Жажда

На часах было восемь вечера. В доме все стихло, свет не горел. Я шла позади Неймара, крепко держась за его руку, пока он вел нас вниз по лестнице. Спустившись на первый этаж, мы двинулись в сторону заднего выхода. Тело все еще ныло от боли, я с трудом передвигала ногами, но мысль об уходе подгоняла меня и не давала пасть духом.

Нам удалось выйти на улицу незамеченными. Холодный ветер хлестнул меня по лицу. Складывалось впечатление, что мы жили не в южном городке, а на севере страны.

— Идем, — парень потянул меня за собой, направляясь прямиком в сторону домика, где они обычно стреляли. Было темно, чтобы что-то рассмотреть, но подойдя к высокому ограждению, я заметила небольшую железную калитку. Неймар приоткрыл ее шире, и я юркнула на другую сторону, наконец, выбравшись на волю. — Шагай до первого дерева, а я буду идти следом.

Я сразу же пошла вперед ни на секунду не задумываясь. Засунув руки в карманы, я быстро ступала по снегу, проваливаясь в сугробы. Идти с таким препятствием все равно, что подниматься в гору.  Ко всему прибавлялся страх, хотя я тщательно пыталась заглушить его, думая лишь о том, что ждет меня впереди. И если не размышлять о долгом и одиноком нахождении в лесу, мне было приятно представлять, что совсем скоро я встречусь с кем-то из своих близких.

Я дошла до дерева и остановилась. Было легко выйти из комнаты с рюкзаком на спине, а затем из дома. Нас никто не заметил, никто не услышал и если чуть раньше мне показалось это странным и даже подозрительным, то сейчас я чувствовала себя более уверенно. Полагаю, произошедшее с Климом стало серьезным поводом по вопросу доверия и сейчас Дюран разбирался с ним, забыв обо всем другом.

— Отсюда ты пойдешь одна, — прошептал Неймар. Он подошел ближе и облокотился об дерево.

— Хорошо, — ответила я, хватаясь за него, потому что ветер в лесу был сильным и режущим.

— Я вернусь тем же путем, но зайду в дом через главный вход. Мне нужно...– он отодрал от дерева маленькую часть коры и сунул мне в руки, — ударь меня этим. 

— Что? Я не стану этого делать!

— Делай, что говорю! Они поверят, если я скажу, что ты ударила меня. Кровь будет отличным подтверждением.

— Я не могу, Ваня.

Он схватил меня за плечи и несколько раз  встряхнул. 

— Забудь ты о Ване! Представь, что видишь перед собой ублюдка Неймара, причинивший  тебе много боли. Подумай и Климе, который пару часов назад домогался до тебя! Подумай обо всем плохом и ударь меня, Ева. Давай же! — он поднес мою руку с щепкой к лицу и  ударил себя. Я зажмурилась и покачала головой, делая шаг назад, но в тот же момент перед глазами промелькнуло абсолютно все, что происходило с моей жизнью за последние месяцы. Все неприятные разговоры и многочисленные удары, ночные кошмары и боль. И когда парень обреченно вздохнул, не надеясь на мою  помощь, я со всей силы влепила ему пощечину. Голова резко дернулась в сторону, он зашипел и пошатнулся. Спешно сняв перчатки, я дотронулась до его горящей щеки.

— Еще раз!

Я повторила содеянное несколько раз, прежде чем грубые края коры не разодрали кожу и оттуда не пошла кровь, капая на белоснежную поляну, распростертую под нашими ногами. Я не могла сдержать слез.

— Это ужасно, — всхлипнула я, на что он просто улыбнулся. Вторую щеку он растирал снегом, чтобы она как следует покраснела. — У тебя останется шрам.

— Огромная честь знать, что у меня будут шрамы, нанесенные когда-то такой девушкой, как ты.

Мне хотелось и смеяться, и плакать. Пока он стоял рядом со мной, я до сих могла чувствовать себя в безопасности, но я ощутила себя полностью потерянной, когда Ваня поднял голову и посмотрел на меня. Мое сердце привязалось к нему. Наверное, такое случается.

— Один номер в контактах. Позвони ему через полчаса. Беги быстро и не останавливайся, а потом найди укромное местечко и сиди там.

— Вань...

— Нет, ничего мне не говори. У тебя все получится. 

Он в мгновение ока притянул меня к себе. Я обхватила его шею руками и прижалась как можно крепче, намереваясь запомнить последние минуты этих до боли странных объятий. Человек, которому нужно было причинить мне вред, спасал меня от той самой беды.

— Спасибо тебе, — вымолвила я.

Отстранившись, Ваня с особым трепетом взглянул на меня и позволил себе прикоснуться к моим губам. Я закрыла глаза и замерла, не сразу осознав, что тело совершенно не собиралось сопротивляться. Меня обдало жаром, мужские руки сцепились на моих щеках, продолжая настойчиво смаковать каждый миллиметр губ, словно пытался навсегда запомнить это ощущение. С минуту мы не отрывались друг от друга, но потом расцепили объятия. Казалось, кто-то ошпарил нас кипятком. 

— Беги! — воскликнул Ваня, осторожно оттолкнув меня. 

Я побежала наощупь, забыв всякой попытке рассмотреть что-либо в этой кромешной тьме. Низкие ветви деревьев то и дело хлестали меня по лицу, а внутренний голос кричал забыть обо всем, что приключилось минуту назад и бежать. Один раз я остановилась, чтобы посмотреть назад, но глаза остались закрытыми, вероятно, специально, ведь в глубине души я не хотела ничего видеть. Затем я ускорилась, заставив себя думать о ребенке, выбивавшего свой особый ритм, о мгновениях, проведенных рядом с Денисом. О его горячих и влажных поцелуях, суливших любовь и светлое будущее, где счастье было главным составляющим нашей жизни.

— Значит, ты хочешь девочку? — подняв голову, я поцеловала его в губы и улыбнулась.

— Хочу. Мальчика тоже хочу. На самом деле, я хотел бы когда-нибудь создать семью. Если ты согласишься быть со мной, я готов прямо сейчас упасть к твоим ногам.

— Лучше пусть она будет похожа на тебя, — сказала я.

— Мы могли бы купить дом на берегу моря в Калифорнии. Я продолжал бы работать в компании, а ты занималась тем, что больше всего желает твоя душа.

— У нас будет много друзей, с которыми мы постоянно встречаемся и проводим весело время.

— Родители приезжают к нам в гости на каждый мимолетный праздник.

— Мы любим друг друга сильнее.

— Заботимся друг о друге.

— Путешествуем.

Денис положил голову на мое плечо и тяжело выдохнул.

— Тогда поехали. Зачем время тратить? Вернемся домой, быстро разберемся с делами по поводу визы и прочей ерундой. У меня там есть квартирка.

С трудом верилось, что прошло так много времени с того разговора. В моем представлении он был свежим, и я отчетливо ощущала на себе его объятия, вот только сейчас мне приходилось бежать через густой темный лес навстречу неизвестно чему, будучи беременной. Мне очень сильно хотелось оказаться рядом с Денисом, хотелось прижаться к нему и сказать, что все у нас будет хорошо. У нас получится забыть о плохом, я рожу ему чудесного ребенка и стану прекрасной женой! Мы переедем в Калифорнию, войдем в его светлую квартирку и это будет реальностью, а не вымыслом.

— Черт возьми, — пробормотала я. Уперев руки в колени, я сделала пару вдохов и выдохов, после чего меня больно кольнуло в животе. Я застонала и согнулась пополам, едва удерживая себя на ногах. Они, впрочем, погрязли в снегу и мне становилось холодно.

Я достала телефон и посмотрела на часы. Меня хватило на двадцать минут. Затаив дыхание, я сосредоточилась на странных болях внутри, чтобы понять, что же происходит. Но вместо этого я услышала выстрелы, словно они доносились откуда-то неподалеку.

Запихнув телефон в карман, я поднялась и зашагала прочь. 

— Когда ты появишься на свет, я каждый день буду читать тебе сказки, а папочка — петь песни из мультфильмов. У него красивый голос, — заговорила я, не желая слушать громыхание выстрелов. — Скоро о тебе узнают твои бабушки и дедушки, уверена, они будут жутко счастливы, малыш. Я знаю, ты у меня сильный и храбрый мальчик, прямо как папа. Но даже если ты девочка, это ни в коем случае не делает тебя слабой, поскольку то, как ты борешься вместе со мной, указывает на невероятную силу. 

Не сбавляя темпа, я проверила пистолет. С ним мне было легче. Сейчас я не боялась убить человека, если он собирался убить меня. Они поступали так с другими людьми, так что случись с ним что-нибудь, я не стану жалеть или плакать. Я выстрелю и глазом не моргну.

У меня промокли ноги, ветер пробрался под кофту и футболку. Я чувствовала, что сколько бы не бежала, все равно успела окончательно замерзнуть. Чтобы не навредить ребенку, я в первую очередь должна была помочь себе. К тому же, мне предстояло какое-то время лежать на этом чертовом снегу.

С очередным выстрелом, я испуганно достала телефон и нажала на контакты. Неизвестный номер был моим единственным спасением. Я приложила его к уху и принялась слушать долгие гудки, продолжая пробираться через чащу.

— Да? — непонятный голос заставил меня остановиться. — С кем я говорю? — строго произнес мужчина. Прежде чем я поняла кому принадлежал этот грубоватый голос, я испытала внезапное облегчение, распространившееся по всему телу. Я выдохнула и расплакалась от переполнявшего меня счастья, а потом засмеялась, приложив руку ко рту.

— Господи, это я. Ева! — я всхлипнула.

— Кто? — удивленно переспросил мужчина. 

— Андрей, пожалуйста, помоги мне. Это Ева!

Наступило тягостное молчание. Я молилась, чтобы он поверил мне и не сбросил звонок. Позади что-то хрустнуло, и я тихо вскрикнула от испуга, но это была все лишь ветка, упавшая с дерева.

— Здесь очень холодно, Андрей. Поверь мне, пожалуйста!

— Твою мать, Серега! Арсен! — закричал он. Внутри все перевернулось от новой волны облегчения. — Солнышко, милая, где ты находишься? Что с тобой, дорогая?

На том конце послышались шорохи.

— Ты на громкой связи, Ева.

— Девочка моя, — заговорил папа. Я сильно зажмурилась. Его ласковый тон добрался до моего сердца и растопил всю накопившуюся боль. — Евочка, ты слышишь меня?

— Да, пап, слышу, — рыдала я, уткнувшись головой в свою руку.

— Ева, внимательно послушай меня, — на этот раз говорил Арсений. Я собрала остатки сознания и открыла глаза. Громко всхлипнув, я кивнула. Скорее для самой себя, доказывая, что я все еще здесь. Я жива. — Ты должна присмотреться к местности. Расскажи мне, где находишься?

— Мне помогли сбежать. Сейчас я в лесу, бегу по меньшей мере полчаса, может даже больше, — я осмотрелась вокруг, заметив вдалеке желтые огни. — Вы должны найти меня по телефону, его можно отследить.

— Что ты видишь?

— Не знаю, как будто бы трасса. Он сказал мне, что я должна дойти до нее. Там куча машин, я вижу фары.

— Отлично, милая, не останавливайся.

— У меня есть пистолет с тремя патронами. Теплые вещи. Он позаботился обо мне.

Я замолчала и двинулась дальше. Ноги стали тяжелыми. Передвигать ими стало сложнее, пальцы заледенели, но я заставляла себя шагать. Я держала телефон в руках, слушая отдаленные разговоры трех мужчин, после чего кто-то воскликнул, напугав меня.

— Ева, мы нашли тебя! Ты идешь? Датчик показывает, что ты уже почти рядом с дорогой, — с живостью сказал Андрей. 

— Да. И мне холодно. 

— Правильно, милая, тебе нужно идти! Мы уже выехали. Скоро ты будешь рядом с нами.

Со стоном я вынула ногу из сугроба, поставила ее на лежавшее бревно и в очередной раз выгнулась вперед, пока боль сковывала меня в своих тисках. Из меня вырвался странный звук.

— Ева? Что там? Говори со мной!

— Я должна выбросить этот телефон, Андрей. Если вы нашли меня, то Дюран тоже попытается. Поспеши, пожалуйста! Я долго не продержусь.

Из-за тяжести мне пришлось сесть. Я сняла с себя рюкзак и принялась качаться вперед-назад, не понимая, откуда у меня вообще было столько сил держаться. Я смахнула слезы и вдруг ощутила между ног теплую влажность, расползающуюся по внутренним сторонам бедер. Я быстро посветила туда телефоном и обнаружила на пальцах следы крови. Страх парализовал меня, сердце будто остановилось.

— Боже мой! — запаниковала я. — Андрей, у меня кровь! Со мной что-то не так!

— Что? Почему у тебя кровь, милая?

Я шмыгнула, борясь с головокружением.

— Я беременна. У меня двадцать пятая неделя, — сказав эти слова я сорвалась. — Я не могу потерять ребенка, Андрей!

— Бог ты мой! — завопил он. Я услышала, как он включил какой-то прибор, напоминавший по звуку рацию и строго проговорил: — Как слышно?...Еве необходима медицинская помощи, она беременна. Приготовьте врачей, пускай будут готовы экстренно принять ее. И позвоните ребятам, нам нужна дополнительная бригада. Его люди попытаются найти ее...Как слышно?

Давай, мамочка, я хочу увидеться с тобой. Ты сказала, что я сильный. 

Я вздрогнула, услышав рядом с собой детский голос. Подавив слезы, я покачала головой. Но эти слова повторились несколько раз. 

— Андрей, — сказала я, дрожа от холода.

— Да, милая. Я слушаю.

— Спаси моего ребенка. Прошу тебя, не дай ему умереть. Только не он.

Мамочка. Мамочка. Мамочка.

Через силу я отключила телефон, разобрала его и разбила каждую часть об дерево. Поскольку он был старым, от него не осталось ничего целого.

Я достала из рюкзака две кофты и постелила их на снег, затем вложила в руки пистолет так сильно, что чуть не переломала все свои пальцы. Кое-как улегшись на спину, я почувствовала тянущие боли внизу живота и пояснице. Тепло продолжало разливаться по ногам и мне ничего не оставалось, кроме как ждать. Вряд ли что-то из этого могло помочь моему малышу. Мне кажется, что я теряла нас обоих. Если умирал ребенок, я умирала вместе с ним.

По телу пронеслись непреодолимые и разрушительные вспышки боли, на давая мне возможности оставаться в сознании. Долгие минуты я боролась с ними и заставляла себя держать глаза открытыми, мечась из стороны в сторону. Все это походило на страшный сон, из которого я просто-напросто не могла выбраться. 

Но одной из вспышек удалось унести меня за собой. Я перевернулась на бок, и издав последний истошный крик, поддалась ей.