Глава 25. Теизм.
Определение:
Теизм — это медицинское название зависимости от кофеина. Также её можно назвать «кофеинизм».
Мерт
— Что ты, черт возьми, здесь делаешь?
— Спасибо за гостеприимство, я польщен, — он нагло начал рассматривать меня, вернее мои изодранные и окровавленные костяшки пальцев.
Затем он элегантно уселся на старый, потрепанный диван, при этом не забыв сморщиться. Только сейчас я заметил, что в комнате витает приятный аромат кофе.
— Я сделал себе кофе, если ты не против, — он отпил свой горячий напиток, пока я по-прежнему стоял посреди комнаты, пытаясь не заорать от его наглой физиономии. — Скажу так, у тебя дерьмовый вкус на кофе. Нет такого сюрреалистичного ощущения и гедонистического привкуса.
— Проваливай из моего дома, — серьезно сказал я, наконец придя в себя.
— Давай я сначала объясню, почему я приехал из Бельгии сюда, — он постучал по дивану, чтобы я сел возле него. Но я демонстративно присел на кресло. — Меня даже чуть не стошнило в самолете.
— Я вылью это чертово кофе, если ты не объяснишь все прямо сейчас.
— Успокойся. Почему ты такой дерганый? — он изобразил на лице удивление вперемешку с возмущением, будто не мог поверить, что я такой грубиян.
С Николаем мы знакомы целых три года, и могу с уверенностью сказать, что он не изменился за этот период. Он такой же наглый тип, который строит из себя вежливого человека, чтобы никто не смог задеть его. А в остальном он беззаботный, но импульсивный и жестокий. Я даже слышал, что он убил кого-то, но эту новость скрыли, сообщив о фейке, из-за того что его приемные родители — важные шишки в Бельгии, в Италии, во Франции и, наконец, в Турции.
Его внешность полностью олицетворяет то, что у него внутри. У него дерзкий и уверенный взгляд, иногда между ними просачивается притворная невинность. Глаза цвета самого холодного льда, а волосы светлые и длинные, которые прямо сейчас собраны в низкий хвост. На его лице играла довольная ухмылка, пока он поправлял двубортный костюм темно-бордового цвета от «Prada».
— Говори что хотел, — смирился я и стал его слушать.
Я говорил, что он импульсивный и нестабильный, но не настолько, чтобы приехать в Стамбул ради трогательной встречи со мной. Он должен понимать, что если у него нет серьезной причины для его визита, то мои костяшки пальцев испачкаются его кровью.
— Мне пришло кое-какое сообщение.
— Какое? — нахмурился я, любопытство взяло верх, когда я подался вперед, ожидая от него ответа.
— Какой-то анонимный человек угрожал мне тем, что раскроет мою тайную деятельность в виду торговли травкой.
— Ты настолько придурок, что торгуешь травкой?
Он с энтузиазмом пожал плечами, затем, активно жестикулируя, стал разъяснять:
— Вот именно. Почему кто-то подумал, что я торгую травкой? Это же абсурд, — он раздраженно поправил воротник пиджака.
— Меня удивляет то, что ты испугался простого сообщения. Значит, ты правда занимаешься этим?
— Я же говорю, что нет.
— Поклянись, — серьезно сказал я, заставив Николая закатить глаза.
— У меня нет ничего святого, чтобы я мог чем-то поклясться.
— А своей шевелюрой? Ты был одержим своими волосами.
— Ладно. Признаю, — хлопнул он в ладони. — Клянусь своими волосами.
— И я должен тебе поверить?
— Я хочу найти этого человека, и ты прекрасно знаешь, где он.
Я снова нахмурился и уже более серьезно произнес:
— Не понял.
Он отмахнулся от меня, будто я решил соврать ему, когда я на самом деле ничего не понимал.
— Ты прекрасно все понимаешь.
— Ты бесишься, потому что тебя пранкует какой-то незнакомый тип. Каково это? Ты ведь тоже издевался над...
Я замолк, потому что был неспособен произнести ее имя.
— Ты о жене Николаса?
— У нее есть имя. Она человек, а не вещь, чтобы была только женой Николаса.
— Да здравствует патриархат, — усмехнулся он.
— Скажи это своей матери, которая может лишить тебя наследства в любую секунду.
— Ладно, ты выиграл, но сейчас не об этом. Мы говорили о Самии, — он выделил ее имя и специально уставился на мое лицо, чтобы увидеть мою ответную реакцию.
— Ты думаешь, она отправила тебе сообщение спустя почти четыре года? Ты настолько параноик?
Он поджал губы и задумчиво протер подбородок, уставившись на свои туфли. Меня тошнит от его интенсивного присутствия и всех этих изысканных манер, или даже его прикида, будто он только что сошел с модного показа.
— Я уверен, что это она.
— А я нет.
— Поделись со своими мыслями, мозготреп.
— Это Алиса.
Он фыркнул.
— Алиса? Она слишком труслива для этого, к тому же у нас есть ее видео.
— Ваше видео.
— Ладно. Наше пикантное видео, — подмигнул он.
— Меня тошнит от тебя.
— Спасибо за прямолинейность.
— Теперь проваливай из моего дома. Мне больше не хочется слушать твое нытье.
Он раздраженно закатил глаза и наконец встал. Однако в следующую секунду он вновь заговорил, нервируя меня еще сильнее.
— Знаешь, почему я приехал сюда?
— Почему? — спросил я, чтобы он быстрее покинул эту комнату.
— Местоположение отправителя того ложного сообщения — Стамбул.
— Зачем ты тогда спрашивал про Самию?
— Хотел увидеть твою реакцию, — ответил он. — Кстати, могу я спросить, что случилось с твоей рукой...
— Выход там, — я указал на узкий коридор, который вел к выходу.
— Намек понял, — он покачал головой и скрылся за углом, оставив после себя запах кофе и дорогих шмоток.