15 Глава
if no one is around you
just say "baby, I love you"
Кассандра
4 года назад
Басы клубной музыки не пробиваются через дверь VIP-зоны, здесь сделано всё ради комфортного времяпрепровождения с друзьями отдельно от остальных посетителей. Я оказалась в этой шумной компании случайно: один темнокожий парень, которого звали Дешон, пригласил меня выпить с его приятелями, когда я тягала в одиночку коктейли за барной стойкой. Он сидел рядом с другом по имени Брюс, среднего роста молодой человек с высветленными волосами обнимал свою подружку. Её имени я не запомнила, как и остальных. Компания была шумной и весёлой – Брюс был заводилой, вечно опускал шутки, смешил всех разными акцентами и несуразными историями. Он говорил полный бред и чепуху с серьёзным видом, после этого смеясь с ошеломлённых лиц друзей. Мы сидели уже пару часов, время давно перевалило за полночь, в ночлежке меня ждал Уолтер. Я еле отцепилась от него, чтобы он не поплёлся за мной из-за моего недавнего приступа и боязни, что это может случиться вновь, но мне было жизненно необходимо отдохнуть одной. К счастью, друг это понял и принял, хотя пришлось перешагнуть через себя.
– Дорогой, мне пора, – пролепетала спутница Брюса и, пошатываясь, начала вставать.
Парень поднялся вслед, за ними все остальные, сославшись на ещё имеющиеся дела. Пропустив всех к выходу, выпила остатки янтарной жидкости в стакане, мгновенно почувствовав приятное жжение в горле, и тоже поднялась с мягкого диванчика. Все ребята покинули комнату, только Брюс поддерживал запутывающуюся в ногах подругу, пытаясь её вывести. Та лениво протащила сумочку по столику, я заметила, как что-то блестящее вылетело из неё. Парочка наконец вышла, попрощавшись. Несколько секунд я выжидала и медлила – хозяйка могла прийти за потерянной вещью, однако она не вернулась, и я воспользовалась моментом. Подняв вещицу, я поняла, что это золотая карта. Золотая карта посетителя клуба, которая выдаётся самым важным гостям или приобретается ими с большими усилиями. О таком подарке в свои семнадцать я и мечтать не могла – больше никакой оплаты столиков на последние гроши, только самые лучшие места и проход без очереди.
– Мисс Маршалл, – прочитала фамилию на карте.
С того дня в городе стало на одну мисс Маршалл больше. Карту никто не искал, ту забавную компанию я больше не встречала, а проблема с новой фамилией и документами решилась сама собой.
Двигаясь в такт с музыкой, я нарезала закуски. Сегодня вечер для просмотра фильмов в одиночестве. Иногда стоит провести время именно так – наедине с собой вдали от проблем, которые нас окружают, и не задумываясь о том, что произошло накануне. А таких происшествий за последнее время было навалом. Мне всё ещё горько от потери любимого ножа, но и это я решила оставить на потом. Меня ждал фильм с молодым и харизматичным Леонардо Ди Каприо. Выключив колонку с музыкой, я потушила свет и включила телевизор в спальне. Приглушённый, хрипловатый голос поглотил в действие на экране.
Стук в дверь на моменте, где ученики играют в баскетбол, заставил поставить картину на паузу и выйти в прихожую. Стоило претвориться, что меня нет дома, только эта идея объявилась, когда я уже открывала дверь, и сердце захотело остановиться. Вороша копну волос, передо мной оказался Себастьян. В чёрных обрезанных снизу джинсах, белой майке, которая подчёркивала идеальные и плавные изгибы на плечах и показывала несколько рваных шрамов. Увидев меня, парень отдёрнул руку от головы, а второй подтянул висящую на плече кожанку. Он точно сведёт меня с ума. Слишком непривычно видеть его в одежде, не похожей на строгую. На пороге моей квартиры стоял не ниндзя, не с сомнительной репутацией бизнесмен – обычный человек в обычной одежде. В ответ на мои молчаливые разглядывания Себастьян обвёл меня взглядом – вместо привычных широких футболок именно сегодня вечером я надела топ на бретельках с домашними брюками. Внезапно стало жарко, на ребре, где когда-то был синяк, зажгло, будто пятно начало проявляться снова.
– Неужели у тебя взыграла совесть, и ты решил вернуть мою вещь, которую хладнокровно выкинул? – он посмеялся смехом подобным мурчанию кота, заглядывая в самую мою суть, чуть склонив голову.
– Нет, пока нет. Чем занята?
– Смотрю фильм, – я опёрлась о дверь, даже не подумав пустить гостя внутрь.
Себастьян вскинул брови, смотря на меня с усмешкой. Под таким натиском я чувствовала себя ещё младше, глупее и наивнее обычного. Если Уолтер мог успокоить меня тёплым взглядом или прикосновением, то Себастьян теми же способами дарил не только покой, но и бурю вместе с ним. И лишь когда мы порознь, возникает затишье. Затишье после бури.
– Оставь свои занятия для пенсионеров, у меня есть предложение получше.
– Какое?
– Собирайся, – ответил парень и, протиснувшись мимо меня, прошёл в прихожую.
Не в силах сдержать улыбку, я закрыла дверь и пошла в спальню, чтобы выключить фильм и убрать признаки неудавшегося вечера наедине. Засмотревшись на болезненно улыбающегося Джимми, не заметила, как позади остановился Себ.
– Значит, Ди Каприо твой типаж? – я обернулась, вздрогнув перед этим, и уткнулась в широкую размеренно вздымающуюся грудь.
Проследовала по глубокой впадине между ключицами к шее, где выделяется пульсирующая венка, затем до прямого подбородка без намёка на щетину, к мягким губам и еле заметным родинкам над ними, прямому носу и холодному взгляду серых глаз. Себастьян смотрел сверху так, словно покорил не только Олимп, но и весь мир следом. А я была тем, что выше этого, то, что непосильно ему из-за бушующих внутри сопротивлений, но стояла рядом и – я уверена, он заметил – смотрела на него с обожанием, таким, с которым не смотрела ни на кого.
– Ты отлично играешь роль дурачка. Ты же уже давно всё понял, Себастьян, разве нет? – он мягко улыбнулся и оставил едва ощутимый поцелуй на моих губах. Кислород в лёгких закончился по щелчку пальцев. – И..и... И вообще, выйди, мне нужно переодеться!
Я развернулась и машинально начала складывать вещи по местам, не до конца осознавая, что делаю. Мне просто нужно было занять руки и успокоить колотящееся сердце. Парень отпустил смешок и всё же удалился, совсем бесшумно – годы практики дают о себе знать.
– Куда едем? – в салоне Lykan'а разносился свежий запах леса с примесью мяты.
Кожанка Себастьяна поблескивала от фар проезжающих автомобилей. Он не ответил на мой вопрос, лишь достал шарф из бардачка. Им же мне завязывали глаза, когда мы ехали в дом за городом. Так у меня родилась одна догадка. Себастьян аккуратно повязал мягкую непросвечивающую ткань вокруг моих глаз и щёлкнул мне по носу – это, по всей видимости, был один из его любимых приёмчиков.
– Меры предосторожности, – объяснил парень.
– Ты мне не доверяешь? – последовало небольшое молчание, из-за которого мне стало неловко и слегка обидно, но следующий ответ рассеял смену настроения:
– Я доверяю немногим. Но после одного твоего взгляда в клубе, в нашу вторую встречу, – я могла поспорить, сейчас он хитро смотрел на меня, безмолвно говоря: «я всё знаю». – Появилось чувство, что ты запросто прыгнешь за меня под пулю. Это пугает, однако тебе я готов доверять больше, чем себе самому. Ты не просто яд, Кэсси, ты наркотик, который оказывает положительный эффект.
Кожа покрылась мурашками, пришлось прятать смущённую улыбку. Хотя этого не следовало делать, внимательность – это то, чего у Себастьяна хоть отбавляй.
– Мило, – прошептала я.
– Не знаю. Откровенные речи явно не моё, – машина остановилась, до меня доходили звуки гудков. По всей видимости мы встали на светофоре.
– Мне так не показалось, – колёса закрутились, и мы продолжили движение в тишине.
Понятия не имею, чем были заняты мысли человека рядом со мной, но мои были полны им. Настолько, что для других уже не оставалось места. Себастьян заполонил собой всё. Прошло десять минут, когда мы затормозили окончательно. Парень молча заглушил мотор и покинул салон. Любопытство кричало снять повязку, тут я его ослушалась. Если Себ доверяет мне – я должна доверять ему. Его не было пару минут, после чего пассажирская дверь открылась, и холодные пальцы дотронулись до моей кисти.
До ушей не доходил городской шум. Мы ехали недостаточно, чтобы прибыть за город. Себастьян бережно взял меня за руку и повёл вперёд, говоря о каждом бордюре или небольшом изменении в высоте тротуара. Мы шли прямо, не сворачивая. Тут повязку убрали, пришлось жмуриться от резкой смены освещения. Через пару секунд я увидела знакомый, выученный до дыр пейзаж. Вокруг жёлтым светом горели уличные фонари, по правую руку возвышались офисные здания, в некоторых ещё сидели работники, рядом были здания поменьше, где так же ещё кипела жизнь. Над Детройтом догорал вечерний закат, оставляя царствование тёплой майской атмосфере. Несильный ветер приятно грел без того горящее лицо.
Меня охватило чувство, будто я никогда здесь не была – до такой степени ощущения отличались от тех, что я всегда испытывала, приходя на набережную. Сейчас мне хотелось жить, веселиться, любить, быть счастливой и наслаждаться жизнью. А человек, стоящий рядом, был частью новой вселенной: он сам её создал и сам переместил меня в неё. Стал неотъемлемым спутником в той вселенной, без которого её существование невозможно. Теперь я ясно понимала: не будет Себастьяна – не будет и меня.
Моя рука оказалась в широкой ладони, мы подошли к серому металлическому заборчику, и я тут же ухватилась за него, чтобы не упасть. Не знаю, как назвать то состояние, когда тебе настолько спокойно и приятно, что ноги отказываются действовать, а мозг отключается.
– Выглядишь так, будто ты здесь первый раз, – Себ встал спиной к реке, чтобы видеть моё лицо.
В свете уличных фонарей он был чертовски красив. Настолько, что смотреть больно. Либо отвернёшься и останешься жив, либо продолжишь любоваться и погрязнешь в этом навеки.
– Это первый раз, когда я счастлива, стоя здесь, – честно призналась я.
– Почему первый?
– В детдоме, когда меня задирали или наказывали, я часто сбегала и шла именно сюда. Я плакала и смотрела на воду, мечтая раствориться в ней и забыть всё, что пережила, не чувствовать того, что происходит внутри, потому что это было действительно тяжело. Вода дарила ощущение безмятежности, поэтому я бежала на набережную, а спустя какое-то время меня находил Уолтер.
Себастьян погладил мои пальцы, крепко охватившие ограду. Сейчас его руки были тёплыми, а не ледяными, как обычно.
– Давно вы дружите? – поинтересовался парень.
В вопросе не было ни капли ревности или ехидства, только прозрачный интерес.
– Достаточно, чтобы стать друг другу братом и сестрой, – Себастьян кивнул и обернулся к реке.
– В детстве я был слабым ребёнком, родителям приходилось часто работать, чтобы оплачивать мои бесконечные болезни. Меня приводили сюда, чтобы лёгкие хоть немного отдохнули от городской пыли. Правда, чаще всего я сидел в двух одеялах – иначе простуда или какой-нибудь вирус были бы мне обеспечены, но наблюдать, как счастливы мама и отец, как они смеются над шутками друг друга или танцуют под сопровождение уличного музыканта было теплее всего на свете.
Плечи Себастьяна слегка осунулись, тонкие пальцы напряглись, а взгляд стал блестящим. Всё говорило о том, насколько ему больно вспоминать о своём детстве, о родителях. Я погладила его по спине, ощущая кожаный материал.
– Мне жаль, что всё случилось именно так.
Он резко нахмурился и развернулся ко мне, излучая знакомую холодность, резкость и отстранённость. Он пытался закрыться внутри себя, не подпуская к себе нечто хорошее, а мне хотелось показать и доказать Себастьяну, что принимать помощь можно и нужно. Особенно от тех, кому ты дорог.
– Не нужно меня жалеть, – между тёмных бровей появилась морщинка.
– Я не жалею, а сопереживаю, разделяю твою боль.
– Зачем? – взрослый человек казался сейчас настоящим малышом.
– Чтобы тебе стало легче, и ты знал, что не один. Тебе не нужно справляться со всем одному. И не обязательно закрываться от меня всякий раз, когда что-то ранит тебя, – Себастьян молча смотрел на меня, обдумывая сказанное. Постепенно его лицо расслаблялось и принимало безмятежный вид.
– Это нормально, что я очень хочу тебя обнять? – спросил он. – Или мне не стоит? Как и в речах, в отношениях с кем-либо я тоже не силён...
– Да замолчи уже, – всё, что я успела сказать перед тем, как прижаться к желанным губам, хватаясь за воротник кожанки.
Себастьян быстро сообразил и притянул меня ближе, беря инициативу в свои руки. Он по-собственнически обращался с моими губами, надавливал на поясницу так, что через толстовку я чувствовала тёплые прикосновения. Нам обоим не хотелось останавливаться, хотелось замереть в этом моменте и растянуть его на огромное количество времени вплоть до бесконечности.
– Когда ты успел стать таким разговорчивым? – жадно вдыхая носом воздух, я уткнулась лбом в плечо Себастьяна, чувствуя на ухе его прерывистое дыхание.
– Это всё ты, – шёпот заставил миллионы вспышек зажечься внутри, приятная дрожь окутала тело.
Кажется, будто я догнала тот самый ненавистный автобус.
– Вообще-то мы здесь по другой причине, – словно боясь спугнуть, шептал Себастьян. – Идём.
Прислонившись к его руке, держась за неё, как за последнюю надежду, мы пошли в сторону офисных высоток. Мимо нас проходили такие же парочки разных возрастов, и я чувствовала себя причастной к оставшейся, доживающей последние деньки, части Детройта. Той, где нет никакого уродства, только красота.
– Зачем мы тут? – спросила я, когда мы подошли к центральному входу РенСена.
Громадные небоскрёбы возвышались с необычайным величием, как будто желали придавить нас и статься ещё сильнее. Внутри горел приглушённый свет, так всегда делали в конце рабочего дня, когда большая часть сотрудников покидала здание. На фасаде яркими буквами светилась вывеска «General Motors», шумели фонтаны, подсвеченные синими неонами. Здесь город ещё жил, как главный машиностроительный центр – ярко, красочно и перспективно.
– Узнаешь, – Себастьян отворил дверь и пропустил меня внутрь.
Нас встретил сонный охранник, который оживился при виде моего спутника. На его лице расцвела добрая улыбка. Он оставил рабочее место и подошёл к нам, преодолев добрых метров десять. Холл был слишком просторным. К сводчатому потолку тянулись пальмы, вокруг которых стояли деревянные скамеечки для ожидания.
– Добрый вечер, мисс, – Джесси, так гласил бейдж, в приветствии склонил лысую голову, затем протянул руку Себастьяну. – Приветствую, сэр. Всё готово, можете подниматься.
Джесси указал рукой на лифт. Себ кивнул, пробормотал «спасибо» и повел меня в указанном направлении.
– Полгода назад этот парень собирал мусор и всякие объедки на окраине города, чтобы прокормить себя, – неожиданно разрушил умиротворительную тишину Себастьян.
– И как он очутился в «General Motors»?
– Я его нанял, – спокойно ответил парень.
– В каком смысле?
– Большая часть акций компании принадлежит мне и Изао, нашему дзёнину, но руководство он поручил мне.
Створки закрытого лифта раскрылись на последнем этаже.
– Дзёнину? – нахмурившись, я взглянула на совсем мирное выражение лица Себа.
Мои познания о ниндзя заканчиваются на том, что они когда-то были наёмными убийцами. Мне казалось, их уже в помине не существует, поэтому о современных кланах я знаю ровным счётом ничего.
– Потерпи, – парень робко поцеловал меня в лоб и подтолкнул к запасному выходу.
Там мы поднялись ещё выше, только тогда меня осенило, что мы идём на крышу. Себ любезно помог мне подняться вслед за ним. Ладони вспотели от грядущего впечатления и ощущения чего-то нового. В нескольких метрах от бортика, увешанного гирляндами, стоял круглый столик, сервированный на двоих. Отсюда открывался удивительный вид на город. Завораживающая красота умирающего Детройта. Поражённая открывающимися просторами, я не заметила, как мне на плечи упал плед.
– Тут прохладно, – объяснил Себастьян.
Мы прошли к столу, где уже были расставлены блюда. Рядом расположилась тележка для развоза пищи с ещё несколькими закрытыми угощениями. В центре стола мерцали электрические свечки, придававшие уют этому месту.
– Ты ведь не пьёшь, – я сомнительно покосилась на бутылку вина посреди стола.
– Это для тебя. Для меня сок, – Себастьян усмехнулся и отодвинул стул, приглашая присесть.
– Пожалуй, я тоже выпью сок.
– Лису кто-то подменил? – от его наигранно испуганного тона мне захотелось посмеяться.
– Просто не хочу тебе уступать, – Себ прищурился, рассматривая меня, и спросил:
– А если честно?
– Я не пью вино, – после недолгой паузы я сдалась и призналась, скорчив после этого обиженную гримасу.
Себастьян хихикнул. Когда он сел напротив, мне больше не хотелось оглядываться по сторонам, он стал единственным объектом, который мне хотелось рассматривать. Узнавать и запоминать каждую деталь в его манерах, впитывать их и делать частью себя.
– Тебе принесут всё, что хочешь, – тронутая, я всё же отказалась.
Этот спонтанный вечер должен был запомниться мне на трезвую голову без всяких помутнений в сознании. Мы не спеша приступили к позднему ужину. Запах цитруса ударил в нос. Это была утка в апельсиновом соусе. Мясо приготовили настолько умело, что оно таяло на языке, даря целый букет вкусов.
– Так что там с Изао? – Себастьян резко напрягся. – Если ты не можешь об этом говорить, я пойму.
Он вглядывался в меня серыми, но тёплыми сейчас, глазами. Вилка с кусочком мяса зависла в воздухе. Себастьян думал, причём очень оживлённо.
– Мне нельзя говорить тебе всего не потому, что не хочу, а потому, что это запрещено кодексом, – я кивнула и вернулась к еде, но Себ продолжил говорить. – Изао мой лучший друг, и он же дзёнин – глава клана. Наша деревня находится в горах на островах Японии, я приехал оттуда полтора года назад.
Я вспомнила, как в первый раз услышала на одном из приёмов о новом, таинственном и довольно амбициозном парне, что набирает мощь в городе. После этого появилась новость об открытии клуба. Однако все, кого я спрашивала, знали о Себастьяне лишь имя и факты, от которых их бросало в дрожь, и кровь отступала от лица. Никто не знал его полного имени. Одно имя и страх, связанный с ним.
– Почему нигде нет информации о твоей фамилии? – вслух произнесла то, что вертелось в голове.
Себастьян усмехнулся явно от моего любопытства. Даже тут отсутствовала необходимость объясняться, он всё равно понял, что я узнавала про него. От него этот факт не мог ускользнуть.
– Её больше нет в базах данных. Ни у кого в клане нет фамилии, вместо неё – его название.
– Реконин.
– Ты невероятно смекалистая, – Себ утвердительно кивнул, посылая при этом улыбку.
– Но так не честно. Ты знаешь про меня больше, чем я сама. А я даже фамилии твоей не знаю.
– Только для тебя я могу быть понятен, как рентгеновский снимок для травматолога. Нужно постараться, чтобы скрыть что-то от твоих лисьих глаз, – отчасти он был прав.
Я не видела его полностью, он сам открывался мне. Другое дело – я не предавала этому значения или отнекивалась, ссылаясь на личные выдумки. Себастьян не открытая книга, скорее тяжёлый и запретный фолиант, к которому у меня есть доступ. Когда одни видят отточенную обложку с серебристой окантовкой, мне позволено заметить потёртости на ней и скрытые вмятины.
– Ты танцуешь? – от неожиданного вопроса Себ нахмурился, но я не дала его мыслям развиться, перебив: – Вставай.
Достав телефон, я прибавила громкость и включила одну из любимых успокаивающих песен. Приблизившись к парню, положила одну руку ему на грудную клетку, во вторую взяла горящую ладонь, что порядком больше моей. Тихая мелодия вкупе с мягким голосом вовлекала в медленный танец. Постепенно мои руки сместились на мужскую талию, а Себастьян обхватил меня за плечи, положив подбородок мне на голову и продолжив покачивать нас из стороны в сторону. Приятный пряный, древесный аромат духов, ставший любимым, дурманил и кружил с новой силой.
– Что дальше?.. Какая-то официальная часть? – осторожно спросил Себастьян, не отстраняясь, однако я подметила, как напряглись мышцы его спины и рук.
– Это предложение? – мой встречный вопрос был таким же аккуратным, как у Себастьяна. Всё внутри замерло и сжалось от ожидания ответа и некого трепета.
– Будь со мной, – уверенно сказал он. – Вот моё предложение.
Я кивнула, шепча «я согласна», и прижалась сильнее, прикрыв глаза. Песня точно растянулась на часы и мне не хотелось, чтобы она заканчивалась. Тепло и ощущение чего-то родного поглощало меня в объятиях Себастьяна. Я растворялась в нём. Падала в гущу неизведанных чувств и не желала оттуда подниматься. Кассандра, что вечно клялась быть самой по себе, ни с кем не связываться, поддалась тому, что всесильно. Больше я не намерена бегать от себя, скрываться и отрицать всё. Утопая в руках Себастьяна, я понимала, что влюбляюсь. По-настоящему. Мне не хотелось отпускать его, хотелось так качаться вечность и ещё больше.
Один из лучших вечеров в моей отвратной жизни.
Прошу поделиться мнением;)
allayiaaa