Глава 6
Его «тихое место» оказалось пентхаусом на верхнем этаже небоскреба с панорамными окнами от пола до потолка. Город лежал внизу, как россыпь светящихся драгоценностей, тихий и безмолвный на такой высоте. Внутри царила стерильная, почти музейная чистота. Все было выдержано в оттенках серого, черного и металлика. Ничего лишнего. Ничего, что могло бы рассказать о хозяине.
Наен стояла посреди гостиной, чувствуя себя абсолютно чужой, мухой, залетевшей в идеально отлаженный механизм. Ее дешевые кеды казались кощунством на идеально отполированном бетонном полу.
Минхо снял куртку, бросил ее на диван-остров, казавшийся плавучим в центре комнаты. —Расслабься, — сказал он, его голос эхом отзывался в пустом пространстве. — Хочешь выпить? Вино? Виски?
— Кофе, — автоматически выпалила она, потом спохватилась. — Если не сложно.
Он усмехнулся. —Всегда кофе. — Подошел к скрытой в стене панели, нажал несколько кнопок. — Эспрессо, как в твоем кафе. Только зерно получше.
Пока невидимый робот готовил кофе, он подошел к ней. Она невольно отступила на шаг, наткнувшись на спинку низкого кресла.
— Боишься? — спросил он мягко, но в его глазах читался неподдельный интерес. Он наблюдал за ее реакцией, как ученый за реактивом в колбе.
— Нет, — солгала она, опуская глаза.
— Врешь, — он палец поддел ее под подбородок, заставив поднять голову. Его прикосновение было легким, но обжигающим. — Ты вся напряжена. Как струна. Я чувствую твой страх. Он... острый. С горьковатым послевкусием.
Он отпустил ее, прошелся по комнате, давая ей передышку. Принес две маленькие чашки с черным как смоль кофе. —Держи. — Их пальцы снова соприкоснулись. — Я не укушу. По крайней мере, не сразу.
Она сделала глоток. Кофе был идеальным. Гораздо лучше того, что она варила сама. Горьким, крепким, бодрящим. Он смотрел, как она пьет.
— Мне нравится эта высота, — сказал он вдруг, глядя в окно. — Здесь тихо. Никто не достает. Можно смотреть на всех сверху и ничего не чувствовать. Они внизу — как муравьи. Суетятся, переживают свои никчемные драмы. — Он повернулся к ней. — А у тебя какая драма, Наен?
Вопрос застал ее врасплох. —Я... никакой.
— Врешь опять, — он улыбнулся, но улыбка не дошла до глаз. — У тебя глаза взрослой женщины, которая знает, что такое боль. Или... одиночество. Я ненавижу одиночество. Оно разъедает изнутри. А тебе, похоже, оно нравится.
Она молчала, не зная, что ответить. Он говорил с ней так, будто знал ее годы. Будто они были старыми знакомыми.
Кофе закончился. Он взял ее чашку, поставил рядом со своей. Потом неожиданно подошел к лифту, нажал кнопку. Лифт бесшумно прибыл, и из него вышел человек в униформе службы доставки. В руках он держал длинную, узкую коробку из черного бархата.
Минхо взял коробку, что-то шепнул курьеру, тот кивнул и уехал.
— Держи, — он протянул коробку Наен. — Для тебя.
Она с опастью взяла ее. Руки снова предательски дрожали. Она открыла застежку. Внутри, на черном бархате, лежала одна-единственная роза. Не красная. А черная. Искусная, идеальная, будто выточенная из оникса. Но она была живой. От нее исходил тонкий, холодный, пряный аромат.
— Это... — она не находила слов.
— Черная роза Бахара, — произнес он, наблюдая за ее реакцией. — Редкий сорт. Цветет раз в несколько лет. Ее аромат... он не сладкий. Он сложный. Как ты.
Он взял розу из коробки, вложил ей в пальцы. Шипы были предварительно срезаны. —Она не уколет. Я позаботился об этом.
Она держала в руках холодный, живой цветок, и ее мир переворачивался с ног на голову. Он был опасен, непредсказуем, пугал ее до дрожи. Но он дарил ей черные розы и говорил, что она сложная. Никто в ее жизни никогда не говорил ей таких вещей.
— Почему? — прошептала она. — Почему я?
Он подошел совсем близко. От него пахло кофе, черной розой и чем-то неизвестным, манящим. —Потому что ты не смотришь на меня так, как все. Ты не видишь Ли Минхо из Stray Kids. Ты видишь... что-то еще. И боишься этого. Мне интересно, что это. Мне интересно, что ты увидишь, когда перестанешь бояться.
Он не стал пытаться ее поцеловать. Не стал прикасаться к ней. Он просто смотрел, давая ей утонуть в этом моменте, в этом противоречии страха и острого, болезненного влечения.
— Мне пора, — выдохнула она, чувствуя, что если останется еще на минуту, то сломается окончательно.
Он не стал удерживать. —Конечно. Я вызову тебе машину.
— Нет! — она резко дернулась. — Я... я сама. Мне нужно пройтись.
Он изучающе посмотрел на нее, потом кивнул. —Как скажешь. — Проводил ее к лифту. — Спасибо, что пришла, Наен. Это был... освежающий вечер.
Лифт прибыл. Она зашла внутрь, не в силах больше смотреть на него. Двери закрылись, и кабина понеслась вниз, оставляя где-то наверху его и его черную розу, которую она все еще сжимала в руке, как оберег.
---
На улице ее снова охватил холод. Она шла быстро, почти бежала, прижимая к груди цветок. Его запах кружил голову. Она чувствовала себя одновременно опустошенной и переполненной. Он был таким разным. То холодным и опасным, то почти нежным. То наблюдателем, то участником.
Она свернула в безлюдный переулок, короткий путь к дому, и вдруг из тени вышла фигура.
Наен вскрикнула и отпрянула, роняя розу на асфальт.
— Тихо, — произнес тихий, спокойный голос. — Я не причиню тебе вреда.
К ней вышел Ким Сынмин. Он выглядел усталым и серьезным. На нем была простая темная одежда, без всякого намека на гламур.
— Вы... — она не могла вымолвить ни слова.
— Я знаю, что ты была с ним, — сказал Сынмин без предисловий. Его взгляд упал на черную розу, лежащую на земле. Он помрачнел. — Он дарит черные розы. Классика.
— Что вы хотите? — прошептала она, подобрав цветок.
— Я хочу предупредить тебя, — он говорил быстро, тихо, постоянно оглядываясь. — То, что он делает... это не просто флирт. Это не просто интерес. Минхо... он не совсем тот, кем кажется.
— Я не понимаю...
— Он питается эмоциями, — резко выпалил Сынмин. — Буквально. Твоим страхом. Твоим обожанием. Твоей болью. Ты для него не просто девушка. Ты... еда. И чем ты вкуснее, тем сильнее он будет жаждать тебя, пока не высосет все до дна.
Она смотрела на него с ужасом и непониманием. —Вы с ума сошли? Что за бред?
— Я знаю, как это звучит, — он провел рукой по лицу. — Но поверь мне. Я его друг. И я вижу, что с ним происходит. Он зациклился на тебе. И это закончится плохо. Для тебя.
Он посмотрел на нее, и в его глазах была такая искренняя боль и беспокойство, что ее уверенность пошатнулась.
— Держись от него подальше, — сказал он почти умоляюще. — Заблокируй его. Смени работу, если нужно. Уезжай из города. Он не остановится.
Сынмин посмотрел куда-то в темноту, вздрогнул, будто что-то почувствовав. —Мне нужно идти. Он... он может почувствовать, что я здесь. Запомни, что я сказал. Пожалуйста.
Он быстро развернулся и скрылся в темноте переулка, оставив ее одну с черной розой в руках и с хаосом в душе.
Предупреждение друга. Бред сумасшедшего? Ревность? Но в голосе Сынмина была неподдельная тревога. И слова странным образом совпадали с ее собственными ощущениями — что Минхо смотрит на нее не как на человека, а как на объект. Как на что-то... вкусное.
Она дошла до дома в полной прострации. Решение созрело само собой, твердое и леденящее: быть осторожной. Держаться на расстоянии. Избегать его. Любой ценой.
---
В пентхаусе Минхо стоял у окна, глядя на огни города. В руке он держал ее чашку от эспрессо. Он провел пальцем по краю, где касались ее губы, закрыл глаза.
— Она была здесь, — прошептал он. — Ее страх... ее любопытство... ее чистое, незамутненное желание понравиться мне... — Он вдыхал, как будто пытался уловить остатки ее ауры. — Это был пир. Настоящий пир.
Он открыл глаза. Они горели странным огнем. —И кто-то посмел его испортить.
Он резко повернулся, схватил телефон, набрал номер. —Приходи ко мне. Сейчас же, — бросил он в трубку и бросил телефон на диван.
Через двадцать минут в лифте стоял Сынмин. Он вошел в пентхаус, выглядел спокойным, но его руки были сжаты в кулаки.
Минхо не стал тянуть. —Ты виделся с ней, — это было не вопрос, а утверждение. Его голос был тихим и опасным, как шипение змеи.
Сынмин не стал отрицать. —Да.
— И что ты ей сказал? Что я монстр? Что я съем ее? — Минхо подошел к нему вплотную. Он был немного ниже, но его ярость делала его больше. — Твое дело — наблюдать, Сынмин. Чувствовать. Не вмешиваться.
— Ты пересек черту, Минхо. Я должен был ее предупредить.
— Черту? — Минхо горько рассмеялся. — Какие черты могут быть у таких, как мы? Мы не люди, Сынмин. Мы не играем по их правилам. Мы выше этого.
— Ты не выше, ты ниже! — вспылил Сынмин. — Ты играешь с жизнью человека! Ты...
— Я что? — Минхо впился в него взглядом. — Я влюбляюсь в нее? Это ты хотел сказать?
Сынмин замер, пораженный.
Минхо отвернулся, провел рукой по волосам. Его голос внезапно сдал, в нем появились несвойственные ему нотки неуверенности. —Она... она не такая, как все. Она не дает мне то, что я хочу. Она заставляет меня... чувствовать то, чего я не хочу. Она сводит меня с ума. — Он обернулся, и в его глазах была уже не ярость, а растерянность. — Я не хочу ее пугать. Я не хочу ее ломать. Я хочу... я не знаю, чего я хочу. Но я знаю, что не хочу, чтобы ты вмешивался. Это мое. Понимаешь? Мое.
Сынмин смотрел на него, и впервые за долгое время он увидел не хищника, не энергетического вампира, а запутавшегося, одинокого парня, который впервые в жизни наткнулся на чувство, которое не мог контролировать.
— Минхо... — начал он мягко.
— Уходи, — перебил его Минхо, и его голос снова стал жестким. — И запомни. Тронь ее снова — и ты узнаешь, насколько я могу быть ниже тех правил, о которых ты говоришь.
Сынмин молча кивнул и ушел. Лифт унес его вниз.
Минхо остался один в своей идеальной, стеклянной клетке наверху мира. Он подошел к тому месту, где стояла Наен, и поднял с пола единственный лепесток, оброненный черной розой. Он поднес его к носу, вдыхая ее запах, смешанный с ароматом цветка.
Он ненавидел ее за то, что она заставляла его чувствовать себя уязвимым. И желал ее еще сильнее, чем прежде.