Глава пятая. ТАК СОВЕТУЕТ ГУСЕНИЦА
Гусеница и Алиса молча смотрели друг на друга. Наконец Гусеница выпустила трубку изо рта и вялым, простуженным голосом спросила:
— Ты кто?
Разговор начинался не лучшим образом, но Алиса всё-таки ответила:
— Я? Да я сама толком не знаю... то есть знаю, кем была сегодня утром. Но с тех пор... с тех пор я, наверно, раз пять менялась.
— Как так? — недовольно проговорила Гусеница. — Сама себя не знаешь?
— В том-то и дело, что не знаю, — вздохнула Алиса. — Я — это вовсе не я. Такая вот история.
— Какая история? — осведомилась Гусеница.
— Никуда не годная история, — вздохнула Алиса. — Извините, но объяснить я ничего не могу. Потому что сама не понимаю. Сейчас я совсем маленькая, а час назад была дылда дылдой. Ужасно неудобно!
— Отчего же? — не согласилась Гусеница.
— Ну, вы пока этого не понимаете, — сказала Алиса. — У вас ещё всё впереди. Сначала вы превратитесь в куколку, потом — в бабочку. Вот тогда почувствуете, что к чему.
— Это как посмотреть, — сказала Гусеница.
— Ну, может быть, вы на это посмотрите по-другому, — вздохнула Алиса. — А для меня это не жизнь, а сплошная мука.
— Для тебя? — надменно переспросила Гусеница. — А ты кто?
Всё приходилось начинать сначала. Алисе очень не нравилось, как с ней обращается Гусеница. Она собралась с духом и заявила:
— А я хочу знать, кто вы такая!
— Зачем? — молвила Гусеница.
Алиса смутилась: она ведь действительно не знала зачем. У Гусеницы был, видимо, скверный характер, и Алиса пошла прочь.
— Стой! — сказала Гусеница и пошевелилась. — Я тебе кое-что скажу.
Это, конечно, был совсем другой разговор. Алиса повернула назад.
— Крепись! — доверительно сказала Гусеница.
— И это всё? — стиснув зубы, спросила Алиса.
— Не совсем, — покачала головой Гусеница.
Алиса решила, что может и подождать — всё равно делать нечего. Мало ли, вдруг Гусеница в конце концов скажет что-нибудь стоящее.
Несколько минут Гусеница молча попыхивала трубкой, затем отложила её, скрестила руки на груди и спросила:
— Растёшь?
— Расту, — кивнула Алиса. — А иногда наоборот. И потом, я кое-что стала забывать...
— Что «кое-что»? — нахмурилась Гусеница.
— У меня в голове перепутались все стихи, — призналась Алиса. — Вот хотела я прочесть стихи про птичку, а вышло про крокодила...
— «Про крокодила...» — задумчиво повторила Гусеница. — Прочти-ка мне лучше стишок про дядю Вильяма.
Алиса облегчённо вздохнула, сложила руки на животе и начала:
«Дядя Вильям, — спросил удивлённый малыш, —
Отчего ты стоишь вверх ногами?
Отчего ты друзьям и знакомым велишь
Называть рукава сапогами?»
«У меня, хоть и стал я уже стариком,
Голова совершенно пустая.
Раньше я ежедневно болтал языком,
А теперь я ногами болтаю!»
«Дядя Вильям, — юнец к джентльмену воззвал, —
Ты не слишком изящный мужчина,
Но, как драная кошка, залез ты в подвал.
В чём подобной сноровки причина?»
«Я, приятель, ужасно боюсь темноты
И в подвале воспитывал волю.
А теперь будешь волю воспитывать ты.
Залезай! Я, конечно, позволю».
«Дядя Вильям, — спросил шалопай старика, —
Тебе сварена манная кашка.
Как же ты умудрился в четыре глотка
Проглотить молодого барашка?»
«Проглотить? Проглотил. Я не спорю, мой друг,
Но твои замечания мелки.
За едой я бываю слегка близорук
И, наверное, спутал тарелки».
«Дядя Вильям, — мальчишка воскликнул, дрожа, —
Всем известно, что ты непоседа,
Но зачем в зоопарке ты дразнишь моржа
И за что укусил муравьеда?»
«Слушай, милый ребёнок, твоя болтовня
Не выводит меня из терпенья,
Только лучше заткнись, а не то у меня
Головой сосчитаешь ступени!»
— Укусил муравьеда? — спросила Гусеница.
— Укусил, — ответила Алиса.
— Всё не так, — сказала Гусеница.
— Вы правы, всё не совсем так, — согласилась Алиса. — Кое-какие слова стоят не на своём месте.
— Всё совсем не так, от начала до конца, — решительно оборвала её Гусеница.
Наступило молчание.
Потом Гусеница снова заговорила.
— Хочешь подрасти? — спросила она.
— Очень, — кивнула Алиса. — Хоть самую малость... Лишь бы больше не меняться. Вот в чём загвоздка.
— В чём? — удивилась Гусеница.
Алиса не ответила. Ей ещё никогда не приходилось так туго, и она понемногу начинала терять терпение.
— Тебе не угодишь! — покачала головой Гусеница.
— Угодишь, угодишь! — воскликнула Алиса. — Мне надо немного подрасти, я же сказала. А трёх сантиметров мне ну никак не хватает.
— Три сантиметра — дивный рост! — вспылила Гусеница и встала на дыбы.
В ней как раз и было три сантиметра росту.
— Это кому как... — плаксиво сказала Алиса.
А сама подумала: «Какие они тут все воображалы!»
— Привыкнешь, — посулила Гусеница. — Со временем.
Тут она снова сунула трубку в рот и запыхтела.
Алиса терпеливо ждала, что будет дальше. Минуты через две Гусеница вытащила трубку изо рта, сладко зевнула и тряхнула головой. Потом она не спеша сползла на землю и двинулась к высокому одуванчику, небрежно заметив:
— С одной стороны вырастешь. С другой — наоборот.
— С одной стороны чего? — растерянно переспросила Алиса.
— Гриба, — процедила Гусеница и скрылась в траве.
Сколько Алиса ни смотрела на гриб, она так и не смогла понять, где у него одна сторона, а где другая. Потом она всё-таки привстала на цыпочки, обхватила руками круглую шляпу и отломила по кусочку — слева и справа.
— Ничего, разберёмся, — сказала она и откусила от левого кусочка.
В ту же минуту Алиса изо всех сил стукнулась подбородком о коленки.
Этот сюрприз порядком напугал Алису. Нельзя было терять ни минуты, а то, чего доброго, от неё остался бы один подбородок. Алиса принялась было за второй кусочек, но ничего не вышло — рот никак не хотел открываться. Каким-то чудом она всё-таки отломила от гриба крошку и проглотила её.
— Ура, голова свободна! — закричала Алиса.
Только зря она радовалась: в то же мгновение куда-то подевались её ноги. Она глянула вниз и увидела только бесконечную шею, которая торчала из моря зелени, как заводская труба.
— Что это там такое зелёненькое? — удивилась Алиса. — И потом, где мои ноги? Я без них как без рук... Кстати, рук тоже не видать. Бедные мои ручки!
Она попробовала взмахнуть руками — да что толку! Далеко-далеко внизу что-то замелькало среди зелёной листвы.
Да, так до рук не добраться, это сразу стало ясно. Алиса попыталась наклониться и очень обрадовалась, когда увидела, что шея у неё теперь умеет сгибаться и извиваться, как пожарная кишка. Алиса изящно изогнула её и собиралась сунуть голову прямо в зелень, которая при ближайшем рассмотрении оказалась кроной столетнего дуба, как вдруг раздался Боевой Клич.
Алиса вздрогнула.
С дерева взлетела Синица, кинулась на Алису и стала бить её крыльями.
— Гадюка! — щебетала Синица.
— Я не Гадюка! — возмутилась Алиса. — Оставьте меня в покое, пожалуйста.
— Гадюка ты! — повторила Синица и всхлипнула. — Чего я только не делала, нет от них спасу!
— О чём это вы? — не поняла Алиса.
— Куда я только не пряталась! — причитала Синица. — И в траву, и в кусты, и в камыши... И в дупле пережидала... Но нет, этим змеям не угодишь!
Алиса по-прежнему ничего не понимала, но Синица не давала ей вставить ни словечка.
— Мало того что я сижу на яйцах, — кричала Синица, — я ещё должна сидеть как на иголках! Сидеть и глядеть, не ползёт ли где змея. И так день и ночь. Три недели глаз не смыкаю!
— Извините. Я ведь не нарочно, — вставила Алиса, до которой наконец дошло, в чём дело.
— И вот нашла я самое высокое дерево в Лесу, — тараторила Синица. — Верила, что сюда им не добраться. Так нет же! С неба прыгать начали... У, Гадючина!
— Да не змея я! Сколько раз повторять? — обозлилась Алиса. — Я...
— Ну, кто же ты такая? — насмешливо спросила Синица. — Соври попробуй.
— Я маленькая девочка, — неуверенно сказала Алиса.
— Ха-ха, — с презрением ответила Синица, — так я тебе и поверила! Ты что же, думаешь, я маленьких девочек не видела? Видела. Но не с такой же шеей! Нет! Ты — змея. Меня не проведёшь. Может, ты ещё скажешь, что не ешь яиц?
— Нет, почему не ем? Ем, — призналась Алиса. — Но ведь все девочки едят яйца...
— Не знаю, — сказала Синица. — Не знаю... А ежели едят, так, значит, они змеи и есть. И точка.
Алиса так удивилась, что ничего не сказала. А Синица воспользовалась случаем и прибавила:
— Я-то знаю: ты ищешь моё гнездо. А кто ты там, девочка или не девочка, мне никакого дела нет.
— Это вам дела нет, а мне — есть, — взволновалась Алиса. — Честное слово, не искала я никакого гнезда.
— Ну и иди своей дорогой! — мрачно ответила Синица, устраиваясь на яйцах.
Идти по лесу Алисе мешала шея: она то и дело застревала в кустах, так что Алисе подолгу приходилось выпутываться из веток.
Потом Алиса вспомнила, что у неё ещё осталось немножко гриба. Она принялась за него и жевала, пока не стала обычного роста. Дело это было долгое, она становилась то выше, то ниже, чем надо, пока не стала обыкновенной девочкой.
Алиса так от этого отвыкла, что поначалу ей было страшно неудобно. Но скоро всё пошло на лад, и Алиса опять задумалась: «Ну вот, теперь всё в порядке. Полдела сделано... Ну и чудеса! Каждую минуту — новое чудо. Хорошо, хоть я теперь такая же, как прежде, а если так, пора мне отправляться в волшебный сад... Как бы туда попасть?!»
Тут Алиса вышла на широкую поляну и прямо перед собой увидела дом, а точнее домик или даже домишко.
«Кто же здесь живёт? — размышляла Алиса. — Пожалуй, мне подходить к этому домику не стоит, я только всех перепугаю. Посмотрят они на меня на такую — и света белого не взвидят». Алиса погрызла гриб, стала раз в пять меньше и только тогда направилась к дому.