17
Гарри Поттер стоял перед зеркалом «Еиналеж» в Хогвартсе и смотрел на свое отражение. Но он больше не видел там своих родителей. Вместо них Дадли исполнял классический танец, демонстрируя довольно неожиданное изящество, несмотря на свой вес.
- Гарри.
Образ его кузена сменил Дамблдор, держащий пару носков, которые являли собой любовное зелье. Старый директор покачал головой и произнес:
- Не забывай о самом важном, Гарри. Ниго-грасдубль-бизарр-пинконс!
Гарри, улыбнувшись, прошел сквозь зеркало. Он оказался в темной комнате, на стенах которой светились зеленым надписи, надписи, которые он не успел прочитать.
- Га-а-а-рри По-о-о-отте-е-е-ер! - прошептал ледяной голос, который он узнал бы среди тысячи.
Парализованный, он обернулся и увидел, как из котла посреди кладбища появляется Волан-де-морт, и тело Седрика Диггори распростерто на земле.
Гарри отшатнулся, взмахивая волшебной палочкой.
Поток зеленого света столкнулся с заклинанием, брошенным Темным Магом.
- Па-а-а-а-ааа! – раздался испуганный голос Альбуса.
Боль взорвалась в голове Гарри. Острая боль, прямо посреди лба.
Гарри Поттер сел в постели. Несмотря на успокаивающую обстановку своей комнаты, у него было ужасное впечатление, что он все еще находится на кладбище, где его злейший враг воскрес более двадцати лет назад.
- Гарри?
Джинни зашевелилась рядом с ним. Он попытался восстановить дыхание, все еще прерывистое от кошмара, чтобы заговорить самым нормальным и спокойным голосом:
- Все в порядке... Спи.
Но его тон был совсем не убедительным.
- Люмос, - прошептала его жена.
Кончик ее палочки зажегся, она взглянула на лицо мужа и обеспокоенно спросила:
- Приснился кошмар?
Он кивнул, стараясь не морщиться. Его шрам болезненно пульсировал, словно кто-то резанул по нему раскаленным клинком.
- О чем?
- ... это была комната в Хогвартсе, Дамблдор ... а потом она стала чем-то другим.
Гарри не хотел волновать Джинни, но внезапно накатила тошнота. Жестом, как будто естественным, он вытер лоб рукавом своей пижамы, а затем взял очки. Он надел их на нос и встал с кровати, чтобы пойти за кувшином с водой на подоконнике.
- Ты выглядишь не очень хорошо... Это из-за визита Амоса прошлой ночью? Да, это немного сбивает с толку.
Гарри прижался губами к стакану, который только что наполнил, утоляя свежестью воды свой пылающий рот. Он умирал от желания поднести холодный сосуд к шраму.
- Я могу понять его гнев, - ответил он. - Хуже всего, он прав. Амос потерял сына по моей вине...
Джинни приняв недовольный вид, стала поглаживать свою ладонь :
- Ты немного несправедлив к себе ...
- И что я могу сказать ему? Я никому не могу сказать, что это было ... ну или сказать, что это не нужно было...
Она сразу поняла, что он уже не об Амосе, и, в конце концов, не он был настоящей проблемой ее мужа.
- Это была хорошая идея подарить одеяло Алу.
Он снова сел на кровать с полупустым стаканом в руках:
- Ты правда так считаешь? Я только разозлил его, и момент я выбрал неподходящий объявить о моем отказе на Рождество.
- Да, - пробормотала Джинни. – Момент ты выбрал самый неподходящий.
- Иногда... Я мечтаю, чтобы он немного был похожим на Джеймса или Розу, - признался он жалобно, опустив голову.
- Гарри!
- Их я понимаю, по крайней мере ...
- А я предпочитаю, чтобы Лили скорее брала пример с Альбуса, а не с Джеймса, - отрезала Джинни. - Он другой, но это ведь к лучшему, разве не так?
Гарри кивнул, он прекрасно знал, что с его женой не поспоришь и, конечно же, последнее слово будет не за ним, особенно если она права.
- Тем не менее, - вздохнул он, - что за идея провести Рождество в другом месте, а не дома.
- Гарри... Я могу понять твой отказ, но постарайся взглянуть на вещи с его точки зрения. Ты восхваляешь Рождество в семье, и это замечательно, но я не припомню, чтобы ты возвращался на тисовую аллею, чтобы провести рождественские каникулы с твоими дядей и тетей. Все-таки, они были твоей семьей.
Он резко поднял голову:
- Но это другое! Они ведь не хотели меня! И они никогда не считали меня своей семьей! И я не обращаюсь грубо с Альбусом!
- Я знаю, Гарри, я знаю! - ответила Джинни. Но ты не можешь отрицать, что Альбус выглядит не вполне счастливым. И я считаю, что Рождество - это прежде всего праздник, где нужно быть счастливым, и, возможно, то, что сделает его счастливым, это компания его лучшего друга. Как было у тебя, когда ты проводил свои рождественские каникулы с Роном, Гермионой или своим крестным отцом.
Гарри молчал. Он слушал жену, но он не мог не чувствовать, что его ситуация не имела ничего общего с Альбусом. Рука Джинни легла на его плечо:
- Твое желание, чтобы Альбус был здесь, это понятно. Но в таком случае, может быть, мы могли бы пригласить Скорпиуса приехать к нам?
- Зачем это ? - нахмурился Гарри. – Может и Драко пригласим заодно?
- Гарри, мы больше не враждующие ученики, как во времена Хогвартса. И Скорпиус не Драко Малфой, он выглядит милым, вежливым, и даже Хагрид говорил о нем много хорошего в письмах.
Этот аргумент, похоже, не убедил его. Полувеликан покупал драконов у совершенно неизвестных людей, так что было неудивительно, что сын Малфоя оказался одарен в том предмете, который он преподавал, и внезапно стал обладателем всех качеств мира. Он вспомнил зов о помощи Альбуса, услышанный во сне, и вздрогнул, когда боль его шрама снова вернулась в полную силу. Джинни, обняв его, терпеливо продолжила:
- Скорпиус потерял мать, Гарри. Тебе известно, что значит потерять близких ... Это будет его первое Рождество без матери, которая была частью его семьи. Может быть, он тоже был бы счастлив, если бы Альбус был рядом с ним.
Он хотел ответить, но его губы издали только стон боли. Испуганный голос Альбуса звучал в его ушах. Гарри сложился пополам, прижимая стакан к горящему лбу. Джинни сразу узнала этот жест, знакомый жест из прошлого.
- Гарри... Как давно твой шрам не причинял тебе боль? - спросила она, растягивая слова.
Он перевел дыхание, когда боль утихла, и повернул голову к жене. Они обменялись долгим взглядом, и Гарри, ответил на одном выдохе:
- Двадцать два года ...
Они знали, что это могло значить. Что-то должно было произойти. Что-то, к чему следовало отнестись всерьез.