1.7 Тролль
На следующий день Гарри, после прошедших занятий, рьяно разыскивал кабинет действующего профессора по Уходу за магическими существами — Сильвануса Кеттлберна. Преподавателя, известного своими натянутыми отношениями с предыдущим директором Хогвартса и своим личным рекордом, который никто не побил до сих пор — шестьдесят два испытательных срока за все время работы.
Гарри наконец удалось найти нужный кабинет. Старый седой профессор что-то рьяно записывал лишь одной целой рукой. Все знали, что этот человек был достаточно безалаберен, но одновременно с этим, почти сумасшедш в своем стремлении познать все тайны магических существ. Когда мужчина услышал скрип закрывающейся двери, то обратил взор своего единственного целого глаза на первокурсника, стоящего перед ним.
— Здравствуйте, профессор, — Гарри попытался изобразить сильное смущение, спрятав глаза в пол, словно ему было неловко при мысли о предстоящем разговоре.
— Здравствуйте-здравствуйте, не припомню, чтобы у первокурсников были уроки со мной, — кивал головой профессор настолько быстро и сильно, что казалось, будто она упадет с его шеи здесь и сейчас.
— Я по личному вопросу, профессор, — начал Гарри, все также смотря в пол. Кеттлберн чуть подался вперед, ложась грудью на стол из искреннего любопытства. — Дело в том, что мой друг, Драко Малфой, думаю, вы о нем слышали, — профессор вновь рьяно закивал, подаваясь ближе. — Постоянно говорит, что хочет завести себе трехголового пса, — темные глаза профессора восхищенно округлились. — Я нашел продавца, что мог бы доставить пса в поместье Малфоев к Рождеству, но меня предупредили, что они достаточно... специфичные и могут быть опасны. Не знаете ли вы способ, которым можно безопасно успокоить подобное животное? — Гарри наконец поднял глаза на мужчину, стараясь не задерживать взгляд на бинте, что опоясывал почти всю левую сторону лица профессора.
— О да, церберы. Замечательные существа, скажу я вам. К ним нужен особый подход. Эти особи, знаете ли, очень любят музыку. Буквально пару нот — и пес спит, представляете? — после этого мальчик уже не слушал историю профессора о том, как много лет назад тот впервые наткнулся на трехголового пса, что чуть не откусил ему еще целую на тот момент ногу, на месте которой теперь красовалась перебинтованная культя. Внутри себя Гарри ликовал. Насколько же легко было выспросить подобного эксцентричного профессора. Поблагодарив мистера Кеттлберна и, предварительно пообещав, что вышлет пару фотографий цербера в Рождество, Гарри вышел в коридор.
Все, что ему оставалось — дождаться подходящего момента, когда все ученики и учителя будут достаточно отвлечены, чтобы мальчик мог пробраться в Запретный коридор на третьем этаже.
***
Так, в ожидании, постоянной занятости уроками и домашним заданием Гарри не заметил, как пролетели два месяца с тех пор, как он попал в Хогвартс.
За это время замок так и не стал ему настоящим домом. Пусть ученики и подуспокоились, больше не было слышно обсуждения его факультета за спиной, но косые взгляды, ядовитые шалости и частичное игнорирование все еще преследовали мальчика. Ходить в одиночестве по коридорам замка было беспокойно. Из любого темного угла могла вылезти стайка учеников, которые мечтали «преподать Гарри урок», за то что мальчик поступил не туда, куда хотели они. В Хогвартсе он не чувствовал себя уютно. Постоянно был в напряжении, словно на иголках. Приходилось контролировать каждый свой шаг, каждое действие, вплоть до произношения слов. Единственными настоящими друзьями мальчика были Геката, которую приходилось искусно прятать ото всех, и Тень, что в последнее время принялась оплетать мальчика своими темными холодными щупальцами в моменты, когда они оставались наедине. В душе Гарри все больше разверзалась дыра, в которую, казалось, засасывало все возможные эмоции, особенно радость и счастье.
А вот учебные занятия Гарри искренне нравились. Особенно с тех пор, как первокурсники прошли азы колдовского мастерства и перешли к более сложным темам. Каждый вечер Гарри засиживался в уединенном уголке библиотеки, впитывая в себя новые прочитанные знания.
Проснувшись утром в канун Хеллоуина, он почувствовал аппетитный запах запеченной тыквы, что была непременным атрибутом этого праздника. В Общежитии Слизерина, на удивление, царила не приятная атмосфера, а беспокойство и какое-то непонятное Гарри недовольство. Прошмыгнув мимо старшекурсников, мальчик со спины подошел к Малфою, тронув того за плечо. Драко вздрогнул, обернувшись.
— Мерлин, ты напугал меня, Гарри! — воскликнул мальчик, приложив руку к бешено стучащему сердцу.
— Что происходит? Почему все так... недовольны? — попытался подобрать правильное слово Гарри. Драко удивленно уставился на него, а после глубоко вздохнул, прикрывая глаза.
— Я вечно забываю, что ты совсем недавно в нашем мире. Ты знаешь, почему мы так не любим грязнокровок? — Гарри отрицательно мотнул головой. — Все дело не только в их крови, но и в том, что они приносят в наш мир, — Гарри вопросительно приподнял бровь. — Дело в том, что раньше Хеллоуин и Рождество назывались совсем не так, — объяснял Малфой, размахивая руками в воздухе, увлеченно жестикулируя. — Существует такое понятие, как Колесо года. Это ежегодный цикл традиционных праздников, которые были созданы магами. Сейчас они, в основном, отмечаются в маггловском мире лишь последователями Викки, что считают себя некими ведунами, и... — блондин замялся, пытаясь вспомнить слово. — О, вспомнил! Неоязычниками. Да, признается теми, кто исповедует викканство и неозячниками, — удовлетворенно повторил Малфой. — В Колесе года существует восемь праздников: Йоль, Самайн, Мабон, Лугнасад, Лита, Белтейн, Остара и Имболк. Все они имеют интервал примерно в шесть недель между друг другом. Все наши праздники были забыты и заменены маггловскими. Например, Йоль теперь называется знакомым тебе Рождеством, а Самайн — Хеллоуином. Каждый праздник имеет собственные традиционные ритуалы, большая часть которых сейчас считается запрещенными и темными, просто потому что для их проведения нужна капля крови, — закатил глаза он. — Но почти все семьи тех, кто учится на Слизерине продолжают праздновать наши настоящие праздники традиционным образом. Все недовольны, потому что у нас нет возможности попасть домой и отпраздновать привычным образом. Теперь ты понимаешь, почему мы так не любим грязнокровок? Они крадут наше магическое наследие, приносят собственные традиции, потому что не хотят разбираться в наших, — Гарри был искренне удивлен. Теперь ненависть к магглорожденным казалась ему обоснованной.
— Почему тогда у нас есть урок маггловедения, но нет урока чистокровных традиций? — на это Малфой лишь пожал плечами.
— Потому что магический мир, по крайней мере у нас, в Британии, подстраивают под грязнокровок, — скривился он.
— Есть ли какие-то традиции... Самайна, — Гарри будто попробовал слово на вкус. — Которые мы можем провести сегодня? Мне было бы интересно, — на это заявление Драко задумался, потирая рукой голову, ероша идеальную укладку.
— Боюсь, что нет. Алтарь для проведения ритуалов нужно выстраивать минимум за три дня, — расстроенно буркнул блондин.
После этого все первокурсники Слизерина отправились на урок чар. Профессор Флитвик объявил, что сегодня они будут тренировать левитирующее заклинание. В груди Гарри все осталось ровно. Это заклинание демонстрировали им еще в самом начале обучения. С тех пор, Гарри, прочитавший учебник от корки до корки, уже успел его изучить. Чары для него были легкими, в отличие от той же трансфигурации, что требовала больше умений и сосредоточенности. Профессор Флитвик разбил всех учеников на пары. Драко Малфою выпала Панси Паркинсон. Мальчик недовольно сморщил носик, смотря на лицо напротив, что напоминало Гарри мопса. Паркинсон, как было несложно заметить, была влюблена в Драко, который то и дело пытался скрыться от назойливого внимания. Гарри же в пару достался Блейз Забини — темнокожий мальчик с афро-американскими короткими кудрями и темными умными глазами —, Гарри не был против. Блейз был проницательным мальчиком, который никогда не трогал и не унижал Гарри, наоборот, порой подсказывал за общим столом в Большом зале, как стоит правильно держать приборы или есть то или это блюдо. В нем не было надменности, лишь искренне желание помочь разобраться.
— Не забудьте те движения кистью, которые мы с вами отработали, — попискивал профессор Флитвик. — Кисть вращается легко, и резко, и со свистом. Запомните это. И очень важно правильно проговаривать заклинание — не забывайте о маге Баруффио. Он произнес «эф» вместо «эс» и в результате обнаружил, что лежит на полу, а у него на груди стоит буйвол.
Достичь результата, уже натренированной к этому заклинанию рукой, для Гарри оказалось просто. Гарри по очереди с Забини поднимали перо, а в последствии начали передавать его друг другу прямо в воздухе под громкие восклицания профессора Флитвика.
— Великолепно! Просто великолепно! Посмотрите все на движения мистера Поттера и мистера Забини! — восхищенно говорил профессор. — По пять баллов каждому! — кислое лицо Малфоя, который не мог сосредоточиться на заклинании из-за щебетаний и воздыханий Панси, стало еще кислее, когда он увидел результат своего, как он считал, лучшего друга.
***
Все поднимались в Большой зал на банкет, посвященный Хеллоуину. Зал был оформлен под стать празднику. Малфой, пусть и вырос в волшебном мире, изумленно поглядывал на антураж зала. Даже Гарри был немного удивлен красоте, что он видел перед собой.
На стенах и потолке сидели, помахивая крыльями, тысячи летучих мышей, а еще несколько тысяч летали над столами, подобно низко опустившимся черным тучам. От этого огоньки воткнутых в тыквы свечей трепетали. Как и на банкете по случаю начала учебного года, на столах стояли пустые золотые блюда, на которых вдруг внезапно появились самые разнообразные яства.
Гарри, что из-за постоянно контроля над собой, наконец перестал набивать себе желудок, поскольку опасался насмешек за обжорство, наложил себе лишь три маленькие картофелины в мундире. Не успев доесть, мальчик увидел влетевшего в зал профессора Квирелла. Его тюрбан сбился набок, а на лице читался страх. Все собравшиеся замерли, глядя, как Квирелл подбежал к креслу профессора Дамблдора и, тяжело опираясь на стол, простонал:
— Тролль! Тролль... в подземелье... спешил вам сообщить... — Гарри успел обратить внимание, что профессор вновь не заикался, как вдруг мужчина свалился на пол, потеряв сознание.
В зале поднялась суматоха. Понадобилось несколько громко взорвавшихся фиолетовых фейерверков, вылетевших из палочки профессора Дамблдора, чтобы снова воцарилась тишина.
— Старосты! — прогрохотал директор. — Немедленно уводите свои факультеты в спальни! — Слизеринцы начали паниковать еще сильнее, ведь и сами жили в подземельях, по которым сейчас бродил тролль.
Джемма Фарли тут же вскочила из-за стола, начав всех успокаивать. Когда ей это, наконец, удалось, все ученики построились в шеренги, выходя из Большого зала.
— Как мог тролль пробраться в замок? — услышал Гарри за спиной голос Теодора Нотта.
— Не знаю, может Пивз решил подшутить перед Хеллоуином, — ответил мальчик по фамилии Эйвери.
Судя по оживленному движению на лестницах, эвакуация шла полным ходом. Только ученики из Пуффендуя оправдывали репутацию своего факультета: они потерянно столпились в одном из коридоров, мешая пройти другим. Гарри и Драко прокладывали себе дорогу сквозь толпу, когда Гарри отделился от Малфоя, подумав, что сейчас тот самый подходящий момент, чтобы попасть в Запретный коридор на третьем этаже.
Пригнувшись, он влез в самую середину группы школьников Пуффендуя, которые наконец двинулись к своей башне. Никто не обратил внимание на низенького маленького мальчика, и он вынырнул из толпы, быстро пробежав по опустевшему боковому проходу, устремившись к лестницам. Он уже сворачивал к лестнице, ведущей к запертому коридору, как вдруг услышал шаги. Гарри пришлось спрятаться за большим каменным грифоном, стоящим поблизости. Мальчик пытался даже не дышать, чтоб не быть услышанным. Мимо проскочил недавно потерявший сознание Квирелл. Сейчас он выглядел напряженным, но в движениях больше не было той нервозности и дерганности. Он пробежал к лестнице, ведущей на третий этаж. Гарри чертыхнулся. Если именно профессор Квирелл делал заполучить философский камень, то, скорее всего, ему удастся это сделать сегодня. Гарри вновь подумал о смерти. Представил, как его искореженное тело, с поломанными костями в невозможном положении, лежит прямо на полу в этом коридоре, по спине прошла дрожь. Оглядевшись, мальчик увидел молча стоявшую Тень, что перестала пугать его своим неожиданным появлением. Она направляла его. Направляла по понятному только ей самой пути. Гарри, выдохнув, посмотрел в проем, открывающий вид на лестницы. Квирелла там уже не было. Мальчик, вдохнув и выдохнув, побежал следом. Квирелл был ему приятен, но если вопрос будет идти о жизни и смерти, то Гарри, без сомнений, выберет философский камень, бросив своего преподавателя или кем он там был на самом деле. Вновь вернулись мысли о том, что никто на самом деле не знает подробностей прошлого Квирелла. Гарри понимал, что в дуэли, о которой ему рассказывал Малфой, он проиграет взрослому и более обученному человеку и все равно бежал за ним, несмотря на это. Но, не успев добежать до лестницы, Гарри вновь услышал шаги. Теперь уже ему пришлось прятаться за металлическими доспехами, стоявшими в самом конце коридора. Мимо пробежал запыхавшийся профессор Снейп. Гарри выругался, поняв, что теперь ему точно не пройти незамеченным. Решив возвращаться, мальчик побежал в подземелья к Общежитию Слизерина, надеясь, что Драко не поднял шум из-за его отсутствия.
***
Проскользнув внутрь общей комнаты, Гарри встретился глазами с обеспокоенным Драко.
— Где ты был? — воскликнул Малфой, подскакивает к Гарри и осматривая его на предмет повреждений.
— Затерялся в толпе, — солгал Гарри, не выдавая себя никоим образом.
— Только что старостам сообщили, что первокурсница Гриффиндора была убита троллем в женском туалете, — Гарри, у которого при мысли о смерти вновь поползли мурашки, ведь именно он мог наткнуться на тролля, бегая по школе в одиночестве, уточнил:
— Кто? — выдохнул он слово.
— Гермиона Грейнджер.