Обжигаясь о платину

Запах костра всегда был, есть и будет неземным величием, одним из чудес света.

Его треск и жар, исходящий от него, рождал такой уют, что Алиса невольно отдалась воспоминаниям о Танечке, о добрых сказках, о теплых булочках.

Интересно, как она там? Что делает? Грустит ли? Скучает ли по Алисе? Возможно, ей очень тоскливо без любимой воспитанницы...

А как Мирон Львович? Ведь он наверняка ее ищет. Ждет, чтобы поразбирать стихотворения с парной рифмой... Беспокоится, наверное. Переживает. Сможет ли учитель ее отыскать, если Алиса не сможет найти выход из картины?

А этот треск костра вызывал какую-то щемень в животе, жажду чего-то родного и непонятную тягу к семье - призракам, Федьке, гувернеру.

Даже по Мирону Львовичу она скучала, и очень сильно. Алисе так хотелось сейчас не находится в чужом, незнакомом ледяном мире со странными людьми и суровыми обычаями, а разбирать "Анну Каренину", слушать характеристики героев, писать о них развернутое впечатление...

Боже, как же девочке всего этого не хватало! Умных рассуждений Федьки, клювоносой горничной, лучей солнца...

Эта вечная ночь давила на Алису. Ей казалось, что в постоянной темноте она вскоре ослепнет и превратится в крота.

- Почему у вас нет солнца? - тихо спросила Алиса, ложась в подстилку из еловых веток неподалеку возле костра.

Фридрих в трех метрах от огня лежал под высоким, жутковатым на вид деревом. Подстилкой и одеялом ему служил снег, а мягкой игрушкой - сопящая муха.

- Графиня сделала вечную ночь, - вздохнул Фридрих. - Невада всегда ее любила...

- Она любила?! А как же другие? На них ей наплевать?!

Снежный мужчина поморщился.

- Вот как раз о других она и позаботилась. Мы умираем от солнечного света, а во тьме нам комфортно. Она все делает ради нас... Она прекрасна.

Алиса зарылась поглубже в свою колючую постель, пахнущую елью.

Тревожно огляделась.

- Фридрих, - осторожно начала Алиса. - А... этот здоровяк... Ну, помнишь, он из ниоткуда в твоем доме появился? А что, если он и сейчас так же придет? Он же тебя чувствует, ты сам, если по правде, сказал!

Снег скрипнул. Видимо, Фридрих повернулся.

- Нет, - помолчав, изрек он. - Он чувствует лишь положительные эмоции и появляется там, где они есть. А если я ничего подобного испытывать не буду, то меня он никогда не найдет. Он же не Графиня, чтобы чувствовать всех и каждого.

Алиса вздохнула.

Там, вдали... Это воет пурга? Но пурги ведь нет! Лес тих и безмолвен, так кто же издает этот пронзительный вой?

- Фридрих, - прошептала девочка. - А у вас здесь есть волки?

- Конечно. Но ты не бойся, они нас не едят, мы состоим изо льда и воды, а такая пища им не по душе.

- Но я-то состою из мяса! - воскликнула Алиса и сжалась в комок.

Ну вот, еще не хватало - чтобы в чужом мире ее сожрали волки! А, впрочем... Федька как-то говорил, что эти животные боятся огня и обходят его стороной.

Нет, ну если рассуждать логически - если бы эти волки захотели, они давно бы уже прибежали.

- Карлсон, прекрати выть! - вдруг из ниоткуда обрушился голос.

Этот голос не походил на шипение ледяных людей - он был человеческим.

Неужели здесь есть люди?!

- Фридрих, ты это слышал? - свистящим шепотом спросила Алиса, оглядываясь по сторонам.

Глаза снежного мужчины сверкнули.

- Слышал что?

Алиса замерла и прислушалась.

Все затихло. Вой прекратился, да и голос больше не издал ни звука.

Девочка шумно выдохнула воздух.

- Да нет, уже ничего. Вроде как показалось. Слушай, так если у вас всегда ночь, то когда вы понимаете, что нужно лечь спать?

Фридрих издал смешок.

- Когда хотим, тогда и ложимся. Чаще всего это бывает после работы. Но у меня работа непыльная, я город от чужаков охраняю, которых сроду не было. Неужели это тебя так волнует?

Алиса вновь закуталась в еловые ветви.

Действительно, Фридриху грозит арест - нужно подумать, как ему от этого нужно укрыться (ведь не будет же он всю жизнь прятаться в лесу!).

С другой стороны - ну когда Алисе еще предоставится возможность изучить обычаи чужого мира?

- Тебе нужно поговорить с Невадой! - твердо решила девочка. - Ради тебя-то она, наверное, отменит этот страшный закон.

Фридрих молчал.

Алиса вдохновенно продолжала:

- Ну, по правде если, ты был для нее лучшим другом! Неужели она тебя казнит? Я считаю, это самый лучший выход из ситуации, вот!

Фридрих вновь не сказал ни слова.

Алиса повернулась к нему и с удивлением отметила, что он спит (или же просто притворяется, дабы избежать нежелаемого разговора).

Девочка, вдруг накрывшаяся волной непонятного жара, махнула рукой.

- Да иди ты, - проворчала она. - Нужен ты мне больно!

- Ну вот, а я только пришел, - вдруг раздалось прямо за спиной.

Алиса подскочила и едва ли не угодила в костер.

Это еще кто?!

К девочке, однако, пожаловал нежданный гость - Толстый Джон. Его можно было узнать даже по клокочащему хохоту и жаркой температуре вокруг.

- Ты! - рявкнула Алиса. - Здесь!

Призрак весело захлюпал губами и чуть оторвался от пола.

- А я тебе говорил, что не скочерыжишься на морозе! А я знал! Ты не в этом мире должна умереть.

Алиса подбежала к Толстому Джону и схватила его за горячую влажную ладонь.

- А отчего умер ты? Ведь ты был рожден в этом мире! Так почему тогда ты такой веселый? Почему горячий?

Призрак издал булькающий звук и кувыркнулся в воздухе, будто гелевый шарик.

- А я парадоксом получился, - хрюкнул Толстый Джон. - Меня как-то неправильно сделали. Я хихикал много. Меня только муха спасала. А потом меня сожгли. Казнили, вроде как. И муха тоже сгорела, жалко ее, хорошая была, - глаза Джона выразили истинную печаль. - Я ее только недавно нашел призрачную, себе забрал. Я ведь ее так любил...

- Где же твоя муха? - поразилась Алиса.

- Муха? Там же, где и все мы.

Девочка осеклась. Где все мы? Кто - мы? Призраки? Толстый Джон заикнулся о месте, где живут призраки?!

- Расскажи! - потребовала девочка, чувствуя, как сердце безумно колотится.

Призрак, однако, покачал головой.

- Не, не могу. Понимаешь... Ну, нельзя мне. Ты сама должна все это узнать. В каждом мире ты найдешь какую-либо разгадку, ключ к дальнейшим знаниям. Я лишь частично наставляю тебя в этом мире. А в других - свои наставники, которые из них родом. Жизель, Светловолосая Девушка... В этом мире ты поймешь, что такое любовь и что такое предательство. Ты поймешь, почему от меня всегда исходит жар - потому что во мне горит теплота и потому, что меня сожгли на костре. Благодаря этому миру ты научишься сочувствию и состраданию, которое потом тебе пригодится для человека из своего мира...

- Зачем? - взвыла Алиса. - Зачем эти миры?!

Ее колотило. Девочку выводила из себя та неприсущая Толстому Джону серьезность призрака.

Но ей нужен был ответ! Неужели она напрасно все это искала?!

- Потому что так придумал он. Он вершит наши судьбы. А я и все остальные призраки - лишь умершие герои его книг.

- Кто он?! - кричала Алиса, размахивая руками. - Кто он?! Я его знаю?

- Узнаешь, - лицо Толстого Джона вдруг приняло прежнее озорное выражение. - И советую тебе обратить внимание во-о-он на ту тетеньку.

Толстый палец Джона указал куда-то за спину Алисы.

Девочка резко обернулась.

К ним приближалась невероятной красоты женщина с белоснежными кудрями и серебряной короной на голове.