[15]
— Ну же, наливай больше, хен, что ты цедишь!
— Санги облизывает чей-то бургер!
— Твою ж мать, псина, я же дал тебе котлету отдельно!
— Не кричи на собаку!
— Он сожрал мой бургер!
— Вишня прекрати облизывать Гука, пока меня на тебя не стошнило!
— Жалко тебе, что ли, Хоби-хен?
— А если я щас начну облизывать кого-нибудь?
Вишня вскинул брови и заулюлюкал. Подвыпивший Чим, прижимая к себе Юнги, заржал с Тэхеном на пару.
— Например? — с вызовом спросил Тэ.
— Да ну тебя!
— Нее, не соскакивай! Кого ты облизывать собрался?
— Захлопни варежку, Вишня, а то получишь! — отшучивался Хоби.
— А давайте играть в бутылочку!
Все разом замолкли, в гостиной повисла густая тишина, и парни уставились на Намджуна, не веря своим ушам.
— Хен, тебе, кажется, хватит...
— И это я слышу от пидорга!
— Ты посмотри на него, Гукки, он еще и обзывается! — обиделся Тэхен.
— Кажется, нашим натуралам не хватает любви и ласки, — захихикал Чимин.
— Сливаетесь, значит? — не унимался Намджун, — Слабаки!
— Нет, ты серьезно сейчас? — удивился Гук.
— А-а, я понял! Вы слишком ревнивые пидорги, чтоб целоваться с другими!
— А че плохого-то в этом? — Отозвался Мин.
— Скучные вы, вот что!
— Эй, братишка, ты правда чет загоняешь, — Похлопал его по плечу Хоби.
Намджун осмотрел парней, сидевших кругом на полу гостиной вокруг расстеленной скатерти, попытался посчитать количество пустых бутылок, сбился на середине и вздохнул.
— Ну вас... какая-то семейная житуха началась, ей-бо. Скучно, как в доме престарелых.
— А вот это уже наезд! — Возмутился Чимин, — А ну, давайте сюда бутылку!
— Я те щас как дам бутылку!
— Да ладно тебе, Юнги, ну чмокнет кто из нас твоего рыжего, ну подумаешь! — Засмеялся Тэ, — Жалко тебе, что ли?
Мин поджал губы, но решил не играть в скрягу, схватил ближайшую пустую тару и протянул Намджуну.
— На, извращенец, крути!
Папуля семейства расплылся в пьяной лыбе, разгреб еду перед собой в стороны, положил бутылку и указал на Хоби.
— А чего я-то? — возмутился тот.
— Ссышь?
— Сам захотел, сам и крути!
— Ссышь!
— Да греб жеж твою мать! — воскликнул Хосок, и с силой крутанул. Зеленая тара замелькала этикеткой, замедлилась и указала горлышком на Чонгука.
— О, да нашего младшенького я всегда рад расцеловать! — обрадовался Хоби, встал с места, обошел Намджуна и, подняв вверх голову Гука, коротко чмокнул его в сжатые губы, пока Тэхен вопил что-то про «так нечестно», а сам Гук жмурился и смеялся.
— Крути, малыш!
Гук запил целовашки пивом, вытер губы и раскрутил бутылку. Чимин повалился назад, хохоча.
— Да это судьба! — Заржал Хоби, — Твой первый пидарский поцелуй сейчас повторится!
— Вот заткнулся бы ты, злой хен, — улыбнулся Гук, косясь на Юнги. Перегнулся через «стол», потянул на себя Чима, и, взглядом извиняясь перед Мином, чмокнул пухлые губы хена. Компания взорвалась одобрительными криками, разлили еще бутылку соджу по стаканам, выпили, и потребовали, чтобы Чим продолжил. Когда горлышко уставилось на Хосока, тот попытался с воплями сбежать, но его поймали за ноги, скрутили, и под верещание обеих жертв судьбинушки заставили-таки произвести законный чмок. Из этого вышла такая куча-мала, что даже Юнги смеялся от души.
— Давай, Хоби, кого тебе повезет в этот раз обслюнявить!
— Черти! — возмущался Хосок, но смеялся, раскрутил злосчастную стекляшку, она покатилась и застряла в куче еды, указывая на Джина. Тот выпучил глаза, прижал к себе Санги, и пощемился ползком в сторону, но также был пойман.
— От натурала натуралу натуральный и совсем не пидарский чмок! — Продекламировал Хоби, залпом выпивая рюмку для храбрости, и не без труда поймал уворачивающегося и визжащего Джина. Санги подумал, что его хозяина обижают, и принялся громко лаять, пока Джин его не успокоил.
— Я их потом накажу, малыш, не волнуйся, — говорил он, поглаживая собаку и угрожающе глядя на пьяную компанию. Раскрутил и попал в Намджуна. Тот растянул пьяную моську в лыбу, парни залились хохотом, а Джин закатил глаза.
— Да чтоб вас!
Намджун так засосал его, что Джин скулил в попытках вырваться, сверкал глазами, но бесполезно, а друзья катались по полу.
— Ты смотри, у нас не осталось натуралов!
— Они между собой все сголубились!
От Намджуна чмок прилетел Юнги, тот раскрутил стекляшку и попал в Чонгука... Застыл и напрягся, испуганно глядя на младшего.
— Ну же, Мин, что ты потерялся?
— Наша принцесса не хочет сама никого целовать!
Мин продолжал тормозить, Гук решил спасать положение, полез навстречу через «стол» и наигранно пошутил:
— Давай уже, даже Хоби-хен не боится меня чмокать!
Но Юнги хлопал глазами и молчал, на них уже косились, Чонгук решил, что еще немного, и им придется объясняться, и сам потянулся за поцелуем. Процедура получила зачет, все одобрительно заулюлюкали и принялись разливать добавку спиртного.
Никто не заметил, как время остановилось для двоих. Будто в замедленной съемке, под беззвучные крики друзей, когда Гук уже почти оторвался от тонких губ, они ему ответили. Он удивленно распахнул глаза, чувствуя, как Мин втянул в рот его нижнюю губу. Еще мгновение, и Гук отпрянул назад, тут же опуская голову, чтобы никто не заметил шока в его глазах, схватил стакан и залпом выпил содержимое. Чимин что-то громко доказывал Тэхену, висящему на Джине, Хоби требовал прекратить совращать натуралов, но его никто не слушал, все забыли, что очередь крутить — Гука, всучили бутылку Намджуну, и игра продолжилась.
Только двое протрезвевших зыркали друг на друга через стол весь оставшийся вечер.
***
Утром, пробираясь на кухню за водичкой, Чон обнаружил там Юнги, варившего кофе. Тот, увидев его, осекся, отвернулся и замер. Гук попил и ушел, Мин выдохнул, перелил варево в чашку и подошел к окну. Чуть не выронил ее, когда над ухом, обдав запахом зубной пасты, прозвучал голос:
— Попался.
Мин резко повернулся и уперся взглядом в прищуренные глаза. Гук стоял так близко, что почти касался его бедер своими.
— Ты о чем? — неуверенно спросил он младшего.
— Ты знаешь, о чем, — Бровь взметнулась вверх.
— Я... ты... это случайно...
— Правда, что ли?
— Да!
Чонгук наклонился и проговорил Мину прямо в ухо:
— Я готов был списать первый раз на дурь, хен. Правда. Потом — на переживания невинной девственницы. Но сейчас-то что? У тебя с Чимином проблемы?
— Н-нет...
— У вас все получилось?
— Д-да...
— Тебе все нравится?
— Д-да.
— Уверен?
— Да!
Гук отстранился, прищурился.
— Так какого ж хрена ты постоянно пытаешься урвать от меня кусок, а?
Мин вообще не понял сути вопроса, потому что ему в нос бился пряный запах парфюма младшего, а его плечи были так близко, что стоило только немного податься вперед — и можно впиться зубами... Мин неосознанно втянул воздух и прикрыл глаза. Потом осекся, увидел вытянувшееся в удивлении лицо, и в ужасе зажмурился. Сердце долбило набатом по нервам, раскрашивая щеки Юнги в розовый, потому что он чувствовал, что возбуждается от близости так потрясающе пахнущего младшего, от вида футболки, натянувшейся на его сильных плечах и тепла, исходившего от него.
— Ты серьезно? — громом прозвучал голос Чонгука.
— Что?
— Кажется, у нас проблема, хен, — Гук пристально уставился ему в глаза, — И если ее не решить, это может не очень хорошо закончиться.
— Проблема? — проблеял Мин.
— Ты хочешь меня.
Это был не вопрос, а утверждение, прозвучавшее, как приговор. Мин ловил ртом воздух, не зная, что ответить, попытался отодвинуться, но руки уперлись в подоконник по бокам от его бедер, не оставив пути для бегства.
— Не неси хрень, Гук!
— Хрень, говоришь? — и он схватил его уже стоящий член рукой через штаны. Мин задохнулся, снова чуть не выронил чашку, Чон забрал ее из его рук и отставил в сторону. Юнги мысленно молил вселенную, чтобы в доме хоть кто-нибудь проснулся из этих храпящих алкашей, хлопнул дверью или просто подал признаки жизни, чтобы у него появилась возможность сбежать от этой сумасшедшей ситуёвины. Но весь дом сладко спал, не оставляя ему шанса на спасение.
— Чонгук... — прохрипел он, глядя вниз на руку младшего, — Что ты творишь...
— Нет, хен, это ты что творишь!
— Убери руки!
Гук отпустил его и отошел назад, опершись задом на стол и скрестив руки на груди.
— И дальше что?
— Ничего! — Мин прекрасно понимал, что его щеки горят, а штаны топорщатся, и Чон это отлично видит, но продолжал отрицать очевидное. Да и как не продолжать, если он и сам не понимает, что с ним творится?
— До следующей пьянки?
— Что?
— До следующего раза, когда хены снова затеют игру в бутылочку, и твоя опять укажет на меня. Что будешь делать тогда?
Мин хлопал глазами, пытаясь восстановить дыхание и успокоиться.
— Я правда делаю скидку на твою неопытность, хен. Даже сейчас. Для тебя это ново и еще не поддается контролю, но проблема не в том, что ты хочешь, а в том, что у тебя не получается это скрывать. Вчера я как мог, выкручивался, пока ты тормозил, но в следующий раз может и не получиться. Парни не идиоты, они допетрят, что у нас с тобой что-то не так. Что тогда делать будем?
— И что ты предлагаешь?
— Обычно это лечится хорошим трахом, — Гук усмехнулся, когда Мин выпучил глаза, — Но это при условии, что оба свободны или малознакомы, а еще лучше — больше никогда не увидятся. А ты задал нам такую задачку, что я даже не знаю, как выкручиваться. И чего тебе не хватает в Чиме?
— Все мне хватает!
— Непохоже!
— Иди в задницу!
— И че орете сосранья?
Оба резко повернулись и увидели лохматого Тэхена, ползущего по стеночке с закрытыми глазами. Он нашарил стакан на столе, налил воды, выпил и прочистил горло.
— Как же башня-то болит...
Разлепил один глаз, навел резкость, сонно кривясь, и спросил:
— Чего не спите так рано?
Парни переглянулись.
— Кофейку захотелось, малыш, — отозвался Гук, протягивая руки и принимая в объятья своего парня, снова закрывшего глаз и сонно кутающегося у него на груди. Мин смотрел на это угрюмым взглядом, заметил такой же Чонгука, фыркнул и ушел.
А Гук подумал, что если этот пиздец не прекратится, он все-таки выдерет Юнги. Для профилактики. Один раз, но так, чтоб навсегда отшибло. Потом скажет об этом Вишенке, и пусть тот его придушит, зато Гук умрет с чистой совестью.
И в следующие несколько дней эта навязчивая мысль посещала его все чаще, потому что Юнги, вопреки ожиданиям, которые Чон возлагал на тот разговор, не успокоился, а как раз наоборот. Гук уже не раз ловил на себе подозрительные взгляды парней, замечавших, как блондин шарахается от него. И что он всеми правдами и неправдами пытается избежать совместных тусовок, а если не выходит, старается сесть как можно дальше. Дошло до того, что однажды за ужином, когда они оба потянулись за салатом и их пальцы соприкоснулись, Мин так резко отдернул руку, что опрокинул стакан с соком и залил весь стол. Первым не выдержал Джин.
— Что происходит, парни?
За столом воцарилась гробовая тишина. Гук спокойно, без единой эмоции, посмотрел на Юнги и отморозился.
— О чем ты, хен?
— О вас двоих! Что между вами творится?
— Не знаю, о чем ты. — Чон невозмутимо навалил себе салата и принялся его жевать, мысленно умоляя Юнги перестать так на него таращиться. Тэхен вопросительно покосился на него, на Мина, попытался заглянуть Гуку в глаза, но тот усердно делал равнодушный вид.
— Ладно, этот не расколется, — вмешался Хоби, — Ты что скажешь? — и он уставился на блондина. Тот очень неубедительно удивился, выпучил глаза и замотал головой.
— Нет, серьезно, это ни в какие ворота уже, парни, какого рожна вы друг от друга щемитесь в разные стороны в последнее время? — выдал Чим, начинавший злиться.
Чон посмотрел на него, на Мина, окончательно убедился, что спасать все опять придется ему, мысленно тяжко вздохнул и встал.
— Хоби-хен, сядь, пожалуйста, на мое место.
И приземлился на стул возле застывшего, как бревнище, Юнги, закинул руку ему на плечо и притянул к себе. Тот не без труда заставил себя посмотреть на Гука, наткнулся на хитрую улыбку и угрозу в глазах, и натянуто улыбнулся в ответ. Спектакль полутора актеров, мать его.
— Хен, почему они говорят, что у нас с тобой какие-то проблемы? — мило проворковал Гук, продолжая улыбаться.
— Н-не знаю, Гукки. — Пропищал не своим голосом Мин.
Чон снова мысленно закатил глаза, очень сильно уговаривая себя не сорваться и не устроить сейчас вечер откровений.
— С чего вы вообще взяли, что что-то не так? — повернулся он к остальным, у которых выражения на лицах были такие же кислые, как и улыбка Мина.
— Ты нас вообще за дебилов держишь, Гукки? — Сощурился Хосок, — Посмотри на него, он же сейчас лопнет от напряжения! — и он ткнул пальцем в Юнги.
— Да хорош вам уже! — неожиданно очнулось блондинистое бревно, несказанно удивив уже отчаявшегося младшего, — Сказано вам, нормально все!
— И поэтому ты нормально так его игноришь уже который день? — Спросил Джин.
— Да много вы знаете! Может, он мою шоколадку сожрал, а я обиделся!
У Чонгука даже вытянулось лицо от такой экспрессии.
— Значит, все-таки, что-то не так! — сразу вцепился в слово Хоби.
— Так большая шоколадка была! — Гуку самому смешно стало от своих слов, но терять уже нечего, раз Мин может прикинутся хотя бы дурачком, надо подыграть, — Дорогая!
Краем глаза он заметил, что Юнги прыснул смехом, беззвучно, но явно видно, что расслабился.
Парни смотрели на них как на психов. Хосок поставил Гуку его тарелку, наградил еще одним подозрительным взглядом, и понемногу ужин вернулся в свое русло. Все сделали вид, что поверили, но они двое теперь явно под присмотром, поэтому надо срочно провести еще один сеанс утренних наединяшек.
Хотя Чонгук с гораздо большим удовольствием потрепал бы Мина за грудки, в красках объясняя ему, какой он идиот...