Льюис Кэрролл. Алиса в Стране чудес

У крыльца под деревом стоял стол. За столом попивали чай Шляпник с Мартовским Зайцем. Между ними примостилась Соня. Заяц и Шляпник удобно облокотились на дремлющую Соню. Они навалились на Соню и прямо через неё перебрасывались разными замечаниями. «И как это Соня терпит? — задумалась Алиса. — Наверное, не чувствует ничего, потому что спит».

Стол был огромный. Но все трое сидели в одном углу, в страшной тесноте.

— Занято! Занято! — заголосили они, едва заметили Алису.

— Вот и не занято! — возмутилась Алиса и уселась в высокое кресло во главе стола.

— Винца желаете? — радушно предложил Заяц.

Алиса оглядела стол, но ничего, кроме чайника, не увидела.

— Где же здесь вино? — сказала она.

— Действительно, где? — удивился Заяц.

— Нет у вас никакого вина! — разозлилась Алиса. — Значит, нечего его предлагать. Это невежливо.

— Невежливо плюхаться в кресло без приглашения, — заметил Заяц.

— Прошу прощения. Вам, наверно, места не хватает, — съязвила Алиса. — А я и не заметила, какая тут теснота!

— Я бы на твоём месте постригся, — мечтательно проговорил Шляпник.

Он уже несколько минут молча и с большим интересом разглядывал Алису.

— Как вам не совестно, — строго посмотрела на него Алиса. — Так говорить невежливо.

Шляпник вытаращил глаза и спросил:

— Почему крокодил похож на дырокол?

«Вот это да! — обрадовалась Алиса. — Замечательная загадка!» И сказала:

— Минуточку. Сейчас отгадаю.

— Это как же? — удивился Мартовский Заяц. — Ты хочешь сказать, что отгадаешь эту загадку?

— Да, — ответила Алиса.

— Ну вот и сказала бы то, что хотела сказать, — проворчал Заяц.

— А я и хотела сказать то, что сказала, — возразила Алиса. — Это ведь одно и то же.

— Это как сказать! — воскликнул Шляпник. — Этак ты ещё скажешь, что «Я вижу, что ем» и «Я ем, что вижу» — тоже одно и то же.

— Этак ты ещё скажешь, — добавил Мартовский Заяц, — что «Я думаю, что говорю» и «Я говорю, что думаю» — тоже одно и то же.

— Этак ты ещё скажешь, — забормотала Соня, открыв один глаз, — и что «Я говорю, что мне снится», и «Мне снится, что я говорю» — тоже одно и то же.

— Тебе снится, что ты говоришь, Соня. Это ты не ошиблась, — заметил Шляпник.

Разговор оборвался. Несколько минут все сидели молча, а Алиса вспоминала, что она знает о крокодилах и дыроколах, да так ничего и не вспомнила.

Первым заговорил Шляпник.

— Какое сегодня число? — спросил он Алису и вытащил из кармана часы.

На часы он глядел с отвращением, иногда встряхивал их и то и дело подносил к уху.

Алиса задумалась и наконец ответила:

— Четвёртое.

— Отстают на два дня! — огорчился Шляпник. — Говорил я тебе, голова садовая, что этим маслом часы не смазывают, — добавил он и злобно поглядел на Зайца.

— Хорошее было масло, — кротко возразил Заяц, — сливочное.

— Сливочное-то сливочное. Да в механизм крошки попали, — проворчал Шляпник. — Кто тебя надоумил полезть в часы столовым ножом?!

Заяц взял часы и посмотрел на них. Потом он окунул их в чашку и посмотрел ещё раз. Но ничего умнее не придумал, как повторить:

— Нормальное было масло.

Алиса с любопытством выглядывала из-за его плеча.

— Вот так часы! — сказала она. — Они же показывают не час, а число.

— А тебе что, жалко, что ли? — буркнул Шляпник.

— А твои часы что показывают? Год? — полюбопытствовал Заяц.

— Конечно, нет, — ответила Алиса. — Год, он ведь редко когда меняется.

— Но заметьте, что вход со двора, — заявил Шляпник.

Слова Шляпника ошеломили Алису. Правда, каждое слово стояло вроде бы на своём месте, и всё-таки они ровным счётом ничего не значили.

— Как вы туманно выражаетесь, — сказала она.

— Соня опять спит, — ответил Шляпник и капнул Соне на нос горячего чаю.

Соня затрясла головой и, не открывая глаз, проворчала:

— Ещё бы, ещё бы. И я, братцы, того же мнения.

— Ну как, разгадала загадку? — обратился Шляпник к Алисе.

— Нет, сдаюсь, — сказала Алиса. — А какая отгадка?

— Понятия не имею, — заявил Шляпник.

— Присоединяюсь, — важно сказал Заяц.

Алиса тяжело вздохнула.

— Время летит, — ответила она. — А вы тратите его на загадки без отгадок. Оно ведь не резиновое!

— Если бы ты лучше знала наше Время, — упрекнул её Шляпник, — например, как я, ты бы не посмела называть его «оно». Оно — не оно, оно — он.

— Ничего не понимаю! — призналась Алиса.

— Куда тебе! — усмехнулся Шляпник и приосанился. — Ты с ним небось никогда не разговаривала...

— Нет, наверно, — уклончиво ответила Алиса. — Но зато я его понапрасну не изводила.

— О чём я и говорю! — вмешался Шляпник. — Попробовала бы ты его изводить, да ещё понапрасну. Вот была бы ты с ним в человеческих отношениях, он бы для тебя в лепёшку разбился, себя не пожалел бы. Допустим, сейчас утро. Пора в школу. Шепни ему пару слов, и пожалуйста — стрелки завертелись. А там и обедать пора.

— Пора, — согласился Заяц.

— Да, замечательно! — задумчиво сказала Алиса. — Только мне тогда есть не захочется.

— Это ты верно подметила, — согласился Шляпник. — Но это тоже можно уладить. Шепни ему пару слов...

— А вы что, так и делаете? — спросила Алиса.

Шляпник отчаянно тряхнул головой.

— Увы, — ответил он, — мы поссорились в марте прошлого года, когда у него (тут Шляпник ткнул ложечкой в Зайца) не все были дома. Это произошло, понимаешь ли, во время Торжественного Концерта, который устроила Королева Бубён. Мне поручили петь песенку:

Отчего мышам летучим

Не подняться прямо к тучам?

Ты, конечно, помнишь, как там дальше...

— Да, кажется, помню, — ответила Алиса.

— Как это там поётся? — нахмурился Шляпник. — А!

Кто достаточно летуч,

Тот летает выше туч.

Я лечу как подстаканник,

Братцы...

Соня встрепенулась и, не открывая глаз, забубнила:

— Братцыбратцыбратцыбратцыбратцыбратцыбратцы... — И тут её заело, так что Шляпнику пришлось даже ущипнуть её, чтобы замолчала.

— Ну так вот, — продолжал он, — только я пропел первое слово «Отчего», а Королева как вскочит да как закричит: «Он губит Время! Отрубить ему голову!»

— Подумать только! — ахнула Алиса.

— И вот с тех пор, — безнадёжным голосом проговорил Шляпник, — Время на меня ноль внимания. И теперь у нас всё время пять часов.

Алису осенила замечательная мысль.

— Так вот почему здесь столько чашек! — воскликнула она.

— Да, — вздохнул Шляпник. — Все пьют чай в пять часов, вот и нам приходится. У нас всё время — время пить чай, а времени помыть чашки — нету.

— Значит, вы так и пересаживаетесь по кругу? — спросила Алиса.

— Пересаживаемся, — подтвердил Шляпник. — Попьём чайку и пересядем. Попьём и пересядем.

— А что будет, когда чистые чашки кончатся? — отважилась спросить Алиса.

— Очень увлекательный разговор! — зевнул Заяц. — Поболтаем лучше о чём-нибудь другом... Пусть наша гостья что-нибудь расскажет. Кто «за»?

— Ой, да я ничего не знаю! — всполошилась Алиса.

— Тогда пускай Соня расскажет! — закричали Заяц и Шляпник. — А ну, просыпайся, Соня! — И они накинулись на Соню и принялись щипать её за бока.

Соня медленно открыла глаза.

— Я не спала, — прохрипела она. — Я, братцы, слышала каждое ваше слово.

— Давай рассказывай! — потребовал Заяц.

— Будьте добры! — попросила Алиса.

— И смотри, Соня, не тяни, — вставил Шляпник. — А то заснёшь на середине.

— Жили-были три маленькие сестрички, — затараторила Соня. — А звали их Эльси, Лесси и Тилли. И жили они на дне одного колодца...

— Чем же они питались? — спросила Алиса, которая очень серьёзно относилась к еде.

— Чаем да сахаром, — подумав, проговорила Соня. — А что?

— Вы только не обижайтесь, — сказала Алиса, — но этого просто не может быть! Они бы заболели.

— Они и болели, — ответила Соня. — Разными болезнями.

Алиса попробовала было вообразить эту загадочную жизнь, но так была озадачена, что только спросила:

— А почему они жили на дне колодца?

— Кстати, хочешь ещё чайку? — осведомился Заяц.

— Мне пока что чаю не давали, — обиделась Алиса. — Как же я могу хотеть ещё?!

— Я полагал, — заметил Шляпник, — что, раз ты чаю не пила, ты ещё хочешь чашечку...

— А вас никто не спрашивает! — сердито ответила Алиса.

— И она ещё говорит о дурных манерах! — торжествующе воскликнул Шляпник.

Алиса так и не придумала, что на это сказать. Она налила себе чаю, намазала масла на хлеб, а потом повернулась к Соне и повторила свой вопрос:

— Так почему же они жили на дне колодца?

Соня снова подумала, поджала губы и ответила:

— Это был чрезвыЧАЙный колодец. Он был полон чая. А на дне лежал сахар.

— Не бывает таких колодцев! — вспылила Алиса.

Но Шляпник и Заяц зашипели на неё:

— Тссс!

А Соня напыжилась и сказала:

— Вести вы себя не умеете, вот что! Сами теперь досказывайте, вот что!

— Нет, нет! Пожалуйста, расскажите, что было дальше! — робко попросила Алиса. — Я больше так не буду. Конечно, вы правы: один такой колодец, наверно, где-то есть.

— Один? Ха! — пожала плечами Соня.

Впрочем, она, так и быть, продолжала:

— Ну, сестрички эти время зря не тратили — сперва тянули, потом гоняли, а после хлестать начали...

— Кого же они хлестали? — испуганно спросила Алиса, забыв, что обещала не перебивать Соню.

— Чай, — мрачно ответила Соня.

— А тянули?

— Тоже чай, — ещё мрачнее ответила Соня.

— А гоняли?

— Мне нужна чистая чашка, — заявил Шляпник. — Все пересаживаемся на один стул по часовой стрелке.

Сказав это, он действительно сдвинулся на одно место, за ним — Соня, за нею — Заяц, а за Зайцем — Алиса. Выиграл от этого один Шляпник. Алисе совсем не повезло: Мартовский Заяц только что опрокинул на своё блюдце молочник. Алиса не хотела опять обидеть Соню, но ей не терпелось задать вопрос:

— Я всё-таки не поняла. Откуда они этот чай тянули?

— Из обычного колодца ты достаёшь воду, — назидательно изрёк Шляпник. — Ну а тут они натаскают себе чаю да сахару и тянут сколько влезет. И так — тридцать раз на дню. Понимаешь, балда?

— Да как они могли таскать чай из колодца?! — спросила Алиса у Сони, чувствуя, что от Шляпника ей толку не добиться. — Ты ведь сказала сама, что они жили на дне.

— Не на дне, а на дню, — ответила Соня. — Шляпник верно говорит.

Этот ответ так поразил Алису, что она ничего не сказала и молча стала слушать дальше.

— Ну вот... — проговорила Соня, зевнула и стала тереть глаза (видно, её снова потянуло спать). — Ну вот. Жили они были, чай распивали. И вообще распевали про всякие пустяки, особенно про те, которые начинаются на букву М.

— Почему на М? — удивилась Алиса.

— А почему бы нет? — вмешался Заяц.

Алиса промолчала.

Соня опять закрыла глаза и начала клевать носом. Но Шляпник ущипнул её за ухо, она взвизгнула, проснулась и продолжала:

— ...начинаются на букву М: про мышеловку, про месяц, про момент, про молочный мусс, про мыло, про множество... Ты когда-нибудь слыхала, как поют про множество?

— Кажется, нет, — растерянно ответила Алиса. — Не думаю, чтобы...

— Если не думаешь, помолчи, — посоветовал Шляпник.

Этого Алиса так оставить не могла. В гневе она встала из-за стола и отправилась прочь. Соня тут же уснула, а Заяц и Шляпник не обратили на Алисин уход никакого внимания, хотя она раза два оглянулась в надежде, что её позовут обратно.

Когда Алиса обернулась в последний раз, Заяц и Шляпник запихивали Соню в чайник.

— Ну нет! Сюда я больше ни ногой! — повторяла Алиса, пробираясь через лес. — Называется попила чаю!

Тут она заметила высокое дерево. А в нём — дверцу.

«Ну и ну! — покачала головой Алиса. — Целый день — сплошные чудеса. А что, если войти?»

Так она и сделала.

И снова оказалась всё в том же длинном коридоре, рядом со стеклянным столиком.

— Теперь-то я знаю, что делать, — сказала Алиса и начала с того, что взяла со стола ключик и отперла дверь в сад.

Потом она достала из кармана кусочек гриба и грызла его, пока не протиснулась через узенький проход в тот самый сад с пёстрыми клумбами и весёлыми фонтанами.