Глава 4. Демон Чэнду
«Улыбающийся чиновник убивает людей».
Особую таинственность ритуальным убийствам придавал именно седьмой лунный месяц. За каждым тёмным углом жителю мерещилась подозрительная фигура с неестественно длинной шеей, ищущая в кого впиться. Городские улицы Чэнду пустели с каждым заходом солнца, стражники делали ночные обходы по четыре человека. Глашатай, объявляющий время, стуча в барабан о наступлении нового часа в темное время, ходил вместе с помощником, державшим факел, мечтая о личной страже, потому что боязно было выполнять свои обязанности в одиночку. Стража с подозрением задерживала любую личность, праздно шатающуюся после объявления о наступлении комендантского часа. Тюрьмы за полумесяц были забиты низкосортным отребьем: пьяным, грязным и вонючим, как на подбор. Среди них выделялся один человек, которому явно было там не место. Его яркая одежда была цвета Цин и заляпана кровью.
Обычно человек не представляет, как может выглядеть для других со стороны. И будущий цензор даже не догадывался, как ужасающе страшно выглядит: от излишнего внешнего давления и перенапряжения в правом глазу Шэня лопнуло несколько сосудов, и залитый кровью внутри он, словно принадлежал полуночному демону.
Только что подоспевшие люди были отвлечены от преследования спускающейся с лестницы пешей колонной монахов, идущих для богослужения к главному буддийскому храму города. От них напрямую зависела безопасность города, ведь чем усерднее молитва – тем безопаснее и спокойнее жить.
Паника прошла так же внезапно, как и началась, сменившись осознанием содеянного и Шэн, впервые ненароком убивший человека, ощутил разом все накатившие чувства, пришедшие к нему с некоторым опозданием: боль, душевную пустоту и вину. Ему хотелось закричать, но он не издал ни звука, пытаясь заглушить и подавить рвущие наружу эмоции.
«Преступники ведь заслуживают кары небесной? Но что является справедливой дланью небес, как не та самая рука человека? Каким бы было наказание этого человека в тюрьме? Было бы ли оно соразмерно ли совершёнными преступлениями?»
Трудно сказать, что он не хотел такой кончины для убийцы.
С мыслей о судьбе преступника он задумался о собственной.
Никто не поверит, что это вышло случайно.
«Интересно знать, а каким будет его наказание?»
Он отчаянно боролся до последнего, только чтобы спастись, не побоявшись поставить на кон даже собственную жизнь ради благого дела.
«Но в итоге ради чего? Неужели чтобы самому стать преступником? Разве он предполагал, что последствия будут настолько серьезными?»
Ему ничего не оставалось, как отчаянно бороться за свою жизнь. Но это не отменяет того факта, что человек перед ним уже пересёк Желтую реку.
Гуань Шэн застыл, выпрямившись, чувствуя, как у него самого холодеют конечности от страха и волнения от случившегося. Ведь не к этому он стремился, изо всех сил стараясь вести себя благочинно. Он был полон благородных устремлений, но оказался слишком наивен, чтобы просчитать все возможности наперёд.
«Где это видано, что, едва начав карьеру чиновника случайно убиваешь человека?»
Таким его и увидели на вершине холма у святилища. Несмотря на то, что явившиеся к месту чиновники имели знакомые лица, молодой человек словно не видел приблизившихся людей, смотря в пространство перед собой, ощущая тяжелую пульсацию в правом глазу и боль от раны. Мин обхватил правую руку в предплечье, чувствуя, как сквозь пальцы течёт кровь. В ушах все ещё звенело, только то был не колокольный, а неясный шум суматохи.
Явившихся к святилищу чиновников было шестеро. Одним из них был столичный цензор Джун Чэн, который командовал приказал в первую очередь проверить лежащее тело двум другим своим людям, а затем перевёл взгляд с молодого человека, потом вернулся к лежащему перед убийцей телу.
- Господин цензор, этот человек, несомненно, мертв, - быстро доложил один из проверявших пульс и дыхание, точно таким же образом, как до этого проделал распрямившийся молодой человек, перед тем, как здесь стало людно.
Гуань Шэн Мин стоящий перед ним выглядел бледно с потухшим тусклым взглядом, как у мертвеца, а один глаз его устрашал лишь одним своим видом – налитый кровью, словно у голодного духа или ненасытного демона.
Джун Чэн сморгнул и вдруг увидел странную картину перед собой. Двое людей в одежде цвета Цин, один мртвый, второй живой, будто бы перед ним оказалось сразу два Демона Чэнду. Джун Чэн сморгнул предательское наваждение.
На самом деле перед ним стоял растерянный человек, один глаз которого слезился сукровицей, дышал он тяжело, как будто до этого долго и ожесточенно боролся, сейчас пытаясь немного выравнять дыхание. При этом молодой человек истекал кровью. Рядом на плите валялся окровавленный нож и чуть поодаль отброшенный безмен. Видимо он боролся за свою жизнь, но из-за того, что подоспевшие не успели прийти вовремя, в отчаянной попытке спасти себя нанёс смертельный удар нападавшему противнику. Или же всё было иначе, но тогда многолетний опыт в расследовании дел Джун Чэна был лишь пустым отголоском прошлого и совершенно ничего не стоял. А еще тогда выходило, что он совершенно не умеет разбираться в людях.
Чиновники вместе со стражниками обступили Шэня, пребывая в замешательстве, не зная задерживать юношу или обождать пока поступит приказ от вышестоящего мандарина. Ситуация непростая и требовала обстоятельного разбирательства.
Секретарь Шэн из дворцового секретариата стоял, слегка дрожа от ночной прохлады, не в силах сдвинуться с места и не сводил взгляда с тела перед собой. Он даже не отступил назад, когда двое помощников проверяли его состояние.
Джун Чэн подошел к нему, все ещё находящемуся в состоянии шока, желая развеять ужас и немного помочь:
- Ну что ж, ты выполнил свою роль приманки. Сильно рисковал, истекаешь кровью... - но застыл, увидя что, что пальцы прижатой левой руки были не только в крови.
К его окровавленным пальцам прилип желтоватый рис и Джун Чэн поспешно отдернул руку от пришедшей к нему внезапно ужасной мысли, даже отступил назад, так разыгралось его богатое деталями воображение.
Страшная мистическая картина вновь возникла перед его взором, заставив его дальше отшатнуться от стоящего перед ним Демона Чэнду с кровавым взглядом.
Нельзя отрицать очевидные факты. Убийца всегда помечал тело, обсыпая его или место убийства драконьей икрой.
Второй человек, стоявший рядом с Верховным цензором, сухо и деловито поинтересовался:
- Нам объявить о том, что Демон Чэнду найден и убит?
Этот вопрос мгновенно вернул его к здравомыслию.
- Нет, подождите. Пусть кто-нибудь сходит в магистрат и разбудит городского судью. Нужно описать ситуацию. Мы тоже отправляемся в магистрат.
Гуаню показалось, что он ослышался.
«В магистрат? Не в Ямэнь?»
Как он попал в магистрат и каким он был внутри и снаружи Гуань Шэн Мин не запомнил. Он чувствовал себя странно, потому что его задержали совсем ненадолго. Секретарь провел часть оставшейся ночи на нижнем этаже подвала и уже не был заперт там за решеткой, где к нему пришел лекарь, чтобы обработать рану, чтобы потом забрать наверх как ни в чём неповинного человека. Чувствовал себя всё также плохо, предчувствуя неправильный исход ситуации, его начало знобить, но уже не от внешнего, а от внутреннего холода, сковавшего всё внутри. Обстоятельства и последствия содеянного совершенно не сходились с реальностью дальнейших событий и объяснений этому у него не было.
Он начал что-то осознавать, лишь когда ему промыли рану, сшили края раны, наложили мазь и перевязали чистой тканью, а затем усадили за стол, где ему предложили выпить теплого чая. В комнате было светло от света свечей, и в непосредственной близости с ними было множество свитков и сложенных пергаментов.
«Опасная близость».
Видимо до того, как его сюда привели, тут велось обсуждение его дальнейшей судьбы. Люди не выглядели взбудораженными, а наоборот, достаточно спокойными.
«Ну еще бы, им с чего бы сильно волноваться?»
Раз убийца пойман – дело с ритуальными убийствами можно закрывать. Остались пустые формальности...
«Но почему его пригласили на чаепитие вместе с разбуженным и наскоро приведенным судьей?»
Рядом в деревянном кресле сидел его нахмуренный Начальник Ци Жун и два помощника Верховного цензора, а также секретарь, сидевшим за отдельным столом, который уже готовился протоколировать, откладывая лишние бумаги в сторону, и принялся растирать кусок твердой туши, предварительно размоченный водой.
Сидя в просторном кабинете в здании магистрата, рядом со знакомыми людьми, а не на улице, на коленях перед судьей, кидающим выбранную деревянную палочку оглашающую приговор ему под ноги, он чувствовал себя странно, ощущая неправильность сложившейся ситуации. Правосудие даже не началось, всё было разрешено и улажено еще до начала разбирательства. Все это было, по его мнению, совершенно безрассудным!
Только погода ответила на молчаливое возмущение Шэня, читавшееся в опущенных уголках губ и хмуром напряженном взгляде. За открытой створкой деревянных ставен пошел слабый дождь. Слезы текли с неба дождем, наверняка смывая кровь с каменных плит на холме у святилища и к утру все следы окончательно смоются...
«Так не пойдет!»
Он попытался встать с кресла, хотя не в его силах было остановить природное явление, но жесткие руки усадили его обратно и по всей онемевшей руке прошла боль, вернув назад чувствительность. Гуань испытал двоякие чувства: чувствительность вернулась – это замечательно, а вот дергающая боль – не очень... Руки его еще были холодными, во рту пересохло, ему ужасно хотелось взять теплую чашку в руку. Но он всё ещё ощущал, что не должен здесь находиться. Словно оказавшись в непонятном кругу Сансары, повторяющем раз за разом одни и те же ошибки, был не в силах вырваться из крепкого захвата рук, удерживающих его сидеть смирно с обоих сторон.
Людьми правит Закон Неба. Небо было не остановить. С этим можно смириться. Этим людям от него нужна была правда об этой ночи. Ему – правосудие, но как известно: «Истина рождается в прениях».
Дружеский тон Джун Чэня и тихие переговоры других людей между собой, а именно: судьи и секретаря судебного приказа приводили молодого человека в ступор. Никто не обвинял его в убийстве, никто не выдвигал против него обвинений, претензий и горьких слов разочарования. Они лишь хотят мирно побеседовать, чтобы узнать детали происшествия. Шэн знал, что они ждут, когда он глотнет зеленого чая и наконец заговорит. Но он молчал, и его холодные руки всё ещё не тянулись к чаше, хотя согреться очень хотелось.
Трудно не понять, что тебя использовали, когда тебе прямо в глаза об этом сообщили. Ты стал приманкой, потому что другие не захотели рисковать по своим собственным причинам.
Пока судья не позвонил в колокольчик, Гуань пребывал в полном замешательстве. Но резкий звук вывел Мина из ступора, напомнив громкий колокольный звон у святилища, от которого до сих пор шумело в ушах. Из-за двери показался слуга, которому велели принести успокаивающий жасминовый чай.
- Нам удалось узнать о прошлом Демона Чэнду, вначале начнем с того, что звали его Суй Ай. И если кратко описать его жизнь, то он - неудачник. Суй стремился всю свою жизнь лишь к двум вещам: к власти и к богатству. Но не смог сдать экзамен на чиновника пять раз подряд. И занудно посчитав, что миром правит лишь власть, связи и деньги – ему никогда не стать ни чиновником, ни богатым, а значит и не зажить лучше. Учился, пытаясь стать учёным мужем, но недостаточно хорошо, не зная, как распорядиться полученными знаниями правильно. После очередной неудачи несостоявшийся чиновник заметил, что как к зданию магистрата подтягивались другие ученые, успешно сдавшие экзамен и пришедшие сейчас, чтобы получать документы. Все они были празднично одетыми, многие в цвета парчи Цин – видимо именно этот факт наложил определенный отпечаток на будущего ритуального убийцу.
Дальнейшая жизнь его не складывалась особо удачно. Жену к пятидесяти летам не нашел, семьей и детьми не обзавёлся. Для стихов вдохновения не было, и бедный ученый муж затосковал. Не зная, что на самом деле уже богат – в желании постичь новое, обрёл необходимые знания, а значит, был в силах разбогатеть.
Он подался в купцы, стал торговцем рисом. Он потратил все сбережения, чтобы стать им. Но на улице, которой он выбрал, место для торговли уже было полно других торговцев. Выбрал специально какой-то сорт риса, который привозился из Манчжурии. Но в желании получить большее богатство навлёк на себя беду. Не мог просто радоваться жизни и тому, что имел. Как говорится: «не слишком утруждал себя заботами», ибо, тот кто, верно распоряжается своим временем – не беднеет.
Вначале его дело не ладилось. Необычный рис никто не стремился покупать. Суй Ай жил в достатке, но быстро влез в займы и долги. Ему пришлось отсыпать мешочки людям на пробу и отдавать бесплатно, и скоро такой подход сработал, рис начал набирать спрос и приносить значительную прибыль. Видя, что торговое дело прошло в гору, он думал, как бы сэкономить, а самому остаться в достатке. Ведь до этого он так много потерял, отдавая рис бесплатно. И так получилось, что рис, доставленный караваном, где-то отсырел и оказался заражен жучком. Люди наелись испорченного риса и с больными животами приходили с жалобами к купцу, пока не начали умирать люди. Жучок был заморский и оказался ядовитым. Испугавшись, что разбираться придут власти, он бросил торговую лавку и сбежал, как только узнал, что от его риса умер человек. Единственное, что он прихватил с собой был безмен, который не был найден при описи вещей его торговой лавки.
Когда свежий чай был принесен и заварен, цензор продолжил неспешно рассказывать лишь после того, как проследил, что осмелевший Гуань Шэн, уже больше похожий на живого человека, а не на призрака, полностью опустошил несколько чашей подряд теплого расслабляющего чая. Секретарь выглядел уже не таким бледным, слушая Верховного цензора предельно внимательно.
- Я понял, что ты крайне заинтересовался этим делом. Похвально, очень похвально проявлять инициативу подобным образом! И это было нам на руку, что кто-то подошёл к делу под совершенно иным углом. Я и сам хотел предложить тебе стать приманкой, но с моей стороны было бы непростительно и крайне невежливо просить о таком опасном одолжении, поэтому я приставил к тебе наблюдателя, который умеет бесшумно следовать и оставаться незамеченным, словно черная кошка в темноте.
Итак, я все-таки продолжу рассказывать о нелепой жизни Суй Ая. Тяжелая жизнь меняет людей. Крах разорения тяжело пережить. Он потерял всё что, что с таким другом нажил: деньги, дом, своё торговое дело, лавку. И в итоге стал прокаженным изгоем общества. В такие моменты сознание людей изменяется, мысли становятся озлобленными на весь мир, на судьбу, и виновниками в этом становятся другие люди, на которых и вымещается вся злость. А человеку, потерявшему всё, как известно, уже терять ничего.
Что было после этого нетрудно догадаться. Убийца отслеживал людей, только одетых в парчу Цин, следил за ними, пока те не останутся в одиночестве и в укромном месте стукал своих жертв безменом, стараясь убить их одним ударом.
Он исходил завистью к другим успешным купцам города, решил отомстить весьма странным образом. Он стал мстил тем, кто покупал рис у других. И не только рис. Ведь жертвами были и торговец пряностями и цветочница, продавшая цветы, купец солью, другой торговец рисом. А остальные: маленькая девочка, стражник и сборщик податей – сомневаюсь, что они ходили лично покупать рис, они просто были одеты в парчу Цин. А убийце было все равно кого убивать. Лишь бы не видеть ненавистную парчу Цин, которая каждая раз напоминала ему о провалах на экзаменах. Пропаренный мешок риса, который он прихватил с собой, он также раздавал бесплатно, как в те времена, когда был купцом, только он был уже не нужен мёртвому человеку, так как вообще не нужен был уже никому. Поэтому рис и парча цвета Цин действительно были взаимосвязаны, но действительно, из-за того, что каждое новое тело находили совершенно разные люди – этому не придавалось особого значения. Но благодаря тебе и последней жертве – торговцу рисом стало ясно, что рассматривать ритуального убийцу исходя из первой жертвы было нельзя. Первая жертва как мы изначально думали вовсе не имела большого значения, как и связь между последующими жертвами. Важные были только несколько маленьких деталей, таких как драконья икра и одежда цвета лазури.
Поэтому я веду сейчас тебя к тому, что на самом деле твой труд в этом деле недооценен. И так как с Ци Жуном мы уже договорились, и он вовсе не против твоего перевода из дворцового казначейства ко мне в личные помощники. На старость лет мне потребуется твой наблюдательный и нестандартный взгляд на жизнь, быстрота реакции, острый ум и ноги, которые не болят от сырой погоды, как вот сейчас, во время этой дождливой погоды.
Гуань взглянул в глаза человеку, смотревшему на него такими добрыми и искренними глазами, в которых читалось безграничное доверие. Но как можно довериться человеку, который наглым образом попирает закон ради своей же собственной выгоды, утаивая страшную правду.
Не подозревая о том, что о нём и обо всей этой ситуации думал молодой Шэн, Верховный цензор продолжил:
- Я приглашаю тебя работать моим помощником, - ещё раз повторил он. – Тебя никто не просил помочь, но ты всё же успешно выполнил роль приманки, и я хочу снять с тебя подозрения, потому что тебе удалось самостоятельно поймать и обезвредить убийцу. Похвально, что это получилось у столь молодого дарования, а мы остались позади, пропустив самое интересное!
Сказав это, Чэн глотнул из чашки, чтобы смочить пересохшее горло и сказал:
- Поэтому, я попросил судью молчать о некоторых деталях этого дела. Он дал клятву, что унесет страшную правду с собой в могилу. Так что ты можешь не беспокоиться о собственной репутации.
Однако, молодой человек всё ещё не мог понять такого предвзятого отношения и творящегося бесправия, но был не в силах как-то изменить ситуацию. Цензор ждал его одобрения и согласия.
И тут Гуань, не сказавший до этого ни слова, молча протянул записку, которая все же была спрятана в его рукаве.
Не то, чтобы он молчал, потому что ему нечего было сказать. Наоборот, очень многое люди говорят, не подумав, в каком свете будут выглядеть сказанное для других. Но сказанное – не воротишь потом, а потому он лучше лишний раз промолчит, чтобы не выглядеть нелепо и глупо.
Записка о его собственном расследовании совершенного иного дела, о коррупции, которая теперь благополучно попала в руки Верховного цензора.
Верховный цензор ознакомился с содержанием его аналитической записки, затем свернул и спрятал доказательство в свой внутренний карман.
- Ты ещё не стал моим помощником, а уже приносишь пользу государству! Как приятно видеть очередной донос. Я чувствую, что не зря пригласил тебя работать вместе со мной! Сомневаться в тебе и в твоей дальнейшей успешности на службе у императора не приходится!
Все эти хвалебные слова было непривычно слышать от столь высокопоставленного чиновника из цензората, что Шэн вновь потерял дар речи. Столько похвалы он не слышал за всю свою жизнь, как от этого любезного цензора, заманчиво зовущего его поработать под своим крылом и обещавшего замять неприятные последствия произошедшего. Своим согласием он откроет путь к повышению и светлому будущему. Кто станет в здравом уме отказываться от такой прекрасной возможности?!
Так выяснилось, что убитый сборщик податей был коррупционером и брал взятки от купцов.
Таким образом, Гуань Шэн Мин не только не избежал тюремного заключения и приговора, но и обрёл неожиданное повышение по службе, а также высокий статус. Вместе с переводом на более высокую должность его ранг повысился до второго ранга и он получил костяную пайдзу личного помощника Верховного цензора. Теперь он мог гордиться символами, вышитыми золотыми нитками на его спине и груди официального халата – золотой фазан в круге из бурной растительности. Совсем немного ему осталось, чтобы получить первый ранг и благородного белого журавля, который был у Верховного цензора, но это одобрение, как и первый ранг он уже получил, выполняя тайное императорское поручение.
А в Чэнду закончилось страшное празднование седьмого лунного месяца и люди наконец-то зажили спокойно. Не прошло и нескольких дней, как, из столицы прислали нового сборщика налогов, прибывшего с усиленной охраной, с личным секретарем и даже столичным евнухом, который должен был огласить указ о его назначении и помочь ему разместиться в новом городе.
Эти яркие воспоминания потеряли свой блеск и остроту, но не утратили значимости. Прошло десяток с небольшим лет, но воспоминания были отчётливыми, как будто это произошло совсем недавно.
У нас нет ни прошлого, ни будущего, существует только сегодня, которое сменяется светлым и темным временем суток. Сегодняшний день и есть наше настоящее. Каждый день сегодня.
И этот новый день ничем не отличался от предыдущих. Хотя нет, отличался он тем, что на столе у цензора лежала горстка нерассмотренных донесений и жалоб на столичных и провинциальных чиновников. И раскрытая веером официально оформленная бумага лежала прямо перед ним словно позабытая. Цензор отвлекся от чтения на чашку чая и посмотрел в сторону. Из глубины комнаты хорошо просматривался коридор и другие комнаты.
За приоткрытой дверью суетилась Жожо, следя за чайником и раздувала огонь, махая веером, ожидая, когда вода вскипит и настой на травах заварится. Успокаивающий запах трав тянулся оттуда, проникая в рабочую часть. Фэй чистила коллекцию мечей в соседней комнате, любуясь выигранными на лезвиях рисунками и острой прохладой металла. Слуга Ван Би Эр, страдая от невыносимой жары и духоты, спрятался где-то, избегая новых поручений.
Все было как обычно, за исключением одного: среди документов на столе цензора был один, который Гуань Шэн посчитал не стоящим рассмотрения. Мин сложил веером и отложил подписанное донесение в отдельную сторону на дальний край стола.
Это было сообщение об убийстве Начальника городской тюрьмы в провинции Юньнань. К убитому в 20-ый год правления Тянь Ши Хуан Ди восьмого числа седьмого месяца.
По всем признакам имела причастность таинственная личность Желтой обезьяны, уже убивавшая чиновников в провинциальных городах и поэтому это убийство не стоило внимания. Всего лишь подражатель, оставивший примечательный золотой прихват...
В конце концов в тюрьмах сидят множество недоброжелателей... которые затаили злобу.
Но даже без выяснения обстоятельств, было ясно, что это лишь подражатель, ведь убитый был посмертно одет в одежды цвета Цин.
Магистрат привлек самых лучших столичных специалистов и в качестве награды успешной поимки преступника, пообещал горы золотых слитков и сразу назначить на высокую должность при дворе без прохождения экзамена. Но убийцу так и не нашли, приложив все силы.
«Неу-ди-ви-тель-но». Всё-таки он чему-то научился, не совсем достойного и даже дурного нахватавшись видимо от собственных жизненных уроков своего наставника Верховного цензора Джун Чэна.
Но как бы там что ни было, «Демон Чэнду» прекрасно научился заметать следы...
«Улыбающийся чиновник убивает людей» - парадокс китайского мандарина, заключающийся в раздумье том, стоит ли совершить плохой поступок, имея практически полную уверенность, что о нём никогда не узнают.
Безмен – измерительные весы
Прихват (подхват) – кисточка используемая в качестве украшения для подвесок или занавесей