Глава 5. Внезапная атака
Атака на лагерь началась без предупреждения. Первая стрела прошила воздух с едва слышным свистом, словно злобный шёпот смерти. Она попала точно в центр ближайшего костра, разбросав угли и погрузив часть лагеря в кромешную тьму. Затем последовала вторая, третья, целый дождь и каждая стрела находила свою цель среди пылающих углей. За считанные мгновения весёлый свет костров превратился в россыпь тлеющих искр, и над лагерем нависла зловещая темнота.
Тишина разорвалась воплем раненого часового, которого стрела настигла в плечо. Затем лагерь взорвался хаосом, крики раненых, топот ног, звон доспехов, лязг выхватываемых из ножен клинков. Воздух наполнился запахом дыма, пота и металла.
— К оружию! — рявкнул Кунсайт, в едином движении выкатываясь из палатки и выхватывая меч. Его голос прорезал панику, как удар молнии. — Строиться! Живо!
Зойсайт появился из своей палатки совсем по-другому. Он не выскочил, не выбежал, принц, словно материализовался из теней, плавно и бесшумно, как призрак. В темноте его глаза вспыхнули странным внутренним светом, холодным и хищным, как у волка, учуявшего добычу. Пока остальные лишь начинали осознавать масштаб угрозы, он уже видел всю картину боя.
Тёмные фигуры двигались по периметру лагеря, сжимая кольцо окружения. Они перемещались с дисциплинированной точностью, не как разрозненная банда, а как хорошо обученный отряд. Зойсайт быстро подсчитал их число, оценил вооружение, проанализировал тактику.
— Они идут с трёх сторон! — крикнул он, его голос звучал удивительно спокойно среди всеобщей паники. — Справа двенадцать, слева — десять, сзади — восемь! Кунсайт, они оставили свободной только северную сторону!
— Ловушка! — мгновенно понял Кунсайт, его опытный военный ум сразу же просчитал замысел врага. — Они хотят погнать нас к обрыву!
Солдаты с железной дисциплиной развернулись, быстро формируя боевой порядок. Но враги не дали им времени на приготовления, ринулись в атаку с диким воем, размахивая мечами и топорами. Остатки банды Чёрного Ворона, те, кто выжил после разгрома их крепости, пришли за местью. В их глазах пылал фанатичный огонь, и они знали, что это их последний шанс.
Кунсайт встретил первого нападавшего ударом меча, но едва успел отразить удар, как на него набросился второй. Его клинок сверкал в свете горящих палаток, рассекая воздух смертоносными дугами. Он сражался с безжалостной эффективностью ветерана, каждое его движение было отточено годами войны.
— Держитесь вместе! — кричал он, отбивая атаки сразу двух противников. — Не дайте им разделить нас!
Но враги были многочисленнее и имели преимущество внезапности. Несколько бандитов уже прорвались в центр лагеря, сея смерть и разрушение. Один из них поджёг палатку с припасами, и яркие языки пламени озарили поле боя зловещим красным светом.
Молодой сержант Марек, ещё не оправившийся от ранения, полученного при штурме крепости, пытался удержать в руках тяжёлый меч. Его левая рука, перебинтованная с ещё не затянувшейся раной плохо слушалась. Он отступал, отбиваясь от наседавшего на него бандита, но ноги его подкашивались. Споткнувшись о валяющееся седло, он тяжело упал на спину, выронив оружие.
Над ним нависла смерть в облике рослого разбойника с чёрной повязкой на глазу. Шрам от давней раны пересекал его лицо от виска до подбородка, придавая ему ещё более зловещий вид. В руках он держал широкий палаш, лезвие которого было зазубрено и покрыто пятнами ржавчины и старой крови.
— Узнаешь меня, щенок? — прохрипел разбойник, его единственный глаз горел жаждой мести. — Это за моих братьев, которых ты порубил в крепости!
Он медленно занёс палаш для смертельного удара, наслаждаясь страхом в глазах молодого солдата. Марек закрыл глаза, готовясь к смерти.
И тут двинулся Зойсайт.
Он пересёк расстояние между собой и Мареком не просто быстро, он двигался быстрее, чем позволяли законы природы. Его фигура размылась, словно принц стал частью ночного ветра. Бандит даже не успел понять, что произошло, когда изящная рука в белой перчатке перехватила его палаш прямо в воздухе.
Зойсайт сжал лезвие пальцами, и закалённая сталь треснула, как хрупкое стекло. Металл визжал и крошился под его хваткой, а осколки сыпались на землю серебристым дождём. Бандит уставился на него с безумным ужасом в глазах, никто не может голыми руками ломать мечи!
— Невозможно... — прошептал он.
Зойсайт повернулся к нему, и в его глазах вспыхнул холодный, нечеловеческий свет. Улыбка, которая играла на его губах, была прекрасной и ужасающей одновременно.
— Для меня нет ничего невозможного, — произнёс он тихо, но каждое слово звучало как приговор.
Одним небрежным движением он отбросил нападавшего. Бандит пролетел несколько метров по воздуху, как тряпичная кукла, и с сухим хрустом ударился о скалу. Он сполз вниз и остался лежать неподвижно, его единственный глаз безжизненно смотрел в ночное небо.
— Принц! — выдохнул Марек, не веря своим глазам. — Как вы...?
Но Зойсайт уже не слушал. Он обернулся к полю боя, где его люди сражались в неравном бою. На его лице не было ни усталости, ни напряжения, а только холодное сосредоточение хищника, который только что почувствовал вкус крови.
Битва была далека от завершения, но теперь в ней участвовал тот, для кого людские законы были лишь досадной помехой.
К Зойсайту уже бежали четверо разбойников, их тяжёлые шаги грохотали по камням. Они окружили его и лежащего сержанта плотным кольцом, словно стая волков, почуявших лёгкую добычу. Зойсайт инстинктивно прикрыл собой Марека, его белый камзол развевался на ветру, как знамя последней надежды.
Началось смертельное танго. Его движения были невероятно быстрыми, точными, почти танцевальными, двигался он с изяществом, которое казалось неуместным среди грубого боя. Нож в правой руке парировал удар меча, звон металла о металл резал воздух; левая рука блокировала кинжал, пальцы сжимались вокруг вражеского запястья с силой железных тисков; тело изгибалось, уклоняясь от третьего клинка так грациозно, словно он исполнял придворный танец.
— Сержант, откатывайся! — приказал он, не оборачиваясь, его голос звучал удивительно спокойно среди хаоса боя.
Марек попытался подняться, но нога подвернулась, старая рана давала о себе знать. Зойсайт заметил это периферийным зрением, его обострённые чувства улавливали каждый звук, каждое движение и инстинктивно шагнул назад, полностью закрывая собой раненого.
И тут один из разбойников, кряжистый детина с боевым топором, рукоятка которого была обмотана кожей и пропитана кровью, решил пойти на хитрость. Он знал, что в честном бою ему не одолеть этого странного бойца. Обманным движением он отвлёк внимание Зойсайта, изобразив атаку слева, а затем неожиданно развернулся и нанёс удар не по нему, а по беззащитному Мареку.
Зойсайт увидел это и метнулся перехватить удар, его тело двигалось быстрее мысли, повинуясь древним инстинктам защитника. Но даже его сверхъестественная скорость не могла обмануть физику, лезвие топора задело его плечо по косой, разрывая ткань и плоть.
Кровь хлынула мгновенно, ярко-алая на фоне белой ткани камзола. Она текла струйкой, окрашивая разорванную ткань, капая на землю. Зойсайт дернулся, не от боли, а от неожиданности, что кто-то смог его достать, но он даже не поморщился. Боль была лишь отдаленным эхом для него.
Вместо этого он левой рукой, теперь единственной рабочей, схватил разбойника за горло. Его пальцы сжались с силой, которая не была человеческой. Хруст сломанного хряща прозвучал глухо, как треск сухой ветки, и детина обмяк в его руке, выронив топор.
— Принц! — закричал Марек, когда понял, что произошло. В его голосе звучали вина и отчаяние. — Зачем вы...? Я же простой солдат! Моя жизнь не стоит вашей раны!
Зойсайт не ответил, продолжая сражаться одной рукой. Его движения стали медленными, кровопотеря давала о себе знать, но, не менее смертоносными. Каждый удар теперь был рассчитан с математической точностью, каждое движение экономило силы. Кровь заливала ему глаза, стекая по лицу и смешиваясь с потом, но он продолжал стоять над упавшим сержантом, как живой щит, как последняя стена между смертью и тем, кого он поклялся защищать.
Оставшиеся разбойники вдруг почувствовали, что что-то изменилось. В воздухе появилось что-то зловещее, первобытное. Этот боец уже не выглядел человеком, в его глазах горел холодный огонь, а от его фигуры исходило ощущение смертельной опасности.
Враги отступили так же внезапно, как и появились, только раненые и потерявшие почти половину людей, они растворились в темноте, словно злые духи, вернувшиеся в свои пещеры. Они оставили после себя лишь тела павших товарищей и тишину, которая звучала громче любого крика.
Лагерь замер. Все смотрели на Зойсайта, на его окровавленное плечо, на то, как он пошатывался, держась на ногах лишь силой воли, но продолжал стоять над упавшим сержантом, защищая его даже сейчас, когда опасность миновала. Кровь капала на землю, образуя тёмную лужицу у его ног. В свете горящих палаток он выглядел как статуя из белого мрамора, окрашенная алой краской.
— Принц... — хрипло проговорил старый капитан Дорн, который сам сражался с тремя бандитами и теперь тяжело опирался на меч. В его голосе звучало что-то, чего там не было никогда — благоговение. — Вы рисковали жизнью ради простого солдата. Я за сорок лет службы не видел такого... от принца крови.
Зойсайт медленно обернулся, движение далось ему с трудом. В его глазах была усталость, которая не имела ничего общего с физическим истощением. Усталость души, которая слишком много видела, слишком много потеряла, слишком долго несла на себе тяжесть веков.
— Разве я не должен был? — тихо спросил он, и голос его дрожал не только от потери крови, но и от чего-то более глубокого, что он носил в сердце. — Умереть за своих людей?
Солдаты молчали, не зная, что ответить. Они привыкли к тому, что знатные командиры берегут себя, посылая других на смерть, прикрываясь титулами и привилегиями. А этот принц... он закрыл собой обычного сержанта, получив рану, которая могла стать смертельной. Он истекал кровью, но всё ещё думал о них, а не о себе.
Кунсайт подошёл к нему, его лицо было мрачным от осознания того, что произошло. Его острый глаз воина сразу же оценил состояние принца, он видел, как кровь всё сильнее пропитывает ткань на плече Зойсайта, как алые пятна расползаются по белому камзолу словно смертельные цветы. Он видел, как тот пытается скрыть дрожь в руках, сжимая их в кулаки, как бледнеет его лицо, теряя последние краски жизни.
— Зойсайт, — резко сказал он, подходя ближе, его голос звучал с железной решимостью. — Тебе нужен врач. Немедленно.
— Со мной всё в порядке, — отмахнулся принц, но голос его звучал натянуто, каждое слово давалось с трудом, словно он говорил через силу. — Это всего лишь царапина.
— Царапина? — Кунсайт схватил его за здоровую руку, его пальцы сжались с силой, которая не допускала возражений. — Ты истекаешь кровью! Посмотри на себя!
Действительно, кровь уже пропитала весь левый рукав, превратив белую ткань в багровую тряпку. Она стекала по пальцам, собираясь в капли и падая на землю с тихим стуком. Под ногами у Зойсайта уже образовалась небольшая тёмная лужица. Его лицо приобрело восковой оттенок, а губы стали почти бесцветными.
Зойсайт покачнулся, но упрямо выпрямился, его гордость не позволяла показать слабость перед людьми.
— Не драматизируй, — попытался он улыбнуться, но получилось бледно, словно тень улыбки. — Я видел и похуже ранения.
— Может, и видел, но сейчас ты едва стоишь на ногах, — Кунсайт обвил его руку вокруг своих плеч, чувствуя, как тело друга подрагивает от напряжения. — Идём к лекарю.
— Я сказал, что со мной всё...
Но Зойсайт не договорил. Ноги подкосились, и он начал падать, словно марионетка, у которой перерезали нити. Кунсайт успел подхватить его, прижав к себе. Принц был неожиданно лёгким, словно в его теле не было ничего, кроме костей и кожи, словно сама жизнь вытекала из него вместе с кровью.
— Зойсайт! — в голосе Кунсайта прорвался страх, которого он не мог больше скрывать. — Зойсайт, слышишь меня?
— Слышу, — слабо отозвался принц, его голос был не более чем шёпотом. — Не стоит так орать, я лишь потерял равновесие... — Он попытался приподнять голову, и в его глазах мелькнула тень прежней надменности. — Если не хочешь, чтобы о тебе и мне пошли слухи, поставь меня на ноги.
Кунсайт несколько мгновений колебался, видя, как он пытается сохранить достоинство даже в таком состоянии. Но здравый смысл победил.
— Нет, позови лекаря, я посижу тут, — слабо возразил Зойсайт, который пытался слезть с рук генерала.
— Хорошо, — твёрдо сказал он, осторожно помогая Зойсайту опуститься на поваленное бревно. — Лекаря! — крикнул Кунсайт, не отрывая взгляда от побледневшего лица принца. — Быстро! И принесите чистую воду и бинты!
Солдаты расступились, образуя почтительный круг. Они смотрели, как их командир и прибежавший лекарь, седой человек с натруженными руками, осторожно осматривали рану принца.
Старый военный врач присвистнул, увидев глубину пореза.
— Это серьёзно, принц, — пробормотал он, доставая из сумки иглу и нить. — Нужно зашивать, и быстро.
Зойсайт закрыл глаза, откинул голову назад, его дыхание было поверхностным и частым. Кунсайт держал его здоровую руку, чувствуя, как та холодеет.
Сержант Марек, которого спас Зойсайт, стоял поодаль, опираясь на костыль, который ему подыскали солдаты. Он смотрел на происходящее с болезненной смесью вины и восхищения в глазах, его губы беззвучно шептали молитвы.
— Он спас мне жизнь, — прошептал он, и его голос дрожал. — Принц спас мне жизнь..., а я даже не смог защитить его от удара.
Старый капитан Дорн положил руку на плечо молодому сержанту.
— Ты не виноват, парень, — сказал он тихо. — Он сделал то, что должен был сделать. Настоящий командир.
Марек покачал головой, слёзы текли по его щекам.
— Но он принц! Принц крови! А я... я никто. Простой солдат из деревни. Его жизнь стоит больше, чем жизни сотни таких, как я.
— Для него — нет, — тихо сказал Дорн, глядя на Зойсайта, который стоически переносил болезненную процедуру. — Видишь? Он даже не стонет. Но он готов был умереть за тебя. Такого принца я встречаю впервые.
Спустя час после нападения стало ясно, что немедленное возвращение в крепость, единственный разумный вариант. Раненые нуждались в медицинской помощи, а приближающиеся тучи грозили превратить горную тропу в непроходимую грязевую ловушку.
Кунсайт руководил процессом сбора отряда, но взгляд его то и дело возвращался к Зойсайту.
Принц сидел на поваленном стволе, прижимая к боку окровавленную рубашку, и выглядел бледным, но удивительно спокойным. Слишком спокойным, для человека, который только что пережил жестокий бой. Генерал не мог отделаться от мысли, что за этим внешним хладнокровием скрывается что-то важное.
Когда адъютант Маркс подвёл к нему оседланную лошадь, Зойсайт удивлённо поднял взгляд, переводя его с капитана на генерала.
— А где моя лошадь? — спросил он, медленно поднимаясь и слегка поморщившись от боли.
— Вы поедете со мной, — ответил Кунсайт, и в его голосе не было места для возражений.
— Кунсайт, а вы не боитесь, что я вдруг... — Зойсайт запнулся, в его изумрудных глазах мелькнуло что-то неуловимое.
— Что? — Генерал сложил руки на груди, изучая лицо принца. — Вы и так пострадали, защищая заложников. Теперь мой долг, доставить вас в крепость целым и невредимым, чтобы лекарь обработал рану.
Зойсайт хотел что-то сказать, но усталость и потеря крови давали о себе знать. Под загаром проступила нездоровая бледность, а обычная самоуверенная улыбка сменилась едва заметной гримасой боли.
Он безмолвно кивнул.
Кунсайт осторожно помог ему забраться в седло, стараясь не причинить лишней боли, а затем устроился рядом. Тёплое тело Зойсайта прижималось к его спине, и генерал почувствовал, как участился пульс.
Весь отряд двигался к крепости медленно и осторожно. Раненые купцы ехали в повозке, несколько солдат получили серьёзные ранения, остальные бдительно следили за окрестностями. Кунсайт не мог рисковать, слишком ценным был груз, который он вёз. И не только потому, что Зойсайт был сыном императора.
Принц сидел так близко, что его тонкий аромат: смесь дорогого парфюма, пота и металлического запаха крови заполнял всё пространство вокруг. Кунсайт старался не думать о том, как упруго напрягаются мышцы Зойсайта, когда лошадь спотыкается на неровной тропе. Старался не замечать, как длинные пальцы принца иногда непроизвольно сжимают его руку в поисках опоры.
“Боже мой”, — молился про себя Кунсайт, — “это же пытка. Сладостная пытка.”
Все его потребности, которые он так старательно подавлял долгие годы военной службы, словно ожили рядом с этим загадочным человеком. А в тот момент, когда он увидел, как клинок бандита разрезал рубашку Зойсайта, его сердце замерло, и что-то внутри болезненно сжалось от страха потерять то, что он ещё даже не успел понять.
Ближе к рассвету, когда первые лучи солнца окрасили башни крепости в розовый цвет, измученный отряд достиг ворот.
— Я вам помогу, — сказал Кунсайт, спешиваясь и протягивая руку Зойсайту.
Но с другой стороны уже появился сержант Марек, готовый поддержать принца.
— Милорд, — начал генерал, — я провожу вас в свои покои. Там есть все необходимое для...
— Зачем? — удивился Зойсайт, осторожно опускаясь на землю. — Марек проведёт меня в мою комнату, и на этом всё закончится.
— Вам нужно обработать рану, — настаивал Кунсайт, стараясь не показать, как его задевает это равнодушие. — Она может воспалиться, и тогда...
— Давай потом, — небрежно отмахнулся Зойсайт.
— Что значит "потом"? — голос генерала стал жёстче. — Вы можете умереть от заражения крови!
Сержант Марек смущённо изучал носки своих сапог, понимая всю неловкость ситуации и желая оказаться где угодно, только не между двумя упрямыми аристократами.
— Лорд Зойсайт, — командирским тоном произнес Кунсайт, — вы были ранены в бою, защищая моих людей. Как командир этого отряда, я обязан убедиться, что рана обработана должным образом.
Зойсайт подошёл ближе, и на его лице появилась натянутая, почти болезненная улыбка.
— Спасибо, что беспокоитесь, генерал, — в его голосе звучали странные нотки, — но мне нужен хороший сон и мои... пробирки. Никогда не думал, что скажу это.
Кунсайт нахмурился, улавливая в словах принца какой-то скрытый смысл.
— Ваши пробирки?
Но Зойсайт уже подозвал Марека жестом и, слегка пошатываясь, направился к казармам. На пороге он обернулся:
— Кунсайт... спасибо. За всё.
И исчез в полумраке коридора, оставив генерала наедине с растущим беспокойством и странным ощущением, что что-то очень важное ускользает у него из-под носа.