Жажда

После обеда я вызвалась помочь Марии, чтобы занять время. Она с неохотой согласилась, но уже через десять минут обо всем забыла и принялась рассказывать разные истории о своих детях. Мне нравилось слушать ее голос, он был спокойным и ласковым, а сами истории — интересными и даже полезными. Эта женщина всегда улыбалась и смеялась, бывало расплачется от счастья быть мамой и принималась желать мне всех самых добрых благ.

— У меня есть подруга, она должна родить в следующем месяце. Может быть, уже родила. Я не знаю, — добавила я, раскладывая сухую посуду на полки.

— У ваших малышей будет не такая большая разница. Твой должен появиться на свет...в июне?

— В середине июня, возможно, — я улыбнулась, позволив приятным мыслям одолеть меня.

— Я не сразу стала мамой, — заметила Мария.

— В каком смысле?

— Мой первый ребенок никогда ни в чем не нуждался. Я любила его, ухаживала за ним, берегла. Но мне тяжело было привыкнуть к новой жизни, не получалось восстановить прошлую гармонию внутри. Я родила желанного ребенка от любимого мужчины, не было смысла страдать. Просто иногда в голове у женщины словно что-то щелкает и это не дает в полной мере прочувствовать момент становления нового.

Она задумчиво посмотрела на меня.

— Не стоит бояться нового. Нужно принять эту замечательную маленькую жизнь, расцеловать его или ее в сладкие щеки и наслаждаться, пока ребенок еще совсем крохотный. Они слишком быстро вырастают, так что лучше всего отбросить тревожные мысли и быть в моменте.

И в моей голове снова вспыхнуло будущее, подкрадывающееся все ближе и ближе. Сквозь грусть проглядывала радость, пробирались лучи желанной свободы и любви. Я хотела поскорее оказаться наедине с малышом, но прямо сейчас мне нужно, чтобы он находился в безопасности.

— Важнее всего, — протянула Мария, — чтобы твой муж или молодой человек был рядом и во всем тебе помогал. Ребенку обязательно нужен отец. Я имею в виду, что мы — женщины — носим его в своем теле целых девять месяцев и строим своего рода связь, которая тянется всю жизнь. А отец...он вообще-то в первые годы взросления ребенка понятия не имеет, что происходит. Со временем он станет для него всем. Он будет тем, кто покажет правильную дорогу, поддержит, если станет слишком тяжело или больно.

— Я понимаю, о чем вы говорите, — вымолвила я, но мое настроение тотчас улетучилось. В первую очередь, чтобы парень помогал тебе с ребенком, он просто должен быть. Денис очень далеко от меня, и я не знаю, будет ли он рядом через несколько дней.

Мы вновь обошли стороной определенную часть моего пребывания в доме. Было видно, что ей хотелось спросить имеется ли у меня таковой спутник жизни, но она вовремя прикусила язык и решительно замолчала. Я расправила с посудой и извинившись, прошла в гостиную.

Яркие солнечные лучи, освещавшие просторное белое помещение, остановило меня на секунду, заставив посмотреть в окно. Я изрядно утратила в себе способность видеть красивое в мелочах, уступив место огромному количеству боли и страха. Словно эти чувства запретили мне быть счастливой и радостной каждый день. Я обошла диван и уселась на него, подогнув ноги. Закрыв глаза, я выдохнула массивный груз мыслей и откинулась на спинку дивана, медленно поглаживая живот. После его рождения у меня, очевидно, останется привычка прикасаться к нему каждую секунду.

Неймар просил меня осознать, что завтра я убегаю. Все попытки тщетно провалились и вместе того, чтобы всерьез подумать об этом, я начинала дрожать и чуть ли не плакала. Я должна была стать смелой и еще более сильной. У меня открылся шанс обрести свободу, он гарантирует мне спасение и возможность попасть в родной дом к людям, к которым я испытываю настоящую безоговорочную любовь. Их очень мало, но сила этой любви буквально наполняет мое сердце блаженным чувством.

— Ты меня напугала, — произнес голос позади. Я спешно открыла глаза и заметила возникшую передо мной фигуру Клима. Джинсовая куртка свободно висела на его плечах, из кармана брюк торчала пачка сигарет. На губах играла странная ухмылка.

— Я просто отдыхаю.

Он присел рядом со мной и широко расставил ноги, уставившись на меня, словно я была самым интересным человеком на данный момент. Я недолго удерживала его взгляд.

— Почему ты всегда сидишь в комнате?

Я осмотрелась в надежде кого-нибудь встретить, но все будто испарились.

— Я много времени провожу в библиотеке и кинотеатре.

— Нравится читать? — он приблизился ко мне и накрутил на свой палец прядь моих волос. Я отодвинулась от него подальше. — Ну да, я часто замечал тебя с книгой в руках. Особенно за завтраком. Ты всегда выглядела очень мило.

— А где все? — спросила я мрачно.

— Ребята уехали по делам в город, поэтому здесь только ты, я и Неймар. Мария уже успела уйти.

— Думаю, мне пора прилечь. Я устала.

С трудом приподнявшись, его рука жестко схватила мою и притянула к себе. Рывком усадив меня обратно, я ахнула от неожиданности. Дыхание, пропитавшееся табаком, буквально прожигало мое лицо. В отвращении я воспользовалась попыткой отпрянуть от этого ненавистного запаха.

— Слышал о твоей маме. Ты действительно веришь, что Вова мог изнасиловать ее? — веселый тон его голоса возродил во мне былую безудержную ярость. Впрочем, затрагивая такую тему, мало кто умел держать себя в руках.

— Почему я не должна верить своей родной матери?

— Потому что она ушла от тебя? — я испепеляюще поглядела на него и вырвала свою руку. — Я не верю в эту чушь. Бабы сами хотят, чтобы с ними жестко обращались.

— Ты хоть понимаешь, что говоришь?

Он усмехнулся и сильно потер подбородок.

— Разумеется. Черт, это очевидно! Сначала вы носите вызывающую одежду, а потом обвиняете мужиков в домогательстве.

— Девушки одеваются для себя, а не для таких уродов, как ты! Серьезно, подумай о том, что сидит у тебя в голове. Никто не хочет быть изнасилованным, — рявкнула я.

— Скажи мне честно, это ведь ребенок Неймара, не так ли?

От удивления из меня вырвался смех. Брови подскочили вверх, сердце забилось сильнее.

— Слушай, неужели ты настолько глупый? Должно быть, считать не умеешь, раз утверждаешь, будто ребенок от него.

Клим провел пальцами по моему лицу.

— Ты что, назвала меня глупым, красавица?

— Я бы никогда не стала связываться с таким отребьем, как Неймар. Или ты. Не смей даже думать о моем ребенке!

И вновь пальцы сжались на моих кистях. В его глазах плясали чертики, и они отчего-то начали пугать меня.

— Да тебе ничего не стоило переспать с Неймаром, малышка. А твоя мать просто придумала эту тупую историю, чтобы спустя двадцать лет не выглядеть глупо. Она уехала от балды, ты не нужна была ей.

— Какая же ты сволочь! — воскликнула я, отталкивая его от себя. Мне удалось выбраться из его хватки, и я тотчас поспешила из гостиной. Нужно разъяснить несколько важных фактов: я была беременной и слабой, а он был мужчина с непомерной физической силой. Разве у меня имелся хоть один шанс убежать? Я не успела сделать и шага, когда его руки сцепились на моих локтях.

— Прекрати рыпаться, — проскрипел Клим, толкая меня к дивану. Я не понимала, почему слабость выражалась так явно. Мне сложно было противостоять такой силе, поэтому страх сковал мой разум. Он грубо повалил меня на диван и зажал шею ладонью.

— Отпусти меня! — закричала я. Пальцы на шее сжимались все сильнее, перекрывая всякий путь кислороду. Это отбросило меня в лето, когда Владимир едва ли не убил меня таким же способом. Собрав всю свою силу, я принялась бить Клима по лицу и груди, царапала его и кричала, чтобы кто-нибудь все-таки услышал, но в ответ меня сокрушала лишь тишина.

— Что же за неприкосновенная девочка, черт тебя подери! Да кто ты вообще такая?! — взревел Клим, давай мне хлесткую пощечину. Я застонала от жгучей боли и забрыкала ногами в попытках оттолкнуть мощное тело от себя. — Ты же всего лишь вещь! Игрушка для всех нас, но Дюран принципиально сказал тебя не трогать? Что ты такое? Может быть, у тебя и живот накладной?

Клим задрал мою футболку, после чего решил вовсе разорвать ее. Положив руку на живот, он начал давить на него, поглаживать и все это сопровождалось каким-то сумасшедшем смехом. Я заплакала, рычала, убирая его противные щупальца, но все было до невозможности бесполезным. Клим был похож на животное.

Затем я с леденящим страхом ощутила, как мои штаны медленно стали опускаться вниз.

— Я первым возьму то, что другие уже давным-давно должны были испробовать!

В этот же момент его губы прижались к моим. Руки ослабли, но он предпочел нападать на мой рот, в то время как все тело замерло. Клим отвлекся, заметив, что я чуть расслабилась, однако секунду спустя мой кулак жестко врезался в его голову. Он зашипел и перекатился на пол, упав на колени. Я же вскочила с дивана и выбежала из гостиной с порванной футболкой на плечах и немного спущенными штанами. Мне тяжело было нормально вдохнуть из-за боли в шее, щеки горели от его ударов, а кисти рук онемели.

— Сука! — взорвался Клим, догоняя меня. Я завернула за угол, крича о помощи, но в доме никого не было. В животе разлилась неприятная боль и я тяжело застонала, падая на мол. Парень снова оказался рядом и навалился сверху. Я едва успела подставить перед собой руки. — Собиралась убежать от меня? Ничего не выйдет, я все равно найду тебя. Сколько бы ты не скрывалась от меня, как бы тебя не защищал Неймар...

Я заколотила по нему с диким ревом. Страх разогрел во мне инстинкт самосохранения, и я все равно боялась, что моих сил не хватит, чтобы противостоять ему. Он собирался сделать со мной непоправимое и я не могла позволить какому-то ублюдку сотворить такое!

Легкие толчки ребенка переросли в настоящие удары. Я всхлипнула и задержала дыхание. Мне хотелось кричать еще сильнее, но я только жмурилась от боли и онемевших конечностей. Клим сидел верхом, сжимал мои руки над головой и одаривал пощечинами, не измеряя своей силы. Почувствовав во рту металлический привкус, внутри словно что-то безудержно оборвалось. Я заплакала, не сдерживая стонов, не сдерживая свою боль, потому что сейчас мне казалось, что жизнь вот-вот закончится.

Боль распространялась по моему телу, она выбивала из меня последние силы.

— Нет, — паниковала я, — прошу тебя. Не делай этого! Пожалуйста, отпусти меня! Мне больно!

— Замолчи, твою мать! — воскликнул Клим, опускаясь губами к моей шее. Я судорожно дышала и хрипела, во рту отдавалось железом, а по губе текла кровь. Его колено прижималось между моих ног, не давая возможности сжать их вместе. Все, что я чувствовала — его. Повсюду. Руки, бессовестно блуждающие по голому телу, грубые поцелуи, походившие на укусы. И боль. Боль в сердце, боль моего ребенка!

А затем неожиданно Клим испарился. Кто-то оторвал его от меня. Секунду я лежала, распластавшись на полу, после чего услышала разъяренный крик и подняла голову, увидев Неймара. Он повалил парня на спину и нанес ему несколько ударов по лицу. Я медленно поползла назад, продолжая плакать, вытирать кровь и надеяться, что мое тело никогда не будет помнить этих прикосновений.

— Какого черта ты делаешь? — завопил Неймар. Взяв голову Клима двумя руками, он резко ударил его затылком об кафельный пол. По кухне разнесся жуткий хруст костей, отчего я прикрыла рот, заглушая рыдание.

— Боже, — сказал мужской голос. В страхе я отпрянула в сторону, но взрослый мужчина опустился ко мне и помог подняться. — Не бойся, Ева.

Я отмахнулась от него, сотрясаемая дрожью.

— Не трогай меня!

Я схватилась за стойку, из горла вырвался еще один стон. Неймара оттащили, но он не унимался и кричал на Клима, хотя тот уже ничего не слышал, находясь без сознания. На кухне прибавилось людей. Все смотрели то на меня без футболки, то на человека, который только что пытался причинить мне боль. Я задыхалась от стыда и немыслимой величины страха.

— Ева? — живо отозвался Неймар, подбегая ко мне. Он посмотрел на меня с плохо скрываемыми эмоциями в глазах. Я тотчас упала на его грудь и зашлась неистовым плачем, прося его увести меня от сюда.

— Что тут произошло? — внезапно спросил Дюран. Телефон медленно сполз с его ухода, он переводил быстрый взгляд с Клима на меня, затем на окровавленные руки Неймара.

— Я искал Еву и наткнулся на них. Клим пытался изнасиловать ее, — уверенно произнес Неймар.

Дюран пробормотал что-то невнятное и подошел к лежавшему телу. Наклонившись, он тряхнул его рукой по щеке, но тот даже не пошевелился.

— Он сделал это? — спросил мужчина, указывая на разорванную футболку. Его глаза прошлись по моей обнаженной груди, остановились на животе и вернулись к лицу. — Не успел?

— Нет, — тихо ответила я, — не успел.

***

— Я убью его, — шептал Неймар, помогая мне лечь в кровать. Чуть раньше он помог мне принять душ, аккуратно оттирая запекшуюся кровь с лица. Теплая вода немного привела в чувство, но стоило мне остановиться возле зеркала и увидеть свое отражение, я тотчас склонилась к унитазу и вывернулась наизнанку от отвращения ко всему, что произошло. Я плакала и избавлялась от ненависти, хотя, казалось, теперь она навсегда останется во мне, даже если все отметины на моем теле исчезнут.

— Ты уже его убил, — сказала я, накрываясь одеялом. Я зашипела от боли в животе, когда притянула ноги к себе.

— Что болит? — заволновался Неймар, поправляя мои упавшие волосы.

— Когда он повалил меня на пол, я успела руки подставить, но живот все равно задела. Если из-за этого я навредила ребенку и могу потерять его...я не смогу жить без него.

Неймар лег рядом со мной. Я скомкала его футболку в кулак и прижалась к твердой груди. Мне хотелось завыть как следует, чтобы отпустить зверя внутри себя. Вместо него я отпустила страх, на место которого пришла пустота, а когда высохли слезы, тело продолжало непроизвольно дрожать.

Мы провели в тишине несколько часов. Я старалась не закрывать глаза, чтобы не видеть образ Клима. Потому смотрела на смуглую кожу молодого человека, слушала его неровное дыхание и негромкое бурчание плохих слов под нос. Он не дотрагивался до меня и практически не смотрел в мою сторону, вероятно, боясь причинить мне еще большую боль.

— Ева, ты должна бежать прямо сейчас.

Я опешила.

— Что? — подняв голову, я заметила в его глазах решительность.

— Я не могу тебя защитить. Клим только что чуть не...

Неймар встал с кровати и потянул меня за собой. Подойдя к шкафу, он достал оттуда рюкзак и стал быстро наполнять его всем необходимым. Одновременно с этим он передал мне белый бумажный пакет. Я обнаружила там плотные черные штаны, кофту того же цвета, пару теплых носков и ботинки.

— Одевайся, — приказал парень, не глядя на меня.

Я как можно быстрее переоделась и ждала, пока Неймар закрепит на мне плечевую кобуру. Прицепив ее, я накинула на себя жилетку, чтобы скрыть оружие. Мы не смотрели друг на друга, но нам и не нужно было. Это был конец. Никто не мог предвидеть замысел Клима, видимо, поэтому Неймар решил действовать иначе. Я приняла от него набитый рюкзак и повесила на спину. Он лихо вложил в мой карман телефон.

— Когда выберешься, никому не позволяй разбирать рюкзак. Сделай это сама.

— Почему?

— Чего ты жаждешь, Ева? — Неймар проигнорировал мой вопрос. Я нахмурилась и подождала его ответа. Ответа не было. Я тупо смотрела на боль, которую он больше не скрывал и это было хуже всего.

— Жажду оказаться дома и навсегда обо всем забыть.

— У тебя все болит.

— Мне все равно. Чем раньше я окажусь за пределами этого дома, тем быстрее мне помогут.

— Прости меня за все, Ева. Мне очень жаль.

Я опустила глаза в пол и сморгнула слезы. За считанные секунды через меня пронесся новогодний праздник, игры с дочерью, веселые и теплые истории его родителей и наши с ним разговоры по вечерам. Я привязалась к крохотной части этого человека.

— Смогу ли я связаться с тобой? Я хочу знать, что с тобой все в порядке.

Неймар нежно улыбнулся.

— Это невозможно. Ты уйдешь и на этом все закончится. Я не нужен тебе, Ева.

— Но...

— Нет. Твоя задача — жить дальше. Когда ты окажешься в руках своих родных, никто не сможет причинить тебе боль. Слышишь? Я тебе обещаю.

— А если Дюран снова попытается добраться до мня?

— Исключено. Просто...не думай. Это уже наша с Матвеем работа.

Я вздохнула и облокотилась лбом об его грудь.

— Я всегда буду помнить тебя, Вань.

— Я тоже, — он осмелился приподнять мое лицо и мягко поцеловал меня в щеку. — Я скучал по этому. Я по тебе скучал. И если прямо сейчас я не отпущу тебя, то не смогу сделать этого позже. Я хочу, чтобы ты ушла из моей жизни, Ева.