26 глава «Спасение II»
Телефон качалки зазвенел.Брюнетка тут же подлетая к нему берет трубку.
— Ало? — тихо пролепетала Анфиса и на другом конце трубки отозвался женский голос.
— Аиша... — начала Алиса,но когда услышала Анфису произнесла более радостно — привет. Нужно что бы ты пришла в участок милициий.
— Да,конечно. — брюнетка положила трубку и обернулась к Аише — не могу понять почему ты ей нужна... — она обернулась к девушке
— Так у нее родителей нет,как и опекунов — сказал только подоспевший Влад,узнав о очередной статье брата. — Что? Она вам не сказала?
Анфиса замерла. Мир вокруг сузился до точки.Сирота.Это слово перевернуло все. Весь ее расчетливый план, построенный на образе обычной девчонки, трещал по швам.Одиночество Алисы было не просто фактом – оно было ее уязвимостью, за которую теперь зацепился Дорохов.И он использовал это мастерски. Требуя представителя, он не просто соблюдал формальность – он ставил ловушку.
– Почему... почему она не сказала? – прошептала Аиша, в ее голосе звучал искренний ужас и обида. Она чувствовала себя использованной, пешкой в игре, правил которой не понимала.
– Потому что стыдно! Потому что боится жалости! Потому что думала, это неважно! – резко выпалила Анфиса, больше ругая себя, чем Алису. Глупость! Непростительная слепота! Она, адвокат, обязана была проверить все обстоятельства свидетеля! Теперь Дорохов держал Алису в кабинете, играя на ее страхе и одиночестве, вынуждая назвать кого-то... и этим кого-то стала Аиша? Зачем?
Хотя...
Из пацанов нельзя никого вызвать,чужих теток тоже... Да она гений!
– Лиса, – Анфиса повернулась к подруге, голос стал резким, командным. – Слушай внимательно. Ты идешь в участок. Ты – подруга Алисы. Ты знаешь, что она сирота, что ей тяжело. Ты пришла ее поддержать как друг. Только как друг. Ты не знаешь никакого Валеру Туркина. Ты не знаешь, что было в гаражах. Ты не знаешь, зачем Алиса пришла в милицию, пока она тебе сама не рассказала сегодня. Ты просто здесь, чтобы ей было не так страшно. Понимаешь? Никаких лишних слов! Никаких догадок! Кивай, держи Алису за руку, выгляди сочувствующей и ничего не понимающей в юридических тонкостях!
Аиша кивнула, широко раскрыв глаза. Страх в них смешивался с решимостью помочь подруге.
– А что если... если он будет меня о чем-то спрашивать?
– Отвечай: «Не знаю». «Я здесь только чтобы поддержать Алису». «Я не в курсе». И точка. – выдохнула брюнетка и с надеждой посмотрела на девушку. — Я иду с тобой,но буду вдалеке.
Дорога до участка прошла в гнетущем молчании. Аиша едва дышала, Анфиса мысленно проигрывала худшие сценарии. Каждый шаг по знакомому грязному линолеуму коридора отдавался гулко в висках. Дверь в кабинет Дорохова была приоткрыта.
Внутри Алиса сидела, ссутулившись, лицо было заплаканным и потерянным. Увидев Аишу, в ее глазах мелькнуло дикое облегчение, быстро сменившееся новым страхом – за нее. Дорохов сидел за столом, наблюдая за их входом с каменным лицом.
– Ну вот и поддержка прибыла, – произнес он нейтрально, указывая на стул рядом с Алисой для Аиши. – Алиса Вишнякова, подтверждаешь, что гражданка Аиша Акимова является твоей подругой и что ты хочешь, чтобы она присутствовала здесь во время дачи показаний в качестве лица, оказывающего тебе моральную поддержку?
– Д-да, – прошептала Алиса, хватая Аишу за руку так, что костяшки побелели.
– Гражданка Акимова – Дорохов перевел взгляд на рыжую, его взгляд стал тяжелее, изучающим. – Вы осознаете, что присутствуете при даче официальных показаний по уголовному делу? Вы не будете подсказывать свидетельнице, не будете вмешиваться в ход допроса. Ваша роль – лишь психологическая поддержка. Ясно?
Аиша кивнула, сглотнув. – Ясно. Я просто... здесь для Алисы.
– Хорошо, – Дорохов открыл папку, взял ручку. – Тогда продолжим, Алиса. Там, где ты остановилась... Ты убежала после того, как началась драка. Видела ли ты момент, когда Туркин нанес смертельные удары Ночи и Клыку?
Анфиса застыла. Вопрос был острым, направленным на выявление противоречий. Алиса должна была ответить «нет» – она же убежала в ужасе. Но Дорохов смотрел не только на нее. Он краем глаза наблюдал за Аишей. За ее реакцией. За тем, как она сжимает руку Алисы. За тем, не мелькнет ли на ее лице тень сомнения или знания.
Алиса вдохнула, собираясь с духом. Аиша почувствовала, как дрожит ее рука.
– Н-нет... – начала Алиса. – Я уже бежала... Я только слышала крики... страшные... Я не оглядывалась...
Аиша невольно сжала ее руку сильнее – жест поддержки, но в глазах Дорохова он мог читаться как... предупреждение? Одобрение нужного ответа?
— Ну нет у меня против вас аргументов... — выдохнул Дорохов — Вы теперь точно замешаны с этой Тихоновой.
Слова Дорохова — «Вы теперь точно замешаны с этой Тихоновой» — повисли в кабинете, как дым после выстрела. Не обвинение. Не вопрос.Констатация. Алиса сглотнула, вжавшись в спинку стула.
— Мы можем идти? — максимально уверенно спросила рыжая
— Идите,обвинения сниму — Сергей Николаевич что-то писал в документах — Но! — громко произнес мужчина на что девушки вздрогнули — Еще одно убийство и я найду все доказательства чтобы закрыть его за решетку.
— Суда не будет? — поинтересовалась рыжая не понимая ответа
— Идите уже! Надо будет - вызову!
Слова Дорохова о снятии обвинений прозвучали как отбой тревоги, но отголоски угрозы – «Еще одно убийство...» – висели в спертом воздухе кабинета, холодные и тяжелые. Алиса не сразу поняла, что их отпускают. Она застыла, ожидая подвоха, вцепившись в руку Аиши так, что та чуть не вскрикнула.
– Идите уже! – рявкнул Дорохов, не поднимая головы от бумаг, но его спина была напряжена, как тетива.
Аиша первой очнулась. Инстинкт самосохранения пересилил страх.
– Пошли, Алиса, – прошептала она, резко дернув подругу за руку. Ее голос дрожал, но действие было решительным. Она буквально выволокла оцепеневшую Алису со стула.
Анфиса, стоявшая в тени у двери, молча отступила, пропуская их вперед. Ее взгляд, холодный и оценивающий, скользнул по спине Дорохова. «Сниму обвинения... но не закрываю дело». *
«Еще одно убийство...». Это были не просто слова злости. Это были установки. Он верил в вину Валеры. И ждал, когда тот оступится снова. Или... подбросит ему эту осечку.
Они вышли в коридор. Дверь кабинета захлопнулась за ними с таким же резким щелчком, как и открывалась. Звук эхом прокатился по пустому линолеуму. Алиса вдруг зашаталась, ее колени подкосились. Аиша едва удержала ее.
– Держись! – прошипела рыжая, оглядываясь по сторонам, словно ожидая, что из-за угла выскочат люди Дорохова. – До улицы! Быстро!
Анфиса шла следом, ее каблуки отбивали четкий, быстрый ритм. Ни слова. Ни взгляда. Только сжатые до белизны челюсти и глаза, в которых бушевал ураган ярости и расчета. «Вы теперь точно замешаны...». Он знал. Абсолютно точно знал, что история – ложь. И отпустил их. Почему? Потому что формально – не мог удержать? Или потому что... отпускал на свободу как приманку? Чтобы они навели его на Турбо? Или допустили ошибку?
В качалке
их встретила гробовая тишина, нарушаемая только нервным постукиванием Грача костяшками пальцев по столу. Влад стоял спиной к комнате, но по напряженным плечам было видно – он слышал каждый шаг на лестнице. Он резко обернулся, когда они вошли.
– Ну? – вырвалось у него, голос хриплый от сдержанного напряжения. Его взгляд скользнул по заплаканному лицу Алисы, по бледной, но собранной Аише, задержался на ледяном лице Анфисы. – Что сказал? Турбо?
– Обвинения снимут, – коротко бросила Анфиса, проходя к столу. Она швырнула сумку, не глядя. – Формально. Дело не закрыто.
– Что?! – взорвался Грач. – Как это «снимут, но не закроют»?!
– Это значит, – Анфиса обернулась к ним, ее глаза горели в полумраке качалки, – что Дорохов знает. Он знает, что история – липа. Он знает, что мы в доле. Он отпустил Алису не потому что поверил. Он отпустил ее как удочку. Чтобы выудить Турбо. Или нас. Или всех сразу.
— Блять,ну это полный пиздец! — не сдержался Вова,но в качалке тут же раздался смех
— Да хватит вам,отметить надо — все присутствующие оглянулись на рыжую,но Алиса поддержала ее
Смех Алисы и Аиши, неестественный, срывающийся на истерику, разрезал напряженную тишину качалки. Бутылка пива в руке блондинки дрожала, пена стекала по пальцам.
— Согласна. После такого... Я думала он меня сожрет! — Алиса глотнула пива, пытаясь заглушить трясущий ее озноб. Ее смех был больше похож на рыдание.
— Ты вообще подставила меня! Почему... — Анфиса повернулась к Алисе, глаза метали молнии. Гнев, страх и адреналин после участка кипели в ней. Она хотела выложить все: про родителей, про слепоту, про нелепый риск, на который они пошли из-за этого сокрытия. Но слова застряли в горле.
— Анфис... Пошли выйдем. Поговорим.
Тишина после имени «Валера» стала густой, как смола. Взгляд Вовы, тяжелый и неодобрительный, буравил Анфису, но Марат резко шагнул вперед, вставая как щит между сестрой и нарастающей яростью сводного брата.
— Вован, ну не начинай! — голос Марата был резким, но с ноткой усталой мольбы. — Ты обезумел уже с этими выходками. Отпусти.
Анфиса даже не взглянула на Вову. Ее глаза встретились с Валериными – темными, нечитаемыми, полными чего-то такого, что не выскажешь при всех. Он стоял чуть в стороне, в дверном проеме, ведущем в узкий коридор к черному ходу. Его присутствие было как холодная тень, нависшая над фальшивым весельем.
— Пошли, — выдохнула Анфиса, не повышая голоса. Слово прозвучало не как приглашение, а как приказ самой себе. Она резко развернулась и пошла к той же двери, мимо Валеры, не глядя на него. Ее спину ощущало напряжение комнаты – недоуменный взгляд Алисы, испуганный – Аиши, мрачный – Грача, яростный – Вовы.
Валера молча отступил, пропуская ее в темный коридор. Он шел следом, его шаги были бесшумными, как у хищника. Дверь в подсобку захлопнулась за ними, отсекая свет и шум качалки. Здесь пахло сыростью, машинным маслом и пылью. Единственный тусклый светильник над дверью наружу отбрасывал длинные, пляшущие тени.
Анфиса остановилась, упершись ладонями в холодную бетонную стену. Голова низко опущена, плечи напряжены. Весь ее гнев, страх, адреналиновая дрожь после участка и этого идиотского «праздника» требовали выхода. Но слова застревали комом в горле.
— Анфис... — начал Валера тихо, сделав шаг ближе.
— Покурить есть? — перебила она резко, не оборачиваясь. Голос хриплый, сдавленный. Это был не вопрос. Это был крик о передышке. Хотя бы на время одной сигареты.
Ложь — как сигарета в темноте. Сначала кажется, что контролируешь огонёк, а потом понимаешь — он заметен издалека, и уже поздно прятать.
______________________________
Прошу подписку на тгк!!!
Фиска пишет🐈⬛(https://t.me/esexxs1)
буду очень благодарна!!!
Там будут выходить эдиты,видео про героев и возможно спойлеры,всех жду!
Ставим звездочки!!
Я вас люблю! 🫶