1.4 Распределяющая Шляпа
Дверь распахнулась. За ней стояла высокая черноволосая волшебница в изумрудно-зеленых одеждах. Гарри вспомнился костюм, который он надел после магазина мадам Малкин. Лицо женщины выглядело строгим.
— Профессор Макгонагалл, вот первокурсники, — сообщил ей мужчина.
— Спасибо, Хагрид, — так вот, как его зовут. — Я их забираю, — она развернулась и пошла вперед, махнув рукой и давая понять детям, чтобы они следовали за ней. Они оказались в огромном зале. На каменных стенах горели факелы, потолок терялся где-то сверху, а изящная мраморная лестница вела на верхние этажи.
Они шли за профессором Макгонагалл по вымощенному булыжником полу. Проходя мимо одной из закрытых дверей, Гарри услышал гул сотни голосов. Виски вновь кольнуло болью. Мальчик сдержался, чтобы не поморщиться. Нельзя терять лицо перед полусотней детей.
Женщина повела их в маленький пустой зальчик. Толпе первокурсников было тесно, они сгрудились, дыша друг другу в затылок, Гарри показалось, что он снова начал задыхаться. Оглядевшись по сторонам, в углу длинного коридора, в полутьме, стояло его Чудовище. Гарри начал успокаиваться, смотря на него. Запустив руку в рукав мантии, мальчик легонько погладил чешую Гекаты, которая льнула к ласке.
— Добро пожаловать в Хогвартс, — наконец поприветствовала их профессор Макгонагалл. — Скоро начнется банкет по случаю начала учебного года, но прежде чем вы сядете за столы, вас разделят на факультеты. Отбор — очень серьезная процедура, потому что с сегодняшнего дня и до окончания школы ваш факультет станет для вас второй семьей, — Гарри подумал, что у него и первой то нет. — Вы будете вместе учиться, спать в одной спальне и проводить свободное время в комнате, специально отведенной для вашего факультета.
Факультетов всего четыре — Гриффиндор, Пуффендуй, Когтевран и Слизерин. У каждого из них есть своя древняя история, и из каждого выходили выдающиеся волшебники и волшебницы. Пока вы учитесь в Хогвартсе, ваши успехи будут приносить очки факультету, на котором вы учитесь. За нарушение правил эти очки будут снимать. В конце года факультет, набравший больше всего очков, побеждает в соревновании между факультетами — это огромная честь. Надеюсь каждый из вас будет достойным членом своей семьи.
Церемония отбора начнется через несколько минут, а пока я советую вам привести себя в порядок и подготовиться, — профессор Макгонагалл окинула взглядом мальчика, потерявшего жабу, которого Гарри видел на перроне. Его мантия сбилась так, что застежка оказалась под левым ухом, а потом на грязном носу какого-то рыжего мальчика с веснушками. Гарри окинул этих двоих едким взглядом, пока сам неспешно проверял, не испортился ли хвостик, который он заплел перед выходом из приюта. Ладони немного вспотели, но Гарри продолжал изображать совершенно непринужденный вид под уважительный взгляд блондина из магазина мадам Малкин. — Я вернусь сюда, когда все будут готовы к встрече с вами, — она развернулась и пошла прочь из крошечного зала. — Постарайтесь вести себя тихо.
— А как будут проходить эти испытания? — спросил неизвестный мальчик другого, того самого рыжего.
— Наверное, нам придется пройти через какие-то испытания. Фред говорил, что это очень больно, но я думаю, он как всегда шутил, — ответил рыжий. Гарри, отошедший ближе к стене и прислонившись к ней, обхватил ладонью кисть второй руки в нервном жесте. Несколько раз он ущипнул себя, пытаясь сместить фокус на болезненные ощущения. Гарри совсем не был уверен, что справится с какими-либо испытаниями перед всей школой. Хоть он и прочел каждый из своих учебников, поглощая теорию и откладывая в недры своего разума, но все же понимал, что без практики все выученные заклинания ему не помогут.
Знакомый блондин едко хмыкнул, поглядывая на двух говорящих, а после обратил взгляд на Гарри, оценивающе разглядывая. Мальчик, раскрыв глаза, ахнул, когда взгляд упал на открытый лоб. Поправив подол мантии, блондин начал подходить к Гарри, видимо, стараясь выглядеть спокойно, но чуть подрагивающие руки выдавали его.
— Так это правда? — подойдя, начал бледнолицый. — Гарри Поттер приехал в Хогвартс. Весь поезд разыскивал тебя. Где ты ехал? — Гарри заметил, что все затихли, рассматривая сцену перед собой. Множество взглядов было направлено на Гарри. Мальчику не хотелось подставлять профессора Квирелла, поэтому он ответил:
— В одном из пустых купе, — пожал плечами он. Блондин разглядывал лицо Гарри, словно выискивая ложь, но, так ничего и не найдя, хмыкнул.
— Я Малфой. Драко Малфой, — рыжий мальчик прокашлялся, прикрыв рот рукой. Гарри показалось, что так он скрывал смех. Гарри окинул его презрительным взглядом, ненадолго заострив внимание на грязном носу. Рыжий потупился, покраснев. Малфой развернулся от Гарри, смотря на смеявшегося убийственным взглядом. — Тебя имя рассмешило? Даже не буду спрашивать, как тебя зовут. Мой отец рассказывал мне, что если видишь рыжего, ходящего в обносках своих братьев, значит, он из семьи Уизли. Семьи, что имеет больше детей, чем может себе позволить, — Малфой, поглядев на совсем красного, словно рака, мальчишку, вновь развернулся к Гарри. Сам мальчик думал о том, что эти Уизли — ему не союзники. Как он понял, они не имеют много денег или большого влияния, а значит держать их рядом смысла нет. А вот Драко, стоявший в мантии из явно дорого материала, что идеально сочетался с его бледным лицом и светлыми волосами, вполне мог бы стать первым другом Гарри Поттера. Вспоминался совет профессора Квирелла. Пусть считает, что они друзья, пусть считает, что он важен для Гарри, а он, вместо этого, воспользуется им, всадив нож в спину тогда, когда Малфой станет бесполезен. — Ты скоро узнаешь, Поттер, что в нашем мире есть несколько династий волшебников, которые превосходят всех остальных. Тебе ни к чему дружить с теми, кто этого не достоин. Я помогу тебе во всем разобраться, — он протянул руку для рукопожатия. Гарри крепко пожал ее своей сухой ладонью, елейно улыбнувшись. Рука Драко Малфоя была влажной, выдавая его истинное волнение.
— Приятно познакомиться, Драко Малфой, — протянул Гарри, делая акцент на имени.
— Гарри, ты не можешь дружить с ним! — крикнул Уизли, чьего имени Гарри так и не узнал. Развернувшись к крикнувшему на пятках, мальчик приподнял бровь в вопросе.
— И почему же?
— Его родители — Пожиратели Смерти! Они были теми, кто убил твоих родителей! — Гарри сдержался, чтобы не закатить глаза.
— Нет, моих родителей убил Лорд Волдеморт, — мальчик обратил внимание, как Уизли вздрогнул, а несколько детей в толпе испуганно вскрикнули от произнесенного имени. Гарри стало интересно, как Темный Лорд добился такого влияния, что даже упоминание его имени вселяло страх. — Даже если бы это сделали Малфои-старшие, это никак бы не повлияло на мое мнение о Драко, — названный горделиво расправил плечи, выпятив грудь и кинул Уизли хвастливую ухмылку.
— Так нельзя! Это неправильно! — злился рыжий, на его лице не осталось ни единого белого пятнышка, настолько красным оно было от бешенства. Ответа Уизли не дождался, так как зал пронзили истошные крики, от которых Гарри все же закрыл уши руками. Пульс набатом бил в ушах, на висках от боли билась венка. Драко схватил Гарри за руку, выглядя напуганным. Опустив руки от ушей и несколько раз вдохнув и выдохнув, отсчитывая до десяти, Гарри начал говорить:
— Что?... — но вопрос не был закончен. Гарри осекся, увидев, в чем дело. Мальчик, не сдержавшись, распахнул глаза.
Через противоположную от двери стену в комнату просачивались призраки — их было, наверное, около двадцати. Жемчужно-белые, полупрозрачные, они скользили по комнате, переговариваясь между собой и, кажется, вовсе не замечая первокурсников. Судя по всему, они спорили.
— А я вам говорю, что надо забыть о его прегрешениях и простить его, — произнес один из них, похожий на маленького толстого монаха. — Я считаю, мы просто обязаны дать ему еще один шанс...
— Мой дорогой Проповедник, разве мы не предоставили Пивзу больше шансов, чем он того заслуживал? Он позорит и оскорбляет нас, и, на мой взгляд, он, по сути, никогда и не был призраком...
Призрак в трико и круглом пышном воротнике замолчал и уставился на первокурсников, словно только что их заметил.
— Эй, а вы что здесь делаете? — никто ему не ответил. Ненадолго в зале повисла тишина.
— Да это же новые ученики! — воскликнул Толстый Проповедник, улыбаясь собравшимся. — Ждете отбора, я полагаю? — на этот вопрос несколько человек неуверенно кивнули. — Надеюсь, вы попадете в Пуффендуй! — продолжал улыбаться Проповедник. — Мой любимый факультет, знаете ли, я сам там когда-то учился.
— Идите отсюда, — раздался резкий строгий голос из-за спины Гарри, который стоял ближе всех к выходу. — Церемония отбора сейчас начнется, — посмотрев на развернувшихся к ней лицом учеников, продолжила она. Привидения, пол строгим взглядом профессора Макгонагалл, начали быстро просачиваться сквозь стены, и исчезать одно за другим. Гарри задумался, насколько велико влияние этой женщины, если даже такие существа, как привидения, боятся ее гнева. — Выстройтесь в шеренгу, — скомандовала она первокурсникам. — И идите за мной! — ноги Гарри налились свинцом. Несколько раз он взмахнул в воздухе руками, сбрасывая напряжение и в очередной раз стал отсчитывать дыхание, вспоминая свои медитации. Он встал за Малфоем. Первокурсники шеренгой вышли из маленького зала, пересекли зал, в котором уже побывали при входе в замок, и, пройдя через двойные двери, оказались в Большом зале.
Гарри даже в самых смелых мечтах никогда бы не помыслил, что где-то может существовать такое большое, красивое и странное место. Зал был освещен тысячами свечей ю, плавающих в воздухе над четырьмя длинными столами, за которыми сидели старшие ученики. Столы были заставлены сверкающими золотыми тарелками и кубками. На другом конце зала за таким же длинным столом сидели преподаватели. Гарри оглядел их. На огромном троне, вымощенным позолотой, сидел профессор Дамблдор. Его кресло было сделано в странном стиле. Спинка его напоминала заостренный цветочный лепесток, на нем были выгравированы в непонятном узоре вьющиеся линии. Гарри посмотрел в левую сторону, где сидел уже знакомый преподаватель. Квирелл, словно почувствовав взгляд, обратил свое внимание на Гарри и подмигнул ему. Мальчик кивнул, приветствуя. Гарри пришлось оторваться от разглядывания профессоров, когда профессор Макгонагалл подвела первокурсников к учительскому столу, приказав повернуться лицом к ученикам, сидящим в зале.
Перед Гарри находились сотни лиц, бледневших в полутьме, словно неяркие лампы. Среди старшекурсников то здесь, то там, мелькали отливающие серебром расплывчатые силуэты привидений. Гарри было некомфортно от такого большого количества взглядов, но вместо того, чтобы сжаться, мальчик, расправив плечи, с вызовом смотрел на тех, кто слишком рьяно глазел на него. Некоторые потупили взгляд, обратив свое внимание на менее смелых первокурсников, некоторые на это действие усмехались или закатывали глаза. Гарри сжал кулаки, скрытые под мантией и почувствовал скользкий змеиный язык. Геката старалась успокоить своего Гарри, показывая, что он не один. Не находись Гарри сейчас на глазах у сотней человек, то позволил бы мягкой улыбке расплыться на его лице.
Профессор Макгонагалл поставила перед шеренгой первокурсников самый обычный на вид табурет и положила на него остроконечную Волшебную шляпу. Шляпа была потертая, на ней красовались заплатки и неровные швы. Уголки губ Гарри дернулись в презрении, когда он заметил грязные маслянистые пятна на ткани шляпы. На несколько секунд в Зале воцарилась тишина, а затем шляпа вдруг шевельнулась, заставляя некоторых первокурсников ахнуть в удивлении, когда она раскрыла дыру, напоминающую рот и вдруг запела:
Может быть, я некрасива на вид,
Но строго меня не судите.
Ведь шляпы умнее меня не найти,
Что вы там ни говорите.
Шапки, цилиндры и котелки
Красивей меня, спору нет.
Но будь они умнее меня
Я бы съела себя на обед.
Все помыслы ваши я вижу насквозь,
Не скрыть от меня ничего,
Наденьте меня, и я вам сообщу,
С кем учиться вам суждено.
Быть может, вас ждет Гриффиндор, славный тем,
Что учатся там храбрецы.
Сердца их отваги и силы полны,
К тому ж благородны они.
А может быть, Пуффендуй ваша судьба,
Там, где никто не боится труда,
Где преданны все, и верны,
И терпения с упорством полны.
А если с мозгами в порядке у вас,
Вас к знаниям тянет давно,
Есть юмор и силы гранит грызть наук,
То путь ваш — за стол Когтевран.
Быть может, что в Слизерине вам суждено
Найти своих лучших друзей.
Там хитрецы к своей цели идут,
Никаких не стесняясь путей.
Не бойтесь меня, надевайте смелей,
И вашу судьбу предсказуемо я верней,
Чем сделает это другой.
В надежные руки попали вы,
Пусть и безрука я, увы,
Но я горжусь собой.
Как только песня закончилась, весь зал единодушно зааплодировал. Шляпа поклонилась всем четырем столам. Рот ее исчез, она замолчала и замерла.
Гарри, едва заметно, выдохнул с облегчением. Все, что им нужно будет сделать — надеть шляпу. Но тут ему вспомнились слова шляпы. Ничего от нее не скрыть? Беспокойство вновь охватило Гарри. Вспомнился Мейсон. Гарри обтер вспотевшие вновь ладони о мантию, выдыхая.
Помимо этого, Гарри понял, что пути в Пуффендуй или Гриффиндор у него нет. Он никогда не славился верностью или храбростью. Мальчику всегда было всё равно на других. Равнодушие много лет оставалось его основной эмоцией. Только последний месяц он, к своему сожалению, вновь познал, что значит удивляться или волноваться. И все из-за Хогвартса. Быть может, пройдет год, и даже здесь он будет ощущать себя пустой оболочкой без эмоций? Он оглядел своих будущих однокурсников, силясь понять, что чувствует при виде них. Гарри ничего не чувствовал. Хвастливый Драко Малфой не вызывал у него никаких эмоций, хотя он, вроде как стал первым официальным другом Гарри. Может быть, его немного раздражал Рон, но настолько слабо, что огонек раздражения затухал, не разгораясь. Никто не вызывал в нем сильных эмоций. Тогда Гарри вновь окинул преподавательский стол и поглядел на профессора Квирелла. Мужчина был... приятным собеседником. Гарри мог это признать. Мальчику понравились оба из разговора, мужчине было легко открываться. Гарри ощущал благодарность. Благодарность за то, что его увидели и услышали. За то, что честно отвечали на вопросы, не скрывая мелочи из-за его возраста. Самым приятным человеком в его жизни, пока что был его собственный профессор. Но Гарри не стал бы называть его другом, хотя мужчина вполне мог бы стать его наставником. Гарри задумался о двух других факультетах. Умные и находчивые. Хитрые и амбициозные. Гарри полагал, что попадет на Когтевран. Всю свою жизнь он любил новые знания, задавался вопросами, которые не задают себе другие. Да, его можно назвать находчивым. Но и Слизерин нельзя было отвергать. Гарри был достаточно амбициозен. В детстве мечтал изобрести лекарство от смерти, что не удалось ни одному магглу. Сейчас же он поставил цель стать лучшим учеником в Хогвартсе.
Профессор Макгонагалл шагнула вперед. В руках она держала длинный свиток пергамента.
— Когда я назову ваше имя, вы наденете Шляпу и сядете на табурет, — громко произнесла она. Голос ее отражался от стен Большого Зала, создавая эхо. — Начнем. Аббот, Ханна! — девочка с белыми косичками и порозовевшим то ли от смущения, то ли от испуга лицом, спотыкаясь, вышла из шеренги, подошла к табурету, взяла Шляпу и села. Шляпа, судя по всему, была большого размера, потому что, оказавшись на голове Ханны, закрыла не только лоб, но даже ее глаза. А через мгновение...
— ПУФФЕНДУЙ! — громко крикнула Шляпа. Те, кто сидел за крайним правым столом, разразились аплодисментами. Ханна встала, пошла к этому столу и уселась на свободное место. Гарри заметил, что крутившийся у стола Толстый Проповедник приветливо помахал ей рукой.
— Боунс, Сьюзен!
— ПУФФЕНДУЙ! — снова закричала Шляпа. Сьюзен поспешно засеменила к своему столу, сев рядом с Ханной.
— Бут, Терри!
— КОГТЕВРАН! — теперь зааплодировали за вторым столом слева. Несколько старшекурсников встали со своих мест, чтобы пожать руку присоединившемуся к ним мальчику.
Мэнди Броклхерст тоже отправилась за стол факультета Когтевран, а Лаванда Браун стала первой присоединившейся к Гриффиндору. Крайний слева стол взорвался приветственными криками, и Гарри обратил внимание на двух самых шумных рыжих близнецов. Мальчик окинул взглядом Уизли, что стоял через несколько человек от него, сравнивая их.
Миллисенту Булстроуд определили в Слизерин.
— Финч-Флетчи, Джастин!
— ПУФФЕНДУЙ! — Гарри заметил, что иногда Шляпа, едва оказавшись на голове, сразу называла факультет, а порой ей нужно было две, а то и три минуты на выбор. Он начал немного волноваться, сколько же пройдет времени, прежде чем Шляпа примет решение и для него?
— Гермиона Грейнджер! — к Шляпе вышла девочка с густыми каштановыми волосами. Ее передние зубы были чуть длиннее, чем надо. Она, судя по всему, с нетерпением ждала своей очереди и не сомневалась в успехе. Услышав свое имя, она чуть ли не бегом рванулась к табурету, натягивая на голову Шляпу.
— ГРИФФИНДОР! — Уизли, стоящий около Гарри, застонал. Видимо, они уже были знакомы с Грейнджер.
Когда вызвали мальчика, что вечно терял жабу, которого, как оказалось, звали Невилл Лонгботтом, тот умудрился споткнуться и упасть, даже не дойдя до табурета. Шляпа серьезно задумалась, прежде чем выкрикнуть «ГРИФФИНДОР». Невилл, услышав свой вердикт, вскочил со стула и бросился к столу, за которыми сидели ученики факультета, забыв снять Шляпу. Под оглушительный смех всего зала, Невилл побежал обратно к профессору Макгонагалл, отдавая предмет одежды.
Когда вызвали Малфоя, он вышел из шеренги с ужасно важным видом, который Гарри окрестил, как жалкий. Шляпа, едва коснувшись его головы, прокричала:
— СЛИЗЕРИН! — Драко присоединился к своим друзьям Крэббу и Гойлу, которые попали на тот же факультет, и показал Гарри через весь зал два поднятых больших пальца, горделиво улыбаясь.
Не прошедших отбор первокурсников оставалось все меньше. Мун, Нотт, Паркинсон, девочки-близнецы Патил, Салли-Энн Перкс и, наконец...
— Поттер, Гарри! — Гарри, расправив плечи, неспешно шел к табурету, делая свой вид не слишком важным, в отличие от Малфоя, но уверенным. Он поднял голову, рассмотрев вздыхающих учеников. Спину прожигали взгляды учителей и директора. Все видели перед собой непоколебимого мальчика, обладающего острыми и изящными Блэковскими чертами. Черные, как смоль волосы, были будто бы небрежно собраны в хвост, на открытый лоб с знаменитым шрамом ниспадало пару прядей. Одежда аккуратно сидела на нем. Но Гарри приковал взгляд всего зала своими колдовскими глазами, цвета Смертельного проклятия, что он в своем возрасте уже успел пережить. Гарри двигался гибкими плавными движениями.
— Она сказала Поттер?
— Тот самый Гарри Поттер?
Последнее, что увидел Гарри, прежде чем Шляпа упала на его зеленые глаза, был огромный зал, заполненный людьми, каждый из которых подался вперед, в надежде увидеть знаменитого Гарри Поттера. Перед глазами встала черная стена.
— Гм-м-м... — задумчиво произнес прямо ему в ухо тихий голос. — Непростой вопрос, очень непростой. Большой интеллект, это я вижу. И таланта хватает — о да, мой бог, это так, — и имеется страсть к трудолюбию, не так ли? О, и похвальное желание проявить себя... Так куда мне тебя определить? — Гарри затаил дыхание в ожидании. Кожей он стал остро ощущать, как змея под рукавом мантии ползет выше ему по руке. — Ах, кажется, я знаю. Ты мог бы ужиться в Когтевране... но нет, это не то, что нужно. Слизерин — вот, что поможет тебе на пути к величию. В этом нет сомнений. Итак... СЛИЗЕРИН, — прокричала шляпа прямо в ухо Гарри. В нем зазвенело. Когда мальчик откинул от себя Шляпу, то увидел несколько сотен ошарашенных взглядов. Зал стоял в полной тишине. Даже стол факультета Слизерин молчал. Только Драко счастливо улыбался, похлопывая по месту рядом с собой. Гарри, все также грациозно и не обращая внимание на реакцию зала, пошел к столу своего факультета. Усевшись рядом с Малфоем, Гарри оглядел стол преподавателей. Дамблдор, словно разочарованно, вздыхал, поглядывая на мальчика из под своих очков-полумесяцев. Великан — Хагрид, как запомнил Гарри — неверящего качал головой из стороны в сторону. Мужчина с темными сальными волосами неверящие уставился в свой кубок. И только профессор Квирелл послал Гарри хитрую понимающую ухмылку, а после прикрыл ее рукой.
— А кто это? — Гарри кивнул на сальноволосого мужчину с крючковатым носом и землянистого цвета кожей, обращаясь к Драко.
— О, это Северус Снейп. Наш будущий профессор зельеварения, декан Слизерина. Мой крестный, — вновь хвастаясь добавил мальчик в конце.
Оправившись от шока, зал снова заговорил, теперь уже обсуждая Поттера. Макгонагалл, откашлявшись, продолжила называть имена. Очередь дошла и до того самого рыжего мальчишки с грязным носом. Гарри уже знал, куда его отправят.
— Рональд Уизли, — так вот, как его звали. Мальчик неуверенно прошагал к табурету. Шляпа, едва оказавшись на его голове, прокричала:
— ГРИФФИНДОР!
Последние ученики были распределены. Дамблдор встал со своего места. Все разговоры стали стихать. Директор широко развел руки. На его лице играла лучезарная улыбка, но глаза были серьезны и задумчивы.
— Добро пожаловать! — произнес он. — Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем мы начнем банкет, я бы хотел сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Все, всем спасибо! — Дамблдор сел на свое место. Зал разразился радостными криками, аплодисментами и улюлюканьем. Гарри непонимающе посмотрел на Малфоя.
— Он всегда такой? — Малфой кивнул, пожав плечами.
— Отец всегда мне говорил, что Дамблдор — худшее, что могло случиться с Хогвартсом, — едко заявил мальчик, обращая внимание на стол. Гарри сделал тоже самое и замер от изумления. Стоявшие на столах, до этого пустые тарелки, были наполнены различной едой. Гарри никогда не видел такое количество еды. Желудок предательски заурчал. Из рукава мантии высунула голову Геката, почуявшая запах еды. Гарри оглядел стол и блюда. Ростбиф, жареный цыпленок, свиные и бараньи отбивные, сосиски, бекон и стейки, вареная картошка, жареная картошка, чипсы, йоркширский пудинг, горох, морковь, мясные подливки, кетчуп и непонятно как и зачем здесь оказавшиеся мятные леденцы.
Гарри, которого всю жизнь морили голодом, давая лишь блеклую кашу без сахара из соли, порцией размером с его маленькую ладошку, наложил себе целую гору еды под удивленные взгляды однокурсников. Отломив несколько кусков курочки, мальчик протянул их Гекате, что с удовольствием их съела. Гарри накинулся на еду, чувствуя, как его крошечный желудок быстро наполняется. Но начав, он уже не мог остановиться. Смотря на своих однофакультетников, Гарри заметил, что все они едят очень медленно, берут в руки лишь определенные приборы для разных блюд и в целом разбираются в этикете. Смотря на то, как ест Гарри, Панси Паркинсон брезгливо сморщила носик на своем лице, которое, как подумал Гарри, напоминало морду мопса.
Когда все наелись, точнее, съели столько, сколько могли, тарелки вдруг опустели, снова став идеально чистыми и так ярко заблестев в пламени свечей, словно на них не было никакой еды. Но буквально через мгновение на них появилось сладкое. Мороженое всех мыслимых видов, яблочные пироги, фруктовые торты, шоколадные эклеры и пончики с джемом, бисквиты, клубника, желе, рисовые пудинги...
Гарри, который ощущал, что его желудок, неприспособленный к таким количествам пищи, вот-вот разорвется, от сладкого отказался, вместо этого спросив у старосты факультета — Джеммы Фарли — где находится туалет, Гарри, тяжело ступая и держась за живот, пошагал к нему.
Туалет был сделан из мраморных плит. Кабинки, скрывающие унитазы, были из темного, почти черного, дерева, но Гарри не обращал ни на что внимание. Быстро, насколько это было возможно, подбежав к одному из унитазов, мальчик склонился над ним, чувствуя солоноватый привкус во рту. Из горла неприятными комками выходили еще не переваренные остатки пережеванной пищи. Глаза заслезились и покраснели, не давая ничего разглядеть. Мягкие остатки лились из горла Гарри вместе с тыквенным соком, опрашивая рвоту в блевотно-оранжевый цвет.
Когда мальчику стало чуть легче, а живот уже не так распирало от боли, Гарри прислонился к двери туалета, закрывая лицо руками. Когда он ел, то просто не мог остановиться, хотя понимал, что ему становиться плохо. Он не понимал, что с ним происходит. Заплаканные глаза жгло. Из рукава мантии показалась змея.
— Ты в порядке, Гар-ри? — обеспокоено прошипела она.
— Да. Теперь все в порядке. Просто потерял контроль, — на этих словах Гарри сжал кулаки, разочаровываясь собой.
Умывшись и осмотрев себя в зеркало, Гарри вернулся в Большой Зал. Драко беспокойно осмотрел Поттера, на что тот лишь отмахнулся и, несмотря более на еду, присоединился к разговору.
— Я не понимаю, почему убогих принимают в школу, — пожаловалась Паркинсон. — Они не такие как мы. Очевидно, что грязнокровки слабее нас.
— Грязнокровки? — переспросил Гарри.
— Грязнокровки — это те, кто рожден не магами, — начал объяснять Драко. — В магическом мире очень многое зависит от крови. Я, например, чистокровный. Это значит, что оба моих родителя являются магами хотя бы во втором поколении. Ты, насколько всем известно, полукровка. Так называют тех, у кого один родитель маггл или грязнокровный. А есть такие как Грейнджер — грязнокровки, — Гарри чинно кивал, впитывая новую для себя информацию. — Грязнокровки находятся в конце пищевой цепи в нашем мире. Конечно, даже это лучше, чем быть магглом, — бледное лицо Малфоя скривилось в уродливой гримасе. — Но тебе не стоит водиться с грязнокровками. У них нет ни денег, ни связей. К тому же, пусть в них и есть магия, она куда слабее, чем у полукровок, выходцев из древних родов или чистокровных.
— Разве ты этого не знал? — заинтересованно уточнила Миллисента Булстроуд.
— Я рос с магглами, — признался Гарри. Рано или поздно начались бы расспросы о его детстве, поэтому он посчитал, что лучше ответить на все сейчас. Стол Слизерина ахнул, узнав, что знаменитый Гарри Поттер вырос с жалкими магглами.
— Это ужасно, — с искренним сочувствием заметила одна из старшекурсниц. — Не переживай. Здесь, на Слизерине, мы одна семья. Ты всегда можешь обратиться к кому-нибудь, чтобы тебе объяснили то, чего ты не понимаешь, — Гарри робко улыбнулся, благодарно кивнув.
К столу факультета подлетел призрак. Оно могло бы показаться кому-нибудь жутким. Но для мальчика, что рос, предпочитая темноту, тень и собственное Чудовище, привидение не выглядело страшно. У призрачного мужчины были выпученные пустые глаза, вытянутое костлявое лицо и одежда, запачканная серебряной кровью. Малфой выглядел почти зеленым, когда смотрел на жуткого призрака.
— Это Кровавый Барон, — заметила Джемма Фарли, кивнув на летающего над столом призрака. — Он не слишком разговорчив.
Когда все насытились десертом, сладкое пропало из тарелок, которые вновь приобрели идеально вычищенный вид. Профессор Дамблдор снова поднялся со своего трона. Все затихли.
— Хм-м-м! — громко прокашлялся Дамблдор. — Теперь, когда все сыты, я бы хотел добавить еще несколько слов. Прежде чем начнется семестр, вы должны кое-что усвоить. Первокурсники должны запомнить, что всем ученикам строго запрещается ходить в Запретный лес, находящийся на территории школы. Некоторым старшекурсникам для их же блага тоже стоит помнить об этом... — мерцающие глаза Дамблдора на мгновение остановились на рыжих макушках близнецов Уизли. — По просьбе мистера Филча, нашего школьного смотрителя, напоминаю, что не следует творить чудеса на переменах. А теперь насчет тренировок по квиддичу — они начнутся через неделю, — Драко встрепенулся от этих слов. — Все, кто хотел бы играть за сборные своих факультетов, должны обратиться к мадам Трюк. И наконец, я должен сообщить вам, что в этом учебном году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью.
— Он серьезно? — неверящие уточнил Гарри у вновь побелевшего Малфоя. Тот лишь пожал плечами, не отрывая напуганного взгляд от директора.
— А теперь, прежде чем пойти спать, давайте все вместе споем школьный гимн! — прокричал Дамблдор. Он встряхнул своей палочкой, словно прогонял севшую на нее муху. Из палочки вырвалась длинная золотая лента, которая начала подниматься над столами, а потом рассыпалась на повисшие в воздухе слова. — Каждый роет на свой любимый мотив, — сообщил директор. — Итак, начали! — Весь зал заголосил.
Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс,
Научи нас хоть чему-нибудь.
Молодых и старых, лысых и косматых,
Возраст ведь не важен, а важна лишь суть.
В наших головах сейчас гуляет ветер,
В них пусто и уныло, и кучи дохлых мух,
Но для знаний место в них всегда найдется,
Так что научи нас хоть чему-нибудь.
Если что забудем, ты уж нам напомни,
А если не знаем, ты нам объясни.
Сделай все, что сможешь, наш любимый Хогвартс,
А мы уж постараемся тебя не подвести.
Каждый пел, как хотел, — кто тихо, кто громко, кто весело, кто уныло, кто медленно, кто быстро. Сам Гарри старался петь как можно тише, почти не раскрывая рта. Это казалось ему детской забавой.
Все закончили петь в разное время. Все уже молчали, а близнецы Уизли все еще продолжали петь школьный гимн — медленно и торжественно, словно похоронный марш. Дамблдор начал дирижировать палочкой, а когда они наконец допели, именно он хлопал дольше всех.
— О, музыка! — воскликнул он, вытирая глаза: похоже директор прослезился от умиления. — Ее волшебство затмевает то, чем мы занимаемся здесь, — Гарри был в корне не согласен и слегка нахмурил брови. — А теперь спать. Рысью — марш!
Первокурсники, возглавляемые Джеммой, прошли мимо еще болтающих за своими столами старшекурсников, вышли из Большого Зала и начали спускаться вниз, в подземелья, по мраморной лестнице.
Ноги Гарри налились свинцом от усталости, но он продолжал держать спину ровно, не выказывая эмоций. Портреты, что были развешаны по всему замку, шептались между собой и показывали пальцами на идущих первокурсников. Гарри понял, о чем говорил профессор Квирелл в поезде.
Джемма Фарли, спустя пятнадцать минут пути, наконец остановилась напротив стены, что выглядела тупиковой.
— Это вход в гостиную Слизерина. Для того, чтобы пройти, вам нужно произнести пароль, — отвернувшись от первокурсников лицом к стене, она проговорила, отчеканив: — Аконит, — стена начала разъезжаться в разные стороны, открывая вид на помещение за ней. Все прошли сквозь арку, осматривая помещение удивленными глазами.
Общая гостиная факультета Слизерин выглядела со вкусом обставленной, на стенах висели гобелены с неизвестными для Гарри людьми. На одном из них был изображен мужчина, стоящий у убитого коня с длинным рогом, идущим от середины лба. У стен стояли явно старинные буфеты из темного дерева. В комнате, несмотря на наличие каминов, было холодно. Гарри сдержался, чтоб не поежиться. Волшебные светильники освещали пространство болотно-зеленым цветом.
Джемма показала мальчикам дверь в их спальню и лично пошла провожать девочек в другую сторону. В спальне стояли пять больших кроватей с пологами на четырех столбиках, закрытые изумрудно-зелеными бархатными шторами. Постели уже были постелены. Все оказались слишком утомлены, чтобы о чем-то разговаривать, поэтому, накинув пижамы, легли спать. Когда полог был задернут, Гарри достал прячущуюся змею и уложил на кровать рядом с собой. Та, уставшая за день, пожелала ему спокойной ночи и сразу же улеглась на подушку, свернувшись кольцами.
В эту ночь ему снился Хогвартс, тюрбан профессора Квирелла и недовольный Северус Снейп.