Министерство Астрологии

Солнце в зените припекало хрустящий песчаный пляж водохранилища, и Алла пожалела, что намазала солнцезащитным кремом только плечи. Немногочисленные и дорогие лежаки под зонтиками оказались заняты с раннего утра, и ей оставалось найти незамусоренный кусочек земли под деревьями на берегу. Она остановилась под то ли кустом, то ли деревом, отгораживающим пляж от озера, и неуверенно положила полотенце на примятую траву.

– Алла, вот ты где! – крикнул Лёня, выходя из-за странно выглядящего пляжного кафе, возвышающегося прозрачным пластиковым полукуполом посреди пляжа.

С ним пришло трое парней и одна девушка: все загорелые, будто каждый день ходят на пляж. Алла почувствовала неловкость от своего белого живота и иссиня-белоснежных ног с венками у коленей.

– Привет, москвичка! – поздоровалась компания. – Наконец-то собрались все! Спасибо Лёне.

Друзья заботливо расстелили здоровенный плед под кустом-деревом и кинули на него аудиоколонку, из которой заиграло местное радио. Огромный рюкзак одного из парней оказался сумкой-холодильником, откуда показались бутылки с колой.

– Ещё есть пиво, – подмигнул он, кивая на сумку, – но тут администрация строгая, будем осторожно.

Алла всегда сложно вливалась в новые компании, как масло – в воду. Общение приходилось постоянно интенсивно мешать, создавая иллюзию однородной жидкости. Но стоило кому-то перестать прикладывать усилия, и Алла превращалась в плёнку масла, навсегда отделённую от воды и безразлично плавающую вверху стакана.

И сегодня она, зная, что, возможно, видит друзей Лёни в первый и последний раз, решила не выжимать из себя масляные капли дружелюбия, а расслабленно полежать под лучами солнца. Все остальные в компании тоже держались обособленно и сидели в тени, уставившись в телефоны.

– Вы давно друг друга знаете? – спросила Алла Лёню, раздеваясь до купальника.

– Со школы, – улыбнулся тот, стягивая шорты, – почти как семья.

Компания действительно походила на семью, где братья и сёстры знают друг друга так хорошо и близко, что тем для разговоров уже не осталось, кроме новостей. Но и новости уже обсудили.

– Я – в воду! – объявила девушка, опустошая банку колы.

Вода оказалась ненамного теплее колы из сумки-холодильника, и Алле не удалось сдержать стон боли, когда вода коснулась синих колен.

– О, сегодня тёпленькая! – крикнул другой парень и бросился в воду с головой.

– Тут всегда зябко, – признался Лёня, тоже не решающийся зайти глубже колен и наблюдающий за отдыхающими на катамаранах, – зато прямой автобус из центра ходит.

– А где школа, в которую вы ходили? – спросила Алла, заходя немного глубже и уворачиваясь от надувного матраса, прилетевшего с пляжа.

– Не в Калуге, мы все из маленькой деревни на юге области. На одной улице выросли. Но из деревень все сюда, в Калугу, переезжают. Никто не хочет остаться верным малой родине, как Раки из Полотняного Завода.

– Почему? – Алла сделала ещё шажок, и теперь вода была на поясе, но окунать руки казалось пыткой.

– Работы нет нигде, – Лёня тоже зашёл по талию и опасливо поливал плечи ладонями. – В нашей деревне два основных «предприятия»: магазин и почта. Больше нечего делать. Мои родители там живут, так же, как и родители всех ребят тут. Моя мама – на почте, папа ездит в райцентр работать в коровнике Концерна. Рос я, как понимаешь, далеко не в богатстве.

– А как ты попал в Министерство? – вода дошла до груди.

– Учился в калужском филиале Бауманки на астролога... Мамма мия! – вскрикнул Лёня, окончательно погрузившись в воду. – Я любил математику в школе. А куда у нас математики идут? На инженеров и астрологов. Тогда айти ещё не на хайпе было. Ну, в Калуге... И у инженеров тут, увы, перспектив почти нету. А с астрологией хоть в политику, хоть в бизнес! Думал ещё, что мир сделаю справедливее и смогу подстелить соломку себе и близким, если увижу в будущем трудности. Ну я так думал в семнадцать лет, пока не узнал, что точный индивидуальный прогноз занимает часы, дни и месяцы работы... И что чем ты богаче, тем точнее знаешь свою судьбу. А остальные довольствуются тринадцатью усреднёнными прогнозами по солнечным Знакам Зодиака и в лучшем случае делают поправку на лунный знак, асцендент и дома по планетам. Слава богу, у нас натальную карту рождения в паспортах печатают, а то и этого бы не знали... Потом просто увидел вакансию в Министерстве, прошёл собеседование и сижу там третий год.

Алла набралась смелости и нырнула под воду с головой. Холод обжёг уши и кожу головы, а адреналин в крови ощутился как алкоголь. Мимо Аллы пролетел надувной мяч, который поймал один из парней в компании, затягивая всех в подобие водного волейбола.

Чтобы бегать по дну и слышать музыку по радио, компания переместилась ближе к берегу. Алла оказалась в «команде» с Лёней и девушкой из компании, и они пытались отобрать мяч у другой «команды». По радио кричали летние попсовые хиты с тремя словами в припеве, которые было так просто и весело подпевать всем пляжем.

– Я всё! – объявил замотавшийся Лёня, выходя на берег и падая на плед.

Уставшая Алла выползла следом и села на траву, положив голову на сумку-холодильник. В мяч она не играла года четыре.

«К новостям калужского бизнеса, – раздался приятный мужской голос из радио. – Правительство области приняло в первом чтении закон о налоговых льготах для бизнеса ключевой отрасли региона – сельского хозяйства. Налоговые льготы будут в частности применены к обществу с ограниченной ответственностью «ТоргКонцернКалуг»...

– Иногда мне хочется переехать в Москву, найти там работу... – сказал Лёня, глядя на небо. – Но как оставить это: чистый воздух, природу?..

На дороге за кустами загудели машины и послышались маты: водители не смогли разъехаться на пляжной парковке.

– А что твоя натальная карта говорит о переезде? – спросила Алла.

– У меня Марс в десятом доме, так что рано или поздно сорвусь, – объявил Лёня, надевая солнечные очки и разваливаясь на пледе. – Сорвусь, когда Марс пойдёт в реверсию – для Стрельцов это самое сумасшедшее время. Кстати, я проверял твою карту на этот год, и твой Марс вообще в двенадцатом доме...

– И что это значит? – осторожно поинтересовалась Алла, боясь показаться невеждой.

– Коренные изменения жизни. И тоже на реверсивный Марс...

– Оставьте астрологию на работе! – рассмеялся один из друзей, услышав, о чём они говорят.

Осторожно осмотревшись, парень выудил шесть жестяных банок пива и раздал всем.

– За середину лета! – выкрикнул тост Лёня.

– За середину лета! – поддержали все.

Алла залпом осушила половину банки и, когда открыла заблестевшие глаза, увидела высокую лазурь неба и пожилую женщину в форменной майке «Парк Мир» на её фоне, недовольно смотрящую на компанию.

– Выметайтесь или штраф десять тысяч рублей! – взвизгнула она.

Не став ругаться, друзья неохотно и медленно запаковали вещи, словно собираясь с пляжа прямиком на поминки. Утрамбовывая плед и несъеденные бутерброды в рюкзак, Лёня вздыхал, приговаривая:

– Вот видел же я реверсивный Меркурий в шестом доме...

***

В интернате Алла не имела собственной комнаты, а делила общажную спальню с двумя-тремя школьницами, среди которых всегда была Надя. По мере взросления сирот переселяли с одного этажа, сортируя по комнатам, в теории следуя неким астрологическим и педагогическим ГОСТам, а в реальности перебрасывая ответственность с одного отдела интерната на другой.

Зная, что не задержится ни в одной комнате, Алла не привязывалась ни к кровати, ни к единственному общему письменному столу, ни к виду из окна. Но она пыталась украсить свой угол, помечая его артефактами подростковой жизни: плакатами, наклейками, вкладышами из жвачек и чипсов. Самым шиком были переводные чёрные татуировки на стене: они орнаментом обрамляли постер Tokio Hotel, висящей над подушкой Аллы. За татушки потом влетало от уборщицы и приходилось часами драить стены под её присмотром.

Зная, как быстро обжиться на новом месте, Алла рассудила, что её новой калужской квартире и новому рабочему столу в Министерства недостаёт красок. В квартире проблема решилась шторами в кислотно-лимонных и малиновых цветах с аляпистыми абстрактными рисунками на них. В офис Алла добыла кружку и папку для бумаг в таком же стиле.

– Вау, кислота высшей марки! – сказал Дима, впервые увидев обновки, и громогласно рассмеялся собственной шутке в тишине.

Не успела Алла сходить на кухню за кофе с новой кружкой, как её стационарный телефон задребезжал, показывая номер Сосновской на маленьком заляпанном мониторчике. Зная, что начальница лишь гавкнет, приказывая зайти к ней в кабинет, Алла, не беря трубку, побрела к ней.

– Что это? – вместо приветствия недовольно спросила Сосновская, указывая на яркую кружку в руке Аллы.

– Моя чашка, – спокойно ответила та, садясь напротив начальницы и ставя пустую кружку перед собой. – За кофе собиралась.

Сосновская выжидательно смотрела на Аллу, глазами спрашивая объяснений, но та стойко выдержала взгляд, не проронив ни слова. Красноречиво вздохнув с подтекстом «снова терпеть эту идиотку», Сосновская начала:

– Мне нужен отчёт по успеваемости калужских студентов с градацией по Знакам Зодиака. Расчётный период – пять лет, опуская текущий год. Нам нужны стандартные показатели с динамикой по Тригонам, дисциплинам, университетам, возрасту и так далее. Дата сдачи – следующая среда.

– Хорошо. Вы сказали «нам нужны...» Заказчик анализа – наше Федеральное Управление? Или другое Министерство?

– Не твоё дело, – сказала Сосновская, резко сложив руки на груди и с вызовом взглянув на Аллу.

– Прошу прощения? – спокойно спросила та.

– Какая разница, кому нужен отчёт, а? Твоя работа – цифры считать, а моя – думать! – не сдержавшись, перешла на крик Сосновская.

– Да что вы... Да что ты себе позволяешь! – пыталась остаться холодной Алла.

– Это ты что себе позволяешь и что о себе возомнила! Кем ты в Москве была, а? Обычным статистиком, каких в Министерстве сотни! А сюда перевели как старшего статистика! После сколько – двух месяцев работы? За какие заслуги? Кто твой покровитель столичный, а?

Алла резко встала, чувствуя, как щёки начинают гореть. Сжав до боли кулаки, она сказала:

– Я не намерена разговаривать в таком тоне.

– Девчонка! Эй, куда!

Алла вышла, хлопнув дверью кабинета, чувствуя, как мозг закипает. Она замерла, чувствуя, что хочет вернуться и уволиться прямо сейчас, но знала, что Сосновская об этом и мечтает, потому что не может уволить Аллу сама. Сжатые пустые кулаки напомнили Алле о кружке.

– Чёрт! – тихо ругнулась она, снова распахивая дверь кабинета.

– Одумалась? – насмешливо спросила начальница, растягивая губы в жабьей улыбке.

Схватив чашку со стола и невольно посмотрев внутрь – не плюнула ли туда Сосновская – Алла заявила:

– Впредь прошу воздержаться от подобного тона. Рабочие задачи будут выполнены, только при должной формулировке со стороны руководства. Статистика по вузам будет готова до среды. Я профессионалка и жду от коллег того же.

Не дожидаясь ответа, Алла вылетела в коридор, направляясь к кухне и пытаясь убедить себя, что ничего не случилось, и она прошло зашла к начальнице по дороге на кухню.

***

– Что за задание Сосновской? – спросил Лёня, встречая Аллу у служебной парковки, уже услышав сплетни от коллег.

Алла, ещё полная злости, стала расписывать свинское отношение начальницы, но быстро поняла, что коллега не слушает её, а будто ждёт очереди заговорить и теребит некий тёмный предмет в руке.

– Что такое? – спросила Алла, прервавшись.

– А? Короче, ты забыла их вчера у меня.

Лёня протянул ей солнечные очки, и Алла смутилась, вспомнив, как они вчера оказались на Лёнином ковре.

– Спасибо. Во-о-о-т... – Алла надела очки как ободок и попыталась вспомнить тему разговора. – Да! Если у тебя есть свободное время, было бы здорово, если бы ты помог мне найти информацию по успеваемости калужских студентов.

– По моему опыту, университеты не отвечают на звонки и имейлы, так что... – Лёня приглашающе открыл дверь служебного Жигуля.

Ездить по маленькому городу – всё равно что перебирать колоду карт: ты уже знаешь всю колоду, и знаешь, что между бубновой семёркой и крестовым валетом внезапно не появится Сикстинская Мадонна. Но в самом перекладывании карт есть нечто колдовское и успокаивающее. Лёня с Аллой объезжали институт за институтом и собирали пасьянс за пасьянсом из документов, папки с которыми множились на заднем сиденье автомобиля.

– Теперь в филиал Бауманки моей родной! – объявил Лёня, зажигая двигатель.

– Сколько ещё осталось? – спросила Алла, не ожидавшая столько вузов в провинциальном городке.

– Три. Возможно, завтра продолжим...

– Да тут к гадалке не ходи – сегодня не успеем!

– Кстати, о гадалке! – щёлкнул пальцами Лёня, останавливаясь на переходе, через который бежало с десяток детей в одинаковых майках. – Когда я учился в одиннадцатом, в Калуге процветала дикая мода на «альтернативную астрологию».

– Чего? – удивилась Алла, не знающая такого словосочетания. – Это астрология по-советски с двенадцатью классическими Знаками?

– Не! Это было гадание на таро! Сейчас нам легко понять, что к науке астрологии это рандомное раскладывание карт не имеет ни малейшего отношения, но тогда по телеку таро якобы научно обосновывали. И меня даже мама возила в Калугу к гадалке, чтоб она посоветовала мне куда поступать!

– Ничего себе! И она сказала идти в нормальную астрологию?

– Тоже не! Она сказала идти в Калужский Мед. Но у нас нет такого вуза... Потом я понял, что она просто гастролировала по городам и просто не думала, что несёт...

– У меня в интернате была одна странная учительница, – вспомнила Алла, опираясь на открытое окно автомобиля и тут же отдёргивая обожжённую руку. – Тоже любила «альтернативные» точки зрения. А, важная деталь! Она была Водолеем.

– О-о-о, ну ещё бы она не любила «альтернативу», – живописно покрутил пальцем у виска Лёня.

– Я не про это, не нужно дискриминации, – строго сказала Алла, и Лёня смутился. – Она была Водолеем и верила, что мы живём в Эру Рыб, а к концу двадцать первого века наступит Эра Водолея – золотой век для Воздушных Знаков, как сейчас – золотой век для Огненных.

– Интересно, – усмехнулся Лёня с Огненным Знаком, явно не считающий, что это его век. – С космологической точки зрения, это верно. Сейчас точка весеннего равноденствия находится в Рыбах, и она правда сместится из созвездия Рыб в созвездие Водолея в следующем веке. Но это довольно рядовое астрологическое явление, ни на что не влияющее.

– Да, но она молилась на эту Эру Водолея. Говорила, что и второе пришествие Иисуса случится, и Апокалипсис, и всемирный потоп, и так далее, далее, далее...

– Нацисты, кстати, боготворили Эру Водолея и предсказывали, что тогда наступит победа нацизма... Но только на моей памяти лже-астрологи трижды предсказывали конец света и один раз пришествие Антихриста. Но мы пока ходим по земле, а моя бабушка ходит по этой самой земле молиться в обычную церковь обычному Иисусу...

Дальше всего пришлось ехать к филиалу Тимирязевской академии. По дороге туда Алла любовалась Окой, текущей параллельно магистрали Калуга-Бор, прорезанной через сосновый лес. Она думала: как бы сложилась её судьба, родись она в Калуге. Возможно, она пошла бы в сельскохозяйственную Тимирязевку, потом работала бы на Концерн в каком-нибудь коровнике или на поле. Жила бы размеренной жизнью, как в Полотняном Заводе...

– А ты планируешь возвращаться в Москву? – осторожно прервал паузу Лёня.

Она пожала плечами:

– Да, но не знаю когда.

Перед скромным вузом стояли старые пожелтевшие стенды с результатами передовых исследований Тимирязевской Академии сорокалетней давности. В числе прочего институт хвастался выведенным морозоустойчивым кабачком-Овном и картофельным полем-Тельцом.

– Разве может поле иметь Знать Зодиака? – с подозрением спросила Алла, разглядывая старую фотографию.

– В теории всё имеет Знак Зодиака, – ответил Лёня. – Однако всё зависит от того, как считать «рождение» поля. Это момент посадки картофеля? Или вспашка? Или привоз удобрения? Или прошлогодний покос? Потому что после любого привнесённого элемента поле перерождается с астрологической точки зрения... Не смотри на меня так! Официальная астрология так говорит.

– Но раз мы не можем определить момент рождения поля, то не можем составить натальную карту... И какой смысл делать бесполезные предсказания?

– Если бы мы могли действительно проанализировать всю историю появления картофельного поля от образования планеты Земля до появления первой картофелины в мире, до Знаков Зодиака червяков и кротов, живущих в поле, до срубки леса под поле, до момента, как его засеяли картофелем... мы бы сделали безукоризненно точный прогноз, как для человека, чья минута рождения зафиксирована. Но с полем это невозможно, поэтому никто всерьёз не полагается на астрологические прогнозы для автомобилей, бизнес-проектов, государств и планет... Граница между тем, что может и не может предсказать астрология смыта, но она есть...

Получив пачку документов из последнего вуза, Алла кинула её на заваленное бумагами заднее сиденье машины и еле захлопнула дверцу, приговаривая:

– Дигитализация образования!

***

– Левее! Нет, не настолько! Правее, а то в пальму врежешься! – кричала Алла.

– Это не пальма, это пахиподиум... – поправил Лёня.

– Ай, блин!

Дима врезался недавно освобождённой от гипса рукой в косяк над пахиподиумом, и стопка вузовских документов полетела на пол. Листы выплыли тяжёлой лавиной из папок, драматично застывая на полу мёртвыми Помпеями.

– Ё-моё! – взмахнул руками Дима. – Алла, прости!

Пробежав глазами по бумагам, Алла поняла, что порядок потерян и документы из филиала Российской Академии Народного Хозяйства безнадёжно перемешаны с документами из филиала Всероссийского Государственного Университета Юстиций, а списки Знаков Зодиака студентов-айтишников смешались со списками экологов.

– Я помогу с сортировкой, – пообещал Дима, потирая недавно сломанную руку.

– Нет! – вдруг раздался голос появившейся в кабинете Сосновской. – Я жду прогноз по благоприятным дням для реновации дорог в Обнинске сегодня!

Начальница испарилась прежде, чем Алла успела вставить хоть слово, и казалось, будто Сосновская специально ждала момента за дверью, подслушивая их разговор.

– Блин, прости! – повторил Дима, убегая. – Это правда срочный отчёт...

– Понимаю, – вздохнула Алла, осматривая опустевший кабинет, из которого все разбежались по делам.

Она осознавала, что Дима не может выступать против начальницы, когда в маленькой Калуге каждый год выпускается несколько сотен новых астрологов и непросто найти работу. И Знак Димы – Близнецы – приравнивал его шансы на новую работу к нулю. Частная фирма, скорее всего, отмела бы его кандидатуру, потому что «Близнецы не могут заниматься точными науками», и надеяться оставалось лишь на Министерство Астрологии, худо-бедно поддерживающее квоты по Знакам Зодиака.

Алла выросла в небогатом и нероскошном интернате, где учителя получали меньше, чем в обычной школе, и поэтому сироты каждый день «дежурили», помогая учителям. Имея лучшие в классе Водного Тригона оценки по алгебре, в старшей школе Алла проверяла контрольные работы средних классов вместо учительницы. Порой ей приходилось просматривать несколько сотен заданий из десятков тетрадей за вечер, и монотонная проверка примеров походила на медитацию. Если учительница уходила домой, Алла включала радио Энерджи на старом приёмнике и, подпевая песням, исправляла ошибки и по-взрослому ставила оценки в конце контрольных красной ручкой.

Надев наушники и включив плейлист для релаксации, Алла в настоящем попыталась вспомнить то чувство просветлённой гармонии, когда она открывала тоненькую зелёную тетрадь в пустом кабинете математики. Наметив в голове, что для статистики по успеваемости будет проще отсортировать документы по специальностям, а не по вузам, Алла раскладывала листы, тихо приговаривая:

– Информатики – налево, экономисты – направо, учителя – в середину, бухгалтеры – вниз, землеустройство – наверх, астрологи – на тумбу...

Не всматриваясь в списки студентов подробно, Алла пробегала глазами по датам рождения и видела, что информатики, инженеры и бухгалтеры почти все оказывались Огненными или Земными Знаками, а педагоги, менеджеры, историки и лингвисты, словом – представители низкооплачиваемых профессий – Водными или Воздушными Знаками.

Закончив с сортировкой документов и сменив плейлист, Алла открыла ноутбук, с ужасом осознавая, что даты рождения и оценки придётся вручную вносить в базу данных.

И это заняло несколько ужасающе длинных дней. Порой у Димы или Лёни находилось время помочь коллеге, но сама Алла медитативно жила исключительно разрастающейся базой данной.

Заканчивая с вводом данных на сегодня, она каждый день считала простые показатели средней успеваемости по Знакам Зодиака, и лидер менялся каждый день. То это были Львы, то Рыбы, то Раки. Но вот уже два дня как лидер не менялся, и ячейка с формулой показывала Дев. Алла разбила данные по специальностям, и, конечно же, Девы лидировали в точных науках, ведь многие из них посчитали бы ниже своего достоинства даже подаваться на гуманитарную специальность. Однако если Алла делала выборку по тем редким Огненным и Земным знакам, которые всё же учились на менеджменте или психологии в Калуге, то и там Девы едва-едва, на пару процентов, но вырывались вперёд.

– Нашла тренд? – спросил Лёня, останавливаясь у стола Аллы и протягивая ей чашку чая.

– Спасибо, – удивилась Алла, не ожидая, что простой чай может оказаться таким трогательным жестом во время аврала. – Возможно, нашла. Но ещё столько данных неоцифровано...

– И кто в Калуге самый умный? Овны? Рыбы?

– Как ни странно нет, это Девы.

– Почему нет. Помню, в моей группе были сплошь Стрельцы, как я, да Девы. И да, они были сильнее Стрельцов.

– Но разница по успеваемости очень мала, – добавила Алла, показывая на экран. – Смотри, средний балл по экзаменам у Дев – четыре и двенадцать сотых балла, а у ближайших конкурентов – Рыб – это четыре и десять сотых балла ровно.

– А худший балл у кого?

– У Скорпионов – это три и девяносто восемь сотых балла.

– Ниже четырёх... Это показательно?

– Сложно сказать... – задумалась Алла, выводя разные показатели по специальностям. – Смотри, у Скорпионов очень хорошие оценки, если они учат педагогику или учительское дело, но стоит им попасть на астрологию или математику и – смотри – как падают их показатели! Но правда ли они глупее Дев и Рыб или их просто «заваливают» преподаватели, потому что верят в стереотипы о неорганизованных и творческих Скорпионах? Опираясь только на цифры, я не могу сделать правильный вывод...

– Да, сложно... – задумался Лёня, изучая показатели на экране Аллы. – Но у Скорпионов ведь и выборка намного меньше, чем у среднестатистического Знака Зодиака, так? Они рождаются семь дней в году. Ты сделала корректировку на это?

– Пока нет, – призналась Алла, быстро накидывая фильтры на базу данных. – Но мы можем проверить кое-что прямо сейчас. Вероятность родиться Скорпионом равна двум процентам, а значит, и у меня их должно быть... Что? У меня всего тринадцать Скорпионов в базе данных? Это же... Одна сотая.

– Может быть, они все здесь? – спросил Лёня, показывая на неразобранные документы.

– Не может быть, – смутилась Алла, выводя новые показатели. – Но смотри, как много Дев!

– Это самый многочисленный Знак Зодиака, – напомнил Лёня. – Полтора месяца.

– Да, но полтора месяца даёт вероятность родиться Девой двенадцать процентов, а у меня... Семнадцать процентов всех студентов Девы! Но ведь и многие родители специально планируют рождение Дев и хотят избежать Скорпионов, это я пока не учла...

– В России влиянием планирования можно пренебречь, на больших данных это почти не даёт разницы, – экспертно заметил Лёня. – В универе я работал над анализом влияния планирования беременности на пропорции Знаков Зодиака в обществе. Я сравнивал Россию и Индию, и у нас едва ли один процент населения рождён по плану. И у нас родители довольно часто отказываются от ребёнка с неугодным Знаком Зодиака и пробуют ещё раз. Прости... А вот в Индии их массово абортируют. У них там такой жуткий коктейль из сексизма и кастовых, зодиакальных и религиозных предрассудков! И когда дело доходит до деторождения, то там пятая часть всех рождённых детей – это мальчики-Тельцы, потому что их якобы охраняет какое-то божество, выглядящее как корова.

– Тогда единственный вывод, который я могу сделать – многие студенты поступают по поддельным документам, подаваясь как Девы, – стучала ногтями по столу Алла.

– Но это ужасно опасно, – заметил Лёня, – до десяти лет тюрьмы, если ты извлекаешь выгоду из поддельного Знака Зодиака.

– А какой у людей есть выбор? – жёстко спросила Алла.

Она не рассказывала Лёне, что работала бизнес-аналитиком, выдавая себя за Рыбу, и была уволена, когда обман раскрылся. И она рассказала бы об этом сейчас, если бы не несколько почти незнакомых коллег, сидящих в кабинете.

– Закон о фальсификации Знака Зодиака настолько строг, чтобы общество в целом выигрывало, – заученным текстом чиновника-астролога ответил Лёня. – Если мы знаем, что статистически Змееносец будет лучшим врачом, чем Телец, то имеет смысл принять в университет Змееносца. Да, это обидно для Тельца, но будущие пациенты с большей вероятностью получат более квалифицированную помощь от Змееносца.

Алла закусила губу, понимая, что, прежде чем спорить с Лёней о Знаках Зодиака, ей следует рассказать ему правду о своём прошлом.

– Я продолжу. Возможно, неразобранные документы правда всё объяснят, – через силу ответила Алла, возвращаясь к базе данных. – Спасибо за советы.

– Всегда пожалуйста, – расплылся в улыбке Лёня.

***

Не успела Алла допить утренний кофе и прочитать накопившиеся со вчерашнего дня имейлы, как в класс-опен-спейс влетела Сосновская, ракетой земля-земля подлетела к столу Аллы и спросила:

– Готов анализ?

– Почти. Вы сказали, что дедлайн сегодня, так что к обеду я вышлю окончательную версию.

– Если дедлайн сегодня, значит, отчёт должен быть готов уже утром! Будешь через два часа его показывать Министерству!

– Что? Вы не предупреждали...

– Для чего, ты думаешь, отчёты делаются? Чтобы показывать! А чтобы показывать, нужно...

– Я русским языком спросила, для чего и для кого нужен отчёт, – перебила Алла начальницу, – и не получила ответа.

– Не важно! – хмыкнула Сосновская, разворачиваясь на каблуках. – Жду тебя у машины через двадцать минут. Дима, тебя тоже!

Дима застонал, а Алла заскрежетала зубами и в ярости разорвала стикер, весёлым зайчиком висящий на мониторе и напоминающий о сегодняшнем дедлайне.

– Тебе помочь? – спросил Лёня с соседнего стола.

– Не трать время на бессмысленные прихоти этой бабки, – ответила Алла, опустошая психоделическую чашку с кофе.

Дима уже сидел в машине на водительском сиденье, а Сосновская с кем-то заискивающе говорила по телефону на пассажирском кресле, оправдываясь за какой-то бюджет на строительство, что звучало странно для Министерства Астрологии, не несущего ответственности ни за единую стройплощадку Калуги. Когда Алла села на заднее сиденье, Сосновская скомандовала, прикрыв микрофон телефона рукой:

– Поехали!

– Дима, куда мы едем? – спросила Алла.

– Куда? К Минобрнауки конечно.

Пока машина стояла в пробке в центре города, Алла доделывала отчёт на коленке. Ноутбук трясся и экселевские формулы постоянно неправильно копировались. Забив на точность прогноза, Алла решила сделать несколько простых слайдов, дабы не опозориться перед чиновниками, в зубы которых её с удовольствием планировала кинуть Сосновская. Набросав простенький дизайн и скопипастив основные показатели успеваемости по Знакам Зодиака, Алла решила успокоиться и сказала себе, что даже если покажет коллегам из Минобрнауки проект с косяками, то это будет не её позор, а позор Сосновской, и Алла не постесняется рассказать всем, почему именно отчёт не окончен.

Здание Министерства Образования нашлось в жилом квартале, зажатом между неотремонтированными пятиэтажками и продуктовыми палатками. Отсюда не открывался живописный вид на Оку, как от Министерства Астрологии, но и само здание не казалось неудачно выпавшим из машины времени купеческим домом, а бизнес-центром, обшитым новомодным серо-синим сайдингом.

– Нам на третий этаж, – объявила Сосновская, всё ещё не отрываясь от телефона.

Оказавшись внутри, Алла поняла, что устроилась не в то Министерство: новенький ремонт, пластиковые апельсиновые деревья на входе и настоящая столовая на первом этаже. От запахов у Аллы свело живот, и она пожалела, что предпочла плотному завтраку долгий душ. На третьем же этаже их встречал настоящий просторный светлый конференц-зал. Такие залы Алла видела лишь в Министерстве Астрологии в Москве.

Войдя в зал, Сосновская моментально сбросила звонок, и пухлый мужчина в летах, сидевший во главе огромного овального стола, тоже отложил телефон.

– Прошу прощения, – одновременно заносчиво и заискивающе сказала Сосновская, оглядев два десятка собравшихся чиновников.

– Теперь все на месте, – низким голосом объявил чиновник во главе стола и протёр лоб платком. Более молодой, но не менее полный чиновник по левую руку от него тут же включил кондиционер. Сосновская села за стол и показала Алле и Диме сесть рядом.

– Это Васильков Борис Алексеевич, – шёпотом пояснил Алле Дима, показывая на чиновника в центре. – министр образования и науки Калужской Области.

– Продолжая сегодняшнюю повестку, – громко начала зачитывать по бумажке пожилая женщина по правую руку от Василькова, – мы просим Министерство Астрологии в лице Сосновской Вэ Эм, директора управления Министерства Астрологии по городу Калуге и Калужской Области, представить отчёт по успеваемости студентов различных Знаков Зодиака.

– Спасибо, – ответила Сосновская, толкая Аллу в бок. – Отчёт представит моя московская коллега, Алла...

Молодой и не округлый секретарь помог Алле подключить ноутбук к проектору. Чтобы попасть туда, им пришлось пробраться в центр зала, огороженный со всех сторон чёрными столами. У одного стола поднималась столешница, как прилавок магазина, и через неё они и проникли на «сцену» – круглый зелёный ковёр с трибуной посредине.

Кривой слайд с таблицами выглядел ещё кривее на большом экране, но Алла собралась с силами, увидела подбадривающие большие пальцы Димы и начала:

– Добрый день... коллеги. Начну с главного: успеваемость всех Знаком Зодиака находится на одном среднем уровне. Зависимость экзаменационных оценок калужских студентов от их Знаков, хоть и статистически релевантна, составляет всего три процента, что видно по представленному пи-значению. Традиционно Земные и Огненные Знаки плюс Змееносцы больше представлены в точных науках, а Воздушные и Водные – в гуманитарных. Прошу заметить, что такая же тенденция присутствует, если мы сравниваем студентов и студенток по полу: в точных науках больше мужчин, а в гуманитарных – женщин. Таким образом, истинная корреляция между изучаемой дисциплиной и Знаком Зодиака, так же, как и полом студента, не может быть доказана статистически, так как достоверно описать влияние традиций и стереотипов математически невозможно.

– Нас интересует только то, что можно описать цифрами, пожалуйста, – вставил министр.

– Разумеется, но мой долг, как профессионалки, напомнить о факторах, не поддающихся оценке, – сказала Алла, переключая слайд. – Проанализировав успеваемость студентов всех университетов и специальностей Калуги, мы выявили ряд показателей...

– Простите, что прерываю, но у нас мало времени сегодня, – заметила полная женщина по правую руку от министра. – Нам нужно только самое основное: кто учится хуже и лучше всего. Я вижу в вашей табличке, что по всем специальностям лидируют Девы, верно?

– Как я сказала, есть множество факторов, которые невозможно учесть в простой регрессивной модели, которую я использовала для анализа. Да, на данном слайде показана успеваемость студентов точных специальностей: айтишников, инженеров, астрологов, физиков, экономистов – и их успеваемость крайне гомогенна, отличия по Знакам Зодиака составляет сотые доли процента. Однако корреляция статистически значима, и у Дев успеваемость на полпроцента лучше среднего показателя других Знаков... В гуманитарных науках нет явного лидера, и Рыбы сильнее всех в педагогике на один процент, Раки лучшие в психологии на полтора процента, а Весы неявно, но лидируют в менеджменте на три десятых процента... Но и у гуманитарных специальностей, если убрать Воздушные и Водные Знаки, Девы являются лидерами среди Огненного и Земного Тригона, включая Змееносцев. Однако здесь зависимость от Знака Зодиака ещё ниже – две десятые процента... Результаты удивительным образом опровергают расхожий миф об удачливых Змееносцах, которым якобы не стоит готовиться к экзаменам. Как известно, Девам приписывают организованность, пунктуальность и сосредоточенность, так что успеваемость, очевидно, зависит всего лишь от этих черт характера, а не от положения звёзд...

– Ну всё понятно, – почему-то улыбнулся министр и махнул рукой Алле. – Можете садиться.

Алла открыла рот, чтобы напомнить, что рассказала не обо всех результатах исследования, но Сосновская перебила её. Она встала, гордо осмотрела коллег и сказала министру:

– Министерство Астрологии всегда снабжает коллег в Минобрнауки чёткими директивами и рекомендациями для образовательной политики. Спасибо, Аллочка, садись!

Растерянная Алла выбралась из центра овального стола и села рядом с Димой, пока министр Васильков вещал:

– Да, в свете нашей дискуссии, продолжавшейся весь месяц, рекомендация Министерства Астрологии как никогда кстати. Увы, стипендиальный фонд калужских институтов сокращается с каждым годом из-за финансового кризиса, и нам необходимо найти наиболее справедливое решение как для студентов, так и для государства и доноров стипендиального фонда... Очевидно, что студенты Девы – самые прилежные ученики Калуги, поэтому после нашего собрания я подпишу указ о сокращении стипендиальных выплат для всех студентов, кроме Дев!

Среди чиновников пробежал шепоток одобрения.

– Что?! – громко шепнула Алла Диме на ухо. – Ты знал про это?

– Нет, – озадаченно ответил Дима. – Но я не удивлён. Сын министра учится в Англии, дети замов – в Швейцарии. Уверен, что дети остальных тоже давно не в Калуге. Им плевать на студентов...

Внезапно незнакомая молодая бюрократка с добела осветлёнными волосами резко поднялась с места и сказала:

– Борис Алексеевич, это незаконно! Ограничение стипендий для всех Знаков Зодиака, кроме Дев, прямо нарушает Конституцию, которая гарантирует всем гражданам России равное право на образование, независимо от Знака Зодиака.

– Да! Правильно! – поддержало её несколько голосов. Их противники недовольно зашептались.

– Как интересно, – шепнул Алле на ухо Дима. – Все, кто поддерживает министра, сами Девы или Львы. Сам Васильков Лев.

– Но какой Львам смысл? – спросила Алла.

Дима лишь пожал плечами.

– Это не нарушает Конституцию, – заметил округлый чиновник по правую руку от министра и, видимо, один из замов. – Никто не запрещает не-Девам учиться.

– Да, но вы делаете это в сто раз сложнее для не-Дев, – ответила белокурая бюрократка.

– Да бросьте, Елена, – рассмеялся министр. – Ради бога, сколько наши студенты получают, а? Пять, шесть тысяч?

Министр оглядел коллег, но те разводили руками. Замиха по левую руку от министра принялась копаться в документах и вскоре заявила:

– Средняя стипендия калужского студента – одна тысяча пятьсот тридцать два рубля.

– Тем более! – рассмеялся министр. – Что она есть, что её нет, какая разница!

– Это не оправдание! – вступились не-Девы и не-Львы.

Напротив министра, во главе овального стола, но с другой стороны, сидел статный мужчина в чёрном пиджаке с лиловым отливом. Поднявшись, он откашлялся, привлекая внимание, и забасил:

– Надеюсь, что и моё мнение, как мнение основного спонсора стипендиального фонда Калуги, будет учтено в данном вопросе... Спасибо. Мой агропромышленный Концерн спонсирует стипендиальный фонд уже более десяти лет, и его сокращение – без преувеличения персональная трагедия для меня. Увы, выхода у меня нет. Выслушав презентацию уважаемой коллеги из Министерства Астрологии, я, как и министр Борис Алексеевич, склоняюсь к сокращению стипендий для не-Дев...

– Но вы не дослушали меня! – не выдержав, вскочила с места Алла.

– Алла, сядь! – шикнула на неё Сосновская. – Дима, усади её!

Однако Дима разглядывал люстру на полотке, притворяясь, что не сидит между Сциллой и Харибдой.

– Вы не дослушали меня, – спокойнее повторила Алла, глядя в глаза директору Концерна. – Выводом моего исследования стало то, что Знак Зодиака влияет на успеваемость студентов настолько незначительно, что этим можно пренебречь. Более того, мои данные указывают на то, что многие студенты уже фальсифицируют из Знаки Зодиака, выдавая себя на Дев. Мы лишь усугубим эту ситуацию...

– Да, вы не успели сказать это в вашем выступлении, – словно ребёнку ответил директор Концерна. – Но вы сказали, что влияние Знака Зодиака статистически доказано, хоть и мало, и всё же оказывает влияние в несколько процентов на успеваемость студентов. Я услышал вас, коллега. Касательно фальсификации – это уголовное преступление, и ничто не оправдывает ложь, которая может повлечь губительные последствия для всего общества... Теперь я обращаюсь ко всем. Сокращение стипендиального фонда – это решение, которое далось мне и другим акционерам Концерна очень нелегко. Наши отчисления в стипендиальный фонд – это частные инвестиции, и мы можем сами решить, куда именно и кому именно их перечислять. Наши добровольные пожертвования не имеют никакого отношения к Конституции и всеобщему праву на образование... И слава богу! Я считаю, что получать мотивацию и вознаграждение должны лишь достойнейшие! Решение оставить стипендии для студентов-Дев я считаю исключительно справедливым и основанным на фактах, беспристрастно проанализированных Министерством Астрологии. Уверен, что и я, и министр, и многие коллеги, собравшиеся здесь, были бы счастливы оставить стипендии для Львов, нашего Знака Зодиака. Однако мы, как профессионалы, обязаны принимать решения исходя из холодной логики, а не из чувств или симпатий к своему Знаку Зодиака.

Гул голосов за и против решения заполнил зал, и Алла добавила к гулу своё:

– Но это нечестно!

– Почему нечестно? – спросил глава Концерна, решив ответить именно на вскрик Аллы.

– Почему?.. Почему вы вообще сокращаете фонд? – громко спросила Алла, перекрикивая прочих.

– Это частное решение моей фирмы, связанное с изменением фискальной политики, – ответил директор, – и я не обязан отчитываться за это.

– Чушь, Концерн процветает! – вступился один из чиновников, тоже несогласный с сокращением стипендий.

Алла вспомнила, что большая часть жителей Полотняного Завода работала на Концерн или продавала ему зерно и молоко. А кто-то из Полотняного наверняка учится в Калуге и точно не рождён под созвездием Девы.

– Не спорю, – гордо ответил директор. – Но мы платим цену за успех, и наши расходы увеличиваются с каждым годом.

– Покажите налоговую декларацию! – кричала белокурая бюрократка. – Корпоративную и вашу личную!

– Вы отчисляете в фонд только ради налоговых льгот! – кричал коллега рядом с ней.

– Неправда! – кричали Девы и Львы. – Ни у кого в области нет денег на стипендии!

Чиновники с обеих сторон кричали друг другу в лицо, будто две античные армии, вооружённые лишь мечами и копьями, встретились близко-близко на поле битвы перед сражением, дабы посмотреть в глаза врагам и высказать накопившуюся ненависть. Лишь двое за столом молчали, презрительно оглядывая собравшихся: министр образования Васильков и директор Концерна Гераньев. Васильков приподнял брови, задавая немой вопрос, и Гераньев глубоко кивнул. Тогда министр звонко стукнул по столу кулаком, выкрикивая:

– Тишина! Тихо всем! К порядку! Елена, угомонись наконец! Вот так... Ведёте себя как стадо баранов! Я, министр образования и науки по Калужской Области, принимаю окончательное решение! В связи с кризисной экономической ситуацией в регионе мы ликвидируем стипендиальный фонд! Новый стипендиальный фонд будет существовать исключительно на пожертвования Концерна, который вправе управлять распределением стипендий по своему усмотрению. В связи с недостатком ресурсов в следующем учебном году новый фонд будет выделять стипендиальные вознаграждения исключительно для студентов-Дев! Собрание окончено, прошу всех удалиться.

***

– Как он может нас просто взять и выставить? – возмущалась Алла, пока Сосновская под руку выводила её из министерства. – Это незаконно!

– Это больше не твоё дело! – отвечала она. – Твоя задача была сделать отчёт, рассказать его и молчать в тряпочку! А ты опозорила всё моё Министерство!

– Твоё Министерство? – возмутилась Алла.

Дима безразлично молчал и шёл за ними, наблюдая, как Сосновская тащит Аллу к машине, рядом с которой обнаружился Лёня.

– Что вы делаете? – спросил он Сосновскую, глядя, как та вцепилась в руку Аллы.

– Уже позвала дружка своего! – рассмеялась начальница. – Свободны на сегодня! Оба! Дима, в машину быстро. Поехали обратно!

– Пока, ребят, – тихо сказал Дима, садясь за водительское сиденье и зажигая мотор.

Алла проводила машину ненавидящим взглядом, пытаясь встретиться глазами с Сосновской или Димой, но те равнодушно смотрели на дорогу.

– Что ты здесь делаешь? – спросила Алла Лёню.

– Дима написал. Он предвидел, что Сосновская набросится на тебя, и попросил меня приехать, поняв, что она не захочет иметь дело с нами двумя.

– Дима?.. – удивилась Алла, видя, как машина с ним и Сосновской покидает парковку. – Молчал всё время...

– Непредсказуемый персонаж, – улыбнулся Лёня. – Тебе бы отдохнуть. Проголодалась?

– Очень...

Они зашли в близлежащий фастфуд, и запах картошки фри напомнил Алле о существовании счастья. Моментально последовавшее урчание в животе пробудило желание съесть всё меню. Пока они с упоением поглощали куриные крылья, Алла рассказала Лёне о произошедшем.

– Это невероятно несправедливо! – закончила она, яростно обкусывая куриную кость.

– Да... Не только несправедливо, но и незаконно. В сентябре это создаст большой резонанс и наверняка дойдёт до Москвы.

– Думаешь, мы не можем ничего сделать до осени?

– Мы, обычные чиновники Министра Астрологии, никак не можем повлиять на министра образования. Даже Сосновская, если бы хотела, не смогла бы. Она даже не называется министром, как Васильков, потому что у Министерства Астрологи и Министерства Образования разные структуры. Она директриса Управления Министерство Астрологии по Калужской Области, и она подчиняется напрямую Федеральному Управлению в Москве и федеральному министру. Поэтому, в том числе, она не может тебя просто так уволить. А Васильков подчиняется губернатору Калужской Области.

– Я думала, у всех Министерств одинаковая структура.

– Нет, Министерство Астрологии уникально. Наш министр контролирует все регионы. Ты видела Боярышникова хоть раз, кстати?

– Нет, ни разу.

Аллу вдруг почувствовала укол воспоминания и поняла, что время пришло.

– Лёня, я должна тебе рассказать кое-что.

Глаза парня распахнулись, и он прекратил жевать.

– Я понимаю студентов, которые вынуждены врать о Знаке Зодиака, чтобы поступить, потому что сама два года работала в фирме, где меня считали Рыбой. После вуза я полгода искала работу, и меня не звали на собеседование ни разу, видя, что я Близнецы. Где Близнецы, а где бизнес-аналитика?.. Стоило мне начать писать в резюме, что я Рыбы, и меня позвали в десять организаций. Хороших.

– Но как ты?..

– Купила поддельный паспорт.

– Угу... – Лёня посмотрел в окно, разглядывая бегущих по переходу людей. – Как астролог, понимающий как важно знать реальные натальные карты людей, с которыми работаешь, я не могу одобрить твой поступок. Но как человек... я понимаю, что у тебя не было выбора.

– Ну такая поддержка лучше, чем никакая, – грустно усмехнулась Алла.

– Обман раскрылся?

– Да. Я пошла работать в Министерство, зная, что не найду никакую другую работу, будучи Близнецами. Ты правда думаешь, что так и должно быть? Что это справедливо, что никто не брал меня, зная реальную натальную карту? Близнецы и Рыбы получают почти одинаковые оценки по чёртовой статистике. Да, у отдельного студента-Рыбы шанс получить пятёрку больше на один-два процента! Но общество должно пренебрегать настолько малюсенькой разницей в способностях! Стереотипы – вот главный враг и Рыб, и Близнецов, и всех на свете!

– Возможно, ты права, – признался Лёня, вздыхая.

***

За окном бушевал ветер, стараясь повалить молоденькие деревья по берегам Останкинского пруда. Андрей Ибрагимов захлопнул окно и вернулся к натальной карте одного из коллег. Он попросил распечатать её на листе А1 и теперь сидел над ней с калькулятором и карандашом, делая пометки. Ему нравилось тренировать свой мозг, а не полагаться исключительно на компьютеры. Рабочий день закончился и офис опустел, но Андрей хотел закончить сегодня и надеялся, что долгий вечер в офисе поможет переждать ураган за окном.

На крае стола опасно завибрировал айфон, а на экране появилось имя «Алла Моторова (Калуга)».

– Добрый вечер, Алла.

– Добрый, Андрей, – ответил обеспокоенный голос на другом конце. – Сразу к делу: Калужское Минобрнауки в следующем учебном году будет выплачивать стипендии только студентам-Девам. Это незаконно и несправедливо! Я хотела узнать, может ли Министерство Астрологии как-то отменить это решение. Сама Сосновская не видит проблемы...

Андрей нашёл министра образования Калужской Области в своей базе и хмыкнул под нос, увидев его дату рождения. Прикрепил стикер к распечатанной натальной карте и сделал пометку. Алла нетерпеливо добавила:

– Алло!

– Как ему вообще пришла такая абсурдная идея в голову? – спросил Ибрагимов.

– Увы, после моего отчёта об успеваемости студентов. Я уверена, что это связано и с Концерном... То ли КалугПромТорг, то ли АгроТоргКалуга...

Ибрагимов неслышно усмехнулся, обводя одну уже существующую пометку на карте.

– Понимаю, Ал. Я наслышан о Концерне и его длинных щупальцах. Но стипендии и Минобрнауки... Это хуже, чем я думал.

– Расскажите мне, что вы знаете.

– Не так много, как хотелось бы, Алла. Но я и не скрываю ничего от тебя намеренно. Вышлю тебе один файлик, посмотришь...

Он открыл папку на рабочем столе ноутбука, выделил два файла и скопировал в пустой имейл. Ветер с новой силой завыл за окном, и Ибрагимов вздрогнул от скрежета по стеклу: ураган отломил ветку молоденького дерева и швырнул её в окно Андрея. Когда он вернулся к имейлу, то чертыхнулся и удалил один из файлов.

– Алло? – звала Алла в трубке.

– Прости, только что отправил. И Алла, ты ведь не была ещё в отпуске?

– Не была.

– Не забывай отдыхать. Калужская область – чудесное место, съезди отдохнуть на озеро, на речку, в лес.

Повесив трубку, Ибрагимов вернулся к карте, посмотрел на новые отметки и уронил голову на руки. В принципе, если он не поедет ночевать домой, то и в уран не попадёт. Он достал из стола толстую папку с мелко исписанными от руки листочками, открыл интерактивную карту звёздного неба на компьютере и допил холодный кофе. Пора возвращаться к работе.