1.2 Косая Аллея
Гарри Поттер вновь перечитал письмо, отданное ему странным мужчиной.
ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС»
Директор: Альбус Дамблдор
(Кавалер ордена Мерлина I степени, Великий Волш., Верх. чародей, Президент Международной конфед. магов)
Дорогой мистер Поттер!
Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов.
Занятия начинаются 1 сентября. Ждем вашу сову не позднее 31 июля.
Искренне Ваша,
Минерва Макгонагалл,
заместитель директора
Гарри впервые за долгое время ощущал такие яркие эмоции, как те, что бушевали внутри. Ему казалось, что внутри взрываются фейерверки. Люди, живущие по соседству с приютом Вула, запускали такие на Рождество. Тогда воспитанники, все как один, толпились у окна, толкая друг друга и надеясь попасть ближе к стеклу. Только Гарри в такие моменты тихо стоял у стены, скрестив руки, и тихо вздыхал.
Вопросов было много, но задать их было некому. Ждут сову? Гарри никогда не доводилось видеть сов. Он обернулся посмотреть на тень. Будто задал немой вопрос. Чудовище лишь пожало подобие плеч, не зная ответа. Геката выползла из своей берлоги в шкафу, в котором пряталась от незнакомца, и взглянула на мальчика.
— Что в этом письме, Гар-ри? — прошипела она с интонацией, которую было сложно назвать вопросительной из-за шипящего произношения.
— Приглашение в школу. Я волшебник, Геката! — воскликнул искренне радостный мальчик. Он потупился. Подобные чувства были ему непривычны и чужды. В груди стало некомфортно.
— Ты рас-строился из-за этого? — теперь уже удивленно склонила змея голову на бок, как делала всегда, когда что-то было ей непонятно.
— Нет. Просто... — Гарри пытался подобрать слова. — Нужно время. Свыкнуться с мыслью, что я такой не единственный, — внутри проклюнулась горечь. Он не такой особенный, каким всегда себя считал. С другой стороны, он вспомнил слова старого колдуна. Гарри Поттер — имя, известное многим в волшебном мире. Но самого мальчика там никто не знает. Он докажет, что он особенный. Он лучший. Ему вовсе не нужно громкое имя, чтобы быть таковым. — Ты когда-нибудь встречала других волшебников? Они могли говорить с тобой? — уточнил Гарри. Он злился на себя, что не спросил об этом профессора Дамблдора.
— Не встречала. Ты первый, Гар-ри, — протянула она. Его имя всегда звучало тягуче из ее уст. Мальчик кивнул ей в ответ.
Гарри подошел к одной из дверц шкафа. На вешалках висели пошарпанные серые наряды, заплатанные в нескольких местах. Он выбрал свой праздничный костюм из грязно-коричневых шорт на подтяжках и, ставшей сероватой со временем, рубашки. Носки были серыми. Катышки на пятках смотрелись непрезентабельно и убого. Ботинки были исцарапаны в нескольких местах, но лучше них у него ничего не было. Гарри придирчиво оглядел себя в зеркало. Рубашка смотрелась огромной на его тонких плечах и ключицах, а к шортам в свое время пришлось пришить изнутри дополнительную пуговицу, чтобы они не спадали. Острые коленки на ногах подчеркивали нездоровую худобу. Темные волосы, чуть ниже мочек ушей, Гарри собрал в хвост, предварительно достав несколько прядей из челки. Это добавляло к образу необходимую простоту и некоторую неряшливость, которую ожидают от ребенка. Он хотел выглядеть как можно лучше, когда попадет в новый для себя мир. Он видел фотографии некоторых известных людей. Они всегда были одеты в какие-нибудь дорогие наряды. Гарри хотел соответствовать своему статусу. На плече красовалась большая вязанная сумка. Он раскрыл ее и опустил к земле. Змея гибкими, изученными движениями забралась внутрь.
Гарри закрыл за собой дверь комнаты номер двадцать семь. На лестнице он чуть не столкнулся с двумя бегущими друг за другом мальчиками. Они испуганно отшатнулись, когда увидели, на кого нарвались. Гарри было не до этого. Он быстро вышагивал по лестнице вниз, ожидая, когда, наконец, выберется за пределы приюта.
На первом этаже мальчик подошел к Мисс Браун. Она недоверчиво оглядела слишком хорошо выглядящего ребенка.
— Мне нужно съездить за принадлежностями в школу. Профессор должен был Вас предупредить, мисс, — вежливо, но сухо произнес Гарри, стараясь говорить как можно вкрадчивей. Он надеялся, что тон не выдает его нетерпения. Гарри внутренне одернул себя. Нельзя давать волю эмоциям. Нельзя давать им контролировать себя.
— Да-да, мистер Дамблдор сообщил мне. Ты должен вернуться до восьми, — назидательно покачала она пальцем перед его лицом, протягивая несколько монет на дорогу. Гарри чинно кивнул, сжав в руках монеты. Он думал, что придется идти через полгорода пешком.
Дверь приюта Вула закрылась за ним. Он никогда не уходил отсюда дальше, чем до сада, который находился на участке. Впервые открыв ворота, Гарри ощутил еще одно новое для себя чувство. Свободу. Часто перед сном он представлял, как достигнет возраста совершеннолетия и покинет это злачное место, ставшее его личным адом на земле.
Гарри добрался до станции в метро. Он оглядывался по сторонам, рассматривая всё вокруг. Мальчик читал о том, что в Лондоне существует метро, но никогда ранее в нем не бывал.
Вагоны выглядели уютными и относительно чистыми, учитывая, что это общественный транспорт. Вокруг было так много людей, что Гарри ненароком подумал, что задыхается. Схватился за горло. Паника подобралась неожиданно. Он беспомощно оглядывался по сторонам. В темном углу станции на него пялилась Тень. Гарри почувствовал невидимую поддержку. Несколько раз вздохнув и выдохнув, он опустил руку от шеи. Гарри не понимал, что с ним. Слишком много эмоций. Это не было для него привычным. Голова кружилась от обилия новых видов и ощущений. Слишком многое происходило сегодня.
Поезд немного трясся при передвижении. Гарри сжимал ткань на шортах. Он слышал, что иногда поезда могут сойти с рельс. Или потолок может обвалиться. Тогда все, кто находился в вагоне, в том числе и он сам, умрут здесь, так не добравшись до пункта назначения. Гарри давно понял, что у него есть страх смерти, но никогда и никому в этом бы не признался. В приюте мысли об этом посещали его куда реже, чем здесь, на улице в малознакомом, огромном в своих размерах, Лондоне. Здесь смертельная опасность могла поджидать на каждом шагу. Он вдыхал и выдыхал, отсчитывая про себя цифры до десяти и обратно. Это помогало ему очистить мысли.
Эскалатор был сломан. Мальчику пришлось идти по нему пешком, но это не умаляло его нетерпеливости. Выйдя из метро, Гарри огляделся по сторонам. Где-то на этой улице должен находиться некий паб, о котором говорил профессор Дамблдор. Он пошел по тротуары выше. Мимо сновали люди. Гарри проходил мимо книжных и музыкальных магазинов, закусочных и кинотеатров, но ни одно из этих мест не напоминало упомянутый паб.
Мальчику на мгновение показалось, что все это сон. Разве может он быть известным целым сотням людей? Разве может неизвестный старик в странной одежде появиться на пороге приюта, разыскивая именно его? Или может тот был сумасшедшим и просто решил подшутить над Гарри? Или, может, он сам сошел с ума еще тогда, на том сеансе экзорцизма, и это все не более, чем его фантазия, а его тело на самом деле лежит в комнате с белыми стенами? Но мысли его прервались, когда он увидел нужную вывеску «Дырявый Котел».
Это был крошечный невзрачный бар. Если бы мальчик судорожно не оглядывался по сторонам, пытаясь ухватить взглядом все вокруг, то, наверное, прошел бы мимо него. Проходящие мимо люди на бар не смотрели. Их взгляды скользили с большого книжного магазина на магазин компакт-дисков, а бар, находившийся между этими магазинами, они, похоже, вовсе не замечали. Гарри подумал, что лишь он видит его. Мальчик прошел к двери и открыл дверь паба, заходя внутрь.
Внутри было темно и обшарпанно. В углу сидели несколько пожилых женщин и пили вино из маленьких стаканчиков, одна курила длинную трубку. В пабе стоял запах алкоголя и табака. Веяло затхлостью и сыростью. Маленький человечек в цилиндре разговаривал со старым лысым барменом, похожим на нахмурившийся грецкий орех. Когда Гарри вошел, все разговоры смолкли. Появилось желание съежиться под взглядами нескольких десятков человек, но, вместо этого, он расправил плечи и оглядел зрительский потенциал вокруг себя. Толпа, воззрившаяся на него, быстро вернулась к разговорам, не посчитав очередного школьника хоть сколько-нибудь интересным.
Гарри, не сбавляя шага и стараясь не выглядеть нелепо, направился к барной стойке.
— Здравствуйте, — Гарри старался сделать голос как можно любезнее. Бармен, оглядел его скучающим взглядом, но его глаза расширились, когда он обратил внимание на открытый лоб.
— Боже милостивый, — произнес мужчина, пристально глядя на Гарри. — Вы... Неужели Вы... — в «Дырявом Котле» воцарилась тишина. — Благослови мою душу, — прошептал старый бармен. — Гарри Поттер... какая честь! — он поспешно вышел из стойки, подбежал к Гарри и схватил его за руку. В глазах бармена стояли слезы. В первую секунду Гарри хотел вырвать руку из цепкой, уверенной хватки. Прикосновения у него ассоциировались с болью. — Добро пожаловать домой, мистер Поттер. Добро пожаловать домой.
— Благодарю, мистер, — Гарри правда прикладывал все усилия, чтобы голос не дрожал. Он не ожидал, что быть знаменитостью настолько неловко. Мальчик не знал, как встать, что говорить, куда деть руки, чтобы не выглядеть несуразно. Все смотрели на него. Старуха сосала свою трубку, не замечая, что она погасла.
Вдруг разом заскрипели отодвигаемые стулья. В следующий момент Гарри уже обменивался рукопожатиями со всеми посетителями «Дырявого котла».
— Дорис Крокфорд, мистер Поттер. Не могу поверить, что наконец встретилась с вами.
— Большая честь, мистер Поттер, большая честь.
— Всегда хотела пожать вашу руку... Я вся дрожу.
— Я счастлив, мистер Поттер, даже не могу передать, насколько я счастлив. Меня зовут Дингл, Дедалус Дингл, — на все Гарри отвечал «Спасибо» или «Приятно познакомиться», вежливо кивая. Гарри продолжал пожимать руки. Дорис Крокфорд подошла к нему во второй раз, а затем и в третий.
Вперед выступил бледный молодой человек, он очень нервничал, у него даже дергалось одно веко.
— З-з-здравствуйте, м-мистер П-поттер, меня зовут К-квиринус К-квирелл— произнес, заикаясь, мужчина и схватил Гарри за руку. — Н-не могу п-передать, насколько я п-польщен встречей с Вами. Я ваш б-будущий п-профессор в Хогвартсе.
— Какой раздел магии Вы преподаете, профессор? — Гарри было интересно узнать как можно больше информации о школе. Ему повезло встретить в этом пабе своего будущего профессора.
— Защита от Т-темных искусств, — пробормотал Кармело с таким видом, словно ему не нравилось то, что он сказал. Гарри показалось это странным. Но сами слова странного профессора его заинтересовали. Гарри еще не успел прочесть второй прикрепленный список, а потому не имел представления о том, что его ждет. Защита от Темных искусств? Значит, по логике вещей должны быть и Темные искусства. Ведь ученики должны лучше понимать, как защищаться от этих самых Темных искусств, если будут понимать, как они работают. — Н-не то чтобы Вам это было нужно, верно, П-п-потер? — профессор нервно рассмеялся. Гарри лишь выгнул бровь на это заявление. Все ли волшебники такие экстраординарные? По крайней мере все, кого уже встречал мальчик, были странными. Квирелл замолчал, когда увидел выражение лица Гарри и, кажется, смутился еще сильнее. — Как я п-понимаю, Вы решили п-приобрести все н-необходимое для школы? А мне н-нужна новая книга о в-вампирах, — вид у него был таким, будто его пугала сама мысль об этих существах. Гарри удивился, но виду не подал. Вампиры? Те самые, из сказок?
Но остальные не желали мириться с тем, что Квирелл безраздельно завладел вниманием Гарри. Мальчик обратил внимание на завистливые взгляды посетителей и повышающийся гомон. Заканчивать разговор с человеком, который мог бы рассказать ему больше о волшебном мире, Гарри не хотел.
— Я здесь один, профессор Квирелл. Не будет ли вам сложно проводить меня до банка? Боюсь затеряться в толпе, — Гарри ненавидел просить помощи. Он всегда был самостоятелен. Но сейчас он сделал выражение лица как можно жалобней и посмотрел большими круглыми ярко-зелеными глазами в очках на мужчину. Тот, кажется, выглядел довольнее.
— К-конечно, мистер П-поттер, — ответил он и сделал приглашающий жест рукой в сторону. Толпа расступалась неохотно. Гарри пришлось подать еще несколько рук, прежде чем они с профессором вышли из бара в маленький двор, со всех сторон окруженный стенами. Здесь не было ничего, кроме мусорной урны и нескольких сорняков.
Гарри следил за действиями молчавшего до сих пор профессора, который достал из своих одежд палочку и словно бы что-то отсчитывал.
— Т-три в-верх, два в с-сторону, мистер П-поттер, — пробормотал он. — Н-нам н-нужно немного отойти, — он трижды коснулся стены палочкой, когда Гарри отшатнулся. Кирпич, до которого дотронулся профессор Квирелл, задрожал, потом задергался, в середине у него появилась маленькая дырка, которая быстро начала расти. Через секунду перед ними была арка. За ней начиналась мощенная булыжником извилистая улица.
— Добро п-пожаловать на Косую аллею, мистер П-поттер, — произнес мужчина. Гарри старался скрыть изумление на лице, его смущал оценивающий взгляд профессора, который мальчик ощущал на себе. Они прошли сквозь арку, и Гарри, оглянувшись, увидел, как она тут же снова превратилась в глухую стену.
Ярко светилось солнце, отражаясь в котлах, выставленных перед ближайшим к ним магазином. «Котлы. Все размеры. Медь, бронза, олово, серебро. Самопомешивающиеся и разборные» — гласила табличка, висевшая над ним.
Гарри вспомнил, что до сих пор не прочел свой список необходимых принадлежностей. Делать это перед профессором не хотелось. Чтобы разбавить неловкую тишину, пока они нога в ногу шли через пеструю улицу со снующими туда-сюда людьми в цветастых странных одеяниях, Гарри задал волнующий его вопрос.
— Профессор, Вы сказали, что преподаете Защиту от Темных искусств. Кто же тогда преподает Темные искусства? — Квирелл запнулся о свою мантию, чуть не полетев на землю и резко посмотрел на Гарри, расширив глаза в удивлении, словно вопрос был из ряда вон выходящий. Гарри честно постарался не смущаться. Видимо, он спросил какую-то глупость. Хотелось ударить себя по лбу. Лучше бы молчал.
— Ну... я подумал, что чтобы понимать, как защищаться от Темных искусств, нужно понимать, как они работают. Это показалось мне логичным, — голос все же дрогнул в конце. Отвернувшись от профессора, чтобы он не увидел немного заалевшие щеки, мальчик не заметил заинтересованный взгляд, направленный на него. Профессор перестал выглядеть таким нервным, спина чуть расправилась, а шаг стал ровнее. Квирелл залился смехом. Впервые не растерянным и нервным, а, как показалось Гарри, искренним. Мальчик вернул свой взгляд на мужчину, чуть нахмурившись. Ему не нравилось, когда над ним насмехались. Сразу вспоминались ранние годы жизни в приюте, когда еще живой Мейсон со своими друзьями дразнили мальчика ненормальным или ублюдком.
— Вы правы, мистер Поттер, — успокоившись, ответил профессор. Гарри удивился и складки от недовольства на его лице расслабились. Он наконец справился с выражением лица и вернул себе привычную холодную маску. Если он прав, то к чему такая реакция у мужчины. — Только вот так считают единицы. К сожалению, Темные искусства являются незаконными, — Гарри обратил внимание, что Квирелл перестал заикаться, но ничего не сказал. Куда больше его интересовала полученная информация.
— Запрещены? Почему? — кажется профессору нравился интерес мальчика к этой теме. Он выглядел почти торжествующим. Гарри казалось, что будь он один, начал бы истерично хихикать. Гарри не понимал эмоций Квирелла.
— Многие считают их опасными в использовании. Многие из Темных заклинаний созданы, чтобы приносить вред. Вы выглядите чересчур удивленным для волшебника, — заметил мужчина приподняв бровь и только теперь осмотрел одежду мальчика. Гарри отвернулся, стараясь скрыть насупившееся лицо, тем самым не заметив удивленно раскрытые глаза профессора, в которых промелькнуло какое-то узнавание.
— Я впервые в волшебном мире, — все-таки решил ответить он. А потом вернул разговор в прежнее русло. — Какие из заклинаний в Темных искусствах вы могли бы назвать самыми опасными? — у Гарри была теория, которую он хотел рассказать профессору.
— Самыми страшными Темными проклятиями являются Непростительные, — Гарри удивленно приподнял бровь. — Подчиняющее, Пыточное и Смертельное. Последнее заклятие пережил лишь один человек, и он сейчас говорит со мной, — как бы невзначай упомянул Квирелл. Гарри не знал, как на это реагировать, поэтому решил уделить внимание головоломке в своей голове, выстраивая теорию.
— Но ведь их можно использовать не только во вред, — все же выдал Гарри через пару минут задумчивого молчания. Квирелл посмотрел на него удивленно.
— Как же их можно по вашему использовать, мистер Поттер? — поинтересовался профессор.
— С помощью подчиняющего проклятия можно, например, заставить человека, который боится высоты, спрыгнуть с разрушающегося дома, — пожал плечами Гарри, словно его слова ничего не значили. — С пыточным сложнее. Но я читал, что не-волшебники...
— Магглы, — поправил Квирелл.
— Что? — переспросил мальчик.
— Мы называем людей, необладающих магическими способностями, магглами, — Гарри понравилось это название. Оно звучало неприятно и жалко. Как раз под стать тем, кто был слабее.
— Да. Магглы используют ток, чтобы запустить сердце, хотя ток также использовался для казней серийных убийц в прошлом, — как-то раз в руки Гарри случайно попала биография одного известного серийного убийцы. Это была одна из самых интересных книг, которую он читал. Он прятал ее под матрасом, чтобы надзирательница случайно не нашла литературу, которую может посчитать неприемлемой. Квирелл казался немного ошарашенным познаниями мальчика. — А смертельное проклятие можно использовать на людях, которые страдают от неизлечимых болезней, если это приносит им боль, — хмыкнул он.
— Но ведь это все равно будет считаться убийством, — насмешливо протянул профессор. Гарри не знал, что ему на это ответить. Не рассказывать же первому попавшемуся, хоть и приятному в общении, человеку, что он стал убийцей в восемь лет? Хотя Квирелл вроде не выглядел напуганным, что странно. Еще пятнадцать минут назад у него дергался глаз от одного лишь вида Гарри. Мальчик окинул профессора подозрительным взглядом.
— Может быть и так, — решил завершить эту тему Гарри. Квирелл бросил на него нечитаемый взгляд. Гарри вообще не понимал, почему шел и болтал с почти незнакомым мужчиной так, словно они были давно знакомы. Обычно Гарри не позволял незнакомцам разговаривать с ним. Да никто и не хотел вести разговоры с мальчиком со странной репутацией. Теперь Гарри задумался, насколько же сильно все для него отличается в маггловском и магическом мирах. В первом он был тихим, странным и жалким сироткой, а здесь, в этом новом для него мире, он Национальный герой, победитель зла, местная знаменитость.
— Вы правы, мистер Поттер, — через некоторое время прервал затянувшееся молчание Квирелл. — Плохи не Темные искусства, а то, как маги их используют. Гарри вскинул на него глаза и приподнял уголок губ в подобии улыбки впервые за весь разговор. — Мы пришли, — оьорвал мысль профессор. Гарри вернул себе прежнее выражение лица и осмотрелся. Они находились перед белоснежным зданием, возвышавшимся над маленькими магазинчиками. А у отполированных до блеска бронзовых дверей в алой с золотом униформе стоял, как понял Гарри, гоблин. Мальчик развернулся к профессору и кивнул, давая понять, что дальше пойдет один.
— Спасибо, что проводили, — ровным голосом сказал он, уже стыдясь своих ярких эмоций во время разговора с Квиреллом.
— Это Вам спасибо за удивительный разговор. Вы очень зрелый для своих лет, мистер Поттер, — ухмыльнулся Квирелл, но улыбка это больше походила на хищный оскал ученого, нашедшего интересный экземпляр. Несмотря на это Гарри зарделся. Ему было приятно, что его заметили. Вновь уважительно кивнув, он покинул своего профессора, не оборачиваясь.
Гарри поднимался по белым каменным ступеням. Стоявший гоблин был на голову ниже Гарри. У него было смуглое умное лицо, острая бородка и, как заметил Гарри, очень длинные пальцы и ступни. Он поклонился, когда мальчик входил внутрь. Теперь Гарри стоял перед вторыми дверями, на этот раз серебряными. На них были выгравированы строчки:
Входи, незнакомец, но не забудь,
Что у жадности грешная суть,
Кто не любит работать, но любит брать,
Дорого платит — и это надо знать.
Если пришел за чужим ты сюда,
Отсюда тебе не уйти никогда.
Гарри оглянулся на гоблина сзади. Тот стоял, безразлично смотря вперед. Гарри подумал, что гостеприимство вряд ли является сильной стороной этих существ.
Два гоблина с поклонами встретили его, когда Гарри прошел сквозь серебрянные двери и оказался в огромном мраморном холле. На высоких стульях за длинной стойкой сидела еще сотня гоблинов — они делали записи в больших гроссбухах, взвешивали монеты на медных весах, с помощью луп изучали драгоценные камни. Из холла вело больше дверей, чем Гарри мог сосчитать, — другие гоблины впускали и выпускали через них людей. Гарри подошел к одной из стоек.
— Добрый день, — вежливо кивнул Гарри, оставляя лицо беспристрастным. Ярко-зеленые глаза словно на вечно замерли холодной маской. — Я хотел бы получить немного денег.
— Ваше имя?
— Гарри Поттер, — в отличие от волшебников гоблин остался беспристрастным, даже не взглянув на мальчика лишний раз.
— У вас есть ключ, мистер Поттер? — Гарри достал из сумки, где до сих пор, скрутившись кольцами, лежала змея, крошечный золотой ключик и протянул его за стойку. Гоблин изучающе посмотрел на него.
— Кажется, все в порядке. Сейчас Вас отведут вниз к Вашему сейфу. Крюкохват!
Крюкохват тоже был гоблином. Гарри последовал за ним к одной из дверей. Гоблин открыл перед ним дверь. Они стояли в узком маленьком коридоре, освещенном горящими факелами. Дорога круто уходила вниз, на полу были тоненькие рельсы. Крюкохват свистнул, и к ним с лязгом подкатил а маленькая тележка. Они забрались внутрь и поехали. Дребезжащая тележка словно сама знала дорогу. Никто ей не управлял.
Ледяной воздух залезал под тоненькую рубашку, обдавая холодом. Гарри прикрыл слезящиеся глаза. Когда он приоткрыл их вновь, тележка проезжала мимо подземного озера, на потолке и стенах росли сталактиты и сталагмиты. Раньше Гарри видел такие только на картинках энциклопедии.
Тележка наконец остановилась перед маленькой дверью в стене. Крюкохват отпер ее. Изнутри вырвалось облако зеленого дыма, а когда оно рассеялось, внутри были кучи золотых монет, колонны серебряных и горы маленьких бронзовых. Гарри почувствовал, как ноги начали подкашиваться от такого количества денег перед собой, но постарался сохранить непринужденный вид.
Это все принадлежало Гарри. Невероятно. Мальчик с трудом мог в это поверить. Всю свою жизнь он был в нищете. Даже удовольствия среднего класса были для него незнакомы.
— Прошу прощения, вы не могли бы объяснить денежный эквивалент? — повернулся Гарри к гоблину. Тот развел руками и начал объяснять:
— Золотые монеты — это галлеоны, мистер Поттер. Один галлеон — семнадцать серебряных сиклей, один сикль — двадцать девять кнатов, — пояснил тот. Гарри чинно пытался запомнить полученную информацию, пока загребал монеты в сумку. Змея, которой пришлось проснуться и выйти из своего укрытия, недовольно шипела на Гарри. В глубине сейфа, самой темной его части, мальчик уловил движение. Это его Чудовище следило за ним.
***
Гарри стоял у входа в банк, щурясь от слепящего солнца. Имея при себе такое огромное количество денег, он не знал, что с ними делать. С трудом удерживая себя от того, чтобы начать скупать все и сразу, Гарри первым делом начал искать магазин одежды. Перед этим решив наконец прочитать список необходимых предметов. Достав из кармана второй конверт, который так и не был открыт, Гарри развернул пергамент, лежавший внутри.
ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА
«Хогвартс»
Форма
Студентам-первокурсникам требуется:
Три простых рабочих мантии (черных).
Одна простая остроконечная шляпа (черная) на каждый день.
Одна пара защитных перчаток (из кожи дракона или аналогичного по свойствам материала).
Один зимний плащ (черный, застежки серебрянные).
Пожалуйста, не забудьте, что на одежду должны быть нашиты бирки с именем и фамилией студента.
Книги
Каждому студенту полагается иметь следующие книги:
«Курсическая книга заговоров и заклинаний» (первый курс). Миранда Гуссокл
«История Магии». Батильда Бэгшот
«Теория магии». Адальберт Уоффлинг
«Пособие по трансфигурации для начинающих». Эмерик Свитч
«Тысяча магических растений и грибов». Филлида Спора
«Магические отвары и зелья». Жиг Мышьякофф
«Фантастические твари: места их обитания». Ньют Саламандер
«Темные силы: пособие по самозащите». Квентин Тримбл
Также полагается иметь:
1 волшебную палочку,
1 котел (оловянный, стандартный размер №2),
1 комплект стеклянных или хрустальных флаконов,
1 телескоп,
1 медные весы.
Студенты также могут привезти с собой сову, кошку или жабу.
НАПОМИНАЕМ РОДИТЕЛЯМ, ЧТО ПЕРВОКУРСНИКАМ НЕ ПОЛОЖЕНО ИМЕТЬ СОБСТВЕННЫЕ МЕТЛЫ.
Гарри огляделся и наткнулся взглядом на неподалеку стоящий магазин с вывеской «Мадам Малкин. Одежда на все случаи жизни».
Мадам Малкин оказалась приземистой улыбающейся женщиной, одетой в розовато-лиловые одежды.
— Едем учиться в Хогвартс? — спросила она прежде, чем Гарри успел открыть рот. Он кивнул. — Это ты по адресу: у меня сейчас еще один клиент к школе готовится, — прощебетала женщина и кивнула куда-то вглубь магазина. Там на высокой скамеечке стоял бледный мальчик с острыми чертами лица, а вторая волшебница крутилась вокруг него, подгоняя по росту длинные черные одежды.
— У меня есть еще одна просьба, — начал мальчик. Женщина заинтересовано подалась к нему вперед. — Не могу ли я получить и повседневную одежду? Что-нибудь в темных тонах, смотрящееся дорого и изящно, — глаза Мадам Малкин заискрились, она часто закивала и поспешно поставила Гарри на соседнюю от блондинистого мальчика скамейку.
— Привет! — сказал мальчик. — Тоже в Хогвартс?
— Привет. Да, — Гарри вежливо кивнул, поздоровавшись. Общение со сверстниками вызывало у него неприятные чувства. Он ждал, пока острое лицо мальчика исказится в презрении и в Гарри польется шквал оскорблений. Этого не произошло.
— Мой отец сейчас покупает мне учебники, а мать смотрит волшебные палочки, — сообщил мальчик. Он говорил словно устало, специально растягивая слова. Гарри принял его за богатого аристократа. Не укрылся от мальчика и тот факт, как официально назвал блондин своих родителей. Скорее всего он имел достаточно строгое воспитание. — А потом потащу их посмотреть гоночные метлы. Не могу понять, почему первокурсникам нельзя их иметь. Думаю, мне удастся убедить отца, чтобы он купил мне такую... а потом как-нибудь тайком пронесу ее в школу.
— Так из Хогвартса не исключают за нарушение правил? — почти с облегчением выдохнул Гарри, думая о Гекате. Змеи не значились в списке дозволенных животных, но мальчик не мог оставить ее в приюте на целый год одну.
— Только если слишком серьезно провинишься. Ну там, расскажешь магглам...— Гарри заметил, как скривилось в отвращении лицо блондина при упоминании их. Он разделял его эмоции, но внешне никак себя не выдал. — о нашем мире. Тогда и палочки лишат. А за мелкие промахи только наказания назначат. Но главное правило в нарушении правил — не попадаться, мне так крестный говорит. Он декан Слизерина, — хмыкнул мальчик, ожидая реакции Гарри. Второй же понятия не имел, что такое «Слизерин», но и выглядеть дураком перед явно богатым аристократом не хотелось. Несмотря на свою отчужденность в приюте, Гарри понимал, что все в этом мире решают связи и власть. Только вот там, где он жил наличие связей никак не поможет. Они все были нищими сиротками. В магическом же мире, как подумал мальчик, стоило бы начать заводить полезных друзей.
— Это здорово, — Гарри кивнул. Хотел попробовать улыбнуться, но раньше все его попытки сделать это специально с треском проваливались, а вместо робкой детской улыбочки выходил кривой неискренний оскал. Гарри не хотел пугать человека перед собой, поэтому оставил лицо без какого-либо определенного выражения.
— А у тебя есть собственная метла? — продолжил говорить мальчик, когда понял, что не дождется от Гарри более показательной реакции.
— Нет, — честно ответил тот.
— А в квиддич играешь?
— Нет, — повторил Гарри.
— А я играю. Отец говорит, что будет преступлением, если меня не возьмут в сборную факультета, и я тебе скажу: я с ним согласен. Ты уже знаешь, на каком будешь факультете?
— Нет, — вновь ответил Гарри, чувствуя себя глупцом. До этого момента он даже не слышал о наличии каких-то факультетов. Как происходит деление? Может, их будут сортировать по количеству заклинаний, которые они знают? Или по мощи? И та, и другая перспективы не радовали. Заклинаний Гарри не знал вовсе, а в своей силе был неуверен.
— Ну, вообще-то никто заранее не знает, это уже там решат. Но я точно знаю, что попаду в Слизерин, — теперь Гарри понял, что это было за непонятное слово. — Вся моя семья училась на нем. А ты представь, если определят в Пуффендуй, тогда я сразу уйду из школы. А ты? — Гарри подумал, что ни за что бы не ушел из школы магии по собственной воле. Помимо этого у него был лишь один путь — приютская голодная жизнь.
— Где ты бы тогда обучался? — вместо ответа на вопрос сам спросил Гарри.
— Родители бы наняли репетиторов. Разве твои бы не сделали также?
— Мой родители мертвы, — отрезал мальчик.
— О, мне жаль, — явно неискренне ответил блондин. — Но они были из наших?
— Ты имеешь в виду, были ли они волшебниками? — аккуратно уточнил Гарри. Второй кивнул. — Мне говорили, что да.
— Если честно, я не понимаю, почему в школу принимают не только таких, как мы, но и детей не из наших семей. Они ведь другие. Представь, некоторые даже не слышали о Хогвартсе до того дня, как получили письмо. Я думаю, что в Хогвартсе должны учиться только дети волшебников. Кстати, а как твоя фамилия? — Гарри не успел ответить. Мадам Малкин наконец подала голос, избавляя Гарри от неловкого разговора. Он вообще не особо-то любил общаться с людьми, а этот мальчик был еще и неприятен. Гарри не переносил разнеженных аристократов, которые получили все засядет своих родителей, а не собственных достижений. В глубине души мальчик чувствовал зависть, смешанную с жалостью и презрением к, неподготовленным к невзгодам жизни, людям.
— Все готово, — произнесла женщина. У Гарри наконец появилась возможность ретироваться. Он изящно спрыгнул со скамейки, стараясь не выглядеть торопящимся к выходу.
— Что ж, встретимся в школе, — бросил ему вслед мальчик, чье имя он сам так и не узнал. Гарри повернул к нему голову и уважительно кивнул, так ничего и не произнеся.
Прежде чем выйти на улицу, мальчик заскочил за ширму, висящую в воздухе без поддержки. Развернув один из сложенных нарядов темно-зеленого цвета, он придирчиво разглядел его. Это был костюм на манер тех, что он видел на работающих в Лондоне мужчинах, черные штаны, залегая жилетка под цвет внутренней стороны черной мантии и белая рубашка с небольшими невырвиглазными рюшками и прицепоенной на них брошью из изумруда. Надев его, Гарри посмотрелся в зеркало. Теперь одежда прекрасно сочеталась с его ярко-зелеными глазами и оттеняла бледную кожу. Обувь он тоже приобрела новую, решив оставить прошлую пару здесь, не забирая обратно. Гарри не боялся, что кто-нибудь из сирот в приюте посягнет на его вещи. Его боялись. И, как считал Гарри, не зря. На самом деле, думая об этом, мальчик понимал, что гордится тем эффектом, который вызывает у других.
Когда Гарри выходил из примерочной, то заметил пристальный взгляд мужчины с длинными светлыми волосами. Мальчик подумал, что это отец того, с кем он разговаривал во время пошива. Кивнув мужчине в почтительном жесте, Гарри удалился из магазина, прикрыв за собой дверь.
После покупки одежды Гарри стал замечать на себе больше взглядов. В основном восхищенных. В одной из лавок он купил себе подходящий котел. С выбором ему помог приветливый продавец, который, увидев шрам, скинул цену в два раза. Также он приобрел очень точные весы и складной медный телескоп. Затем он зашел в аптеку. В ней стоял ужасный запах тухлых яиц и гнилых кабачков. На полу находились бочки с какой-то слизью, вдоль стен выстроились стеклянные банки с засушенными растениями, толченными корнями и разноцветными порошками, а с потолка свисали связки перьев, клыков и загнутых когтей. Когда Гарри смотрел на клыки, ему вспоминался встреченный ранее профессор Квирелл. Мальчик поговорил с аптекарем, который советовал ингредиенты получше и, как понял Гарри, подороже. Выйдя из магазина с привычным набором первокурсника, Гарри вспомнил о том, что оттягивал до последнего. Ему не хватало волшебной палочки. Почему-то, когда мальчик думал об этом, то руки начинали самопроизвольно потеть, а сердцебиение учащалось. Наличие палочки ознаменует для него начало пути как волшебника. Он мечтал об этом, желал, но в глубине души начинал сомневаться в своих силах. Часто ему приходилось одерживать себя, чтобы напомнить, что он особенный. Что он лучше других. Лучше странных и экстравагантных магов, что он видел в пабе и на Косой аллее, лучше, жалующихся на сущие мелочи, размягченных аристократов, как тот, кого он встретил в магазине Мадам Малкин.
Собравшись с силами, Гарри уточнил у проходящей мимо волшебницы, где можно получить палочку. Та непреклонно называла ему лишь одну лавку со странным названием «Оливандер», заверяя, что лучшие палочки находятся именно там. Попрощавшись с женщиной, Гарри направился в названный магазин.
Он находился в старом обшарпанном здании. С некогда золотых букв «Семейство Оливандер — производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры» давно уже облетела позолота. В пыльной витрине на выцветшей фиолетовой подушке лежала одна-единственная палочка. Гарри начал сомневаться, стоило ли доверять первой попавшейся на улице женщине.
Когда он зашел внутрь, где-то в глубине магазина зазвенел колокольчик. Помещение было крошечным и абсолютно пустым, если не считать одного длинного тонконогого стула. Гарри оглядывался по сторонам,стараясь скрыть неуверенность во взгляде. Он чувствовал себя так, словно попал в библиотеку, в которой были очень строгие правила. Мальчик рассматривал тысячи узеньких коробочек, выстроившихся вдоль стен от пола до потолка. Гарри почувствовал, как по коже пробежали мурашки. Здешние пыль и тишина были полны секретов и, казалось, издавали почти неслышный звон.
— Добрый день, — послышался тихий голос. Гарри удержался, чтобы не вздрогнуть от неожиданности и развернулся к пришедшему.
Перед ним стоял пожилой человек, от его больших, почти бесцветных глаз исходило странное, прямо-таки лунное свечение, прорезавшее магазинный мрак.
— Здравствуйте, — спокойно и вкрадчиво ответил Гарри, вновь кивнув. Этот жест был заученным и выходил у мальчика автоматически.
— О да, — старичок покивал головой. — Да-да, я так и думал, что скоро увижу вас, Гарри Поттер, — это был не вопрос, а утверждение. Гарри сощурил глаза в подозрении. Возможно ли, что с помощью своих необычных глаз этот человек мог видеть имена других? — У Вас глаза, как у Вашей матери, — Гарри выдохнул. Нет, этот человек не видел ничего необычного своими колдовскими глазами. — Кажется, только вчера она была у меня, покупала свою первую палочку. Десять дюймов с четвертью, элегантная, гибкая, сделанная из ивы, — Гарри было некомфортно от начавшегося разговора. Обсуждение родителей не входило в его планы в этот день. Да и вообще никогда. Почему-то все вокруг были уверены, что он обязан любить их образы в своей голове.
Мистер Оливандер приблизился к Гарри почти вплотную. Гарри хотелось, чтобы мужчина отодвинулся. Он не терпел никого в своем личном пространстве. От взгляда серебристых глаз становилось еще больше не по себе.
— А вот твой отец предпочел палочку из красного дерева. Одиннадцать дюймов, — мальчик был немного восхищен памятью этого человека. — Тоже очень гибкая. Чуть более мощная, чем у твоей матери, и великолепно подходящая для превращений. Да, я сказал, что твой отец предпочел эту палочку, но это не совсем так. Разумеется, не волшебник выбирает палочку, а палочка волшебника, — он замолчал на несколько секунду. — А, вот куда... — мистер Оливандер вытянул длинный белый палец и коснулся шрама на лбу Гарри. Мальчик все же дернулся от прикосновения, ожидая боли. — Мне неприятно об это говорить, но именно я продал палочку, которая это сделала, — мягко произнес он. — Тринадцать с половиной дюймов. Тис. Это была мощная палочка, очень мощная, и в плохих руках... Что ж, если бы я знал, что натворит эта палочка, я бы... — он вдруг затряс головой и оторвался от Гарри, к облегчению мальчика. Ему было интересно слушать про Волдеморта, но поведение мистера Оливандера мешало сосредоточиться на рассказе. — Какой рукой Вы держите палочку?
— Правой, сэр, — наконец взял себя в руки Гарри.
— Вытяните руку. Вот так, — он продемонстрировал движение, которое Гарри тут же повторил. В воздух взлетела длинная линейка. Она начала измерять руку Гарри. Сначала расстояние от плеча до пальцев, потом расстояние от запястья до локтя, затем от плеча до пола, от колена до подмышки, и еще зачем-то измерил окружность головы. — Внутри каждой палочки находится мощная магическая субстанция, мистер Поттер, — начал рассказывать мужчина. — Это может быть шерсть единорога, перо феникса или высушенное сердце дракона, — линейка упала на пол, издав громкий лязг, Гарри напрягся от громкого шума. В это лавке он чувствовал себя некомфортно и нелепо. Казалось, что старичок ведет себя слишком фривольно. Гарри почувствовал раздражение, но постарался его унять. Оливандер протянул Гарри палочку. Гарри, взяв ее в руку, вопросительно посмотрел на мужчину. — Взмахните, — лаконично сказал тот. Гарри сделал неопределенный пас рукой. Не произошло ничего, но мистер Оливандер почти сразу вырвал ее из рук Гарри. Мальчик вдруг запереживал. Что, если ни одна палочка его не выберет? Мальчик вдохнул и выдохнул, успокаивая себя. Этого не может быть. Он особенный. Ему обязательно подойдет какая-нибудь палочка. Старик протянул следующую палочку. Гарри взмахнул ею уже уверенне. Но Оливандер вновь выхватил палочку из его рук.
Гарри попробовал другую. И еще одну. Еще очень много различных палочек побывало у него в руках за этот день. Мистер Оливандер почему-то выглядел все более и более взбудораженным, словно ему это нравилось. Оливандер протянул следующую палочку, смотря с ожиданием и какой-то задумчивостью. — Необычное сочетание. Остролист и перо феникса. Одиннадцать дюймов, очень гибкая, — палочка легла в его руку. Гарри показалось, что в ней чего-то не хватает. Она ощущалась слишком короткой, словно не была продолжением его руки, как должно было быть. — Интересно. Очень интересно, — протянул мужчина.
— Прошу прощения, что интересно?
— Вам подходит сердцевина, но стоит поменять дерево и длину, — Оливандер замолчал на несколько секунд. — Да, я мог бы это сделать. Понимаете, мистер Поттер, я помню каждую проданную мной палочку. Внутри этой палочки, как я уже сказал, — перо феникса. Дело в том, что обычно феникс дает лишь одно перо, но в вашем случае он дал два. Поэтому мне кажется очень любопытным, что сердцевина этой палочки выбрала вас, поскольку ее сестра оставила Вам этот шрам, — Гарри показалось, что перед глазами все плывет. Их с Волдемортом палочки — сестры?
— Вы могли бы... исправить эту палочку, оставив сердцевину? — немного неуверенно произнес мальчик.
— Конечно, мистер Поттер. Вам придется подождать меня некоторое время.
***
Гарри выходил из Дырявого котла, чтобы вернуться в метро. Снова оказаться в приюте не хотелось, но ему было некуда идти. Радовало лишь то, что теперь он знал, что богат, пускай и только в волшебном мире, он приобрел новые книги, которые не терпелось прочесть, а в кармане лежала его палочка.
Тринадцать с половиной дюймов. Перо феникса. Тис.