Глава третья. БЕГ ОТ НЯ И ХВОСТ ИСТОРИИ
Кого только не было на берегу! Нахохлившиеся птицы и взъерошенные звери сидели все, как один, мокрые, несчастные и неприветливые.
Всем хотелось поскорее обсохнуть. Но вот как обсохнуть — на этот счёт у каждого было своё мнение. Не прошло и трёх минут, а Алиса уже разговаривала с ними, как со старыми друзьями. Как ни странно, это её нисколечко не удивляло. У неё, правда, вышел довольно длинный спор с Попугаем Арой, но в конце концов Ара надулся и забубнил:
— Я старше тебя. Я лучше знаю. Я старше тебя. Я лучше знаю...
И так далее, а Алиса никак не могла с этим согласиться, потому что не знала, сколько Аре лет, но, поскольку Ара категорически отказался отвечать на этот вопрос, говорить больше было не о чем.
Тут Мышь, которая в этой компании, видимо, считалась за главную, вышла вперёд и скомандовала:
— А ну, по местам! Садитесь и слушайте, что я вам скажу. У меня вы живо обсохнете.
Все сели в кружок вокруг Мыши. Алиса с нетерпением смотрела на неё и ждала, что будет дальше, потому что очень хотела поскорее высохнуть, — так ведь недолго и простудиться.
— Кхм, — прокашлялась Мышь, — можно приступать? Сейчас я вам устрою великую сушь... «Вильгельм Завоеватель, чьи деяния поощрял лично папа римский, был вскоре призван народом Британии, испытывавшим недостаток в подлинных вождях и к тому времени свыкшимся с узурпацией и иноземным гнётом. Эдвин и Моркар, эрлы Мерсии и Нортумбрии...»
— Фрр! — сказал Ара и отряхнулся.
— Как-как? — вкрадчиво обратилась к нему Мышь. — Вы что-то сказали?
— Это не я! — смутился Ара.
— Какая жалость! А я думала, вы, — строго сказала Мышь. — Итак! «Эдвин и Моркар, эрлы Мерсии и Нортумбрии, высказались в его пользу. И даже Стиганд, верный родине архиепископ Кентерберийский, нашёл это...»
— Что нашёл? — оживился Утёнок.
— Нашёл это, — буркнула Мышь. — Я надеюсь, тебе известно, что такое это?
— Конечно, известно, когда это нахожу я, — ответил Утёнок. — Обычно это — лягушка или червячок. Вопрос в том, что нашёл архиепископ?
Не удостоив Утёнка ответом, Мышь понеслась дальше:
— «Нашёл это целесообразным и отправился вместе с Эдгаром Этелингом навстречу Вильгельму, а затем просил последнего венчаться на царство. На первых порах поведение Вильгельма было сдержанным. Однако оскорбительное высокомерие сопровождавших его норманнов...» Как успехи, золотко? — обратилась Мышь к Алисе.
— Никак, — грустно молвила Алиса. — Я вся мокрая.
— Следовательно, — поднялся с места Додо, — нам остаётся одно: немедленно осуществить Разогревательные Мероприятия, которые разрабо...
— Говори по-человечески! — крикнул ему Орлёнок. — Я этих твоих длинных слов не понимаю, да и ты, по-моему, тоже.
Тут Орлёнок отвернулся, чтобы скрыть улыбку.
— Я, собственно, имел в виду, — смутился Додо, — что лучшее средство быстро обсохнуть — это бег-от-ня.
— Бег от кого? — спросила Алиса.
— От Ня, — обрадованно ответил Додо. — Бег от Ня. Такое спортивное Разогревательное Мероприятие.
— А кто такой этот Нь? — заинтересовалась Алиса. Не то чтобы ей вправду стало любопытно, но бедняге Додо, видно, было не по себе, и Алиса решила его поддержать.
— Ну, это долго объяснять, — уклончиво ответил Додо. — Лучше я вам всё сейчас покажу.
(А я уж заодно опишу здесь, что именно показал Додо, на тот случай, если вам когда-нибудь тоже вздумается бегать от Ня.)
Сначала Додо нарисовал на земле большой круг. Правда, он вышел какой-то скособоченный, но, как заметил Додо, «форма роли не играет». Потом он расставил всех присутствующих по кругу. Никто не давал команды: «На старт! Внимание! Марш!» Каждый бежал от Ня когда вздумается и останавливался где придётся, так что понять, что происходит, было непросто.
Вскоре все обсохли... Не прошло и получаса, как Додо закричал:
— Стоп!
Птицы и звери столпились вокруг него, отдуваясь и спрашивая:
— Кто победил?
Чтобы решить этот вопрос, Додо пришлось серьёзно поразмыслить. Он сел на камень, приставил палец ко лбу (в этой позе, как известно, любят сидеть все умные люди) и сидел так, пока остальные в полной тишине ждали ответа.
Наконец Додо изрёк:
— Победили все, потому что все убежали от Ня. Значит, каждому надо вручить Приз.
— А кто будет вручать? — раздались взволнованные голоса.
— То есть как это «кто»? Разумеется, она, — сказал Додо и ткнул пальцем в Алису.
В ту же минуту все обернулись к ней и загалдели:
— Призы давай! Призы давай!
Алиса не знала, куда деваться. В отчаянии она сунула руку в карман и обнаружила там кулёк тянучек, к счастью, не пострадавших от солёной воды. Она раздала тянучки, и каждому досталось по одной.
— Всё расхватали, а ей приз оставили? — спросила Мышь.
— Действительно! — поддержал её Додо. — Что у тебя там ещё в кармане? — справился он у Алисы.
— В кармане? Напёрсток, — печально ответила она.
— Давай-ка его сюда, — сказал Додо.
Тут все окружили Алису, а Додо торжественно вручил ей напёрсток и произнёс:
— От имени всей честной компании прошу вас не побрезговать этим памятным подарком в форме напёрстка.
На этом Додо закончил свою речь, и все захлопали в ладоши.
Алисе эта церемония показалась донельзя несуразной, но Додо взирал на неё так серьёзно, что она не посмела улыбнуться. Так и не придумав, что сказать, она молча поклонилась и торжественно взяла напёрсток.
Все принялись за тянучки, но добром это, конечно, не кончилось: птицы побольше обижались, что толком их не распробовали, а те, что поменьше, давились, и их приходилось хлопать по спине.
Когда тянучки были съедены, все уселись в кружок и начали упрашивать Мышь, чтобы она рассказала что-нибудь занимательное.
— Вы мне обещали, что расскажете Историю Вашей Жизни, — напомнила Алиса, — и объясните, отчего вы боитесь... К и С, — добавила она шёпотом, опасаясь, как бы Мышь снова не вышла из себя.
— Это трагическая и замысловатая История, — гордо сказала Мышь. — Её ценители ходят за мной хвостом. Да, длинным и взволнованным хвостом!
— Хвост действительно длинный, — согласилась Алиса и с удивлением посмотрела на хвост Мыши. — Но почему вы решили, что он у вас взволнованный?
Алиса всё удивлялась, а Мышь тем временем начала свой рассказ, и вот каким его запомнила Алиса:
Пёс Тибоша соседа
пригласил на беседу,
говоря:
— Мыш мой милый,
выходите на суд, бросьте
все отговорки,
вылезайте из норки:
сами не захотите —
вас друзья вынесут.
Мыш ответил
Тибоше:
— План, конечно,
хороший.
Но ведь
нету присяжных!
Кто палач?
Кто судья?
Пёс ответил:
— Неважно!
Я тебе и
присяжный,
и палач,
и защитник,
и
судья
тоже
я!
— Ты почему не слушаешь! — набросилась Мышь на Алису.
— Не сердитесь, пожалуйста, — виновато сказала Алиса. — Уж очень у вас длинный хвост. И действительно взволнованный.
— Хвост, хвост! — совсем разобиделась Мышь. — Я сразу поняла, что ты слышала только самый хвост моей истории и пропустила важнейшие места, с которыми он тесно связан.
— Хвост? Связан? — забеспокоилась Алиса. — Бедный хвостик! Дайте я его развяжу.
— Ни под каким видом! — надулась Мышь, встала и пошла восвояси. — Вы оскорбляете меня нелепыми намёками.
— Я не нарочно, — жалобно возразила Алиса. — Вы такая обидчивая, что просто невозможно...
Мышь что-то буркнула в ответ.
— Умоляю вас, вернитесь! Доскажите Историю Вашей Жизни, — попросила Алиса, а все остальные закричали:
— Вернись!
Но Мышь гордо тряхнула головой и прибавила шагу.
— Ах, какая жалость, что она ушла! — посетовал Ара, когда Мышь скрылась из виду.
А старый Краб не преминул преподать урок своему сыну и прошипел:
— Вот, голубчик, тебе наука. Никогда не выходи из себя.
— Отстаньте, папаша, — неучтиво откликнулся юный Краб. — От вас улитки и те шарахаются.
— Будь со мной Диночка, — мечтательно проговорила Алиса, — уж она бы приволокла эту Мышь обратно...
— Осмелюсь полюбопытствовать, кем вам доводится эта Дина? — деликатно ввернул Ара.
— Дина — моя кошка, — охотно ответила Алиса, всегда готовая поговорить о своей любимице. — Вы и представить себе не можете, как ловко она ловит мышей! А видели бы вы, как она охотится за птичками! Увидит птичку — цап! — и готово... съела.
Эти слова произвели на всех сильное впечатление. Птицы поменьше сразу же упорхнули. Дряхлая ворона закуталась в платок, приговаривая:
— Что-то я у вас засиделась. Вечер сырой, так и простудиться недолго...
Канарейка тихонько созывала птенцов:
— Дети, дети, домой! Пора спать!
Каждый припомнил какое-нибудь неотложное дело, и в конце концов все разбрелись и разлетелись. Алиса осталась одна.
— Ну кто меня тянул за язык! — уныло повторяла она. — Зачем я вспомнила про Дину? Никто её здесь не любит... Но всё равно она лучшая кошка на свете. Как я по ней соскучилась!
И опять Алиса заплакала. Ей было так одиноко, так тоскливо.
Впрочем, через некоторое время она услыхала чьи-то шажки и обернулась, в глубине души надеясь, что это Мышь сменила гнев на милость и возвращается, чтобы досказать Историю Своей Жизни.