Глава 1.
РАНЕЕ
АМАТО.
Эти собрания никогда не заканчивались прощальными речами или благими пожеланиями.
Перелёт из Пантеллерии в Устику завершился свинцовой пулей в моём левом плече.
Доктор заметил, что получи я ранение чуть левее - и кость ключицы раздробилась бы в мелкие щепки.
Я был левшой, так что эта чёртова пуля долгое время не позволяла о себе забыть и значительно сказалась на многих событиях.
Быть сыном Капо - находиться под прицелом. Не только огнестрельного оружия, но и десяток тысяч наблюдающих глаз.
Отец учил нас тому, что Капо должны бояться в равной степени, как и уважать.
Умение вызывать страх, равно как и почёт среди хладнокровных убийц - жизненно необходимый навык в моей жизни. И весьма трудоёмкий.
Уже проходя по холлу нашего клуба, я услышал взрыв смеха в углу с диванами. Замедлил шаг и прислушался к смеющимся пьяным голосам.
— Ты больше не в Мадриде. Не выделывайся!
— Стала бы она так выделываться Амато Дей Катанези перед нами. Приспусти лямку. Вот так. Хах, посмотри-ка на неё.
Я шагнул вперёд. Запах травки стал непереносимо сильным, вызывая ощутимое жжение в глазах. Мало того, что пьяны, так ещё и вдоволь накурились марихуаны.
Тень надёжно укрыла меня шёлковым занавесом. Я привалился плечом к стене, наблюдая, как два солдата отца развлекаются с юной девушкой. Проституткой.
В клуб ежемесячно привозили девушек, которые были не прочь заработать на жизнь телом. Сутенёрство это одно, а похищение и рабство - совершенно другое.
Я знал, что принуждения и давления с нашей стороны местные девушки почти не чувствуют. Оплата была приемлемой, и большинство из них оставались здесь надолго.
Впрочем, назвать их жизнь райской было бы безрассудно, учитывая, как же часто эти девушки оказывались на больничной койке.
Контролировать действия каждого клиента становилось всё сложнее, учитывая их темперамент и сексуальные предпочтения.
Отец доверил мне клуб всего два месяца назад, и я получил право изменить многие правила, так полюбившиеся посетителям.
Избиение девушек стало одним из первых табу, однако перерубить всем руки я не успевал. Мне хотелось знать о каждом проявлении неподчинения правилам, но иногда девушки сами осознанно умалчивали.
Им платили дополнительно, чтобы они держали рты на замке. А деньги, как известно, могут заставить человека пойти на всё.
Один из мужчин скривился, когда девушка вдруг расплакалась, прикрывая грудь руками. По её щеке текла тушь, создавая иллюзию чёрных слёз. Это не вызвало у меня жалости или сострадания.
Путь выбрала она сама. Пусть и столь недостойный.
— Не хнычь, детка, — прошепелявил второй, целуя её плечо. — Всё будет хорошо...
Я помедлил, решив выждать ещё немного времени, чтобы убедиться в том, что они не причинят девушке существенный физический ущерб, а затем покинул клуб.
Ночной ветер ударил меня по лицу. Душный и пропахший потом, алкоголем и травкой воздух клуба легко выветрился из лёгких, уступив место прохладной свежести.
Я неторопливо вытащил сигарету из портсигары, уже поднёс её к огоньку зажигалки, когда яркий свет от фар упал мне на лицо, ослепив на мгновение.
Моя рука непроизвольно потянулась к пистолету, но машина пронеслась мимо меня на чёртовой космической скорости.
Водитель не успел вовремя вдавить ногу в тормоз или же тормоза отказали - джип с размаху врезался в металлическое ограждение. Левая фара разлетелась на осколки, пластиковые детали кузова отлетели в стороны. Сработала подушка безопасности, но дверь со стороны водителя уже резко распахнулась.
Я сощурился, в тусклом свете одинокого прожектора пытаясь разглядеть шатающегося водителя, который только что вывалился из машины, с грохотом упал на асфальт и перекатился на спину. Возможно, он повредил позвоночник. При таком столкновении это маловероятно, но всё же возможно.
Засунув сигарету за ухо, я направился к человеку, лежащему на земле.
Уже когда между нами остался лишь метр, я разглядел длинные спутанные волосы красного цвета и волнительно вздымающуюся от дыхания грудь. Это была девушка.
— Дьявол, — я нагнулся над ней, внимательно осматривая её тело на наличие признаков перелома или сильного ушиба. Она вздрогнула, услышав мой голос, и тут же распахнула веки. — Можешь встать?
Девушка приняла мою руку, осторожно поднимаясь на ноги и тут же слабо пошатнулась, чуть не упав и вновь не приложившись затылком. Её большие глаза не моргали, точно она находилась в состоянии шока и не могла здраво мыслить.
— Оперись на моё плечо, — велел я, обхватывая рукой её талию, но она даже не шелохнулась. Проглотив проклятие, я подхватил её на руки, легко оторвав от земли. Девушка не издала ни звука. Её голова безвольно упала мне на грудь. И такой странный запах... Что-то незнакомое. Полусладкое. Невыносимо чудное.
Пинком распахнув дверь клуба, я ввалился внутрь. Бармен Джо удивлённо приподнял брови и вышел из-за стойки, когда я прошёл мимо него, направляясь в ВИП-кабинку.
— Босс?
— Виски и воду со льдом. Живее.
Он кивнул и помчался исполнять приказ. Отодвинув бисерный занавес, я прошёл ко второй кабинке и уложил девушку на прохладный кожаный диван. Разжав её сжатые кулаки, помассировал онемевшие пальцы.
Джо тут же появился за моей спиной, со стуком поставив на стол бутылку и два высоких бокала. Один был наполнен водой с кубиками льда.
Приподняв девушку за плечи, я поднёс бокал к её губам. Она моргнула, прежде чем слегка приоткрыть рот. Мои брови взлетели вверх, когда девушка вдруг схватилась за бокал поверх моих пальцев и залпом осушила его до дна.
— Ещё, — прохрипела она.
Я повернул голову через плечо, заметив, что Джо уже исчез.
Девушка поднесла ладони к своему бледному лицу, прежде чем быстро коснуться плеч и ног. Узкие маленькие ладони ощупывали мышцы колен и икр.
Её громкий вздох облегчения прорезал тишину. В уголках глаз блестели слёзы, но они так и не сорвались с ресниц.
— Я их чувствую, слава Богу. Я их чувствую...
Она наконец-то повернулась и увидела меня. Её зелёные глаза вдруг ярко сверкнули. Как мне показалось, от гнева. Совершенно беспочвенного.
— Где она?
— Кто? — я принял бокал от Джо, протягивая его девушке. Она отмахнулась от моих рук, как от надоедливого насекомого. Её чёлка растрепалась и упала ей на глаза.
— Не притворяйся идиотом. Где вы держите этих несчастных девушек?
Наши взгляды встретились.
— Ты не ответила на мой вопрос. Кого конкретно ты ищешь?
Девушка поднялась на ноги, слегка неуверенно, словно проверяя свою способность сохранять равновесие. Убедившись, что ноги её не подводят, она уперлась руками в бока, сузив глаза. Впервые за долгие годы женщина смотрела на меня столь сурово и осуждающе. Я считал, что забыл, каково это - нести крест виновного.
— Катрина. Где она?
Я машинально перебрал в уме имена новоприбывших девушек, так как среди прежних проституток никакой Катрины не было. Возможно, их привезли неделю тому назад, когда я был в Устике. Позже мне лишь передали список новеньких.
Катрина... блондинка, которую сжимали в объятиях те два солдата. Совсем юная на вид, хотя и совершеннолетняя.
— Зачем она тебе? — я откинулся на спинку дивана и сделал глоток воды.
Девушка быстро встряхнула головой. Её красные волосы взлетели кровавыми волнами. Точно ведьма.
— Это моя подруга. Почти сестра. Я пришла сюда за ней. Отпустите её.
— Здесь никого не удерживают силой. Девушка работает по своей воле. Это её выбор.
Её плечи расправились, подбородок упрямо вздернулся.
— О каком выборе может идти речь? Она впала в отчаяние! — она повысила голос, продолжая свою обвинительную речь. — А вы только с распростёртыми объятиями встречаете бедных и загнанных в угол девушек, пользуясь их незавидным положением. Никто в здравом уме и трезвом состоянии не согласился бы на подобную сделку.
Мои ноздри раздулись.
— Я не собираюсь объясняться перед тобой. Выгоду получают обе стороны. Девушка всегда может уйти.
Её губы скривились.
— Уйти с пулей в затылке?
Я поставил бокал на стол и поднялся. Контраст в нашем росте заставил девушку слегка съёжиться. Она высоко вскинула голову, ловя мой взгляд. Я наклонился к её лицу.
— Забирай её и проваливайте отсюда. Отныне твоя подруга будет числиться в чёрном списке, поэтому передай ей, что когда она вздумает вернуться, чтобы продолжить свою работу, то перед ней захлопнут дверь. А если она не оставит попыток — то так и быть. Заберёшь свою подругу с пулей в затылке. И в ещё кое каких интересных частях её тела.
Её лицо перекосилось. Промелькнуло явное отвращение.
— Вы, Катанези, все поголовно чудовища.
Надо же. Она знала мою фамилию.
— Даже хуже. Но ты теряешь время, пока твою подружку уже вовсю трахают за стенкой, верно?
Её храбрый взгляд и презрительная маска тут же треснули. Девушка судорожно поднесла руку к горлу, а затем быстро сорвалась с места. За ней потянулся шлейф этого странного запаха. Что-то незнакомое. Что-то необъяснимое.
На мгновение я прикрыл глаза, вдыхая этот аромат, а затем вышел из кабинки, вытаскивая пистолет из кобуры.
Нетрудно было догадаться, что за этим последует.
У диванов завязалась настоящая потасовка. Несколько моих солдат прибежали на звуки драки, но я жестом остановил их, глядя на красноволосую девушку, которая пыталась завалить одного из мужчин на спину. Разумеется, у неё не получилось.
В нашу семью не допускались солдаты, не способные постоять за себя, и уж тем более уложить одну маленькую женщину на лопатки.
Девушка удачно целилась в наиболее уязвимые места, что не могло не удивить меня, но физические возможности её тела были ограничены. Умела драться, но не с тем противником, превышающим как размеры её тела, так и превосходящий её опытом.
От резкого толчка в грудь она отлетела назад и что силы ударилась спиной о стеклянный стол. Поморщившись, вновь поднялась на ноги.
Я взглянул на блондинку, которая забилась в самый угол дивана, прижимая жалкий лоскут ткани к своим бёдрам. Её лицо покраснело от слёз. Колени сиротливо прижимались к груди.
Второй солдат схватил красноволосую девушку за шею и рывком толкнул лицом к стене. Что-то хрустнуло. Горячая кровь быстро закапала на пол, пачкая белоснежный ковёр.
Этого было достаточно, чтобы она усвоила нужный урок.
— Хватит, — приказал я, дав знак солдатам. Те остановились, разъярённые, растрёпанные. Я мог их понять. Мне тоже бы не понравилось, если красноволосое нечто напало на меня прямо во время бурного секса.
Девушка откинула голову назад, прижимая ладонь к кровоточащему носу. Она протянула руку.
— Катрина, — когда та не сдвинулась с места, девушка повысила голос, и он обрёл внезапную властность: — Катрина!
Дрожащая блондинка едва поднялась с дивана и боком подошла к ней, с ужасом глядя на двух солдат, которые не отрывали от неё взбешённых взглядов. Вряд ли они были в восторге, что желанная добыча ускользала от них.
Девушки взялись за руки.
— Адриана, пожалуйста... — прошептала Катрина, увидев меня. Её глаза расширились, ещё одна крупная слеза скатилась по щеке. — Уходи отсюда.
Красноволосая, которую назвали Адрианой, тут же проследила за её взглядом и посмотрела на меня. Впервые с проблеском страха. Кровь запачкала её футболку и джинсы.
— Ты сказал, что я могу её забирать. Если ты человек чести, то позволь нам уйти отсюда. Мы больше не вернёмся. Клянусь.
— Босс! — тут же яростно завопил солдат, не потрудившись застегнуть рубашку. Левый рукав был разорван в клочья. Я был уверен, что это дело рук красноволосой бунтарки. — Эта проклятая сука вторглась к нам и... Позволь уничтожить эту тварь!
Я перевёл спокойный взгляд на Адриану.
— Что скажешь? Не хочешь извиниться?
— За что?! — задохнулась она, вытирая кровь из носа, тем самым ещё больше размазывая её по лицу. Красный. Этот цвет определённо принадлежал ей. — За то, что...
— Прервала работу своей подруги.
— Это было больше похоже на изнасилование, нежели выполнение работы. К тому же, ты сам сказал... — девушка резко осеклась. Её глаза наполнились пониманием. — Так это была провокация, чтобы я вмешалась и получила по заслугам? Ты хотел, чтобы меня избили.
— Наказали. Никто не имеет права вторгаться в мой клуб и требовать что-то ему отдать.
Она прижала ладонь к боку, слегка поморщившись от боли.
— И? Я достаточно наказана для тебя? Мы можем уже уйти отсюда?
После недолгой паузы, я кивнул головой в сторону двери.
— Не возвращайтесь.
— Уж это я обещаю, — прохрипела она, когда проходила мимо. Достаточно умная, чтобы не задеть меня плечом, но достаточно упрямая, чтобы бросить на меня испепеляющий взгляд, полный ненависти.
Хромающая и скривившаяся от боли, вся в крови, но тем не менее сумевшая окатить меня волной презрения.
Её подруга всё ещё дрожала и плакала. Я заметил кроваво-красные следы от ладоней на её щеке. И расцветающий синяк на скуле. Нужно было подключить к делу кулак, чтобы за такое короткое время лицевая мышца успела опухнуть и посинеть, налившись кровью.
— Босс... — раздался за моей спиной недоумевающий голос одного из солдат. Я обернулся, вытаскивая сигарету из-за уха. Зажёг её и сделал первую глубокую затяжку.
— Озвучь третье правило клуба, Джо.
— Не избивать шлюх, — бармен слегка приподнял брови в осуждении. — Пауло нарушил правило. И Бернардо тоже.
— Прострели им руки, — велел я, уже покидая клуб. Разом зашумели голоса, мольбы и клятвы, но все солдаты уже давно были ознакомлены с новыми правилами. Никто их не одобрял, но это мало меня волновало.
Пять недель назад умерла одна из новеньких девушек. Мы с братьями были в клубе в тот вечер и своими глазами видели её изуродованное тело. Её смерть была извращённой и мучительной.
Зверство проявляется не сразу. Оно накапливается по каждой капле. Сначала это пощёчина, позже - сломанная конечность. В конце концов итог не заставит себя ждать. Убийство.
Безнаказанность порождает вседозволенность.
Это моё кредо. Каждый проступок должен наказываться. Каждая ошибка должна стоить чего-то ценного, чтобы она больше не повторилась. Только так можно избежать бессмысленно пролитой крови.
В нашем мире просчёты неизбежны, но крайне нежелательны.
Звёздная ночь встретила меня холодом. От недавно случившегося столкновения остались лишь осколки стекла на асфальте и помятое металлическое ограждение.
Я уронил окурок и раздавил его, прежде чем сесть за руль. В последний раз взглянув на место аварии, вдавил ногу в газ и покинул территорию клуба.
АДРИАНА.
Катрина проплакала всю дорогу до дома, десять минут в горячей ванне, и ещё полчаса, пока я смазывала её ушибы лечебной мазью и обрабатывала ссадины.
От всхлипов её плечи тряслись, глаза превратились в узкие щелочки.
— Перестань, — сказала я, прикладывая лёд к своей пояснице. После столкновения со столом спина ныла так, словно её рубили топором. — Выпей чай и сделай несколько глубоких вдохов и выдохов.
Она вновь разрыдалась. Чаша моего терпения переполнилась и перелилась через край. Отшвырнув пакет со льдом, я вскочила с кресла и провела ладонью по лицу, словно смывая потрясение.
— Какого чёрта, Катрина?! В погоне за деньгами ты скоро и не на такое пойдёшь! Будь разумна! Если ты умрёшь... То эти деньги уже не будут тебе нужны. Всё это — ничто по сравнению с твоим здоровьем. Слышишь меня?
Она закрыла лицо ладонями и затряслась.
— Прости! Прости меня! Прости...
Я сделала большой глоток горячего чая, чтобы унять свой гнев. Всё было чертовски плохо.
— Как... как далеко они зашли?
Катрина шмыгнула носом и уставилась на пол.
— Ты пришла, когда они принуждали меня к оральному сексу.
— Я не согласна с Амато Дей Катанези, но... это действительно был твой выбор. Они не имели права тебя избивать, однако ты предоставила им возможность посягать на всё твоё тело. Это досаднее всего, — вздохнула я, устало потирая веки. — Больше ни ногой на территорию мафии. Это опасная игра, и ты в ней прогоришь. Все знают, насколько безжалостна эта семья. Держись подальше от всех них! Ясно?
Она кивнула, а затем неуверенно пробормотала:
— Мне не заплатили.
Я с немым укором в глазах взглянула на неё, и Катрина резко замолкла.
— К какому числу тебе нужны деньги?
— Через шесть дней.
Дерьмо. Всё это — словно плохая шутка. Каждый раз, когда кажется, что хуже уже не будет — становится всё же хуже. Словно под дном прячется ещё одно дно, более глубокое и тёмное. Колодец, конец которого переходит в бездну.
— Меня грозятся убить, Адриана... — её голос вновь сорвался в истеричный плач. Она впилась ногтями в свой лоб, царапая кожу. — Что ещё я могла сделать?!
— Быть умнее и не ложиться под мужчину, — оборвала я её.
Иногда этот спектакль с рыданиями действовал на меня, но сейчас моё тело разваливалось на куски, так что я отбросила жалость в сторону.
Катрина погрязла в долгах ещё год назад, но суммы были незначительными, и спустя месяцы ожидания она всё же накапливала и возвращала нужную сумму.
Это было наиболее изощрённое изобретение дьявола — ставки. Футбол, хоккей, чёртов теннис.
Она лишь однажды попробовала сделать ставку, и тогда я её потеряла. Выигрыш и лёгкие деньги изменили её до неузнаваемости.
Однако лёгкими эти деньги вовсе не были. Подаренное они отбирали в тысячекратном размере.
Это было как болото — затягивало так медленно, что жертва сама этого не замечала. До тех пор, пока не начинала тонуть и задыхаться.
Я прошлась взад вперёд по гостиной, дыша ртом. Нос опух, но кость не была сломана. Через пару дней способность дышать вернётся, однако сейчас меня волновало вовсе не это.
— Сколько ты должна? Точную сумму, до последнего евро.
— Семьсот тысяч евро.
У меня перехватило дыхание. Сердце пропустило удар.
— Это... Ты говорила, что сумма не превышает и пятисот тысяч...
— За каждый день просрочки начисляются...
— Проценты, — выдохнула я, погружая пальцы в волосы. — Тебе нужно улететь из этого острова. Нет, из Италии. Надолго, может быть, навсегда.
Катрина обняла себя за плечи.
— Не могу. Они не оставят меня в покое. Мне нужно либо расплатиться, либо умереть. К тому же... вся моя жизнь здесь. Лучше уж смерть, чем вечное бегство.
— Сколько у нас есть? — отбросив панику, я присела перед шкафом и вытащила нижний ящик. В старой коробке из-под туфель лежала мятая пачка денег.
Я работала оператором обслуживания номеров в местном пятизвёздочном отеле и зарабатывала неплохо, но откладывать получалось не так много. Пересчитав собранные евро, я на миг прикрыла глаза, считая про себя до десяти. Лишь бы вновь не сорваться.
— Сколько там, Адриана? — шёпотом спросила Катрина.
— Двенадцать тысяч, — ответила я спустя минуту размышлений. — Я могу взять кредит. Завтра же отправлюсь в банк.
— Его не одобрят. Это слишком большая сумма. К тому же... Как мы позже расплатимся?
— Просишь бездельно сидеть и ждать, пока тебя не прикончат? — прошипела я, однако понимала разумность её слов. Это почти миллион евро. Я попытаюсь, но мне вряд ли одобрят этот кредит. — Чёрт!
Катрина тяжело вздохнула.
— Я вернусь туда. В клуб мафии. Они обещали, что хорошо заплатят. Я хотела бы...
— Как бы богата ни была мафия, они не отдадут тебе семьсот тысяч евро. Ни в долг, ни в качестве оплаты, — моё сердце заныло. — К тому же, теперь ты в чёрном списке мафии. Они не подпустят тебя ни на шаг ближе к клубу.
Подруга легла на диван, поджав колени к груди. Её опухшая щека дёрнулась.
— Лучше бы они убили меня. Застрелили или... Я больше не хочу жить.
— Не говори так. Выход есть всегда. Мы найдём какой-нибудь способ. Обязательно найдём, — я уставилась на деньги в своих руках. Возможно, даже я не верила в свои слова.
Возможно, это было начало конца.
АМАТО.
— Бьянка, оставь меня в покое, — я вернул штангу на место и сел, поднимая с пола бутылку. Сделав глоток, вылил оставшуюся холодную воду на свою голову и встряхнул мокрыми волосами.
Бьянка подошла ко мне. Моя младшая сестра и единственная дочь Капо. Истинная принцесса мафии, не склонная к насилию и всем сердцем ненавидящая оружие. Отец часто говорил, что Бог смилостивился и подарил нашему жестокому миру столь светлое существо, как напоминание о вечном.
— Ты позволил избить эту девушку! Джо сказал, что она попала в жуткую аварию ещё до того, как вошла внутрь. У неё очевидно был шок и разваливалось всё тело, а ты позволил своим солдатам избить её! Девушку! — она ударила меня по плечу. С тем же успехом могла пытаться сдвинуть гору с места. — Как ты мог?! Она лишь хотела спасти свою подругу.
— Она вторглась в мой клуб, — заметил я.
— В твой клуб? Клуб?! Это чёртов бордель! Там лишь проститутки, выпивка и травка. Больше ничего!
— Есть и танцпол, — ухмыльнулся я, получив в ответ уничтожающий взгляд. — Она забрала свою подругу, как и хотела. Я ничего ей не должен, Бьянка.
— Как раз таки наоборот. Ты задолжал ей извинения.
— Мафия не извиняется.
— Капо не извиняется, — поправила она, цокнув языком. - Младший босс -— да. Ты ещё не занял место отца, чтобы так кичиться своим положением. Извинись, чёрт тебя возьми.
Я качнул головой, возвращаясь к тренировке.
— Исключено.
— Ты мог бы хотя бы найти её и оплатить ей лекарства и лечение. Раз уж твоя чёртова гордость не позволит выдавить жалкое слово «прости».
Мой взгляд вернулся к её лицу.
— Этому не бывать. Я готов принести извинения только тому, перед кем действительно виновен. Никак не перед ведьмой, которая имела наглость дерзить мне.
Бьянка раздражённо выдохнула.
— Ты ужасный человек. Клянусь, ужасный!
— Спасибо.
— Это был не комплимент, — отрезала она, ударив меня кулаком по прессу. Я прикрыл глаза, стараясь игнорировать её присутствие. — Твоя жестокость необоснованна, Амато. Мафия может и должна быть такой, но только не по отношению к невинным людям. Раз уж ты не исправишь свою ошибку, то это сделаю я. Извинюсь перед ней за тебя.
Я тут же открыл глаза, хватая её за руку. Сестра вздрогнула, когда посмотрела на моё лицо.
— Не смей, Бьянка. Катанези не такие. Не проявляй слабость.
— Это милость, а не слабость, — она резко вырвалась. — Ты настолько потонул во всём этом насилии, что перестал их различать. Вся твоя жизнь — пытки, драки и перестрелки. Я надеялась на большее, когда мы были младше.
Я приподнялся, вновь сжал её руку и притянул к себе. Бьянка сердито прищурилась, но когда моя ладонь легла ей на плечо, то не отстранилась.
— Лжёшь. С самого рождения нас приучали к такой жизни. Мы знали, кем должны будем стать. Я знал.
Её губы скривились.
— Не оправдывайся, Амато. Ты извинишься перед ней. Клянись мне. Клянись, и я отстану. Клянись нашей кровью.
Я отвёл взгляд в сторону, размышляя и мысленно взвешивая все противоречия. Затем кивнул.
— Хорошо, я это сделаю.
Бьянка мгновенно улыбнулась, словно секунду назад не смотрела на меня с уничтожающим осуждением. Похлопав меня по ладони, она отстранилась.
— Отлично, брат. Не тяни с этим. Очистив свою совесть, ты облегчишь свой путь и избавишься от кошмаров.
Я только улыбнулся.
Словно извинения могли помочь мне не просыпаться по ночам в поту от старых воспоминаний.
АДРИАНА.
— Добрый день, обслуживание номеров, Адриана, чем я могу вам помочь? — я сжала трубку между ухом и плечом, вбивая на сенсорном экране заказ гостя. — Да, разумеется. Позвольте повторить ваш заказ. Два грибных супа и куриный бульон. Без лука. Оплата картой. Всё верно? Благодарим вас за заказ, ожидайте.
Повесив трубку, я распечатала чек и выглянула из-за стены.
— Бендетто? Ты на кухне? Увидел чек? Славно, побыстрее, пожалуйста. Внимательно прочитай комментарий к заказу. Без лука!
Вернувшись за рабочий стол, я откинулась на спинку стула и начала жевать карандаш. Уже пять дней.
Через столько суток Катрину могут лишить жизни.
Хуже участи должника — только судьба невольника.
Что же нам делать? В кредите мне отказали, аванс я давно потратила. Проклятие.
В офис вошёл Берто, капитан официантов и тех, кто отвечал за минибары в номерах отеля. Он насвистывал под нос песенку, заправляя рубашку в брюки. У него было хорошее настроение, что случалось довольно редко. Обычно он вымещал всю свою злость и раздражение на официантах, но порой под удар попадала и я.
— Берто.
— Адриана? — он наклонился и приобнял меня в знак приветствия, усаживаясь на край стола. — Рабочий автобус сломался на полпути, поэтому столь фатальное опоздание — не моя инициатива. Справляетесь?
Я бросила быстрый взгляд на три распечатанных чека.
— Заказов не так уж и много. Большинство напились в хлам и просят лишь воду и суп.
— Впрочем, ничего нового, — он широко зевнул и опёрся спиной на стену. — Ты в порядке? Выглядишь неважно.
Проследив за его изучающим взглядом, я со вздохом коснулась рукой своего носа.
— Сильно опух?
— Чересчур милый носик. Нисколько не опух, но у тебя кровь.
— Что? — я прижала указательный палец к ноздрям и почувствовала тёплую влагу на коже. — Дерьмо.
— Вот, — Берто спрыгнул со стола и протянул мне одну из салфеток, которые ровными стопками были собраны на боковом столе. — Это от солнца или переутомления?
В ответ я лишь пожала плечами.
— Берто... Ты не мог бы одолжить мне денег?
— Конечно, — парень без колебаний вытащил из кармана пухлый кошелёк. — Сколько тебе нужно?
Помедлив, я засмеялась, понимая, какой же ошеломляющий сейчас прозвучит ответ.
— Семьсот тысяч.
Глаза Берто чуть не выкатились из глазниц. Его рот широко приоткрылся от изумления.
— Сколько?!
— Знаю, звучит как шутка...
Он вернул кошелёк обратно в карман и внимательно посмотрел на меня.
— У тебя неприятности, Адриана?
Я повела плечом.
— Можно и так сказать. Где я могу достать такую сумму в течение четырёх-пяти дней?
Берто задумался.
— Продать почку? Похитить младенца и требовать выкуп?
Я закатила глаза.
— Желательно, без последствий на тюремный срок.
Он тихо рассмеялся и качнул головой.
— Тогда нигде. Такие деньги достать не просто. Даже невозможно, учитывая твою ситуацию. Что насчёт кредита?
— Не одобрили.
— Я могу уже искать тебе замену? — нелепо пошутил парень, и я улыбнулась, хотя по моей спине прошёлся жуткий холодок.
Это словно лабиринт. Только без выхода. Куда не иди — перед тобой вырастает очередная стена. Очередной тупик.
Выйдя из столовой после обеда, во время которого я так и не притронулась к еде, я ненадолго вышла наружу. Площадка возле бассейна пустовала из-за дождливой погоды, и я со вздохом опустилась на ближайший шезлонг.
Кажется, я начинаю скучать по тем беззаботным дням, когда мы с Катриной работали здесь вместе. Сменяли друг друга на посту оператора. До тех пор, пока её не затянуло в этот лживый мир азарта и грязных денег.
Скоро нам понадобятся ещё пять тысяч, чтобы оплатить аренду за жильё.
Так ещё и нужно отремонтировать машину. От капота там почти ничего не осталось. Проклятый клуб. Угораздило же врезаться в это ограждение!
Накопившееся раздражение вырвалось наружу нервным криком. Я с силой сжала кулаки, глядя на мягкий песок под подошвой своих туфель.
— И почему всё так навалилось разом? Нельзя по очереди? — прошептала я.
— Но так было бы совершенно не интересно, ведьма.
Услышав знакомый мужской голос, я вздрогнула и тут же выпрямилась. Запахло терпким мужским парфюмом.
Амато неторопливо прошёл к соседнему шезлонгу и опустился на него, не отрывая от меня взгляда своих тёмных глаз.
Сидеть на берегу бассейна в классическом костюме — нелепее и не придумать.
— Почему ты здесь? — сощурилась я. Хотелось прикрыться руками. Моя рабочая форма — обтягивающее тёмно-синее платье с квадратным вырезом и разрезами по бокам — мало что оставляла воображению. Мафиози медленно прошёлся глазами по всему моему телу, словно изучая и оценивая меня, как товар на прилавке. — Сволочь, — неосознанно вырвалось у меня.
Он нахмурился.
— Что?
— Выколи себе глаза и сдохни. Вот что, — встряхнув подол от песка, я поднялась с места и поспешила внутрь. Его резкий голос остановил меня у самой двери.
— Стой. Я хочу с тобой поговорить.
— У меня и без того неудачный день. Хуже уже не сделаешь, — однако я всё же прикрыла дверь и развернулась к нему, скрестив руки на груди. — Ну? Говори.
Амато поднялся с шезлонга. Подошёл ко мне, быстро, грациозно, словно охотящийся зверь перед финальным прыжком. Наши тела сблизились, почти соприкоснулись. Растерявшись, я и не заметила, как опустила руки, скрещенные на груди. Задышала чаще, испугавшись его давления. Без предупреждения мафиози схватил меня за подбородок и приподнял мою голову, сильно сжав. Челюсть жутко заныла.
Его твёрдая грудь прижалась к моей, защищая от ветра, который принёс с собой запах дождя.
— Позволь дать тебе совет. Если не хочешь лишиться языка, то держи его за зубами, Адриана, — то, как он произнёс моё имя, заставило меня замереть от тревоги. Будто это последнее предупреждение, после которого я получу удар в сердце. — Я пришёл не для того, чтобы выслушивать от тебя упрёки.
— Тогда зачем? — процедила я, с яростью глядя в его глаза. Они были колючими, глубокими, жестокими, но мне не хотелось показывать своего страха. Возможно, он услышал, как быстро и громко забилось моё сердце от щедрой порции адреналина, но боязни и затравленности в моих глазах этот чёртов мафиози не увидит.
Амато посмотрел на мои губы, которые, очевидно, выглядели забавно, так как он всё ещё сжимал мой подбородок.
— Я здесь, чтобы возместить ущерб. Компенсировать твою боль.
Мои глаза расширились от изумления. Тело даже почти расслабилось.
— Что?
Он отпустил меня и сделал шаг назад, возвращая мне личное пространство.
— В тот раз я... — на его лице заиграли странные тени. Я приподняла бровь, касаясь своей ноющей челюсти.
— Поступил ужасно, и теперь чувствуешь стыд и вину передо мной?
Его взгляд изменился. Он определённо не чувствовал себя виноватым. Его будто бы заставили прийти сюда, ко мне. Вряд ли это были угрызения его совести. Полагаю, он её всю растерял, когда только ступил на путь бесконечного насилия.
— Нет.
— Славно. Я могу идти? — моя рука нащупала дверную ручку и уже повернула её, когда мафиози оглушил меня одним лишь предложением.
— Назови сумму.
Моя спина напряглась.
— Повтори?
— Назови сумму, — сказал он. — Сколько ты хочешь за... причинённый тебе ущерб?
Я обернулась к нему, не веря собственным ушам. Казалось, я ждала этот вопрос почти всю свою жизнь. Чтобы богатый мужчина попросил меня назвать нужную мне сумму.
— Семьсот тысяч евро, — быстро выпалила я, не задумываясь.
Выражение его лица тут же изменилось. Казалось, гангстер пребывает в шоке от моей наглости.
Я ждала его ответа. Смеха, возмущения или презрения. Чего угодно.
Амато посмотрел на меня иначе, чуть наклонив голову.
— Почему именно семьсот?
— Слишком много для тебя? — усмехнулась я. Он не улыбнулся. Только внимательно смотрел на меня, пытаясь понять.
— Ты могла попросить миллион. Полмиллиона. Два миллиона. Но семьсот... Почему именно такая нечётная сумма?
Моя грудная клетка напряжённо сжалась.
— Так нужно.
Мафиози сощурился.
— У тебя проблемы?
Закусив губу, я выдохнула. Затем неохотно кивнула.
— У нас большие долги. У нас с Катриной. Нам нужно найти семьсот тысяч до субботы. Это крайняя дата. Отсрочка ведёт... Сам знаешь, к чему. В этом вы, плохие ребята, разбираетесь лучше всех.
Его глаза вдруг потемнели. У меня пересохло в горле.
— Кому вы должны?
— Букмекерам.
— Делали ставки? — его губы искривились, осуждая этот глупый поступок.
Я поймала себя на мысли, что разделяю его отвращение. Сама я никогда и близко не подходила к ставкам, но объяснять ему, что это была одиночная затяжная игра Катрины — хотела меньше всего. Не хватало ещё и оправдываться перед ним.
— Это очевидно. Так что?
Мафиози вынул сигарету из металлической портсигары. Дорогая редкая марка. Их не купишь в обычных супермаркетах и магазинах. На крышке портсигары красивым курсивом были высечены инициалы.
А. Д. К.
Амато Дей Катанези
— Это не такая уж и маленькая сумма, — заметил он, затянувшись.
Конечно. Даже для мафиози это был ощутимый удар по карману.
Наши взгляды встретились, и я вдруг почувствовала ударную волну в животе. Пришлось поскорее отвести взгляд в сторону.
— Это значит «нет»?
Амато чуть помедлил, глядя на меня. Его ноздри выпустили наружу дым. Смотрелось это довольно зрелищно. Я взглянула на маленькую серьгу в его ухе. Как ни странно, подобный аксессуар ему очень шёл и будто бы дополнял его образ.
— Хорошо, — сказала я спустя минуту, понимая, что могу потерять такой шанс обзавестись нужной суммой. — Тогда одолжи мне эти деньги. Я их верну, клянусь.
Что-то странное и нечитаемое промелькнуло в его глазах.
— Хочешь взять в долг у мафии? Это крайне рискованная сделка.
— Порочнее некуда, — отозвалась я, пряча руки за спину, чтобы он не заметил мелкую дрожь в моих пальцах.
Это действительно было опасно. Взять в долг у одного монстра, чтобы вернуть его другому. Даже не знаю, чья же пуля приятнее: букмекеров или мафиози.
Амато сжал сигарету между губ, вновь подходя ко мне. Его тело заставило меня прижаться к двери. Я кожей чувствовала исходившие от него жаркие волны. Взгляд мужчины почти раздавил меня. Я неосознанно заморгала чаще, тяжело дыша ртом. Всё это выдавало мой испуг.
— Что я получу взамен? — протянул он.
— Я приму деньги и верну деньгами, — пробормотала я, когда он приподнял меня за подбородок, но в этот раз более мягко. Вытащив сигарету из губ, он выдохнул горький дым, который защекотал мою гортань. Я сердито закашлялась.
— Ты похожа на кровавую ведьму, — сказал он, проводя костяшками пальцев по моей скуле. Я дёрнулась.
— Как банально. Из-за цвета волос?
— Не только. Нрав, характер, называй как хочешь. Ты как... Вишенка.
Никогда ранее я не слышала ничего более оскорбительнее.
— Вишенка? — рыкнула я с презрением в голосе. — Это прозвище для какой-то шлюхи.
Амато нахмурился, заправляя прядь моих волос за ухо.
— Что, если я предложу другую сделку?
Мои губы поджались.
— Дай угадаю, расплата телом?
Он ухмыльнулся.
— Твоё тело не стоит семиста тысяч.
Гнев и нечеловеческая ненависть захлестнули меня, придав смелости. Я тут же вскинула руку, чтобы дать ему пощёчину, но Амато резко перехватил моё запястье и что силы сжал. Из моей груди вырвался громкий стон. Руку пронзила боль. Она стрельнула до самого плеча, и я согнулась.
— Отпусти!
Его глаза были полны злости, но ещё ужаснее: другого странного чувства, которое было сложно понять и разгадать. Голос мафиози зазвенел, как сталь.
— Извинись.
— Прости, что я была права? — прошипела я, жмурясь от боли. — Извини, что ты надменный ублюдок, устанавливающий цену женским телам?
Мужчина встряхнул меня. Голова дико закружилась.
— Извинись.
— Это ты извинись! — я с трудом заставила себя посмотреть в его глаза. Надо же, каким ужасным может быть человеческий взгляд. Он словно засасывал меня в свою зияющую глубину. — Это ты оскорбил меня и сравнял с землёй. Кем бы ты ни был — это не даёт тебе права обращаться со мной, как с дерьмом. Я не твой солдат и не состою в твоей семье. Да кто ты такой, чтобы оценивать моё тело, сукин сын?!
Его лицо исказилось от злобы.
— Не говори необдуманных слов, о которых позже пожалеешь.
Свободной рукой я схватилась за его запястье, в попытке вырваться из его стальной хватки. В ответ Амато поймал и вторую мою руку и поднял их над моей головой, лишая возможности сопротивляться.
Моя спина и затылок ударилась о дверь, руки оказались прижаты к ней.
Минуту мы с ненавистью смотрели в глаза друг другу. Даже странно.
Взаимная ненависть была намного мощнее, сокрушительнее и болезненнее взаимной привязанности, доверия или любви.
Это было сильное чувство.
Я чувствовала, как в его венах бешено циркулирует кровь, как пылает его взгляд, как горит его кожа. Сама я также ничем не уступала ему в ярости.
Наш поединок взглядов оборвался только когда мафиози резко прильнул к моим губам.
Не для поцелуя. Для вкрадчивого шёпота.
— Что ж, тогда мы оба не получим того, чего хотим.
Наши губы почти касались. Оставался лишь ничтожный дюйм между ними. Я видела радужку его глаз, могла пересчитать его ресницы: настолько близко мы были друг к другу прижаты. Со стороны казалось, что даже обнимаемся.
— Отпусти меня, — приказала я, отвечая на его взгляд. Глаза мужчины скользнули от моих глаз до губ, где задержались лишь на мгновение, а затем он так резко отстранился от меня, что я едва не упала, потеряв опору.
В моих висках застучала кровь. Я осознавала, что теряю последний шанс получить чёртовы деньги, но гордость не позволила мне окликнуть его.
Лучше умереть, чем унизиться перед ним.
Мафиози даже не обернулся, чтобы взглянуть на меня. Его походка была расслабленной, уверенной, но он так и не посмотрел на меня в последний раз.
От его присутствия остался лишь запах его тела и окурок, уже затухающий на песке.
Но по какой-то причине, мне вдруг показалось, что это далеко не последняя наша встреча.