Жажда

шесть лет спустя 
нашидни 

мне каждую ночь снится пустая комната. ты сидишь рядом со мной и крепко прижимаешься к моей груди. я обнимаю тебя и повторяю одно и то же  — все будет в порядке, все будет в порядке, все будет в порядке.,

а потом я просыпаюсь. снова и снова. тебя нет рядом и мои слова ничего не значат.

прости я не смог этого сделать. не смог тебя спасти. ускользнула, словно птичка из клетки, но стоило тебе взмахнуть крыльями, как ты вновь оказалась в заточении. мне очень жаль, милая. отец часто говорил, чтобы я носил с собой оружие и мне приходилось делать это для безопасности. я не мог доказать ему или даже объяснить, что не чувствовал ее с тех пор, как узнал, что я не их ребенок. ева, в тот день, когда я нашел своего настоящего папу, я был очень взволнован, ведь смог докопаться до истины. я просто забыл обо всем и теперь глубоко жалею об этом.

парни здесь беспощадны. им нужна информация о счетах Жени, но я понятия о них не имею. я никогда не интересовался его делами. У меня была своя жизнь...все это уже не важно, милая.

не знаю, когда до тебя дойдет это письмо. у Неймара получилось уломать парней оставить нас наедине, чтобы передать какое-то послание от Дюрана, но как стало известно, это все было притворством. он рассказал мне про Матвея, немного про себя, про план, который они уже почти составили, чтобы нам обоим удалось уйти. и он рассказал о тебе, Ева, о ребенке!

я не могу выразить, как мне грустно от того, что ты узнала об этом при таких ужасных обстоятельствах. просто знай, что я невыносимо рад узнать о малыше. честное слово, я...я люблю тебя и уже люблю то чудо, что живет под твоей защитой, хотя нахожусь в некой прострации. мне слишком больно, я пытаюсь держаться.

хочу увидеть тебя в этой красоте. поцеловать твои мягкие губы, прикоснуться к НАШЕМУ малышу и поговорить с ним.

обещай мне, что справишься, Ева.

ты должна справиться ради себя и ребенка. прошу тебя, будь сильной и помни о моих словах.

помни обо мне, милая.

Я выучила это письмо наизусть и с тех пор не забывала ни слова. Оно согревало меня в плохие дни, укутывало своей теплотой. В то утро я уснула с листом в руках, а проснувшись от звонкого смеха Киры, написала ему ответ и потребовала от Вани, чтобы он дождался от Дениса общения.

У меня возникло омерзительное ощущение. Денис будто пытался попрощаться со мной. Он поместил смысл между строками. Я дотрагивалась до синих чернил, проводила пальцами по неровным предложениям в надежде, что отвратное чувство покинет меня. Поэтому я и сказала Денису, чтобы он обещал мне выдержать любое испытание, чтобы он вернулся ко мне и ребенку целым и невредимым.

Только я убирала этот лист в карман своих брюк, оно принималось нещадно жечь мне кожу. Я сердечно благодарила Ваню за подаренную возможность встретиться с любимым человеком хотя бы таким образом.

Все-таки меня настигла тревога: обвилась вокруг и не собиралась отпускать. И знаете, я жила с ней еще очень долгое время. Мне снились кошмары, я вопила по ночам от страха за Дениса. Даже мой малыш, который стремительно рос и начал шевелиться, чувствовал плохие вещи, и мы с ним боролись. Боролись до самого конца, тогда еще далекого и едва ли существующего.

***

шесть лет назад
январь

Мы возвращаемся обратно. День медленно перетек в вечер. Взрослые вместе с детьми выползали из домой и брели в направлении к горкам, волоча за собой громадные ледянки. Я с трепетом наблюдала за ними из окна, размышляя о своем будущем, где с удовольствием буду водить нашего с Денисом малыша на детские площадки, буду покупать ему кучу интересных игрушек, буду одевать его в милую и уютную одежду. Он был крохотным, но обладал фантастической силой сохранять во мне здравый рассудок. К тому же, то письмо, пускай немного мрачное, прибавило несколько дополнительных искорок к моей надежде.

— Я не хочу уезжать, — сказала я пустой комнате, надеясь услышать ответ. Но услышала только смех Лиды, доносившийся с кухни.

Я взяла сумку, захватила толстый свитер и побрела вниз. Мы должны были выпить вкусный малиновый чай в последний раз и отправиться в путь, чтобы прибыть к дому раньше остальных.

— Дорогой, вы спали в одной комнате? — вполголоса спросила Лида. Я резко остановилась за углом и замерла.

— Она плохо себя чувствовала. Я решил побыть с ней на случай, если ей станет хуже, — будто бы отмахнулся Ваня. Наступила тишина и я собиралась появиться в поле зрения, как вдруг женщина снова заговорила.

— Не стоит держать меня за дуру, сынок. Я вижу, как ты на нее смотришь. Тебе дорога эта девушка.

— Послушай, если я пригласил к себе Еву, это еще не значит, что полностью отдал ей свое сердце. Я оказал добрую услугу.

— Она замечательная девочка. Тихая, скромная. Тебя не смущает ее беременность?

— Почему это должно меня смущать? Я достаточно...знающий человек в этом деле.

— Где же ее муж? Я не могу поверить, что Ева осталась совсем одна в такой праздник. Ну неужели нельзя было что-нибудь придумать?

— Ева не замужем, мам.

— Нет?

— Только не говори мне, что я слышу нотки осуждения в твоем голосе?

Лида тяжело вздохнула. Она довольно громко поставила кружки на стол.

— Ни в коем случае. Я не выражала осуждения в вашу с Алисой сторону и не стану делать этот сейчас. Прости меня, дорогой, в последнее время я все чаще наблюдаю за Кирой и меня стали посещать беспокойные мысли. Ей необходима мама, Ваня. Я никогда не смогу стать ею, сынок, но, если ты встретишь хорошую женщину, твоей дочери будет легче.

— Не каждый может справиться с моим прошлым.

— Мы помним его так, как хотим помнить. Со временем оно меняется, воспоминания могут искажаться. Заинтересованный в тебе человек, возможно, и может с ним совладать, но вопрос в том, сможешь ли ты сам с ним справиться?

В голове промелькнула мысль, что Ваня — или все-таки Неймар — был сложным человеком, впрочем, как и вся его жизнь. Те два парня, что жили в нем, имели разные истории. Первая, как и вторая, грозилась непременно его разрушить.

Я услышала слишком много, и чтобы не стать свидетельницей еще больших ненужных слов, я шумно откашлялась и вышла на кухню, встретив приветливые взгляды.

— Я не помешала?

— Что ты, конечно, нет. Присаживайся. Я не отпущу вас голодными.

Я уселась на высокий барный стул. Мы с Ваней переглянулись, одарив друг друга улыбками и напрочь позабыв о том, что через каких-то полчаса нам нужно выезжать в дорогу. Я вижу, как ты на нее смотришь. Тебе дорога эта девушка. Что бы не значили эти слова, я не видела в глазах парня и намека на влюбленность. Это было бы глупо и неуместно. И думать я об этом не очень хотела.

Мы немного поговорили о несуществующей работе и выпили по чашке чая. Я была свободной, и это еще ни разу не ощущалось так явственно. Еще немного и я могла заплакать, ведь прямо сейчас мне не хотелось выходить за дверь этого дома. Извинившись, я вышла в гостиную и присоединилась к Кире, которая увлеченно смотрела мультики. Я подметила, что она действительно была похожа на свою маму. Ваня говорил, что и характер девочка забрала от нее. Но как по мне, я видела его отголоски в глазах Киры. Она могла бы стать его точной копией, когда станет старше, а в детстве мы все, так или иначе, отличаемся от собственных родителей. Резвые, неусидчивые, наивно любопытные и донельзя открытые. Словом, жизнь еще не успела нас ранить. В этом главное отличие.

— А ты приедешь к нам еще раз? — девочка повернулась ко мне. — Папочка сказал, что ты вряд ли вернешься в этот город раз снова?

— Правда? — сердце сильно застучало. — Он может ошибаться.

— Папочка никогда не ошибается, — ее протест еще хлеще заставил мое сердце дребезжать.

— Но ты такая милая, что я просто не могу не приехать к тебе еще раз. Кто же покажет мне свои новые игрушки? Я хочу быть первой!

Я потянулась к ней и защекотала. Ее звонкий смех прошелся по всему дому и обрадовал меня. Так что я тоже разошлась, и мы покатились по всей гостиной, щекоча друг друга, играя в догонялки и незыблемо обнимаясь. Если говорить на чистоту, то не все дети западают нам в душу. Наверное, все зависит от самих родителей, от того, кем они являются в глубине души, от того, как они воспитывают свое дитя. Я не видела Неймара отцом. Он показал мне свою самую грубую и безжалостную сторону, но Ваня был настоящим папочкой и Кира любила его.

Прощание с этой семьей далось мне тяжело. Я не решилась медленно разрывать себя на кусочки и обошлась простыми объятиями. Усевшись в машину, я тяжело выдохнула и закрыла глаза. Мучительно это было и для Вани, потому что ему приходилось надолго расставаться со своей дочерью. Неужели такой была его жизнь? Мотание по разным берегам в надежде когда-нибудь перебраться на хороший островок? Знал ли он значение этого слова?

Миллион вопросов беспорядочно клубились в моей голове, источая нерушимое чувство тревоги. Тревога. Тревога. Тревога. Она так сильно показывала себя, что я ненароком начала думать, что схожу с ума.

Мы покинули поселок и выехали на трассу. Дорогу освещали опорные фонарные столбы. В машине было темно и тихо, из радио играла старая песня. Было противно ехать в место, которое мы ненавидели.

Почему-то Ваня выбрал комнату, где было очень много фотографий. На комоде возле кровати, на стенах и даже двери шкафа. Они все были вложены в белые деревянные рамки. Моменты, которые помнило лишь время. Оно запечатлело столько историй их жизни, стремительно меняло внешность Киры и душу Вани, но на каждой я видела привычную улыбку. Мы всегда улыбаемся в объектив камеры, пускай порой натянуто и небрежно. И еще я видела...о боже.

— Ты подслушала наш с мамой разговор.

Я вздрогнула, но не от его звука его голоса.

— Нет, не подслушивала.

— Да ладно, я видел тебя за углом.

От нервов я принялась грызть ноготь.

— Там висит зеркало, если ты не заметила. Волосы твои мелькали.

— О, вот как, — проговорила я уныло. — Прошу простить. Появилась не в то время, не в том месте.

— Не было ничего такого...

— Твоя мама думает, что ты влюблен в меня. Так вот, ни Неймар, ни Ваня не имеет права на это.

На этот раз я посмотрела на него, поймав его пронзительный взгляд.

— Хочешь услышать правду? Слушай. Ты похожа на Алису, ясно? Да, у тебя есть ее внешние черты и что-то от характера. Она любила меня также, как ты любишь Дениса. Но ты права, я не имею права быть влюбленным в тебя.

— Кроме того, есть огромная разница между симпатией, любовью и влюбленностью. Их нельзя путать. Вне всякого сомнения, ты можешь...проявить романтические чувства. Невозможно это контролировать. Просто пусть это буду не я, ладно?

— Я не имею на это права!

Ваня невзначай засмеялся.

— Иисусе, да как я вообще могу думать о таком? — взорвался он, потирая лицо свободной рукой. — Я тот, кто вывел тебя из подвала. Тот, кто ударил тебя. Бестактно просил раздеться. Ненавидел тебя! Я, правда, тебя ненавидел, потому уже тогда я собирался сматываться из этого дома к чертям собачьим, но ты все изменила! Гребаная жизнь изменилась! А теперь я думаю, что мог бы влюбиться тебя и какая-то безумная часть меня рассчитывает на взаимность? Я просто уже схожу с ума, Ева!

В его глазах вновь забились слезы. Смех перешел в ненормальное стенание, и он поспешно свернул на обочину. Остановившись, Ваня упал лицом на руль и несколько минут просто дышал. Дышал и дышал, пока я наблюдала за этим, не произнося ни слова.

— Сначала было легко. Я зарабатывал на этом дерьме у Дюрана большие деньги. Я хотел,  чтобы у меня была возможность обеспечить жизнь Кире на долгие годы вперед. Сейчас я настолько боюсь, что каждый год меняю нам паспорта на случай, если обстоятельства заставят нас бежать. Я никогда не был Неймаром. Он появился после смерти Алисы и с тех пор медленно убивает меня.

Он сурово потер шею. Я внимательно всмотрелась в его глазах, где вовсю плескалась боль. И после этого во мне что-то отчетливо щелкнуло. Я обнаружила одну недостающую деталь во всей истории. Она стремительно проникла в мою голову, отчего я невольно засмеялась, но это было больше похоже на стон.

— У тебя есть брат-близнец.

Ваня резко выпрямился.

— Погоди, я ничего не понимаю. Ты говорил о нем ранее, так ведь? Я вспомнила фотографию в комнате. Сначала подумала, что это просто случайность, но потом...черт возьми!

— Почему ты вспомнила об этом? — вопрос придал ему неуверенности.

— Я понятия не имею! Просто посмотрела на тебя и...

Я запустила руку в волосы, по коже прошлась дрожь. Действительно, с какой кстати это ворвалось в мою голову?

— Твои родители даже ни разу не заговорили о нем. Вы общаетесь? Хотя, подожди, ты сказал, что ваши пути разошлись еще в детстве.

— Он ушел из дома, когда нам исполнилось семнадцать, Ева. Мы всегда были слишком разными людьми, несмотря на то, что появились на свет в одно время. У нас даже никогда не было связи, о которой все так рьяно рассказывают, — он грузно выдохнул и сжал руль так, что костяшки его пальцев побелели. — Брат знал об Алисе и Кире. Иногда я встречаю его, когда забираю ее из школы. Он сидит в своей машине и следит за нами издалека, и я прекрасно вижу, что ему хочется подойти к нам, поздороваться и поговорить о том, что...произошло в прошлом.

— Это как-то связано с родителями?

— Понимаешь, мы идентичные. У нас одно чертово лицо, но почему-то родители возлагали большие надежды именно на меня. Это не честно, когда у тебя есть два одинаковых младенца. Противоположные характеры, да разве это имело значение?

— Как вы оказались в одном месте? То есть вы работаете на одного человека, при этом никак не поддерживая связи.

— У нас нет, — закричал Ваня, — связи. И мы не работаем на одного человека, Ева! Он знал Владимира прежде, чем покинуть семью, а тот предоставил ему крышу над головой, взамен на постоянную работу, грязную.

— Ты тоже занимался и занимаешься грязной работой, хотя мог бы оставить это дело и пойти воспитывать свою дочь, у которой, между прочим, нет матери! — взревела я.

— Это не твое дело! Я втянулся из-за денег, Ева, и ты должна это понимать. Я вынужден был...

— Не вздумай говорить мне, что это был единственный выход из ситуации. Я не поверю в это.

— Мне нужны были деньги!

Я что есть силы ударила его по плечу и зарычала.

— В этой жизни есть миллион возможностей добиться успеха и начать зарабатывать на этом огромные деньги! Вот, что ты мог делать. Добиваться! Но, к глубокому сожалению, выбрал не тот путь. Ты каждый день подвергаешь свою семью опасности и только ты виноват в этом, подонок! Пусть я вижу твою доброту, и ты заботишься обо мне, но я не стану говорить какой Ваня хороший и прекрасный. Нет! Если ты выполняешь грязную работу ради будущего своей дочери, добром это не кончится. Посмотри на меня, мой отец двадцать лет скрывал от меня настоящую жизнь,  и к чему это в конечном итоге привело? — я вытерла слезы с щек. — Не боишься, что Кира может оказаться в подобном положении?

— Каждый из нас когда-нибудь принимал неправильное решение.

— Я уверена, ты понял это уже очень давно!

Ваня не ответил. Я смотрела, как он заводил машину и выезжал на проезжую часть. Мне нужно было услышать, что он пытался предпринять хоть что-то, чтобы убежать от Дюрана и начать все сначала вместе с дочерью.

— Не думаю, что Алисе нравится то, чем ты занимаешься. Кира заслуживает лучшего. Тебе ничего не стоит быть рядом с ней каждый день. Бабушки с дедушкой недостаточно, я знаю по себе. Они могут подарить тебе чудесную жизнь, но это в корне отличается от того, что исходит от родителей. Связь, которой у тебя никогда может не быть. Не упусти этого, Ваня. Пожалуйста.