неуловимо знакомы, звали его куда-то, просили о чем-то. Потом они затихли, остался лишь один, такой родной, такой уютный. — И что мне с тобой теперь делать, малыш? Веришь, никогда не мечтал оказаться в такой ситуации. Снейп не прав, я никогда не спал с твоим отцом. К тому же там все было изначально известно. Ему нравилась Лили, а уж когда он хотел чего-то, то добивался. А если до тебя доходили слухи обо мне и Ремусе, то они тоже ложны. Луни — верный друг, которого никогда не хотелось потерять из-за простых юношеских экспериментов. Питер… Нет, даже вспоминать не хочу. Да меня никогда и не привлекали ребята с этой точки зрения. Хотя и девчонки тоже. Нет, я, конечно, встречался с ними, но это скорее был гонор совместно с охотничьим инстинктом. Ну, ты знаешь, как обычно парни хвастаются своими победами? Хотя, может, и не знаешь, ты еще так юн и так занят вопросами выживания… Но все изменится. Что бы там не готовил для тебя Снейп, Дамблдор, да хоть Дьявол, ты красивый юноша и станешь красивым мужчиной. И у тебя будет много девчонок. Это я тебе как крестный обещаю. И они все будут от тебя без ума. От твоего запаха, от этой мягкой кожи, от рельефной груди. Ты знаешь, они любят спортивных парней. Тебе надо только побольше есть. Посмотри, какой ты худой, просто ребра наружу. Черт бы побрал Дамблдора, когда он решил оставить тебя у этих твоих родственников. Они мне никогда не нравились. Эта Петунья даже на свадьбе сестры выглядела, как сушеная вобла. Вечно чем-то недовольная. А рядом с ней боров. Мы с Питером хотели их превратить в… Ладно. Что-то я не о том. Я расскажу тебе один секрет, никогда еще не признавался в этом никому. И очень рассчитываю, что это останется между нами. Слышишь? В нашей комнате жил еще один паренек. Звали его Арнольд Паоле. Тщедушный мальчишка, а главное такой тихий, что его легко было не заметить. Насколько Луни был тихоней, но с этим Арно его было не сравнить. Мы не замечали его целых пять лет. Я не знаю, будет ли тебе это понятно. Мы жили в одной комнате, ходили на одни уроки, но его словно не было, будто нас было только четверо. И вот однажды, уже на шестом курсе, я был вынужден вернуться в спальню один: Луни отлеживался в больничном крыле после очередного полнолуния, а Джеймс и Питер были наказаны, уж не помню за что. И вот мы впервые остались с Арно один на один. От скуки я готов был говорить даже с мандрагорами, а тут человек, к тому же в положении знакомого незнакомца. Ну, ты же знаешь, что можно сделать со скуки. И вот мы практически целый вечер провели в разговорах. Оказалось, этот Арнольд интересная личность. Много путешествовал по миру, много знал, а главное так интересно рассказывал. И голос у него был… Замечательный голос, и вроде тихий такой, чуть печальный, но от него становилось так тепло… Хорошо бы ты его сейчас услышал, может, и тебе стало бы лучше, а то холодный, как ледышка. Боже, руки-то… Давай разотру… Что там говорили про тепло тела?.. Черт, словно с ледяной скульптурой обнимаюсь… Так вот, о чем это я? В общем, хороший парнишка оказался. Мы потом часто стали болтать. Джеймс даже ревновать стал, правда, ему быстро стало не до меня… Что же я все отвлекаюсь? О девчонках все же легче рассказывать. Практики больше. Мы уже тогда неплохими приятелями стали, когда… В общем, зашел я однажды в спальню и слышу стоны со стороны кровати Арно. Думал, случилось с ним что-то, ну и подбежал посмотреть. А там он… Короче, ему приятно, а мне просто не оторваться было. Кожа у него белая, пальцы тонкие. И когда он по груди этими самыми пальцами водил, меня просто дрожь бить стала. Я такой возбужденный был, побольше, чем он. А уж у него стояло — будь здоров… Хотя у него поменьше был, чем у тебя… Так вот он с сосками играет… Вот так примерно… А сам губы кусает, чтобы в голос не застонать. Вижу, он на грани уже. Рука все быстрее ходит. А как разрядка наступила, так он и вовсе губу прикусил, да так, что кровь пошла. Потом глаза открыл и меня увидел. А я стою, как дурак, нет чтобы отойти, а не могу, словно ноги к полу приросли. И тут Арно покраснел, руками лицо закрыл. Сжался, как ребенок, которого обидели. Жалко мне его стало. Ведь он не виноват, что я его нашел. А, собственно, чего страшного произошло? Дело молодое, все мы этим баловались. Я так присел рядом, потряс за плечо. Так и так, говорю, что все, мол, нормально. А он только головой трясет и тем самым своим печальным голосом, которым мне еще вчера про Африку рассказывал, отвечает: ничего, мол, нормального. Долго я пытался вытрясти из него, что не так. Даже силой его развернуть пытался. Пока боролись, на нем я очутился. Странное чувство это было, когда на его хрупком обнаженном теле распластался. У меня до этого все девчонки, с которыми я встречался, с большими буферами были. А тут грудь плоская, я на ней лежу и чувствую биение его сердца прямо под моим. Только бьется оно бешено, как у загнанного зверька. Не так как твое… Малыш, только не умирай. Не вздумай даже! Так вот, посмотрел я в его голубые глаза и ответа потребовал. Видит он, что ему не вырваться, ну и ответил, что, мол, опять один остался. Оказывается, Арно боялся, что я из-за виденного к нему хуже относиться стану. Черт, веришь, не мог я этот голос слышать, отчаяние просто какое-то в нем было. Таким подлецом себя в тот момент почувствовал, что все эти годы его вроде как отталкивал, получается. Я в тот момент все для него сделать мог. Даже забыл, кто передо мной, просто глажу его, как Луни, когда тот очень расстроен. Ты знаешь, что оборотни — кинестетики, и прикосновения им очень важны?.. А кожа под моей рукой гладкая, не как у Рема, тот вечно в шрамах. Интерес даже проснулся. Смотрю, Арно зарделся весь, дышать тяжело стал. Снова у него встал. Гордость даже у меня появилась, что смог его так быстро возбудить. Тут чувствую, что он тоже меня так робко, робко начинает гладить, будто боится, что оттолкну его… Лучше бы и ты меня погладил… И глаза открыл… Не хочешь? Ладно, буду дальше рассказывать… В общем, разделся я тоже. Чтобы и ему удобнее было. Лежим мы, оба горячие… возбужденные. Что делать толком не представляем, так как я только с девушками был, про Арно и вовсе ничего не знаю. Стал я его соски ласкать, как он сам до этого. Не нужно быть гением, чтобы понять, что все правильно делаю. Потом губы в ход пошли… Его… Хорошие у него губы были… Мягкие… Горячие… Особенно когда они до паха дошли… Так что долго держаться я не мог… Ммм… В отличие от тебя… Тогда и я решил показать, что могу его довести… Знаешь, чем отношения двух мужчин отличаются от традиционной пары? Тем что это всегда борьба за превосходство… Я так думаю… Правда, на минет я тогда не решился, а вот руками сделал все, что мог. Тем более что видел, какой ритм он предпочитает… Глаза у него закатились, зубы снова в губу впились. Побоялся я, что он ее снова прокусит, так что… Целоваться я всегда умел… Да и кровь стала хорошей приправой… В общем… Ну же, Гарри… Вот так вот… Да, именно так…
— Ааааааххх! — Ну же, открой глаза! Если… я Снейпа убью! Гарри открыл глаза и посмотрел на взволнованного Сириуса. Он пробовал улыбнуться, но искусанные и зацелованные губы пока не слушались его. — Гарри, как ты, малыш? — Нормально, — еле выговорил тот. — А чем все закончилось? Сириус рассмеялся. Правда, смех этот радостным назвать было нельзя. — Через пару недель он оказался в больнице. У него было какое-то редкое заболевание. Оказывается, мир он повидал, когда его родители по врачам возили. Из больницы Арно так и не вернулся. — Печально, — прошептал юноша. Он хотел что-то еще добавить, но тут открылась дверь, и в комнату ворвался Снейп. Отшвырнув Сириуса, он без лишних разговоров опрокинул содержимое маленькой склянки прямо в горло пациента. Гарри закашлялся. — Как вы себя чувствуете, Поттер? Гарри прислушался к себе. В целом он был в порядке. Судя по всему, Снейп это тоже понял. — Тогда будьте любезны подняться, одеться и отправиться обратно в Хогвартс. Или же готовьтесь к долгим объяснениям с друзьями, а потом с директором. Вот этого Гарри желал в последнюю очередь. Под грозным взглядом зельевара и смущенным — Сириуса, юноша, все еще скованно двигаясь, собрал свою немногочисленную одежду и с трудом натянул ее на себя. Снейп развернулся и пошел к выходу. Гарри поплелся за ним. Оглянувшись, он посмотрел на потерянного крестного. — Профессор, можно мне… Снейп развернулся в дверях и поглядел юному магу в глаза. — Две минуты вам хватит? — Пять, — Гарри попытался опротестовать временные рамки и неожиданно получил желаемое. Снейп просто кивнул и вышел прочь, плотно закрыв за собой дверь. — Сириус, — юноша вгляделся в крестного. Ему очень не понравилось, как тот стыдливо отводит взгляд. — Сириус, пожалуйста. — Что, Гарри? — Подойди сюда, — попросил тот. — Просто подойди. Сириус нехотя выполнил просьбу. Но расстояние между ними все еще было большим. Тогда юноша сделал шаг навстречу, схватил мужчину за руку и потянул на себя. Когда тот оказался рядом, Гарри нежно обнял его и легонько поцеловал в самый краешек губ. — Все хорошо. Правда. Я знаю, что ты спасал мне жизнь. Ты сделал это все для меня. — Ты не понимаешь… — прозвучал отчаянный голос. В какой раз, использовав свои новые способности, Гарри снова увидел истинное положение дел и теперь, поняв страх Сириуса, он мог его успокоить. — Что я не понимаю? Что тебе это понравилось? Что ты вспомнил, каково это было с Арно? Нет, я понимаю это. И не вижу в этом ничего страшного. Это было необходимо нам обоим. И я не буду думать о тебе плохо из-за этого. Сириус отпрянул. И Гарри осознал, что невольно повторил слова самого Сириуса, когда тот успокаивал такого же испуганного Арно. — Сириус, только не ты. Ты не должен меня бояться! — взмолился юноша. И, кажется, это подействовало на Блэка лучше всякого утешения. Мужчина быстро подошел и обнял крестника. — Что бы ни случилось, я больше не брошу тебя, всегда буду рядом. Обещаю! В дверь постучались, поторапливая их. Гарри еще раз поцеловал крестного и вышел прочь. Внизу, в гостиной, он взял горсть летучего порошка и вслед за Снейпом унесся в Хогвартс, где его заставили выпить зелье сна без сновидений. На часах было уже около четырех утра, когда гриффиндорец пробрался к себе в спальню. На его счастье, никто не заметил этого тайного возвращения. Усталый юноша, наконец, смог отдохнуть без риска оказаться на другом краю мира.
***
Наутро выяснилось, что хоть его отсутствия никто и не заметил, но вид его говорил сам за себя. Вместо приветствия Рон вытаращил глаза и спросил: — С кем это ты всю ночь целовался? С дементором что ли? — У тебя богатая фантазия. С чего ты взял? — спросил все еще сонный Гарри. Но когда ему под нос было сунуто зеркало, глаза открылись сами собой. Да, видок у него был тот еще. Взлохмаченные волосы, красные щеки, припухшие и покусанные губы, засос на шее — в общем, картина «мартовский кот, вернувшийся домой после ночного кутежа». Гарри застонал. — Теперь видишь? — поинтересовался Рон, пристраиваясь рядом на кровати. — Теперь, друг, колись. С кем гуляешь? Она хоть с нашего факультета? — Рон, если я скажу, что это не твоего ума дело, ты от меня отстанешь? — Даже не мечтай. Если не скажешь, я на тебя Гермиону натравлю. А еще лучше Фреда с Джорджем, — припугнул его Рон и повторил свой вопрос: — Ну, так она с нашего факультета? — Нет, — ответил взятый в оборот бедняга, понимая, что с него теперь не слезут. — Гарри, это не ответ. Хочешь, чтобы я угадывал? — Рон, будь добр, отвяжись. Увернувшись от рыжего дознавателя, Гарри соскочил с постели и быстро нырнул в душевую, надеясь, что уже одетый Рон за ним туда не сунется. Ну, если помыться он еще смог спокойно, то одеться было уже не так просто. Вступившие в сговор ребята захватили мантию и факультетский галстук юноши и, в качестве выкупа, потребовали четкого ответа. Лгать не хотелось, к тому же было непонятно, что можно сочинить в таком случае, поэтому, после долгих препирательств, Гарри махнул на них рукой и пошел в одной рубашке. — Если с меня снимут баллы за это, сами будете разбираться и с Гермионой, и с МакГонагалл. Угроза возымела действие, и вещи возвратились к своему законному владельцу. Но Гарри не был так наивен, чтобы считать историю на этом законченной. Стоило ему только войти в Большой Зал, как на него уставилась большая часть женской половины Гриффиндора. — Гарри, что с твоим лицом? — поинтересовалась Джинни, в то время как Парвати и Лаванда шептались и хихикали, бросая вполне недвусмысленные взгляды на сегодняшнего героя дня. — Поверишь, если скажу, что упал? — поинтересовался Гарри. — Если бы не засос на шее, то, может, поверила бы, что подрался, — ответила более рассудительная младшая Уизли. — Ты его хоть закрой. Хотя уже поздно. Гарри смущенно улыбнулся и опустился на скамью рядом с Гермионой. — Ты не смогла бы что-нибудь сделать с этим? — спросил он подругу. Та внимательно осмотрела повреждения и кивнула. Она уже подняла палочку, чтобы произнести нужное заклинание, как вмешался Рон. — Герми, не убирай следы преступления, пока мы не узнаем, кто это был. — Рональд Уизли, — нахмурила брови девушка, — тебе не кажется, что это личное дело Гарри, с кем он встречается? Конечно, если это не будет мешать учебе и остальным делам. — А то, что он по ночам на свиданки бегает, это тебя не волнует? — поинтересовался Дин, зная, что это может повлиять на строгого префекта Гриффиндора. — Меня это будет волновать, если он будет попадаться, — парировала Гермиона. Взмах рукой, напоминающий широкий круг, и заклинание «Vultum Initare!», помогли Гарри скрыть последствия бурной ночи. Юноша облегченно вздохнул, но тут же последовало предупреждение. — Только, Гарри, это лишь чары, так что тебе потребуется либо снова их наложить через несколько часов, либо взять у мадам Помфри зелье, убирающее синяки.
— Спасибо, подруга, — искренне ответил юноша, — что бы я без тебя делал. — Отчитывался бы перед Снейпом, — подлил масла в огонь Рон, намекая на первый урок. — Гарри, он на тебя смотрит с того момента, как ты вошел, — прошептал Невилл. Несмотря на прошлогодние заслуги, он по-прежнему боялся Снейпа больше, чем Волдеморта со всеми его Упивающимися. Это был иррациональный страх, который не поддавался логике. За все эти годы у Лонгботтома выработалась привычка: он всегда смотрел, где находится грозный зельевар, и пытался скрыться с его глаз как можно тщательнее, так что его словам можно было верить. Гарри застонал. Что бы ни связывало его со Снейпом теперь, но на их отношениях в классе это не отразилось, а значит, можно было ожидать любого подвоха, учитывая, что первый урок как раз зелья. Есть расхотелось, и проснулась зависть к Рону, который был избавлен от продвинутого курса Зельеварения. В отличие от Гермионы и Гарри ему не грозили экзекуции Снейпа: для этого у него не было ни желания, ни соответствующего уровня знаний, ни МакГонагалл в качестве протектора. В этом году занятия по выбранным предметам стали не только сложнее; их стало больше, иногда начинало казаться, что несоизмеримо больше. Еще можно было пережить три раза в неделю Трансфигурацию и Заклинания. Защита от Темных Сил, если учесть факультативные занятия с ребятами, вообще занимала большую часть недели. Но Зелья в таком количестве, кажется, плохо переносили буквально все, не исключая и слизеринцев. Считая, что прошедшие экзамены должны привести в его класс только знающих предмет людей, алхимик лютовал, если кто-то не справлялся с его завышенными требованиями. Даже частные уроки, которые получал Гарри, не спасали его от резких слов в свой адрес. Ко всему прочему, Снейп продолжал играть роль незаинтересованного в Поттере человека и ни на йоту не изменил своему правилу всячески испытывать долготерпение юноши. Так что часто занятия превращались для Гарри в личную Голгофу, на которую его, как обычно, сопровождала Гермиона. — Гарри, я помогла тебе с заклинанием, но это не значит, что мне неинтересна твоя личная жизнь, — начала она вполне тактично, но не нужно было быть гением, чтобы понять: шансов скрыть от нее правду еще меньше, чем от Рона. Но спасение неожиданно пришло в лице нового учителя ЗОТС. — Мисс Грейнджер, — послышалось откуда-то сзади. Гарри и Гермиона одновременно замерли и обернулись. Поэнари выглядел эффектно, сменив кожаный камзол на стеганый, того же черного цвета, который ярко контрастировал с широкими рукавами и кружевным воротом белой рубашки. Двигаясь легко и стремительно, он приблизился к девушке и тихо произнес: — Я впечатлен вашими знаниями, хотя был предупрежден, что вы очень талантливая для своего возраста ведьма. Но ваше заклинание маскировки не слишком эффективно. — Это самые эффективные чары, которые мне встречались в книгах, — ответила чуть смущенная комплиментами девушка, приготовившись отстаивать свое мнение. — Не спорю, — внезапно согласился с ней маг. — Но в книгах есть далеко не все. Если вы так и не считаете, то в глазах вашего друга я читаю согласие с моим доводом. Позвольте вам подсказать другое, более эффективное заклинание, которое нельзя снять зельем или простым Finite Incantatem. Тем самым вы убедитесь в моей правоте. — Хорошо, профессор, — согласилась жадная до знаний ученица. — Тогда, прошу вас, достаньте вашу палочку, сделайте вот такой вот жест, — и Поэнари нарисовал знак бесконечности. Сердце Гарри невольно забилось в панике, когда черная палочка уставилась на него. Кажется, мужчина это тоже уловил, потому что чуть нахмурился и отвел руку. — Попробуйте сделать то же самое, — обратился он к Гермионе. А теперь повторяете за мной: Tegevitum! Постарайтесь не изменить ни звука. С четвертого раза девушке удалось повторить это без запинки и с нужным ударением. — Все правильно, — похвалил ее Поэнари и предложил тут же опробовать новые знания. Гермиона старательно повторила весь порядок действий и с удивлением воскликнула: — Гарри, ты выглядишь… — То, что у нее не нашлось нужных слов, несколько напугало юношу, он оглянулся в поисках хоть какой отражающей поверхности. Она нашлась в виде маленького зеркальца в руках Поэнари. И тогда Гарри понял состояние подруги. Из зеркала на него глядело лицо, лишенное всяческих изъянов. Никаких синяков, воспалений, а так же веснушек и даже той пары юношеских угрей, что возникают практически у всех обычных людей. Наоборот, кожа казалась чистой и гладкой. Гарри осторожно приподнял челку и обнаружил, что шрам практически исчез, вместо него виднелась чуть заметная белая полоска. — Мой шрам… — К сожалению, ваш знаменитый шрам, мистер Поттер, нельзя скрыть полностью, — огорчил его Поэнари. — Это еще раз доказывает, что он имеет не просто магическое происхождение, но и значение. — Простите, профессор, — вмешалась Гермиона. — Гарри теперь выглядит как с картинки, он практически идеален, но надолго ли это? — Эти чары не имеют срока действия, — успокоил их маг. — Как я уже сказал, их нельзя снять обычным методом. Они исчезнут лишь тогда, когда оригинал избавится от изъянов. — То есть когда синяки пройдут? — переспросил Гарри и получил молчаливое согласие. — А если их наложить на неизлечимые увечья или на природные изъяны, такие как горб или просто некрасивая внешность? — снова вмешалась любопытная девушка. — Как вы правильно заметили, это разные вещи. Раны, шрамы, даже потерю отдельных частей эти чары смогут скрыть. То же, что дано нам при рождении, можно только слегка облагородить. Тогда уродство не будет так бросаться в глаза. — А часто используют это заклинание? — заинтересовался Гарри, на миг представив, что все вокруг скрывают свою внешность с помощью чар. — Нет, мистер Поттер, — успокоил его учитель. — Это заклинание используется крайне редко. Во-первых, оно часто не согласуется с наложенными проклятиями, поэтому в медицине практически не применяется. И, во-вторых, его просто мало кто знает. Мисс Грейнджер в этом уже убедилась, — улыбнулся Поэнари, намекая на то, что книги не могут заменить опыта. — Но чтобы окончательно развеять ваши опасения, могу сказать контр-заклинание. Запоминайте, мистер Поттер. Вам, как будущему аврору, будет немаловажно его знать… Направляете конец палочки прямо в солнечное сплетение и произносите одно лишь слово: Certio! Чары, если таковые были, спадут, и вы увидите истинный облик стоящего перед вами, без всяких прикрас. Это касается любых маскирующих заклинаний. Гермиона потянулась к палочке, чтобы опробовать его на Гарри, но была остановлена неожиданным заявлением: — А теперь, простите великодушно, я спешу на урок, чего и вам советую. Не думаю, что профессор Снейп отличается терпимостью к опозданиям, — произнес Поэнари и быстро удалился. Друзья, посмотрев на часы, спохватились и побежали в направлении подземелий.
***
На Зелья они не опоздали лишь чудом. Только на их столах появились тетради и перья, как распахнулась дверь, и в класс влетел Снейп. Было видно, что зельевар сильно раздражен, а это значило, что ничего хорошего ждать от него не приходилось. Молча профессор прошел к доске и быстро стал записывать перечень компонентов. Список оказался приличной длины. Даже гриффиндорская староста, как обычно, прочитавшая учебник от корки до корки, смотрела на доску с изумлением. У остальных был и вовсе испуганный вид. Закончив с рецептурой, алхимик, наконец, повернулся к классу и произнес: — А чего вы, собственно, сидите? Переписывайте рецепт в тетрадь и приступайте к приготовлению зелья. — Простите, сэр, — осмелилась поднять руку Гермиона. — А что это за зелье? — Мисс Всезнайка признается в своей беспомощности? — глумливо поинтересовался Снейп. — Для уровня продвинутых зелий вы по компонентам уже должны понимать назначение и принцип работы состава. Думается, что мы все были слишком высокого мнения о ваших способностях и эрудиции. Десять баллов с Гриффиндора. Глаза незаслуженно обиженной Гермионы налились слезами. — Малфой тоже не знает, но с него баллы за это не снимают, — прошептала она Гарри. — Ничего, — ответил тот. — Не впервой. Это же Снейп, чего ты от него хочешь… — Еще десять баллов за личные разговоры на уроке, — донеслось до них. Слизеринского декана всегда отличал хороший слух. Пока класс тихо скрипел перьями, алхимик заставил рабочий стол кучей банок с ингредиентами будущего зелья. Весь урок ученики терпеливо резали, толкли, разминали различные травы, панцири насекомых, каких-то похожих на пиявок червей, а затем все это варили в своих котлах, травясь неприятными испарениями в попытках уследить за всеми тонкостями приготовления состава неизвестного происхождения. В конце занятия у всех получилось густая жидкость разных оттенков желтого цвета. Снейп придирчиво осмотрел содержимое каждого котла и, наконец, снизошел до объяснений. — Это зелье при добавлении в воду может снять с мага наложенные на него Маскирующие Чары. Зелье очень концентрированное, посему его нужно добавлять в соотношении три-семь капель на стакан воды. Мисс Грейнджер, разведите четыре капли вашего зелья и дайте его испробовать Поттеру. Под насмешливым взглядом Гарри выпил приготовленное подругой зелье и… ничего не случилось. — Таак, мисс Грейнджер, — протянул алхимик. — Кажется, я был прав насчет переоценки ваших талантов. Ваше зелье никуда не годится. — Профессор, — начала оправдываться Гермиона, в голосе которой уже звучали истерические нотки. — Сэр, — решительно вмешался Гарри. — Вы сказали, что это демаскирующее зелье, но что если чар нет, то оно и не подействует. — Вы будете утверждать, что на вас не наложено никакого заклинания и это ваш истинный облик? — поинтересовался Снейп, прекрасно осведомленный о случае в Большом Зале, но не знающий о внеклассном уроке Поэнари. Гарри решил рискнуть. — Вы можете попробовать их снять другим способом. — Если я сниму с вас чары, то вместе с ними ваш факультет лишится пятидесяти баллов. Вы все еще настаиваете на вашем эксперименте? — поинтересовался Снейп. Гарри переглянулся с Гермионой и кивнул. — Пусть будет по-вашему. Finite Incantatem! И снова ничего не произошло. Снейп трижды произнес заклинание отмены, но Маскирующие Чары сохраняли свое постоянство. Наконец, алхимик был вынужден опустить палочку. — Пять баллов с Гриффиндора, за издевательство над преподавателем и вечерняя отработка! — Простите, сэр, но у меня вечером занятие по заклинаниям, — попытался предупредить юноша, понимая, что вечером с него, так или иначе, выбьют правду, которую раскрывать почему-то не хотелось. — Ничего, думаю, профессор Флитвик уступит мне сегодняшний вечер. — Снейп одарил Поттера одним из своих коронных взглядов, не сулящих ничего хорошего. — Все свободны! Класс быстро ретировался, не смея больше испытывать терпение зельевара. Уже в коридоре Гермиона кинулась на шею к Гарри. Напряжение и обида, испытанные ею недавно, не прошли даром. Юноша гладил подругу по голове и терпеливо ожидал, когда у нее кончатся слезы. Наконец, она успокоилась. — Извини, — пробормотала она, отпуская его мантию и утыкаясь в свой носовой платок. — Ничего, для чего еще нужны друзья, — успокоил ее Гарри. — Никак не могу привыкнуть к нему, — пожаловалась девушка. — Потерпи, осталось два года, и мы будем свободны от всего этого. Не будет ни Снейпа с его придирками, ни Филча с его преследованиями, ни Малфоя с его гориллами — никого, кто портит нам жизнь. — Гарри, но не будет и многого другого. Кто знает, что нас ждет за стенами Хогвартса. Юноша посмотрел на Гермиону и понял, что она говорит совершенно искренне. Что бы ни происходило с ними, но именно это место дало ему чувство дома, хоть ненадолго, дало друзей, пусть даже они отдалились друг от друга. Хогвартс — часть их детства и будет больно терять все это. За его пределами уже столько лет длится непрекращающийся конфликт, положить конец которому было вполне в его силах. — Гермиона, — обратился он к девушке. — Я обещаю тебе, что все будет хорошо. Что бы ни случилось дальше, оно будет только к лучшему. Сказав это, Гарри почувствовал себя странно и внезапно осознал, что его слова обрели ту же силу, что и Клятва Мага. И понял это не только он, но и Гермиона, а также те, кто находился поблизости. — Гарри, — испуганно произнесла девушка, но не успела ничего добавить. — Поттер, в класс. Живо! Спорить с рассвирепевшим Снейпом желающих не было. Гарри успокаивающе улыбнулся подруге и скрылся за дверью класса зельеварения. Вошедший за ним профессор запечатал вход заклинанием и наложил заглушающие чары. С минуту они стояли молча друг напротив друга, не решаясь нарушить тот хрупкий баланс тишины, за которым обычно начинается форменный хаос. — Что это было, Поттер? — еле сдерживаясь, наконец, спросил Снейп. — Я пообещал подруге, что все закончится для нее хорошо, — мрачно и решительно откликнулся Гарри. — Ты хоть понимаешь, что натворил?! — Я решил закончить войну, я убью Волдеморта и избавлю своих друзей от возможности погибнуть. — Поттер, ты идиот, — внезапно тихо сказал алхимик, устало опускаясь на близстоящий стул. — Все, что ты сейчас говоришь, правильно и в то же время глупо. Твои слова были настолько наполнены силой, что стали Клятвой Мага. Это показывает, насколько сильным волшебником ты являешься. В принципе, это давно не секрет для заинтересованных лиц. Только для тебя это, похоже, осталось тайной. — Тогда в чем проблема, сэр? — непонимающе спросил Гарри, устраиваясь рядом на столе. Он тоже чувствовал себя усталым, учитывая, что они практически всю ночь не спали, это было неудивительно.
— Проблема есть, и она огромна. То, что тебе придется убить Волдеморта, не вызывает сомнений. Но ты пообещал своей подруге много больше. Вряд ли с устранением соперника Дамблдора все станет хорошо. Ничего от этого не изменится, можешь мне поверить. Нужно полностью менять устройство мира, а это всегда больно и очень трудно. Чтобы ты не предпринял, Грейнджер все равно будет больно, а невыполненная Клятва будет мучить тебя. Понемногу до Гарри начинал доходить смысл сказанного. Впору было схватиться за голову. — Что же мне делать? — тихо спросил он. — Переступить через себя и попытаться выполнить взятые обязательства. Теперь выбора для тебя не существует.