спасибо

Я снова пропустила тот момент, когда Остин зашёл в палату, на этот раз он не брал меня на руки, а медленно забрал книгу и отдал ее одной из женщин.

- Добрый вечер, - рассеянно произнесла я.

- Добрый, - он снова улыбается, кажется, ему нравится наблюдать за моей растерянностью, наверное на лице пятилетнего ребенка это выглядит мило и забавно, - пойдёмте на ужин. - Мамы отрывают своих детей от автогоночной трассы, сложенной из шнурков, возвращают сей важный элемент на мальчишеские кеды и мы маленькой процессией из семи человек идём в столовую. Близняшки и пацаненок бегут впереди, я же чинно, как мне хочется верить, иду рядом с Остином, держа его за указательный палец, по пути к нам присоединяется Кэти, которая спрашивает у мам, как прошел мой вечер. Странная женщина, почему бы об этом ей не спросить у меня, ведь это был мой вечер, да и нахожусь я от нее в шаговой доступности, я бы сказала, что он был весьма продуктивным, потому что книжица попалась интересная, осталось только выяснить, как звучат некоторые новые слова, что я из нее узнала. Но спрашивают не меня, а потому я узнаю, что я странный ребенок, который весь вечер листал книжку, подолгу разглядывая страницы, Кэти же делится с ними тем, что застала меня за тем же занятием, когда пришла узнать, почему я не вышла после сна к другим ребятам. Коллективным женским разумом они приходят к тому, что я абсолютно асоциальная, и к концу нашего пути мой статус "странный мальчик" претерпевает изменения - теперь я "бедный мальчик". А за ужином я понимаю, что влипла, потому что эти милые, без сомнения, женщины решили мне помочь научиться нормально играть и общаться. Мне остаётся лишь тяжело вздохнуть и приготовиться к тому, что мне всерьез решили причинить счастье.

Мой ужин состоит из тушеных овощей и стакана воды, Кэти снова набрала всех блюд по-одному, но от того, что в мою тарелку сейчас будут крошить мясо, меня спасает Остин, который, пока женщины составляют план по моему спасению, доверительно шепчет мне, что пропустил обед и с удовольствием съедает мой кусок мяса.

Когда мы оказываемся в моей палате, Остин помогает мне забраться на кровать и садится рядом, открывая жёлтую книгу.

- Сколько новых слов ты помнишь?

- Много, - я не знаю как сказать, что почти все, по крайней мере так было четыре часа назад.

- Много, говоришь, - мужчина лукаво улыбается, - сейчас проверим.

Остаток вечера занят повторением лексики и набором новой, а потом я получаю сказку, под которую и засыпаю.

Следующие пять дней моего пребывания здесь идут по тому же графику с поправкой на то, что после обеденного сна я отправляюсь в кабинет Остина, где, пока он что-то пишет в медицинских картах, прячусь от женщин, которые при первой же возможности пытаются втянуть меня во всякие процессы, и изучаю подаренную мне книгу. Книга - что-то вроде самоучителя, только для детей, а потому весьма полезна. Остин подарил мне ее на третий день нашего знакомства, когда понял, что кроме книг и общения с ним, меня здесь ничего не интересует. Но вот моя рука почти зажила, а значит повода держать меня здесь больше нет и завтра меня заберут домой. Почему повода? Потому что с такими легкими травмами вообще не кладут в больницы, просто мои родственники получили шанс избавиться от меня на неделю, чем и воспользовались. Уже вечер и я лежу в кровати, с подоткнутым заботливым мужчиной одеялом, сегодня я отказалась от сказки, не потому, что это мой бойкот против того, что меня выписывают, а потому что мне нужно подумать, а голос Остина, читающего мне различные истории, действует на меня как качественное снотворное. Завтра я еду на Тисовую, если верить книгам обо...мне? Нет, об этом я даже думать пока не буду, иначе с таким трудом удерживаемые мной шарики, точно закатятся за ролики, и в этом мире станет на одну сумасшедшую больше.

В общем, завтра моя жизнь кардинальным образом изменится, а значит мне нужен хоть какой-то план действий на будущее, потому что если просто плыть по течению, то со стопроцентной вероятностью попадешь в море, в моем случае, людское. И здесь будет только два варианта: либо я стану одним из элементов безликой массы, что почти невозможно для меня, если верить милой Джоан, либо меня затопчут, а вот эта вероятность неприлично велика. Уже через минуту размышлений, я поняла, что моя идея обречена на провал, потому как, чтобы составить план, нужны хоть какие-то исходные данные. Чтобы правильно составить маршрут к цели, нужно сначала определить место, где находишься, а я этого места не знаю. Да, я знаю, что мое имя теперь звучит как Гарри Поттер и что моему телу пять лет, и если знаешь историю этого мальчика, то информации хватит за глаза, вот только вопрос, действительно ли все обстоит так, как описано в книгах? Я, например, не знала, что маленький Поттер провел в больнице семь дней. Да еще и Смерть со своим: "... есть некоторые события, в которых ты будешь должна принять участие независимо от твоего желания, я подведу тебя к ним добровольно или силой." Теперь понятно, что это за события, но тут снова возникает вопрос, все ли из описанных в книгах обязательны или какие-то из них можно обойти? Почему я хочу их обойти? Можно далеко за примером не ходить и вспомнить второй год обучения мистера Поттера. Я опасаюсь даже пятидесятисантиметровых маленьких ужиков, которые проползают мимо, что тут говорить об огромной смертельно-ядовитой змеюке, которая целенаправленно хочет тебя убить. Сколько она в длину? Кажется пятнадцать метров? Боюсь ли я? Да. Ладно, не буду думать о том, что возможно обойдет меня стороной, хотя кого я обманываю, не обойдет, но думать об этом все равно пока рано.

Я понимаю, что провалилась в сон, когда вижу на своей кровати белокурую девушку в голубом платье.

- Теперь мы будем встречаться в палате? Это, надо признать, приятнее, чем в обгорелом лесу, но тебе все равно нужно поработать над экстерьером, - она берет в руки мой самоучитель и перелистывает страницы, - твой первый подарок, кажется у тебя появился друг. - Я тру лицо руками, пытаясь стереть из памяти ее последние слова. Остин. Завтра меня выпишут, и продолжим мы с ним видеться или нет зависит только от него: мне пять - я могу быть только в том месте, в котором оставят меня "взрослые", и общаться, следовательно, могу только с теми, кто будет в том же месте, что и я. Знает ли он, что мне нравится его общество? Да, я достаточно четко дала это понять. Захочет ли он продолжить учить маленького несуразного мальчика? Не знаю, у него таких детей целая больница.

- Ответишь на мои вопросы? - Почему она не здоровается, когда появляется, и ведет себя так, будто мы и не расставались на несколько суток, я не понимаю, я просто принимаю ее правила игры и пытаюсь им следовать. Тихий смешок - она постоянно потешается над моими мыслями, наверное для нее мои рассуждения также смешны, как для родителей мысли их детей. Сколько она уже "живет"? Одно столетие, два, восемь? Интересно, только она может отвечать за окончание жизни или это просто пост, на который приходят на несколько веков, чтобы потом уйти на покой?

- На эти вопросы я отвечу позже, а сейчас задавай те с которыми пришла изначально, - она теряет всю свою смешливость, серьезно смотря на меня, а я поражаюсь способности так быстро переключаться с одного состояние на другое, у меня никогда так не выходило.

- Есть некоторые события, в которых ты будешь должна принять участие независимо от твоего желания, - повторяю я ее же слова, а она кивает, - что это за события?

- Ты поступишь в Хогвартс на факультет Гриффиндор, - девушка делает паузу, а я киваю -

ожидаемо, - Рон Уизли и Гермиона Грейнджер захотят дружить с тобой, и ты не откажешь им в этом, - снова пауза от нее и кивок от меня, - а вот дружбу юного Малфоя ты прилюдно отвергнешь, - все это она говорит таким тоном, будто рассказывает прогноз погоды на завтра.

- Прилюдно? - Цепляюсь за слово я, пытаясь понять, это сказано для усиления эффекта или это мой шанс немного изменить ситуацию, которая была у моего двойника из книги.

- Прилюдно, - повторяет она, впрочем, ничего больше не поясняя, - ты будешь причиной, по которой исчезнет Квиррелл в конце твоего первого учебного года, ты же станешь причиной смерти тролля в Хэллоуин, - в книге, Квиррелла Гарри убил, а вот тролля только палочкой в нос потыкал, отключил громаду Уизли, а вот куда дели его учителя, вообще не упоминалось. - На втором курсе в дуэльном зале ты продемонстрируешь всем знание парселтанга, а в конце года спустишься в Тайную Комнату, чтобы вернуться оттуда вместе с Джиневрой Уизли. На третьем году обучения спасешь мистера Блэка и Клювокрыла с помощью мисс Грейнджер, на четвертом будешь участвовать в турнире, - она замолкает, куда она смотрит в этот момент я не знаю, потому что уже давно лежу на спине, спрятав лицо в сгибе локтя. - Пожалуй на сегодня хватит, думай, - я убираю руку от лица и вижу как она идет к двери, зачем ей это делать, если она может просто исчезнуть, я не знаю.

- Ты считаешь меня трепетной фиалкой? - Да, я прочла всю серию книг о мальчике со шрамом, да, честно признаться, прочла не один раз, но когда читаешь, это одно, а когда... Конечно, я представляла себя на его месте, задавалась вопросом, а как бы я поступила в данной ситуации, плакала вместе с ним, когда умер Добби, и сочувствовала ему, когда он метался на пятом курсе, думая, что Том может читать его мысли и управлять ими. Мы ведь всегда знаем, как лучше поступить в той или иной ситуации, ровно до того момента, пока не оказываемся в ней сами. Гарри - смелый, добрый, искренний - он жил на страницах книги, учился, боялся, влюблялся и умирал, но в этой реальности он выбрал уйти, и теперь здесь живу я.

- Да, - не оборачиваясь отвечает Смерть, - хотя нет ничего удивительного в том, что тебе сейчас сложно, но ничего, ты привыкнешь, - она выходит за дверь, закрывая ее с той стороны, а я смотрю в потолок. Привыкну - это, пожалуй, пугает больше всего.

Во сне ли я пялюсь в потолок или наяву, я не знаю, просто в какой-то момент мысли уходят, оставляя после себя усталость и пустоту, а на утро я просыпаюсь с гудящей головой, огромными кругами под глазами и паршивым настроением. Вместо Остина, который обычно водит меня на завтрак, приходит Кэти, без остановки о чем-то болтающая, и искренне не понимающая, от чего я такая хмурая. Она говорит, что Остин разговаривает о чем-то с моей тетей в кабинете, я на это только киваю головой.

- Наверное это здорово - иметь тетю, - Кэти не оставляет попыток разговорить меня. Я не знаю, у моих родителей не было сестер, только старшие братья, что у мамы, что у папы, а ту женщину, что сейчас лишила меня компании Остина, я вообще не хочу видеть рядом с собой, даже если она не настолько ужасна, как описывают в книгах. - Ты чего такой хмурый, Гарри? Домой же едешь! - В общем, утро у меня начинается отвратно, а когда Кэти ставит передо мной тарелку, настроение падает до самой низкой отметки. После того завтрака, когда я не съела и ложки, Остин кормил меня тостами или фруктовыми салатами, сейчас же передо мной стояла тарелка с porridge.

- Я не голоден, - ответила я на вопросительный взгляд Кэти, которая съела уже половину своей порции. Кажется это ее расстроило, потому что на обратном пути она не сказала ни слова, кидая на меня красноречивые взгляды. Около моей палаты стоит уже знакомая блондинка, которую я видела в первый день, когда очнулась, кажется она чем-то недовольна, Остин же наоборот добродушно улыбается.

- Я жду вас у выхода, - бросает она доктору, неприязненно взглянув на меня, и уходит. Уходит и Кэти, сдав меня на руки Остину. На руки в прямом смысле, потому что мужчина как и в первый день отрывает меня от пола и заходит в палату, в которой садится на кровать, что я занимала последнюю неделю, и усаживает меня к себе на колени.

- Скажи, Ри, ты бы хотел иногда видеться со мной? - Его подбородок лежит на моей макушке, а я сама прижата к широкой груди, наверное поэтому он чувствует, как я напряженно замираю, - все хорошо? - Мужчина отрывает меня от себя и поворачивает к себе лицом, - Ри?

- Да, - голос звучит как-то совсем тонко, - я бы хотел с тобой видеться, - я вижу как улыбка достигает его глаз, он гладит меня по спине и целуют в лоб.

- Вот и хорошо, я договорился с твоей тетей - буду забирать тебя два раза в неделю и мы будем заниматься и гулять, хорошо? - Он заглядывает мне в глаза, ему и правда важен мой ответ, важна я. Я киваю и думаю о том, что если бы у того, другого Гарри, был такой взрослый, то его жизнь могла бы сложиться совсем иначе. Остин быстро одевает меня в какой-то странный, но теплый комбинезон и мы идем вниз, где нас ждет моя "тетя". Мужчина гладит меня по голове, говорит, что мы скоро увидимся и, попрощавшись с нами, уходит, а я плетусь за худощавой женщиной к машине, за рулем которой сидит огромный мужик. Женщина открывает мне дверь и я залезаю на заднее сиденье, где толстый мальчик, предположительно моего возраста, жует булочку, громко чавкая.

- Поехали, Вернон, мы и так проторчали тут все утро, - женщина уже села в машину и пристегнулась.

- Whipper-snapper, - говорит дядя, смотря на меня, прежде чем полностью сосредоточиться на дороге, а я сижу, раскрыв рот. Конечно, Остин не учил со мной этого слова, его я знала, благодаря своим бывшим одноклассникам, которые решили, что раз их заставили учить английский, то грубости они уж точно должны знать. Дорога до дома занимает полчаса, которые Дадли весело поет: " Harry is whipper-snapper! Harry is whipper-snapper!" Вернон периодически хихикает, и даже у Петуньи поднимается настроение.

Домики на Тисовой действительно одинаковые - отличие только в цифрах на них. Я вылезаю из машины вслед за Дадли и за ним же иду к двери. А внутри ничего так, уютно, думаю я, стягивая комбинезон, но мысли мои прерываются, когда Вернон хватает меня за плечо и засовывает в какую-то каморку. "Whipper-snapper" - выдыхает он прямо мне в лицо, прежде чем захлопнуть дверь. Я рассматриваю скудный интерьер, не понимая зачем меня сюда запихнули, а потом стукаю себя по лбу маленькой ладошкой - это же чулан под лестницей - мой дом на ближайшие шесть с половиной лет.

- Harry is whipper-snapper, - напевает себе под нос дядя, проходя мимо моей двери, я сажусь на кровать, которая занимает восемьдесят процентов всей комнатки и подтягиваю колени к груди. То, что меня в этом доме считают ничтожеством я поняла и с первого раза.