8
Хэлли
— Ты уверена, что не сможешь пойти? — Спрашиваю я, протягивая Робин коробку с салфетками. Она сильно сморкается, кашляя и отплевываясь, когда я осторожно отклоняюсь в сторону, с линии огня.
— Неа. У меня такое чувство, что голова расколется в любую минуту, — скулит она.
Натягивая на нее одеяло, я плотно укутываю ее и приглаживаю влажные от пота черные волосы. Она вся измученная и бледная, у нее безумно высокая температура, но все равно умудряется выглядеть сногсшибательно.
— Хорошо. Я вернусь до полуночи, ладно?
— И ты будешь звонить мне каждый час? — Настаивает Робин.
Натягивая джинсовую куртку, чтобы прикрыть короткое красное платье, которое на мне, я закатываю глаза.
— Кто ты, моя мама? Со мной все будет в порядке, детка. Просто отдохни и быстрее выздоравливай.
— Ты выглядишь сексуально, — говорит она своим хриплым голосом. — Будь чертовски осторожна. Позвони мне, если тебе понадобится помощь.
Я показываю ей большой палец и осторожно закрываю дверь, останавливаясь, чтобы взять бумажник и ключи. Человек в зеркале на меня не похож, и я на секунду замираю в замешательстве. Мои длинные волосы в обычном диком беспорядке, такое же худое тело и ноги. Платье темно-красного цвета контрастирует с моей бледной кожей. Я снова украла ботинки Робин, чтобы казаться выше. Что же со мной нет так?
Вот оно.
Проклятая улыбка на моем лице.
Не слишком задумываясь над этим, я кладу свои ценные вещи в одну из мягких кожаных курток Робин и надеваю ее. Пора веселиться, иначе говоря, неловко стоять в тишине, пока мне не разрешат уйти. Единственная причина, по которой я иду на это чертово мероприятие, - вернуть Тома на групповую терапию. Не спрашивайте, почему меня это вообще волнует, потому что я понятия не имею. Этот парень занял свое место в моем мозгу, и мне нужны ответы.
Следуя адресу, который он прислал мне час назад, я сажусь на метро до "Клэпхэм Джанкшен" и выхожу. Мой наряд привлекает слишком много нежелательного внимания, но это Лондон. Это само собой разумеющееся. Именно по этой причине к моим ключам прикреплен аккуратный баллончик с перцовым газом, как, вероятно, и к ключам каждой другой девушки в городе. Оказавшись на улице, снова под лучами заходящего летнего солнца, я немного расслабляюсь.
Улица приятная, даже по обычным стандартам. Ряды таунхаусов и странные заведения, торгующие дешевым спиртным без лицензии. Я беру бутылку водки, чтобы подарить ее, и снова проверяю адрес, отмечая, что до места назначения нужно немного дойти пешком. Это занимает около двадцати минут, но когда я заворачиваю за угол, в поле зрения появляется знакомая фигура.
Высокий и угрожающий. Черные волосы, рваные джинсы на месте, рубашка под классической кожаной курткой. Том сначала не замечает меня, курит сигарету и смотрит на быстро заходящее солнце, как будто размышляет о чем-то важном. Я подкрадываюсь к нему сзади, наслаждаясь линиями мускулов и глубоким древесным ароматом, который принадлежит только ему.
— Ты же знаешь, что наблюдать за закатом - это клише, — замечаю я.
Его глаза встречаются с моими, вспыхивая от удивления.
— Это правда?
Я пожимаю плечами, разглаживая свое свободное платье, внезапно жалея, что у меня нет больше ткани, чтобы прикрыть мою обнаженную кожу. Это не остается незамеченным, и челюсть Тома сжимается, когда он разглядывает меня, от моих голых ног до маленькой татуировки, виднеющейся за проколотым ухом.
— Итак... вечеринка. Ты знаешь, я не совсем экстраверт, — нервно смеюсь я.
К моему удивлению, он рукой касается моей щеки. Его кожа шершавая, нежно дразнящая, когда его большой палец скользит по моим розовым, покрытым блеском губам. Карие самоцветы безнадежности проникают в меня, и я задерживаю дыхание, не зная, как реагировать.
— Просто будь собой, — ворчит он.
Его нос касается моего, и мои колени чувствуют слабость, неспособные выдержать ожидание. Собирается ли он поцеловать меня? Хочу ли я этого вообще? Его язык высовывается, чтобы облизать губы.
— Давай, — приказывает он, откидываясь назад и беря меня за руку.
Меня тащат по ступенькам к дому, даже не коснувшись губами, от внезапного отказа у меня кружится голова. Грохочущая басовая музыка быстро наполняет мои уши и мешает мне что-либо спросить, когда мы входим. Весь дом залит цветным освещением, мигающим между зеленым и красным. Воздух пьянящий и густой от дыма, очевидно, что это обычное мероприятие.
— Хэлли? — Из одной из комнат появляется Аякс и заключает меня в крепкие объятия. — На самом деле не ожидал, что ты придешь. Чертова девчонка, я впечатлен.
— Спасибо… Правда?
Он несколько холодно кивает Тому, я думаю, в нем чувствуется некоторое напряжение после того, как он ударил его по лицу. Мы втроем проходим по дому и заходим в кухню, превращенную в бар. На каждой поверхности расставлены всевозможные напитки: шоты, пиво, даже немного вина. Я не упускаю из виду явные признаки употребления наркотиков.
— Что ты пьешь? — Спрашивает Том.
— Я не...знаю.
Он рычит и дергает меня за руку, таща к холодильнику.
— Выбирай, но не слишком много. Я не хочу, чтобы тебе было плохо или ты стала безответственной.
Он защищает или контролирует?
— Водка - это прекрасно, — соглашаюсь я, ставя бутылку на поверхность. Кто-то мгновенно смешивает мне напиток, и мы все опрокидываем его, большинство остальных осушают свои чашки. Я с трудом узнаю кого-либо вокруг и прошу Тома хотя бы познакомить меня с некоторыми людьми.
— Ты, очевидно, знаешь Аякса. Это Мейс, — он указывает на накачанного, пугающе сильного на вид парня с темными волосами, коротко подстриженными по бокам. — Он занимается со мной историей.
Мы пожимаем друг другу руки, и Мейс старается быть вежливым, одаривая меня улыбкой, которая не соответствует внешнему виду.
— Это наши друзья, Логан и Рэйф. — Он указывает на еще двух парней в соседней комнате, увлеченных игрой в покер. Есть еще несколько отставших с разных курсов, с которыми меня знакомят, и все, кажется, не понимают, почему я здесь. Думаю, я не совсем вписываюсь.
Следующими появляются три девушки, все знакомые. Я видела, как Робин тусовалась с ними, и они знают меня по имени, обмениваясь любезностями. Я объясняю, что Робин плохо, и медленно выхожу из комнаты, оставляя их развлекаться с разными парнями, целоваться или пить.
Аякс отводит меня обратно на кухню и смешивает мне еще один напиток, поддерживая беседу, пока Том занят Бог знает, чем. На самом деле у нас много общих интересов, просто я всегда была слишком застенчива, чтобы обсуждать что-либо.
— Итак, ты видишь, замена материала устранила проблему конструкции. Проблема решена.
— Это понятно, — пожимаю я плечами, потягивая свой крепкий напиток. — Я тоже не могу привыкнуть к использованию ПВХ.
— Правда? Слишком сложно. В любом случае, как продвигается финальная часть? Робин сказала, что ты все еще работаешь над ней.
Я напеваю в ответ, оглядывая комнату в поисках Тома. Он задерживается у динамиков в столовой, куда только что прибыло еще несколько человек, ни одного из которых я не узнаю. Что именно он делает?
— Все в порядке. Уже почти закончила.
— Ты, кажется, не слишком довольна этим?
Я допиваю напиток с водкой и сжимаю стакан в руке, грустно улыбаясь Аяксу.
— Ты знаешь, как это бывает. Самый большой критик и все такое. Не уверена, что я когда-нибудь буду счастлива из-за этого.
Он кладет свою руку на мою, мягко похлопывая по ней.
— Не будь так строга к себе.
— Спасибо, — пищу я, незаметно покидая его пространство. Я здесь не для того, чтобы флиртовать с Аяксом, он хороший парень и все такое, но это не входит в повестку дня. На самом деле ничего особенного, я, честно говоря, не знаю, зачем пришла сюда.
— Что он делает? — Спрашиваю я.
Аякс поворачивается, чтобы посмотреть на Тома, прокладывающего себе путь сквозь толпу и болтающего с каждым встречным. Как будто он создает сеть или что-то в этом роде. Определенно происходит какой-то обмен мнениями, но трудно сказать, что именно.
— Ты не знаешь?
Встречая его удивленный взгляд, я снова пожимаю плечами.
— Знаю что?
Выругавшись, Аякс сердито смотрит на Тома.
— Он торгует всю ночь. Отрабатывает смену у старой карги.
— Торгует?
— Ну... наркотики? — Он указывает.
Сердце проваливается у меня в желудок, я сжимаю руки в кулаки. Я такая дура. Конечно, он чертов дилер. Черт, он был под кайфом, когда мы встретились в первый раз. Что я здесь делаю? Это все просто какая-то тщательно продуманная уловка, чтобы быстро заработать на мне немного денег? Я встаю и немного пошатываюсь, алкоголь ударяет мне в голову. Аякс пытается схватить меня за руку, но я отталкиваю его говоря, что мне нужно в ванную.
Оказавшись за запертой дверью, я сажусь на закрытую крышку унитаза и кладу голову на руки. Всю неделю мы переписывались абсолютно ни о чем, утром и вечером. Невинные, чистые сообщения, из-за которых я ухмылялась в свой телефон. На короткую секунду я подумала, что я ему небезразлична.
Глядя на себя в зеркало, я хочу посмеяться над слоями макияжа, которые я смело наносила, надеясь, что смогу привлечь его внимание. Тому я не интересна, он просто хотел пригласить меня увеличить количество людей, расширить толпу. Больше потенциальных клиентов, которых можно использовать, верно?
Я готовлюсь уйти и никогда не оглядываться, когда щелкает замок и дверь распахивается. Мой взгляд путешествует по твердым, как скала, мышцам, останавливаясь на мерцающих карих глазах, которые преследуют меня по ночам в снах. Том бросает один взгляд и врывается внутрь, захлопывая за собой дверь. Тут тесно, совсем нет места, я прижата прямо к его груди.
— Что ты делаешь?
— Планирую уйти, — огрызаюсь я, пытаясь протиснуться мимо него.
Сильные руки ложатся мне на плечи, твердо удерживая на месте. Вот тогда-то и начинается беспокойство. Как я оказалась в этой ситуации? Запереться в ванной с парнем вдвое крупнее меня, который к тому же оказывается местным гребаным наркоторговцем?
— Ты никуда не уйдешь, — требует Том.
— Почему нет? Я хочу домой.
— Потому что я хочу, чтобы ты осталась.
Мы долго смотрим друг на друга, не зная, как продолжить. Я прикусываю губу и беспокоюсь, что скажу что-то не то, вдруг это разозлит его. Он так крепко обнимает меня, лицо у него грозное и изменчивое. Невозможно предсказать, как он отреагирует. Но когда его пальцы скользят вверх по моей обнаженной руке к подбородку, я вздрагиваю.
— Я хочу прикоснуться к тебе, — бормочет он. — Так, как никогда ни к кому другому не прикасался.
Я сглатываю и учащенно дышу. Его пальцы приподнимают мой подбородок и перебирают растрепанные кудри, совершенно невинно, но от этого у меня сводит зубы от предвкушения.
— Так прикоснись ко мне, — ворчу я.
— Я не должен.
Другая его рука опускается на мои бедра, играя с оборками мягкой ткани, обернутой вокруг моего тела. Я так остро чувствую его прикосновения, когда он обводит мою талию и опускается к изгибу моей задницы.
— Почему бы и нет?
— Потому что я плохой. А ты слишком особенная.
Я хочу рассмеяться ему в лицо. Это чушь собачья. Он явно не согласен и хмурится, ему не нравится моя реакция.
— Думаешь, это смешно? Я плохо отношусь к людям. Я причиняю людям боль, Хэлли.
Обретая какую-то неизвестную мне храбрость, которая совершенно нова, я сокращаю крошечное расстояние между нами и встаю на цыпочки, пытаясь дотянуться до его лица. Я прикасаюсь к его пирсингу, очарованная холодным металлом. Том вздыхает.
— Ты не причинишь мне вреда, — просто утверждаю я.
Что-то ломается между нами. Фасад или граница, невидимая черта, разделяющая нас. Глаза Тома горят голодом, и они темные, такие темные. Он хватает меня за бедра и отталкивает назад, прижимая к стене. Я вскрикиваю, но не от боли. Я ногами обвиваюсь вокруг его талии, неловко задирая платье. Что-то твердое упирается мне в бедро, горячее и пульсирующее.
Внезапно губы касаются моих. Они твердые и потрескавшиеся, неумолимые, когда язык Тома проводит по моему рту. Я раскрываюсь и позволяю ему войти, хватаясь за его рубашку, когда стон поднимается к моему горлу.
Он целует меня так, словно умирает, отчаянно хватая воздух, какой только может получить. Его зубы покусывают мою нижнюю губу, а язык сражается с моим, пронизывающий холод сводит меня с ума. Все это время его бедра прижимаются ко мне у стены, заставляя это странное чувство нарастать во мне.
— Черт, — стонет он, прерывая поцелуй. — Ты такая чертовски вкусная.
— Мне было интересно, когда ты это сделаешь.
Он целует меня снова, мягче, быстрее.
— Тогда я продолжу делать это, и даже больше.
— Может, я и хочу, чтобы ты это сделал, — выдыхаю я.
— Хорошо. Потому что я не могу выкинуть тебя из своей гребаной головы.
Раздается стук в дверь, и мы отпрыгиваем друг от друга, как провинившиеся подростки, оба смеясь. Новые удары и требования назвать имя Тома прерывают момент, и он исчезает, предположительно, чтобы обслужить другого ‘клиента’ на вечеринке. Я поправляю платье и прическу, заново подкрашиваю губы, готовая выйти туда.
Он в моей гребаной голове, и я хочу большего.
У меня никогда раньше такого не было. Ни с кем.
Проходя через прокуренные помещения, я высматриваю Тома. Сейчас здесь так много людей, все пьют и курят. Одни нюхают дорожки со столов, другие с тел друг друга. Это выгребная яма гедонизма и удовольствий, но мне любопытно попробовать. Может быть, Том меня угостит?
— Я скучала по тебе, Томми. Ты отстранился.
Голос мягкий и хихикающий, определенно женский. Мое сердце замирает в груди еще до того, как я заворачиваю за угол, обнаруживая какую-то брюнетку, сидящую верхом на диване перед Томом, ее грудь у него перед лицом, а его руки у нее на бедрах. Она покусывает его ухо и начинает целовать шею, издавая этот ужасный звук, который кажется мне пулей, пронзающей мою кожу.
Я улучаю момент, когда Том видит меня. Женщину быстро отбрасывает в сторону, когда он встает, бросаясь в попытке добраться до меня. Тысячи оправданий уже вертятся у него на языке, готовые сорваться. Мои щеки пылают, и я дрожу, будь то гнев или печаль. Что еще хуже, так это зрители, наблюдающие за всем происходящим, включая Аякса и Мейса.
— Это не то, что ты думаешь... — начинает Том.
Мой удар кулаком ему в лицо заставляет замолчать. Это чертовски больно, но вид его разбитой губы того стоит. Том спотыкается и взвизгивает, пока я баюкаю свою пульсирующую руку, быстро хватая куртку и вещи. Он пытается остановить меня у двери, но я пригибаюсь и лавирую между людьми, быстро создавая препятствия между нами.
— Хэлли! Подожди! Дай мне объяснить...
— Удали мой гребаный номер, — ору я.
Останавливая проезжающее такси, мне удается сбежать. Он пытается догнать меня несколько секунд, пока я кричу водителю, чтобы он сбавил скорость, но в конце концов сдается. Последнее, что я вижу, - это как он стоит посреди дороги, положив руки на колени, и выглядит совершенно обезумевшим.