СКРЫТЫЕ

- Он забыл про тебя?

Клэри и Джесси смотрели на меня с широко раскрытыми глазами, когда я им рассказывала о событиях вчерашнего вечера. Исключая ту часть, где я чуть не поцеловала Хардина, а точнее, где он чуть не поцеловал меня. Я не хочу, чтобы хоть кто-нибудь знал об этом. А если кто-нибудь уже знает?

Эта мысль заставляет меня содрогнуться всем телом, а сердце замирать. Киваю и вожу подушечками пальцев по крышечке с содовой.

- Ну, ты же его бросила, да? -нагибаясь вперёд, спрашивает Джесси.

Краем глаза замечаю, что кто-то входит в комнату отдыха, где как раз сейчас находимся мы.

Хардин вальяжно идёт к холодильнику и открывает его, не здороваясь с нами.
Пристально смотрит на меня, прежде чем сосредотачивается на содержании холодильника.

- Н-нет, - застенчиво, отвечаю я.

Клэри сжимает свою челюсть и, вздыхая, спрашивает:

- Хорошо, почему нет?

- Я собираюсь поговорить с ним позже, - говорю я. - Мы будем работать над этим.

Джесси и Клэри обмениваются взглядами.

- Я не знаю, Тесса, - начинает Клэри. - Не обижайся только, но тебе не кажется, что твой парень отчасти... лгун.

- Я знаю это, но я не сдамся так просто, - говорю я.

Не могу видеть лица Хардина, только руку, которая опирается на дверь холодильника. Могу сказать точно: он подслушивает.

- Если он не может выкроить хоть чуть-чуть времени для тебя, то он не стоит этого, - покачав головой, добавляет Джесси.

Я пожимаю плечами.

- Думаю, что я могла бы полюбить его.

Хардин напрягается и резко хватает банку с содовой, зажимая её в руке. Его глаза горят, и я вижу это, когда он поворачивается и выбегает вон из Комнаты.

Джесси и Клэри начинают наговаривать ещё больше, но сейчас я уже игнорирую их. Почему Хардин таким образом среагировал на мой ответ? Я извиняюсь и возвращаюсь прямиком к своему рабочему месту.

- Это грубо - подслушивать чужие разговоры, -спокойно говорю я, да так, чтобы это мог слышать только Хардин.

- Меня это не волнует, - отвечает он, просматривая бумаги на своём столе. - Я никогда не говорил, что не груб.

Я закатываю глаза и одним нажатием открываю ручку. Собираюсь начать проверку следующей статьи, когда мистер Вэнс выходит из своего офиса.

- Тесса и Скотт, подойдите ко мне, пожалуйста.

Я напрягаюсь и смотрю на Хардина. Он выглядит совершенно спокойным и уравновешенным, поднимается со своего кресла и направляется к мистеру Вэнсу. Я следую за ним, кусая нижнюю губу.

- Скотт, это же ты занимался досье мисс Янг, когда она начинала работать здесь? - спрашивает мистер Вэнс. - Перенесите копию в изначальном варианте в архив Люка Вэнса. Тесса, от тебя необходимо сопровождение мистера Скотта для проверки, что информация верна.

Испускаю стон внутри и медленно прикрываю веки. Я не хочу проводить время наедине с ним. Не хочу, и точка...

Хардин кивает и берёт файл в руки. Он не смотрит на меня, а размеренным шагом покидает офис. Я бегу за ним, чтобы догнать, поскольку он уже у лифта.

- Ты бы мог меня подождать, - раздраженно кидаю я.

Он пожимает плечами и отвечает:

- Мог бы. Но это не значит, что я должен был.

- Ты же знаешь, что я тоже не в восторге от всего этого, - говорю я, заходя в лифт. - Ты не должен делать сейчас то, что тебе велит душа.

- Я разве сказал сейчас хоть что-нибудь, Тереза?

Я гримасничаю. Хардин протягивает мне файл.

- Держи это, -говорит он, и я принимаю файл, он начинает нажимать на все кнопки подряд в лифте. Они загораются ярким красным свечением.

- Перестань, - пытаясь остановить его, произношу я, - ты заблокируешь систему.

- Я делаю это каждый раз, когда вхожу в этот лифт, думаю, мы в безопасности, - он ухмыляется и снова забирает файл из моих рук.

- Теперь мы проедем все этажи, - вздыхая, говорю я. - Все пятнадцать. Сплошная трата времени.

- Только не говори мне, что ты действительно так хочешь возвратиться к работе.

- Хочу.

- Конечно, так я и думал, -усмехнувшись, смотря в потолок, выводит он.

- Что это значит?

- Это значит добродетель, Тереза.

- Всё не так!

- Нет, так. Ты не можешь этого отрицать, - покачав головой, говорит Хардин.

Сжимаю челюсти и закатываю глаза.

- Ну, хорошо, если это и так. В этом нет ничего плохого.

- Все не так...

- А как? - скрещивая руки на груди, кидаю я.

- Если всё время играть по правилам, то невозможно заполучить острых ощущений, - его рот изгибается в полуулыбке, глаза начинают дразнить.

Его слова заставляют меня задуматься, но все же...

- Ну... - пытаюсь думать о том, чем могу защититься, но не могу.

Закрываю рот и грустно вздыхаю, переплетая пальцы рук.

-Это то, что я думал, - чересчур самодовольно расплывается в улыбке, и мне хочется стереть ее с его лица.

Через несколько минут молчания мы всё ещё едем в лифте. Внезапно раздается громкий удар и визг лифта, говорящий об остановке, яркие огоньки гаснут перед нами.

- Посмотри, что ты наделал, - в панике кричу я, пытаясь разглядеть в темноте силуэт Хардина.

- Не паникуй, - говорит довольно спокойно он.

- Не паникуй?! Как я могу не паниковать, если мы застряли в чёрном как смоль лифте? Как?!

Внезапно становится светлее: Хардин сидит на полу, держа в руках телефон, от которого исходит блеклый свет, освещающий небольшое пространство. Скотт подбирается к стенке лифта и облокачивается на него.

- Я же говорила тебе не нажимать на все кнопки, - вспыхиваю я, продолжая свою истерику, - Я, блять, сказала тебе!

Хардин смотрит на меня и закатывает глаза.

- Сбавь-ка тон, пожалуйста, - отрезает он и вздыхает. - Они приедут за нами.

Я поворачиваюсь и сканирую кнопки экстренного вызова.

- Даже не пытайся, - с вымученным вздохом, произносит Хардин. - Оно сломано.

- Хорошо, но разве они не должны были починить это? - спрашиваю я своим до искренности пронзительным голосом.

- Должны, но всё-таки они следят за остановками и падениями лифта.

Я вздыхаю и запускаю свои пальцы в волосы.

- Ну, и как долго мы будем находиться здесь? Мы должны успеть отнести этот файл.

Хардин пристально смотрит на меня и в мгновенье заливается смехом.

- Тесса, ты застряла в маленьком лифте со мной, с тем, кого ты так явно ненавидишь и презираешь, и беспокоишься сейчас только о безопасности файла?

Я выдавливаю из себя улыбку. Чёрт, он умеет разрядить обстановку.

- Я думаю, что ты прав, - вздыхая, я медленно отползаю от Хардина и занимаю место недалеко от источника света. - И для справки: я не презираю тебя.

Это заставляет его смеяться ещё больше.

- Это реально хорошая шутка, - фыркает он.

- Я не шучу, - протестую я, - придурок.

- Да, это так, - ухмыляясь, отвечает он.

- Ну, ты мог бы быть более хорошим с людьми, не так ли?

- С какими людьми? - смотря на меня, он вновь ухмылялся.

- Я не знаю... с друзьями? С девушкой?

- У меня нет девушки, - он поднимает бровь.

- Ох, извини...- мимолетно кидаю я, выдыхая.

Он снова смеётся.

- Просто дразню тебя, -говорит он. - Ты так доверчива.

- Я не доверчива, - прищурившись, с расстановкой проговариваю я. - Знаешь, ты ведь действительного много чего отрицаешь.

- Я отрицаю только те вещи, которые являются неправильными.

- Верно, - фыркает Хардин, кивнув.

- О, посмотри. Ты снова ведёшь себя как мудак, - одевая фальшивую улыбку на лицо, скрещиваю руки.

Хардин смеётся и, взглянув мне в глаза, спрашивает:

- Опять? Я думал, что всегда был мудаком.

- Верно, - соглашаюсь я. - Ты постоянно находишься в состоянии континуума придурка.

- По крайней мере, у нас есть общая тема для разговора, - смеясь, произносит он.

- Да, - улыбаясь, отвечаю я.

Хардин вздыхает и достаёт пачку жевательной резинки из кармана его брюк. Сразу же в голову врезается кадр: его губы совсем близко, практически прикасаются к моим; дыхание пахнет пряной мятой.

Я резко отвожу взгляд в сторону, моё дыхание учащается, а он разворачивает упаковку и кидает себе одну дольку в рот.

- Хочешь? - спрашивает он, смотря на меня.

Качаю головой, скорчив рожицу.

- Жую только с арбузным вкусом.

- Почему? - приподняв брови, спрашивает он.

- Это самый лучший вкус, - пожимаю плечами, отвечая на поставленный вопрос.

- Это фигня.

- Нет, это не так, - нахмурившись, отстаиваю свою точку зренияя.

- Мятная дольше всех хранит свой вкус.

- Ну, и что, арбузная зато намного вкуснее.

- Нет.

- Да.

- Нет.

- Хватит, - кричу я, и мы начинаем смеяться.

Мы всегда спорим обо всем, даже какая жвачка лучше: арбузная или мятная. Мне намного приятнее с ним спорить о таких вещах, чем оскорблять друг друга.

- Так скажи мне, Тереза, -говорит Хардин. - Какова реальная причина твоего переезда в Портленд?

- Я не отвечу тебе, -мотая головой из стороны в сторону, быстро проговариваю я.

- Почему нет? Открой маленький грязный секретик... - Тон его голоса заставляет меня содрогнуться.

- Нет, - твёрдо повторяю я. - Я не отвечу тебе.

Моё сердце с силой бьётся о грудную клетку, и я медленно прикрываю веки.

- Расскажи мне...

- Я знаю, что ты просто сходишь с ума от того, что я переехала именно в ту квартиру.

Он застывает и немигающим взглядом смотрит на меня.

- Что ты имеешь в виду?

- Ты, очевидно, расстроен из-за того, что я переехала туда. Кто жил там раньше?

Плечи Хардина расслабляются немного, и он роняет вздох.

- Эм... я не знаю.

- Оу, - я знаю, что он что-то скрывает.

Или больше, чем просто скрывает. Рядом с ним я никогда не могу быть уверена.

- А какова была твоя причина перемещения в Портленд?

- Я был сыт по горло Великобританией.

- Хорошо, я была сыта Вашингтоном по горло, - приподнимая бровь, повторяю за ним я.

- Бред.

- Нет, - говорю я, - это твоя причина - бред.

- Почему? Ты ничего обо мне не знаешь, Тесси.

- А ты ничего не знаешь обо мне.

- Неправда, я видел твоё досье, и даже сейчас оно со мной, - ухмыляясь, говорит он.

- Н.. - протягиваю я, не в силах придумать достойный ответ, и замолкаю.

- Я все ещё думаю, что ты лгунья, - говорит Хардин.

- Один на один, - усмехнувшись, вывожу я. Что это меняет? - уголки губ Хардина приподнимаются выше.

Мы сидим молча несколько мгновений в маленьком лифте, освещенным мягким источником света - телефоном Скотта. Смотрю на свои колени и замечаю, что я и Хардин находимся на расстоянии нескольких дюймов. Не помню, что когда-либо ещё сидела к нему настолько близко. Чувствую опьяняющий запах: сочетание мяты и одеколона, исходящего от него, я глубоко вдыхаю этот аромат, задерживаю дыхание.

- Ты действительно любишь его? - спрашивает Хардин, и этот вопрос будто гром среди ясного неба.