Жажда

шесть лет спустя
наши дни

Ребенок тихо пришел в мою жизнь, словно боялся, что плохие люди узнают о нем. Эта мысль потрясла меня, проникла в самые дальние уголки сознания. Главное — она заставила меня поверить в реальность. Я в полной мере ощутила, что внутри меня, прямо под моим сердцем находился ребенок, и он собирался изменить все мое существование.

В начале декабря у меня началась тринадцатая неделя беременности. Неймар сдержал свое слово и свозил меня в женскую консультацию. Как он и говорил, этаж полностью оказался пустым. Меня осматривала милая и довольно опытная девушка чуть за тридцать, которая то и дело дергалась, когда Неймар шевелился на своем месте. Он не задавал лишних вопросов, молча смотрел на происходящее и внимательно слушал наш разговор. Я была благодарна ему за сдержанность и поскольку вид у него был весьма спокойным, мне удалось провести это время задумываясь лишь о себе и ребенке.

Девушка была удивлена, что я не знала о беременности, но в целом с малышом все было прекрасно. Он развивался в соответствии со сроком и не имел никаких отклонений. Поход к врачу, как и говорил Неймар был разовой помощью, так что надеяться на повторный прием я не могла. Уже тогда, лежа на мягкой кушетке, глядя в добрые и счастливые глаза доктора, я с горечью сознавала, что вплоть до самих родов не узнаю о поле своего ребенка. Такой была моя жизнь, и я должна была принять ее.

Я значительно потеряла в весе, поэтому мне не хватало важных витаминов. Моя беременность была чересчур очевидной. На фоне тощих ног и плеч, мой маленький живот казался донельзя большим. Это наводило на мысль, что кто-то просто прикрепил ко мне какой-то бочонок. Но, так или иначе, я, черт подери, жила вместе с настоящим ребенком и уже на пятнадцатой неделе не могла ничего скрывать.

Неймар купил мне все необходимые витамины, и мы держали их в комнате, чтобы никто не узнал о моем положении. Мне было важно, чтобы ребенок был здоровой, а для этого я сама должна была быть в хорошей форме. У меня выдались неплохие дни в период с тринадцатой до пятнадцатой недели. Я подолгу гуляла на воздухе в сопровождении Неймара, шедшего чуть поодаль, чтобы не нарушать мое уединение. Много читала, сидя в библиотеке с открытыми окнами и наслаждалась приятными безмятежными часами. Мария без конца кормила меня большим количеством фруктов, и я буквально нападала на всю остальную еду, не имея возможности совладать собой. У меня был хороший аппетит, но при этом я никак не могла набрать в весе, что плохо сказывалось на физическом состоянии.

Однажды пришлось спуститься на ужин к Дюрану. Перед этим я надела широкие джинсы, которые купил мне Неймар в магазине для беременных и длинную футболку, отлично прикрывающую живот. Я приноровилась скрывать абсолютно все, связанное с малышом.

— Заметно что-нибудь? — спросила я Неймара, заглянув в его часть комнаты. Он часто с волнением наблюдал за мной, ведь у меня начался пятый месяц, а Дюран до сих пор не знал об этом.

— Я бы не сказал, что ты беременна, — ответила он и вздрогнул. Я сдержала улыбку. Он еще ни разу не произносил это слово, да и после больницы мы не обсуждали эту тему.

— Малыш быстро растет, я чувствую, как у меня тянется кожа. Скоро стану похожа на шарик.

Странно было это говорить, но именно так я себя чувствовала. У меня побаливала поясница и бока. Потом отпускало. А через какое-то время я замечала, что живот неожиданно стал больше.

— Проблема в том, что физически у тебя растет только живот. Ты не набираешь, потому слабеешь. И...тянется кожа?

— Типа того. Вот здесь, — я погладила себя по бокам, ощутив приятную округлость. Мне нравилось то, что я видела в зеркале. А это значило, что мне нравилось быть беременной, однако я не чувствовала себя в полной мере настоящей.

Мы спустились на ужин, встретив несколько пар глаз. Во главе стола сидел Дюран, по правую сторону от него — Клима, слева — еще парочка незнакомых мужчин. Я осторожно села рядом с Неймаром и молча приступила к еде.

За время, что прошло после происшествия, я полностью зациклилась на ребенке. Теперь мой мир замкнулся, и я сосредоточилась над крошечным комочком счастья, которое напоминало мне о жизни каждое утро. Я забыла обо всем и просто жила ради него. Мысли о побеге ушли, да и бежать с животом было слишком опасно.

— Как ты себя чувствуешь, Ева? — интересовался Дюран. Я медленно дожевала мясо и посмотрела на него. Все обратили на меня внимание.

— Неплохо.

— Я заметил, ты стала часто выходить на улицу, — он улыбнулся и отпил сока из глубоко бокала.

— Да, на улице сейчас очень свежо. Мне всегда нравилось гулять в это время года.

Я старалась отвечать, как обычно, чтобы не привлекать внимания. Неймар возле меня напрягся, меня это насторожило. Мы вдвоем хранили важную тайну и подвергали себя опасности.

Проследив за тем, как Дюран снова начал есть, я опустила голову и незаметно погладила себя по животу. Когда мы ели, я садилась слева от Неймара, потому что он своим мощным телом закрывал меня от посторонних глаз. Так никто не мог заметить мою «полноту». Правда, сегодня мы устроились в гостиной и стол был буквально огромных размеров, что никак не обеспечивало мне спокойной обстановки. Расстояние между мной и Неймаром было катастрофически велико.

— Мне казалось, Неймар прикупил тебе одежды, — заметил Клим, пристально глянув на меня. — Почему ты в ней не ходишь?

— Я прогадал с размером, — вступился мой «друг», надев на себя маску безразличия. Таким он был со всеми, кроме меня.

Из открытой двери повеяло прохладой. Я ощущала себя маленькой беззащитной девочкой в компании мужчин, и даже присутствие Марии никак не смягчало сего обстоятельства. Дюран никак не стал подмечать резкого вопроса Клима и принялся рассказывать о своей очередной сделке, которая прошла пару дней назад. Противно было слышать, что они провернули довольно крупную махинацию и скупили большое количество оружия и наркотиков. В его тоне сквозила непринужденность, словно, все, что происходило, было сущим пустяком.

Внезапно, к горлу подкатил тяжелый и неприятный комок. Я напряглась всем телом, когда поняла, что еда готовилась вот-вот покинуть мой желудок. Резко встав из стола, приковав к себе ненужные взгляды, я извинилась и вышла гостиной, направившись прямиком на кухню.

— Ты в порядке? — прошептала Мария. Я уперлась руками об края стойки и наклонилась над раковиной, прикрыв глаза. Бежать до туалета слишком далеко, так что это единственное место, где я могла бы спасти себя.

Женщина принялась тереть мою поясницу, которая так же неожиданно стала ныть.

— Дыши, — говорила она. — Глубокий вдох и выдох, милая. Давай же.

Я послушалась и начала дышать. Представляя своего маленького малыша, отчего-то постоянно появляющегося в образе мальчика, я будто бы качала его на своих руках и нежно целовала в пухлые щеки. Это было красиво и приятно. Это дарило надежду. Это вызывало во мне совершенно другую форму любви и связало невидимой нитью, которую способна была почувствовать только я.

Постепенно меня начало отпускать. Я открыла глаза и выпрямилась, обхватив Марию за шею.

— Я испугалась.

— Тошнило? — я кивнула и теснее прижалась к ней. — Такое случается, не переживай. Тебе нужно вернуться сейчас же.

Неймар встретил меня с тревогой в глазах, что полностью сбивало с толку.

— Что это было? — резко спросил Дюран. Я схватилась за конец футболки и аккуратно потянула ее вниз.

— Я...мне стало дурно. Прошу прощения, — я уже начала садиться, когда он остановил меня и попросил выпрямиться.

Я помню, как в тот момент мое сердце безжалостно грохотало в груди. Внутренний голос уже вовсю кричал мне — он знает, он точно обо всем знает! Слезы грозились пролиться, но я сдерживалась настолько, насколько могла.

— Ты выглядишь другой, — сказал он, вставая со своего места.

— Просто похудела.

Увидев, что мужчина идет ко мне, я сделала несколько шагов назад, отчетливо ощущая его вспыхивающую злость. Понятия не имею, что крутилось в его голове, но за те короткие мгновения он тысячу раз взглянул то на мое лицо, то на живот.

Позади меня оказался один из парней. Он жестко схватил меня за локоть и сжал его так сильно, что я вскрикнула. Никогда не смогу забыть тот момент. Понимаете, я воспринимала свою беременность как нечто настолько сокровенное, что боялась иногда даже своего прикосновения к животу. Этот малыш внутри меня стал одной больной тайной, и я хотела скрывать это до самого конца, мало сознавая, как собиралась это провернуть.

Парень держал меня, а Дюран подходил ближе. Когда между нами осталось совсем мало расстояния, он грубо подхватил мою футболку и поднял ее наверх. Я стала бороться с парнем, чтобы хоть как-то выкрутиться из его хватки, но все было тщетно. В глазах Дюрана вспыхнула еще большая ярость.

— Что за черт?..

Увидев эластичную вставку на моем животе, тянущуюся практически до груди, он полностью стянул с меня футболку, оставив в одной черном лифчике. Я часто задышала.

— Что это такое? — закричал Дюран и я заплакала. Он стянул вниз тканевую подкладку, обнажив полностью округлившийся живот. Не было смысла отрицать очевидных вещей. Это был по-настоящему беременный вид, и все парни разом вскочили с мест, выхватив их кобуры пистолеты.

Я со стоном замотала головой. Видимо, придя в шок, парень все-таки решил отпустить меня. По щекам текли слезы. Я натянула подкладку обратно и положила обе руки на живот. Все мое существо тряслось от страха.

Дюран продолжал смотреть на меня с неподдельной злостью. Через секунду его ладонь прошлась по моей щеке, оставив после себя красный след. Гостиную нарушил мой больной крик. От этого я затряслась и заплакала еще сильнее.

— Я хотела объясниться, — начала я, но тотчас замолчала, когда его жестокие руки схватили меня за подбородок.

— Что ты хотела мне объяснить? — взвыл Дюран. — Какого черта я вижу это? Ты что, спала с кем-то из моих людей?

— Дюран, прекрати это, — Неймар подскочил ко мне и подхватил за талию. — Дай объяснить, это все случилось неожиданно.

Он посмотрел на него и, казалось, понял все за долю секунды.

— Сукин сын! Ты все знал!

Я могла бы рассказывать о каждой мельчайшей подробности тех происходящих дней, но, боюсь, мое бедное сердце, искалеченное до всякого предела, просто не выдержит. Хватало того, что мой разум прокручивал многие моменты шестилетней давности практически каждый день и это доставляло мне так много боли, что просто становилось невыносимо.

Неймар был не похож на других парней того дома. Пускай он был злым и жестоким, возможно, убивал и возился с наркотиками. Однако, когда дело касалось меня — его единственного важного задания — он становился другим. В тот день, когда Дюран догадался о моей беременности, я видела в его глазах ужас. Как будто для него вот-вот все закончиться, ведь чуть ранее он говорил, что я была его последним шансом. И я испугалась за него впервые за все пребывание рядом с ним.

Дюран полностью изменился в лице. Отойдя от меня на несколько шагов, не спуская злостных глаз с моего живота, он тяжело дышал и совершенно не мог поверить, что не знал о таких важных вещах. В его доме происходили перемены, значительные перемены, которые влияли на ход его планов, и с этим что-то нужно было делать.

Меня вместе с Неймаром отвели в его кабинет. Мы оба сидели под мушкой пистолета, пока я заставляла себя думать только о хорошем. Например, о малыше, которого когда-нибудь смогу прижать к своей груди. Смогу прикоснуться губами в его шелковой коже и услышу мягкий детский смех. Смогу одеть на его маленькие ножки смешные носочки и искупаю беззащитное тельце. Смогу защитить его, ведь это будет моим долгом перед этим человечком. Всегда защищать, оберегать и любить.

Мы просидели в молчании очень долго. Проходили минуты, затем часы и за окном быстро стемнело. Дюран что-то отчаянно искал в своих бумагах, затем разговаривал с кем-то по телефону и так и не смог успокоиться. Я старалась не плакать, чтобы не усугублять ситуацию, а Неймар был слишком тихим и напряженным. Я всегда чувствовала последнее.

Через некоторое время из нашей комнаты принесли кучу упаковок моих витаминов, старые тесты на беременность, которые я решила не выкидывать, оставив на память и снимок моего ребенка с УЗИ. Крохотного цветка, мирно покоящегося под моей верной защитой. Все эти предметы упали на большой стол Дюрана и, увидев черно-белую бумажку, он с пораженным выражением лица посмотрел на него, словно все это могло взорвать его обиталище.

— Какой у тебя срок? — с напором спросил он, вертя в руках баночки.

Я тяжело сглотнула.

— Пятнадцатая неделя.

— Это...

— Четвертый месяц.

— Ну и кто гребаный отец? — мужчина ударил кулаком по столу и откатился от него на своем стуле. Я вздрогнула. — С кем ты, черт возьми, спала четыре месяца назад?

Я тотчас подумала о Денисе. Тоска по нему накрыла меня с головой. Слезы быстро потекли из глаз, и я всхлипнула. Он не знал о моем положении, но это был его малыш.

— Денис, — прошептала я, склонившись книзу. Я прикрыла глаза, неожиданно увидев перед собой прекрасную улыбку молодого человека и его руки, обвивающую мою тали. Его поцелуи, переходящие от моих губ к шее и плечам. Прикосновения, способные возродить в тебе столько замечательных чувств, имевших невероятный смысл между двумя влюбленными людьми.

— Ты, разумеется, возил ее в больницу, не так ли, Неймар? — он обратился к нему и парень, стоящий позади него, ткнул его пистолетом по голове.

— А ты бы предпочел оставить ее в неведении? — рявкнул тот. А я все продолжала читать между строк. Я не знала, что двигало этим парнем. Он не говорил со мной, но молча продолжал помогать хранить секрет.

Забота. Страх.

— Да. Это не моя проблема. Этот выродок только мешает моим планам! — я снова вздрогнула от его яростного тона. — Поскольку девчонка твоя, ты должен избавиться от него, понял?

Я распахнула глаза и от испуга вскочила с места. Парень позади меня схватил мое плечо, но я отмахнулась от него изо всех сил и умоляюще посмотрела на Дюрана.

— Прошу тебя, позволь мне оставить ребенка! Неймар не виноват, это я попросила его хранить все в тайне. Его помощь была разовой, он не собирался помогать мне. Это я, все только я. Пожалуйста, разреши сохранить жизнь моему малышу! — плакала я, стоя полуобнаженная в кругу неизвестных мужчин. — Я хотела убедиться, что со мной и с малышом все в порядке, Дюран. Никто нас не видел, Неймар заставил всех освободить целый этаж. Он все предусмотрел, честное слово. Абсолютно каждую мельчайшую деталь!

Плач медленно переходил в истерику. Когда я попыталась взять Дюрана за руку, чтобы показать силу своего слова, он оттолкнул меня, после чего вновь ударил меня по щеке. Все смешалось. Слезы. Злость. Крик. Я споткнулась об собственные ноги и рухнула на колени, вспоминая тот день, когда он избил меня.

— Его не будет в моем доме!

— Дюран! — вскрикнул Неймар, но ему не дали права голоса. Парень зарядил пистолет и приставил к его виску.

— Ребенок слишком большой, чтобы его убивать. Пожалуйста...– сказала я. — Я сделаю все, что угодно.

Дюран внимательно посмотрел на меня и на секунду мне почудилось, что он задумался. Он видел, как я держалась за свой живот. Быть может, мужчина ощутил, что внутри меня теперь имеется огромная сила, и я собиралась добиваться своего. Во мне все еще горела надежда.

— Я не прошу возить меня в больницу. Я специально не говорила тебе, чтобы не причинять неудобства. Просто дай мне его выносить. Я пробуду у тебя столько, сколько тебе понадобиться. Расскажи о беременности моему отцу, я уверена, он выполнит любую твою просьбу.

Он не желал меня слушать. Попросив парней вывести меня из его кабинета, я боролась с ненавистными руками и кричала на Дюрана, умоляя и умоляя его сжалиться надо мной. В комнате меня заперли на несколько замков, и я проплакала всю ночь напролет, ожидая следующего дня и последствий. Я дрожала от страха, что плохие дяди заберут малыша, и я навсегда останусь покалеченной и убитой.

Наверное, я была такой до сих пор.

Наполовину покалеченная и убитая.