29 глава «Предел прочности»
Проснулась брюнетка одна. На кухне отдаленно раздавались голоса – оживленные, с привычными нотками ехидства. Аиша и... Валера? Анфиса потянулась, натыкаясь ногой на теплый комок кота у своих ног. Ее половина кровати была пуста, простыня холодная. За окном – хмурое серое утро, снег слегка припорошил подоконник. Она встала, накинув халат, и тихо вышла в коридор.
На кухне царил хаос, пахло горелым тостом и... кошачьим кормом?Лиса, в каких-то невероятных разноцветных носках, ораторствовала, размахивая ломтем хлеба:
— И вот он, наш «главный по коту», пытается влить молоко в блюдце, а Кис, гад, норовит лапой подставить! Фарс, Валера, чистый фарс!
Валера стоял у раковины, вчерашней белой кружкой пытаясь аккуратно налить молоко в кошачью миску. На нем были какие-то старые треники, явно маловатые. Кот крутился у его ног, жалобно мяукая.
— Он блюдце не признает — пробурчал кудрявый, явно нервничая под прицелом Аишиного хохота и кошачьих атак. – В инструкции сказано – «неглубокая емкость».»
— Инструкцию к коту читаешь?» – Акимова закатила глаза. – Он живой,бешеный! Живой и голодный! Лей прямо в миску, не бойся!
Валера осторожно поставил блюдце на пол. Кот тут же сунул в него морду, громко зачавкав и забрызгивая молоком пол. Валера вздохнул с облегчением.
— Успех! – провозгласила рыжая. – Миссия «Накормить зверя» выполнена! Следующий этап – не спалить тостер. Держи, новобранец! — Она сунула ему два ломтя хлеба.
Анфиса прислонилась к косяку, наблюдая за этой сюрреалистической картиной. Валера с тостом в руках, смотрящий на тостер, как на мину замедленного действия. Аиша, болтающая ногой в полосатом носке и щелкающая фото на каком то фотоаппарате — явно для будущих воспоминаний. Казалось, напряжение вчерашнего вечера немного рассеялось, сменившись абсурдом утренней рутины.
— Не нажимай красную кнопку! – вскрикнула Аиша, когда Валера потянулся к ручке тостера. Он отдернул руку, как от раскаленного железа.Девушка захохотала. — Шучу! Зеленую нажимай! Зеленую, сапер!
Турбо бросил на нее убийственный взгляд, но осторожно опустил ручку. Тостер угрожающе загудел. Анфиса не удержалась – уголок ее губ дрогнул. Она вошла на кухню.
— Кофе будет? – спросила она ровно, направляясь к чайнику. Двое на кухне замерли. Аиша – с торжествующим видом
Валера – с внезапной скованностью, как школьник, пойманный за непристойные действия
— Да! — хором ответили они. И в этом мгновенном единодушии, под аккомпанемент урчания кота и гудения тостера, было что-то... почти нормальное. Хрупкое, как первый лед, но настоящее. Анфиса включила чайник, готовая к новому дню в их странном, треснувшем, но пока еще держащемся мире.
Стук в дверь.
— Ну кто в такую рань? — простонала брюнетка
— Друзья мои любимые!!! — воскликнул Зима и бросился на девушку,а сзади стояла Алиса.
— Ты под чем то? — усмехнулась та и пропустила друзей.
Зима по-свойски прошел на кухню и плюхнулся на стул.
— Адидаса на 15 суток в обезьяннике закрыли — усмехнулся лысый хватая какую то сушку
— Пусть даже не надеятся — Анфиса взяла какую то бутылку коньяка и под вытаращенные глаза друзей сделала большой глоток — пусть подумает над словами.
Вахит небрежно махнул рукой, отбирая у Аиши сушку прямо из ее пальцев:
— Фиска, не парься. Для Адидаса это не срок, а курорт повышения квалификации. Там он научится воровать не только сердца дам но и души. Или хотя бы конфеты без шума. – Он громко хрустнул сушкой, ухмыляясь в сторону Валеры. – А ты что, «Мурзик», молоко для кота разбавляешь? Или это твой боевой завтрак? Выглядишь бледно, будто всю ночь инструкцию по эксплуатации тостера зубрил.
Лиса, не упуская момента, схватила со стола Анфисин коньяк,который та не успела убрать и с пафосом поднесла к свету, как сомелье:
— Не вини его, Вахитка! Он просто на детоксе после вчерашнего... вечера морального перерождения! Коньяк? – Она повертела бутылку перед носом Валеры, который смотрел на нее, как на опасное природное явление. – Фиска, ты гений! Это же идеальная пропитка для сухарей! Турбо, держи, макай! Уверена, с коньячком даже твои каменные тосты станут съедобными! – Она сунула бутылку ему в руки, чуть не опрокинув его белую кружку с чаем.
Валера замер, держа бутылку коньяка, как гранату без чеки. Его взгляд метнулся к Анфисе, ища подсказки, но та лишь сжала переносицу, явно жалея о своем импульсивном глотке.
— Я... я кота покормил, — пробормотал он, ставя бутылку подальше от края стола, как будто она могла самовоспламениться. — И тостер не спалил.
— О, достижения! — рыжая захлопала в ладоши, подпрыгивая на стуле в своих полосатых носках. — Слышали? Наш рецидивист освоил два бытовых навыка за одно утро! Скоро, глядишь, и пылесос включит без инструкции! Может, даже без угрозы водяным пистолетом! – Она подмигнула Анфисе. – Лысый, ставь-ка на него десятку, что к вечеру он микроволновку освоит. Я верю в нашего «технического гения»!
Зима фыркнул, развалившись на стуле:
— Десятку? Да он, Лис, на эти деньги три тостера спалит. И кота в одном из них запечет, принимая за большую черную сосиску. – Он кивнул на Беса, который, воспользовавшись суматохой, запрыгнул на стол и с любопытством обнюхивал бутылку коньяка. – Глянь, зверь уже оценивает степень опьянения хозяина. Готовится к утреннему концерту «Мурлыканье под каблук».
Алиса, до сих пор молча наблюдавшая за этим цирком, наконец заговорила, качая головой:
— Вы с ума сошли? В девять утра коньяк, кот на столе, инструкции к тостеру... Я как будто в плохой ситком попала. – Она посмотрела на брюнетку. – Фиска, ты точно в порядке? Этот глоток... это был крик души или начало алкогольного завтрака?
Анфиса вздохнула, отодвигая коньяк еще дальше:
— Это был... импульс. Напоминание Адидасу, что у каждого поступка есть последствия. – Она бросила острый взгляд на Зиму. – Который, кстати, сейчас завалил мою кухню крошками. Иди веник бери, «друг любимый». Твой искупительный труд.
— Опа! – Аиша засмеялась. – Ваха, тебя только что назначили «главным по венику»! Это повышение или понижение относительно «главного по коту»? – Она толкнула локтем Валеру, который снова пытался незаметно сбежать к раковине. – Не рвись,бешеный, твоя очередь – мыть пол от кошачьего молока. Смотри, инструкция на швабре не написана? А то вдруг она требует особого алгоритма «неглубокого мытья»?
Валера схватил тряпку, явно предпочитая это занятие Аишиным шуткам.
— Без инструкции, — процедил он, наклоняясь к луже. – Эмпирическим путем.
— Вау! – Акимова притворно ахнула. – Он сказал «эмпирическим»! Фиска, он умнеет на глазах! Скоро будет философские трактаты писать между кормлением кота и избеганием красных кнопок! «Бытие и молочная лужа» от Валеры Туркина!
Зима, лениво подметая крошки в сторону Валеры,прямо на только что вымытый участок пола, добавил:
— Главное, чтобы трактат не закончился, как визит Вовы к стоматологу. Осколками мудрости. – Он бросил значительный взгляд на костяшки пальцев Турбо, где еще виднелись царапины.
Наступила небольшая пауза. Даже Аиша на секунду притихла. Валера замер с тряпкой в руке, его спина напряглась. Анфиса резко хлопнула ладонью по столу:
— Вахит! Хватит! Веник – в угол. Аиша – чайник на стол. Алиса – достань нормальный завтрак из сумки, я вижу, ты что-то принесла. – Ее голос был как кнут, разрезающий напряжение. – И все – ни слова больше ни про Вову, ни про челюсти, ни про осколки. Завтракаем. Тихо. Или все, включая кота, идут вон.
Аиша послушно потянулась к чайнику, но не удержалась, шепнув на ухо Зималетдинову:
— Слышал? Нас и кота – вон. Это уже коллективная ответственность. Наш маленький, криминальный, слегка подконьяченный... коллектив. – Она громко вздохнула, наливая чай в кружки. – Ладно, «Мурзик», твоя очередь молчать. А то Фиска и правда выгонит. И кому ты тогда будешь лапой подставлять блюдце?
Кот, как будто поняв, запрыгнул на колени к Валере, который все еще стоял на коленях у лужи. И громко заурчал, глядя на всех победителями желтыми глазами. Казалось, в его урчании слышалось: «Я – главный по перемирию. И завтрак мой – святое. Шуметь – нельзя».
И за столом, наконец, воцарилось хрупкое, слегка подправленное кошачьим авторитетом, завтракающее перемирие. Аиша лишь изредка поглядывала на коньяк, явно придумывая новую шутку, но под взглядом Анфисы прикусывала язык. Пока кот мурлыкал, а молочная лужа сияла чистотой – их странный мир, треснувший, но не разбитый, держался. Хоть и на венике, коньяке и кошачьем упрямстве.
— На сборы уже надо — прервал тишину Вахит — Вова нас за главных всегда оставлял.
— А с вами можно? — Брюнетка посмотрела на парней с умоляющим взглядом — Я устала в квартире сидеть.
— Можно,собирайся — одобрил кудрявый и девушка ушла в комнату.
Дверь в комнату Анфисы закрылась, оставив на кухне внезапную, звенящую тишину. Даже Бес перестал урчать, только его хвост нервно подергивался на коленях у Валеры.
— Не ну мы с вами тогда — Лиса оставила блондинку на кухне .
***
Три минуты спустя компания высыпала во двор. Анфиса вышла последней – собранная, в темной куртке, с лицом ледяной маски. Ее взгляд скользнул по Зиме, размахивающему руками перед группкой пацанов у ворот, по Аише, уже снимавшей «исторический момент назначения временного командира», по Валере, неловко прислонившемуся к «девятке».Откуда они вообще взяли машину?
— ...и запомните! – ораторствовал Лысый. – Пока Адидас... кхм... повышает квалификацию в гостях у государства, тут за главного – я! А это, – он хлопнул ладонью по капоту машины – наш штабный автомобиль! И водитель штаба – Турбо! Он у нас технический гений, тостеры не спалит и кота не переедет! В теории!
Пацаны засмеялись. Валера потемнел.
— Вахит, – голос Анфисы разрезал морозный воздух, как нож. – Если твоя следующая фраза будет не «30 кругов, бегом!», а очередной глупостью, ты побежишь эти круги сам. С привязанным к спине тостером. Включенным.
Зима съежился.
— Эээ... Так точно! Тридцать кругов! Бегом марш! – рявкнул он, стараясь звучать грозно, но получилось скорее жалко.
Толпа сорвалась с места.Рыжая щелкнула фотоаппаратом, ловя момент, как Вахит поправляет воображаемые погоны, а брюнетка смотрит на него, как на недоразумение.
— Гениально, Фиска! – прошептала Акимова. – «С тостером на спине» – это шедевр угрозы! Запишу в цитатник.Бешеный, ты записал? Пригодится для инструкции по эксплуатации временного начальства.
Валера молча открыл водительскую дверь Анфисе.
— Спасибо, – сухо кивнула она, садясь. – Валера, за руль. Зима, Аиша, Алиса – сзади. Быстро. Пока я не передумала насчет тостера.
Вахит плюхнулся на заднее сиденье, шумно выдыхая.
— Фух. Командовать – не мешки ворочать. Я уже устал. Можно инструкцию к должности временного Адидаса? Хотя бы краткую? А то вдруг я что не то скомандую? Например, вместо «отжаться» скажу «откупорить»?
— Просто сиди и не отсвечивай, Ваха, – сказала Алиса,посмеиваясь с того,как она его назвала. – Это лучшая твоя команда на сегодня.
Рыжая, устроившись у окна, уже наводила объектив на убегающих пацанов:
— О, смотрите! Лампа пытается срезать угол через сугроб! Держу в кадре! Нарушитель! Зима, твои санкции!
— Санкции... – задумался «временный Адидас». – Пусть... пусть потом Бесу молока нальет! Двойную порцию! Без инструкции!
— Жестоко, – фыркнул кудрявый, заводил мотор. – Кот его съест.
— Эмпирически проверим! – весело парировала Аиша. – Фиска, куда держим путь, о великая и ужасная? Или это военная тайна уровня «секрет красной кнопки на тостере»?
Анфиса смотрела в лобовое стекло на серое небо.
— Качалка. Надо проверить, что там натворили без присмотра. И... – она бросила быстрый взгляд в зеркало заднего вида на Валеру, – убедиться, что никто не пытался вскрыть сейф Вовы с помощью микроволновки.
Валера резко кашлянул, краснея. Аиша залилась смехом.
— О нет! У него же эмпирический путь! Он мог попробовать! Блохастый, признавайся! Ты сейф микроволновкой тыкал? Он тебе подмигнул? Пообещал философский трактат открыть?
— Я не... – начал Валера.
— Поехали, – прервала брюнетка , но уголок ее губ чуть дрогнул. – И Лиса... выключи фотоаппарат. А то я тебе его... эмпирически конфискую.
— Опа! Угроза конфискацией! – Аиша прижала фотоаппарат к груди. – Ладно, ладно, выключаю. Но мысленно я все снимаю. Особенно выражение лица Турбо, когда он паркуется. Это всегда шедевр абстрактного ужаса.
Машина тронулась, оставляя во дворе крики бегущих круги и загадочный силуэт кота, наблюдающего за всем с подоконника третьего этажа. Их странный мир, треснувший, но державшийся на кошачьем упрямстве и абсурдном юморе, снова был в движении. И пока Бес стоял на страже, а Аиша придумывала новые шутки про «эмпирического заместителя», казалось, что даже 15 дней без Адидаса они как-нибудь переживут. Главное – не давать Валере инструкций к микроволновке и держать Зиму подальше от реальных командных полномочий.
Качалка.
— О-о-о — протянул знакомый голос... — Тихая,как дела твои?
— Костя?... — мужчина сразу повел девушку в комнату.
— Кощей,ты че тут забыл? — грозно проговорил кудрявый хватая девушку за второе запястье.
— Ну,Турбо,нам обговорить кое-что надо — прохрипел мужчина и посмотрел на брюнетку — Да?
— Да...
— Через 10 минут она не выйдет,я тебе весь череп раскрою — пригрозился тот и смотрел на удаляющиеся фигуры. — Вы откуда его знаете? — Валера обратился к рыжей,на что та пожала плечами.
Анфиса и Кощей.
— У меня тут к тебе предложение заманчивое... — кудрявый развалился на диване.
— Что за поставка? — сразу понимая о чем идет речь спросила девушка.
— Кокаин,попробуешь? — парень держал в руках пакетик и смотрел на брюнетку — если с таблетками смешаешь,как тот раз— упомянул Кощеев. — Помрешь.Хорошо будет,давай?
Кощей протянул пакетик. Белый порошок внутри казался невинным, как сахарная пудра. Но в памяти Анфисы взорвалась карусель образов:больница. Папа. Наркологический центр.Запах хлорки смешался с запахом ее собственной рвоты. Голос отца, сломанный: "Фиска... прости меня..."
— Ну? — Кощей подтолкнул пакетик ближе. Его глаза светились азартом хищника, почуявшего слабину. — Справишься? Или боишься? Как тогда?
Слово «тогда» стало последней каплей. Страх, стыд, всепоглощающая усталость от борьбы – все смешалось в единый темный вихрь. Хватит. Просто хватит. Один раз. Чтобы все это дерьмо перестало болеть хоть на минуту. Чтобы не чувствовать этот холод внутри, этот страх, что трещина вот-вот разобьет мир вдребезги.Мысль о Валере, о его настороженном взгляде, лишь подлила масла в огонь саморазрушения.Пусть видит. Пусть знает, какая я на самом деле.
— Дай, — ее голос прозвучал чужим, плоским. Она выхватила пакетик из его рук. Пальцы дрожали лишь слегка.
Кощей усмехнулся, довольный. — Умница. Знаешь, как лучше? Чуть-чуть под язык, остальное – нюхни. Быстро, чисто, кайф – как в старые добрые.
Анфиса отвернулась. Действовала автоматически, словно наблюдая за собой со стороны.Холодок порошка под языком.Потом резкий, обжигающий запах аммиака и чего-то химически-сладкого втянула носом. Горизонт качнулся. Сердце забилось как бешеное в клетке грудной кости. А потом... Волна.Теплая, липкая, всепоглощающая. Мир резко сфокусировался и заиграл красками. Серые стены качалки засверкали перламутром. Звук капель снаружи превратился в симфонию.
Боль, страх, усталость – испарились.Осталось только легкое, невесомое, всесильное «я». Она засмеялась – коротко, резко, неестественно.
— Вот видишь? — Костя похлопал ее по плечу. Его прикосновение казалось далеким, нереальным. — Красота, да? Ты – огонь, Фиска. Один раз живем. Я пошел, дел по горло.Держи еще три косячка — Он бросил на нее оценивающий взгляд, удовлетворенный экспериментом, и вышел из комнаты, оставив за собой шлейф дешевого одеколона, который теперь пах ей амброзией.
Анфиса осталась одна. Она подошла к запотевшему зеркалу. Глаза.Слишком широкие, зрачки – огромные черные дыры, поглощающие свет. На щеках – неестественно яркие пятна румянца. Она улыбнулась своему отражению. Это была улыбка незнакомки – дерзкая, пустая, лишенная привычной сдержанности или горечи.Все просто. Все легко.Она чувствовала себя богом, стоящим над их жалким, треснувшим миром. Над Зимой с его глупостями, над Аишей с ее дурацкими шутками, над Валерой с его инструкциями... Над болью отца, над тенью Адидаса... Все это было где-то очень далеко, под ногами.
Турбо.
Он не ждал десять минут. Что-то щелкнуло внутри, когда он увидел, как Кощей выходит один, с самодовольной ухмылкой, бросив короткий кивок в сторону комнаты. Валера двинулся к двери, отстраняя Аишу, которая что-то кричала ему вслед про «не лезть без стука».
Он распахнул дверь. И замер.
Анфиса стояла у зеркала. Она обернулась на скрип двери.Ее глаза.Пустые, огромные, неземные. То самое безумное сияние, которое он видел у горевших на скорости байкеров, у оторванных после жесткой драки. Но здесь это было в тысячу раз страшнее. На ее лице застыла та самая чужая улыбка, растянутая, не доходящая до глаз.
— Кис? — его голос сорвался, стал хриплым. Он сделал шаг внутрь. Запах – сладковато-химический, едкий – ударил в нос.
Нет. Только не это.
Она смотрела на него, но словно сквозь. Улыбка не исчезла.
— Валера? — ее голос звучал странно: слишком громко, слишком звонко, с металлическим оттенком. — Пришел? А я... я летаю. Ты знаешь, как это? Все так... легко.
Она сделал шаг к нему, движения были резкими, угловатыми, как у марионетки. Она протянула руку, чтобы коснуться его лица, но ее пальцы дрожали мелкой, неконтролируемой дрожью.
— Что ты сделала? — прошипел он. Вопрос был риторическим. Он знал. Ужас и ярость – ледяная, сжимающая горло – поднялись в нем волной. Он схватил ее за плечи – крепко, почти больно, пытаясь встряхнуть, вернуть.
— Кис!Смотри на меня!Что ты приняла?!
Она засмеялась – визгливо, неестественно, отшатнувшись.
— Не тро-о-огай! Мне хо-о-орошо! Лучше, чем когда-либо! — Ее глаза метались, не фокусируясь. Она пыталась вырваться, ее силы под действием наркотика были несоразмерно велики. — Кощей... он дал волшебства! Чтобы все... все это не болело! Видишь? Не болит!
За его спиной возникла Аиша. Ее лицо, обычно оживленное смехом, стало маской ужаса. Она увидела глаза Анфисы, услышала ее голос, учуяла запах.
— Фиска... — прошептала она, потерянно. — О, боже... Фиска, нет...
Валера не отпускал Анфису. Его пальцы впились в ткань ее куртки. Ярость к Кощею, панический страх за нее, отчаяние – все смешалось в единый белый шум. Он видел, как хрупкий лед их утреннего перемирия треснул окончательно, и под ним открылась черная, бездонная пустота.Никакие шутки Аиши не могли заткнуть эту дыру. Их треснувший мир держался теперь только на его руках, сжимающих плечи девушки, которая падала в пропасть на его глазах, улыбаясь. И он понял, что не знает, как ее спасти.
Наркотики — это не побег от боли. Это прыжок в пропасть с улыбкой на лице.
______________________________
Прошу подписку на тгк!!!
Фиска пишет🐈⬛(https://t.me/esexxs1)
буду очень благодарна!!!
Там будут выходить эдиты,видео про героев и возможно спойлеры,всех жду!
Ставим звездочки!!
Я вас люблю! 🫶