Гарри Поттер и Теневая Сторона

Весь август Гарри читал купленные книги. Информация в них захватывала его, заставляя читать все дальше и дальше. С тех пор, как мальчик из магазина мадам Малкин упомянул факультеты, Гарри начал думать о том, как именно будет проходить распределение. Что, если все будет зависеть от количества заклинаний, которые они знают или умения их применять? Сомнения несколько душили Гарри.
Сразу после того, как Гарри вернулся в приют, за стеклом окна в комнате номер двадцать семь он заприметил сидящего филина. Он был крупный с красивым переливающимся оперением. В зубах было письмо. Птица без промедлений всучила конверт в протянутую руку, после чего сразу же улетела восвояси. Развернув конверт, Гарри начал читать.

Уважаемый мистер Поттер,

В соответствии с законом №36 ст.2 несовершеннолетним волшебникам не дозволено использовать магию, находясь вне волшебного мира. Исключениями являются ситуации, угрожающие жизни.
В ином случае, Вы будете исключены из школы Чародейства и Волшебства «Хогвартс», а Ваша палочка будет сломана.

                                                    С уважением,
                                                                   Ваше,
                                      Министерство Магии.

Гарри был разочарован. Он надеялся, что за месяц перед школой сможет потренироваться в магии. В голову пришел вопрос. Если магия несовершеннолетних отслеживается, почему же за ним никто не пришел, когда он непроизвольно колдовал? Думая об этом, Гарри пришел к выводу, что отслеживается лишь волшебство, созданное с помощью палочки. Но ведь магия течет в нем самом. В его крови. Он может подчинить ее себе и без лишнего инструмента.
С тех пор он стал тренироваться каждый день. Заклинание, которое он хотел повторить, называлось Люмос. Судя по описанию в книге, оно использовалось для призыва света.
Каждый день все свое свободное время Гарри тихо произносил Люмос, выжидательно смотря на свою ладонь. Ничего не происходило. Гарри злился. Неужели он настолько слаб, что не может вызвать хотя бы маленький шарик света? Тогда он вспоминал то, что сделал с Мейсоном. Нет, Гарри не был слаб.
Тогда он начал думать о теории. Взял один из купленных дневников, где стал записывать свои мысли насчет этого. Волшебник должен произнести заклинание и сделать пас рукой, если использует палочку. В таком случае, что делать тому, кто ею не пользуется?
Магия находится внутри каждого волшебника, ее лишь нужно достать, — записал Гарри однажды. С того момента он каждый день сидел в тишине по несколько часов с закрытыми глазами. Гарри отсчитывал дыхание. Раз — вдох, два — выдох. Старался ни о чем не думать, ища в себе источник силы. Порой вспоминал ощущения, которые чувствовал, когда с ним происходили странные вещи.
Время близилось к первому сентября. Гарри нервничал всё больше. В двадцатых числах августа он все же смог нащупать в себе энергетическую нить. Она исходила прямо из чрева и ощущалась как что-то кровавое. Привкус железа окрашивал язык. Гарри думал, не могло ли убийство Мейсона повлиять на это?
На этом моменте Гарри вновь стал пытаться практиковаться, не забывая о своем ежедневном ритуале, как он узнал, медитации. Теперь мальчик сосредотачивался не на результате, который должен получить, а на самом действии. Гарри метафорически тянул себя за те нити, что нашел внутри. 
В день перед поездкой на вокзал в руке Гарри заискрился свет. Он образовывал форму шара. Шар был тусклым и маленьким, загоревшимся всего на секунду. Гарри был доволен и таким результатом. Он был горд. У него получилось. В тот день никто не пришел исключить его из школы.

Весь август помимо чтения учебников по магическим предметам, Гарри также читал маггловскую, как он теперь называл все вокруг себя с презрением, учебную литературу, которую купил, возвращаясь в приют после Косой аллеи.
Мальчика удивляло, что в Хогвартсе, судя по всему, не преподаются немагические предметы. Гарри знал, что магглы в старших классах изучают некие физику и химию, которые, по словам старших детей, были очень сложными, но важными.
Например, физика рассказывала о законах мира. Как люди ходят, почему вода бежит вниз, а не вверх, почему какие-то предметы тяжелее других. До этих двух предметов Гарри было еще далеко, слишком мал для понимания, признавал он, хотя мысль уязвлено колола мальчика. А вот математику и правила английского языка Гарри считал действительно важными предметами. Он прочел в «Теории магии» Адальберта Уоффлинга, что на старших курсах Хогвартса есть такие предметы, как «Арифмантика», «Нумерология» и «Артефакторика». В каждом из этих предметов так или иначе присутствовали математические расчеты. Гарри подумал, что мог бы уточнить об этом у кого-нибудь из преподавателей. На ум пришел профессор Квирелл. Мужчина казался Гарри странным, но общение с ним было на удивление приятным. Несколько раз за пошедший месяц Гарри думал о своем будущем преподавателе и прошедшем между ними разговоре.

Засыпал Гарри с трудом. Завтра он поедет на вокзал, а оттуда наконец попадет в Хогвартс.

                                   ***
На следующее утро Гарри проснулся очень рано. Он не знал точное время. Часов в его комнате не было. Но время точно не дошло и до 6, поскольку не было слышно шагов надзирательницы. Она всегда вставала в шесть, а детей будили в восемь. Гарри был взволнован. Он надел темно-синий наряд, который купил в магазине мадам Малкин. Он не слишком подходил под моду магглов и, наверное, выглядел для них несуразно, но Гарри было всё равно на их мнение. Мальчику нужно было произвести хорошее впечатление на магов, а не низших людей, не обладающих силой.
Мальчик тщательно проверил свой новый купленный чемодан, потирая руки в успокаивающем жесте. Проверив, что все сложено, Гарри уселся на скрипучую кровать, закрывая глаза и следя за дыханием. Он не мог позволить эмоциям взять над собой верх.

На вокзале «Кингс Кросс» Гарри был за полчаса до отправки поезда. Добирался он на метро, предварительно предупредив мисс Браун о том, что они вряд ли увидят его вновь до следующего лета. Пока, как думала воспитательница, Гарри не видел, она облегченно вздохнула. Мальчик на это лишь внутренне ухмыльнулся.
Гарри перетащил свой чемодан на тележку и самостоятельно отвез на перрон. Оглядевшись по сторонам, Гарри понял, что не знает, куда идти. Вот платформа девять, а следом за ней платформа десять. В его письме была указана платформа девять и три четверти.
Гарри почувствовал, как во рту пересохло. Никто, даже профессор Дамблдор, не рассказывал ему, как добраться до нужной платформы. Очевидно, она была скрыта от людей магией, но как же ее найти?
Если платформа должна находиться где-то между девятой и десятой, то... Гарри подошел к колонне, которая разделяла две нужные платформы. Коснувшись ее рукой, Гарри понял, что она провалилась куда-то внутрь. Мальчик усмехнулся. Нервозность, что мучила его с тех пор, как он попал на вокзал, стала проходить, уступая место привычному спокойствию. Гарри вернулся к своему чемодану и пошел в сторону барьера, что разделял платформы девять и десять. Неспешным шагом он прошел сквозь него.
Гарри находился на забитой людьми платформе. Поодаль стоял паровоз алого цвета. Надпись на табло гласила: «Хогвартс-Экспресс. 11:00». Гарри оглянулся назад и увидел, что билетная касса исчезла. На месте нее находилась арка с кованными железными воротами и табличкой: «Платформа номер девять и три четверти». У него все получилось. Гордость распирала изнутри. Он сам смог найти вход на платформу, не попросив помощи. Ему никто не был нужен, он сам по себе.
Над головами собравшихся па платформе людей плыли извергаемые паровозом клубы дыма, а под ногами шмыгали разноцветные кошки. До Гарри доносились голоса, скрип тяжелых чемоданов и недовольное уханье переговаривавшихся друг с другом сов.
Виски Гарри болели от такого шума. В приюте тоже всегда раздавались детские голоса и грохот, но мальчик всегда прятался от него в своей одинокой комнате. Грязно-зеленые стены комнаты номер двадцать семь были тонкими, передавая все звуки лишь несколько приглушенно. Но даже это не могло сравниться с тем, что он слышал сейчас.
Первые несколько вагонов уже были битком набиты школьниками. Они высовывались из окон, чтобы поговорить напоследок с родителями, или сражались за свободные места. Гарри двинулся к самому последнему вагону, ожидая, что не найдет там компании.
   — Бабушка, я снова потерял жабу, — растерянно проговорил круглолицый мальчик, мимо которого проходил мальчик. Гарри презрительно закатил глаза. Он не понимал, как можно быть таким размазней. Его собственное домашнее животное сейчас, обвившись вокруг его руки, присутствовало рядом с мальчиком, прикрытое рукавом мантии, и тихо шипело что-то о глупых детях. Гарри перед выходом предупредил ее не высовываться, но то и дело видел маленькую змеиную головку, любопытно высунувшуюся из под ткани на рукаве. Незримое присутствие тени ощущалось поблизости. Ощущение чужого взгляда, к которому мальчик уже привык, всегда следовало прямиком за Гарри. Но из-за мельтешащих вокруг людей в цветастых одеждах, разглядеть свое Чудовище он не мог.
   — О, Невилл, — тяжело вздохнула пожилая женщина.
Через несколько метров дорогу Гарри преградила, сгрудившаяся вокруг кудрявого мальчика, толпа.
   — Ну покажи, Ли, — громко просили несколько голосов.
Кудрявый, видимо его звали Ли, приподнял крышку, и толпа детей с криками отпрянула. Гарри заметил, как из коробки показалась лапа, покрытая шерстью.
Гарри протискивался дальше, уходя вглубь поезда. Как вдруг его окликнули.
   — Мистер П-потер, какая н-неожиданная встреча, — прозвучал знакомый заикающийся голос за спиной мальчика. Гарри развернулся, посмотрев на своего профессора и уважительно кивнул ему.
   — Профессор Квирелл, — вместо приветствия произнес он.
   — П-почему вы здесь, а не с вашими д-друзьями?
   — О, мои друзья всегда со мной, — хмыкнул мальчик под непонимающий взгляд преподавателя, намекая на змею и Тень. Молчание немного затянулось, поэтому Гарри решил продолжить. — У меня немного разболелась голова от шума. Я хотел уйти в дальнее купе, чтобы ни с кем не сталкиваться.
   — Б-боюсь, это вагон п-преподавателей, мистер П-поттер. П-последнее купе к-как раз п-принадлежит мне. Не хотите составить мне компанию, мистер П-потер? — Гарри задумался лишь на мгновение. Поездка с профессором обозначает, что ему не придется ехать с шумными глупыми детьми. К тому же, у него было много вопросов о волшебном мире, которые он бы мог задать.
   — Конечно, профессор, — ровно проговорил мальчик, не выдавая своего облегчения.
Профессор хотел было взять чемодан Гарри, чтобы помочь его перенести, но Гарри, отказавшись от помощи, занес его сам под понимающий взгляд ухмыляющегося профессора. Однако мальчику никак не удавалось поднять чемодан на нужную высоту. Даже не смотря на сей факт, Гарри не повернулся к мужчине, который, сложив руки крест накрест, смотрел на происходящее, и не попросил помочь.
    — Вы не умеете просить помощи, мистер Поттер, — заикание профессора вновь пропало, как только за ним закрылась дверь купе.
   — Я все умею, — резко ответил Гарри и прикусил губу, подумав, что сейчас прозвучал, как обиженный ребенок. — Прошу прощения.
   — Ничего, бывает. Позвольте мне, — и Квирелл, уже не спрашивая, поднял чемодан Гарри, забитый учебниками по магическим и маггловским дисциплинам, и поставил его на верхнюю полку. Гарри смущенно отвел глаза, стараясь не терять лицо под пристальным взглядом профессора. Мальчик подумал, что возможно ему не стоило принимать приглашение профессора Квирелла. Они уселись по разные стороны друг от друга. Прождав несколько минут, Гарри сам начал разговор. Ему нравилось ехать в тишине, но голова гудела от вопросов.
   — Почему в Хогвартсе не изучают маггловские школьные предметы? — профессор Квирелл, что до этого смотрел в окно, вновь обратил свое внимание на мальчика, сощурив глаза, словно вопрос был ему неприятен. Гарри, немного замявшись, продолжил, стараясь не проглатывать слоги: — Я имею в виду, та же математика будет нужна нам в будущем. Такие предметы, как артефакторика или нумерология побуждают мага использовать алгебраические расчеты. Или, например, маги не знают ничего о законах физики, но мы ведь должны знать...— Гарри на секунду замолк, пытаясь вспомнить подслушанный ранее разговор двух старших ребят в приюте. — Закон притяжения или про силу трения. Это кажется мне странным.
   — Разве ты не слишком мал для физики? — насмешливо протянул мужчина. Сейчас в нем не осталось ничего от того нервного суетливого человека, которым он был на людях. Гарри кинул на него хмурый взгляд, стараясь не выглядеть нахохленным. — Но, в целом, ты прав. Отсутствие некоторых маггловских дисциплин — большое упущение со стороны Министерства Магии. И Дамблдора, — последние слова он произнес так, словно он говорил не о своем работодателе, а о человеке, который разрушил ему жизнь.
    — Он Вам не нравится, — задумчиво констатировал факт Гарри. На удивленный взгляд профессора, он пояснил: — Дамблдор.
   — Может быть и так, — хмыкнул он. — Что насчет тебя? Что ты думаешь о Дамблдоре? — Гарри сначала пожал плечами, а потом, вспомнив мужчину, что пришел к нему в приют, еле заметно передернул плечами.
   — Он странный. И, кажется, я ему не очень нравлюсь. Он выглядел при встрече так, словно был чем-то разочарован.
   — Ты отличаешься от того, каким тебя ожидал увидеть волшебный мир, — на эти слова Гарри приподнял бровь, сохраняя непроницаемое выражение лица. — Не переживай о Дамблдоре слишком сильно. Хотя... — ненадолго задумался он. — Я тоже ему не нравился с самого детства. Этот человек — настоящий интриган. Нужно быть умнее и хитрее, чтобы не попасться в его сети. Но, как вижу, у тебя есть как минимум одно из этих качеств. Даже взрослые волшебники редко задаются теми вопросами, которые задаешь ты, — улыбнувшись, продолжил профессор Квирелл.
   — Но не Вы, — хмыкнул Гарри. Теперь была очередь Квирелла поднимать бровь. — Слишком легко отвечаете на мои вопросы. Значит, Вы и сами об этом задумывались. Я угадал? — мужчина хлопнул глазами пару раз, а потом рассмеялся. И не было в этом смехе ничего нервного и неуверенного.
   — Удивительная проницательность, — заметил он, успокоившись. Ненадолго вновь повисло молчание, но на этот раз в нем не было той неловкости, что присутствовала изначально. Гарри имел еще три вопроса. Два из них были для Гарри слишком личными, но он не знал, кого еще может об этом спросить. Собравшись с духом, мальчик произнес:
   — Скажите, — не секунду он засомневался. — Все ли волшебники умеют говорить со змеями? — Квирелл, что до этого рассматривал Гарри, удивленно распахнул глаза.
   — Ты говоришь со змеями? — спросил мужчина, прошипев. Знакомые нотки резанули Гарри по ушам. Видимо, каждый волшебник может говорить с ними, раз это подвластно профессору.
   — Да, — ответил он и горестно шикнул в глубь мантии, давая понять змее, что она может выползать.
   — Это очень редкий дар, мистер Поттер, — все еще удивленно проговорил мужчина. — Вам не стоит рассказывать о нем кому-нибудь, — Квирелл перевел взгляд на змею, что перелезла на сторону мужчины, обнюхивая его.
   — Я никому не рассказывал. Кроме Вас, — немного смутившись, добавил Гарри. — Мне больше не у кого было спросить. Вы говорите, что он редкий, но только что сами говорили на нем, — заметил мальчик.
   — Я один из тех, кто может на нем говорить. Но также на нем говорил убийца Ваших родителей, мистер Поттер. Будьте осторожны в том, кому доверяете подобное знание о Вас. Парселтанг — так называют змеиный язык — считается темным даром, — Квирелл сам упомянул то, о чем хотел спросить Гарри. Точнее, о ком.
    — Вы можете рассказать мне о Волдеморте? — Гарри произнес это спокойно, стараясь не выдать своего нетерпения. Квирелл стал выглядеть довольнее, что застало Гарри врасплох.
   — Для чего тебе это? — уточнил Квирелл.
   — Я спрашивал у Дамблдора, но он мне ничего не ответил. На самом деле, мне были интересны цели Волдеморта. В войне у каждой стороны всегда есть цели, — Гарри понял, что заговаривается и прикусил внутреннюю сторону щеки, чтобы замолчать. Мужчина напротив мягко улыбнулся.
   — Волдеморт хотел защитить наш мир от магглов, мистер Поттер. А также поменять систему образования. Например, добавить те же маггловские предметы и Темные искусства, о которых Вы спрашивали меня ранее. Также он хотел добавить урок чистокровных традиций, которым обучаются все, кто жил в волшебном мире с детства. За последние несколько десятилетий большинство из них стали считаться темными и незаконными. Министерство Магии забирает нашу историю, стирая ее.
   — Зачем тогда нужна была эта глупая оппозиция? Все, что Вы сказали, звучит разумно, — задумчиво произнес Гарри, смотря в пол и не замечая направленный на него пронзительный взгляд.
   — В этой «Глупой оппозиции» твои родители были участниками. Тебе не противно поддерживать мнение человека, который их убил? — любопытно спросил мужчина. Гарри тяжело вздохнул, сдержавшись, чтобы не закатить глаза.
   — Все считают, что обязан ненавидеть Волдеморта за это и при этом обожать своих родителей. Я не могу любить тех, кого никогда не видел. Мои родители — лишь образы в голове. Дымки. Это не реально. Да, я немного недоволен тем, что из-за Волдеморта у меня было не самое радужное детство. Но это ведь не он отправил меня туда, где я жил, — Гарри не хотелось говорить, что он живет в приюте. Слишком стыдно. Слишком жалко. — С другой стороны, благодаря этому я тот, кто я есть, — пожал плечами он. Квирелл, не став затрагивать тему детства, поскольку видел, насколько, интересующему его, мальчику некомфортно, проговорил:
   — Я заметил, что на перроне ты был один. Неужели не имеешь друзей?
   — Геката — мой друг, — кивнул на удовлетворенно шипящую змею, которую пальцами поглаживал профессор, Гарри. — Люди слишком шумные. Непонятные. К каждому нужен свой подход, — ответил мальчик уверенно. Квирелл одобрительно кивнул и усмехнулся.
   — Вы снова правы, мистер Поттер. И все же, позвольте дать Вам совет. Ищите друзей не по тому, насколько они приятны, а по тому, насколько полезны, — хмыкнул мужчина. — Или просто говорите другим, что вы друзья. Даже если сами так не считаете.
   — Полезные знакомства, — задумчиво кивнул мальчик, смотря в окно краем глаз. — Да, я думал об этом, когда встретил какого-то аристократичного мальчика в магазине мадам Малкин. Он был достаточно надоедлив, — призадумавшись на несколько минут, Гарри развернул разговор в другое русло. — Можете рассказать о Министерстве Магии?
   — Министерство Магии — наш единственный в магической Британии орган законодательной, исполнительной и судебной власти. То есть, он отвечает за создание законов, исполнение наказаний провинившимся и проводит суды, чтобы доказать эту самую провинность, — словно лекцию, рассказывал профессор Квирелл. Слушать его было интересно. — Наказания также исполняются в тюрьме. Азкабан. Считается, что оттуда невозможно сбежать.
   — Спасибо, — сказал мальчик, робко улыбнувшись мужчине впервые за весь разговор. На непонимающий взгляд Гарри пояснил: — За разговор и ответы на вопросы. Вы интересно рассказываете.
   — Вы удивительный мальчик, Гарри Поттер. Я Вам это уже говорил? — ухмыльнулся мужчина. — Я выйду, и Вы сможете переодеться. В школе Вы можете в любой момент найти меня в моем кабинете. Дорогу подскажут портреты, — подмигнул мужчина, выходя из купе. Гарри провожал его взглядом, думая, можно ли иметь друзей среди взрослых людей.
Мальчик посмотрел в окно поезда. Там, где высились горы и тянулись бесконечные леса, начало темнеть, а небо стало темно-фиолетовым. Мальчик быстро натянул на себя школьную мантию.
«Мы подъезжаем к Хогвартсу через пять минут» — раздался по вагонам громкий голос машиниста
Поезд все сбавлял и сбавлял скорость. В коридоре следующего вагона возникла толчея, но там, где находился Гарри, стоял лишь, ожидающий его, профессор Квирелл.
   — Пойдемте, мистер Поттер. Выйдем здесь, а после вы сможете присоединиться к своим однокурсникам, — обхватив вздрогнувшего Гарри за плечи, Квирелл повел мальчика к дверям вагона.

Вышел Гарри в отдалении от собравшейся толпы первокурсников. Он встал сзади, не собираясь пробираться внутрь толпы. На улице было холодно для обычной школьной формы. Над головами стоявших на платформе детей закачалась большая лампа, а затем раздался неизвестный басистый голос:
   — Первокурсники! Первокурсники, все сюда! — за светом лампы было сложно разглядеть человека. Но Гарри точно мог сказать, что он выше любого среднестатистического взрослого мужчины, которого встречал мальчик. Заросшая спутанная борода скрывала пухлые губы и круглый подбородок. Мужчина выглядел так, словно всю жизнь жил в лесу. Был совсем неухоженным. Гарри он не понравился. — Так! Все собрались? Тогда за мной! И под ноги смотрите! Первокурсники, все за мной, — басом кричал мужчина. Гарри хотелось заткнуть уши руками.
Дети толпой, поскальзываясь и спотыкаясь, поплелись за неотесанным великаном. Их окружала такая плотная темнота, что Гарри казалось, словно они идут по лесной чаще. Все разговоры стихли, и дальше они шли в тишине.
   — Еще несколько секунд, и вы увидите Хогвартс! — крикнул ведущий их мужчина, не оборачиваясь. — Так, осторожно! Все сюда! — вдруг отовсюду послышались восхищенные вздохи. Гарри выглянул из-за спин других детей. Они стояли на берегу большого черного озера. На другой его стороне, на вершине скалы, стоял гигантский замок с башенками и бойницами, а его огромные окна отражали свет, усыпавших небо, звезд.
   — По четыре человека в лодку, не больше, — скомандовал мужчина, указывая на флотилию маленьких лодочек.
Гарри оказался в одной лодке со знакомым блондинистым мальчиком и двумя крепкими, но, с виду, не слишком умными мальчишками, которые напоминали Гарри приютских хулиганов, забирающих порции еды у других детей. Блондин узнал Гарри и весело кивнул. Гарри, вспомнив совет профессора Квирелла, слабо улыбнулся, стараясь сделать так, чтобы улыбка выглядела искренне.
Флотилия заскользила по глади озера. Все молчали, не сводя глаз с огромного замка. Они приближались к утесу, на котором он стоял. Все, по приказу неухоженного мужчины, пригнулись, когда лодки проплывали под утесом. Они оказались в зарослях плюща, который скрывал огромную расщелину. Миновав заросли, лодки поплыли в темный туннель, который, видимо, заканчивался прямо под замком.
Они наконец слезли с лодок. Не заметный мужчина повел их наверх по каменной лестнице, освещая дорогу огромной лампой. Вскоре они оказались на влажной от травы лужайке у подножия замка.
Мужчина, убедившись, что все нормально, поднял свой огромный кулак и трижды постучал в дверь замка.