11
Дни, последующие за похоронами Астории Малфой, были тяжелыми для Скорпиуса. Альбус делал все возможное, чтобы поддержать его и отвлечь от мыслей. Однако он не взял в расчет их однокурсников. Во время обеда один ученик за их столом бросил:
- Эй, Малфой! Говорят, у тебя мать умерла?
Скорпиус не ответил, но как-то сразу сосредоточился на своей зеленой фасоли и рыбе. Не удовлетворившись его молчанием, слизеринец продолжил:
- Почему бы тебе не попросить своего отца вернуть ее к жизни? Ну, ты знаешь, своего настоящего отца, который без носа!
Ученик засмеялся вместе с товарищами. C лицом бледнее, чем обычно, Скорпиус выскочил из-за стола, так и не прикоснувшись к тарелке, и бросился прочь из Большого зала. Стиснув зубы, Альбус протянул руку к миске с фруктами и похватав яблок, апельсинов и бананов, сунул их в сумку. Он также забрал забытые вещи Скорпиуса и в свою очередь тоже покинул помещение. Оказавшись в холле, он огляделся в поисках своего друга, не зная, поднялся ли он наверх на следующий урок или вернулся в подземелья, чтобы укрыться в гостиной. Заметив призрак Пуффендуя, Альбус побежал к нему:
- Э-э... Простите?
Серый Монах повернулся к нему с доброй улыбкой:
- Да? Я чем-то могу помочь?
- Вы не видели моего друга? Он только что покинул Большой Зал, у него светлые волосы...
- Ах, да, да, бедный мальчик выглядел очень грустным, - ответил призрак, сочувствующе кивая головой. – Он вышел в парк.
- Спасибо!
Альбус выбежал из замка, зная, куда пойти. Еще на первом курсе они нашли тихий уголок в парке под деревом, которое росло немного обособленно. Они приходили сюда делать домашнее задание, если позволяла погода, или когда просто хотели спокойно поболтать. Альбус убедился, что не ошибся, его приятель действительно был под их деревом. Сидя, прижав ноги к груди и уткнувшись лицом в колени, Скорпиус был едва заметен. Альбус подошел к нему и положил сумки на землю.
- Ты забыл свои вещи, но если хочешь, я могу уйти, если тебе нужно побыть одному... - тихо сказал он.
Светловолосый мальчик чуть приподнял голову и осторожно потянул за мантию Альбуса, приглашая его сесть:
- Я могу побыть с тобой... так еще лучше... – проговорил он сдавленным от слез голосом.
Альбус занял место рядом, прислонившись спиной к шершавому стволу дерева. Без всяких колебаний на этот раз он положил руку на затылок Скорпиуса и погладил его светлые волосы в знак утешения, он приобрел эту привычку в поместье Малфоев. Ему нравилось прикасаться к прядям друга, он был немного очарован их белым цветом, и этот интерес стал своего рода лекарством, более приятным и утешительным. Это стало способом взаимного умиротворения.
- Уходя, я захватил немного фруктов, они у меня в сумке.
- Хорошо, - пробормотал Скорпиус, положив голову на плечо Альбуса. Он закрыл глаза и вздохнул:
- Какое счастье, что ты здесь.
***
Этот год был довольно сложным для обоих мальчиков. Они продолжали регулярно выслушивать комментарии на свой счет. Частенько это были разговоры в жанре сдержанных сплетен:
- ...Нет, но Поттер, ему нечего тут делать! И к тому же, он повсюду таскается с Волан-де-мортом-младшим. Наверняка, чтобы привлечь к себе внимание! Один – потому что он наследник Поттера, а другой - потому что он наследник Волан-де-морта! Они ни с кем больше не общаются!
- Думаешь, он делает это назло отцу?
- Абсолютно точно! Вот смотрите... на метле он летать не умеет, и ему не нравится квиддич. Ну конечно же!
- И какое совпадение, он заводит дружбу с Малфоем ... Да, это выглядит подозрительно...
Но они, как обычно, делали вид, что не слышат, и не реагировали на провокации, надеясь, что их товарищам в конце концов это надоест. С другой стороны, Скорпиусу становилось все труднее оставаться равнодушным, когда насмешки стали касаться смерти его матери, и в этих случаях у него наблюдалась явная тенденция уединяться еще больше, и только Альбус получал от него время от времени некое подобие улыбки.
Уроки по уходу за магическими существами также помогали ему отвлечься, и он жалел, что не может уделить этому предмету больше времени. Альбус ни на секунду не сомневался, что полувеликан знал о смерти Астории и по-своему старался утешить молодого Малфоя в ненавязчивой манере. Например, когда он чувствовал, что у его ученика был готов правильный ответ, но он не осмеливался его высказать, Хагрид все равно побуждал его говорить и часто хвалил за знания. Конечно, это порождало множество шуток со стороны других учеников, но Скорпиус пропускал их мимо ушей, слишком радуясь тому, что у него есть реальный потенциал преуспеть в этом предмете.
Хагрид также не пытался воспользоваться своими уроками, чтобы поговорить с Альбусом, он понял, что подросток предпочитает одиночество, и не лез к нему и, кажется, уважал его выбор. Альбус задавался вопросом, не держит ли учитель его родителей в курсе его поведения и того, что происходит со Скорпиусом, но решил, что на самом деле он не хочет ничего знать.
Однако в конце года, незадолго до экзаменов, полувеликан предложил Альбусу зайти к нему на чашечку чая и уточнил, что будет рад Скорпиусу. Недоумевающий подросток едва не отказался от приглашения, сомневаясь стоит ли идти после всех его отказов, пока не понял, что предложенный профессором день был днем посещения Хогсмида, а это означало, что их будет только трое, без Розы и Джеймса, который собирался оттянуться в магазинах по полной программе. Он подозревал, что Хагрид в некотором смысле осозновал эту ситуацию, и обсудив со Скорпиусом, они приняли приглашение. Он не пожалел о своем выборе, когда обнаружил, что его друг был счастлив провести время в компании профессора, с которым он мог проговорить по меньшей мере часа два о фантастических существах. Когда они вышли из хижины Хагрида, у Скорпиуса под мышкой была толстенная книга о животных, столь редких, что о них почти забыли, - подарок от профессора.
Альбус также осознал в течение этого года, что у него есть определенный талант к Предсказаниям. Сначала он думал, что профессор Трелони просто развлекается, предсказывая катастрофы каждому ученику и на каждом уроке. Но со временем он понял, что она, похоже, говорит вполне серьезно, и более того он заметил, что она придумывает большинство своих псевдо-предсказаний. У нее, определенно, был дар наблюдения за ее большими очками, и она замечала ленивых, неудобных учеников или даже искателей острых ощущений, и отсюда она манипулировала ими по-своему, чтобы подкрепить свои «предсказания». Что касается него, он обнаружил у себя способность понимать смысл карт оракула и таро, чувствовать несколько степеней интерпретации и интуитивно знал, какое объяснение было правильным там, где учительница придерживалась отрицательного истолкования. Она видела зло даже там, где его не было! И она совсем не замечала того, что ему казалось таким очевидным.
Он также заметил, что его товарищи с трудом видят символы, образы и не могут дать объяснения, не пользуясь учебниками, там, где для него это было совершенно легко. Большинство его товарищей в свой черед признавали, что у него, похоже, есть этот дар, и нередко приходили к нему за помощью в домашнем задании. Альбус иногда помогал им, испытывая некоторую неловкость, так как часто ожидал, что над ним будут смеяться за его спиной... но его помощь действительно была полезна!
Тем не менее он старался предупредить их, что иногда он специально драматизировал ситуацию, чтобы они получили хорошие оценки. В сущности он заметил, что профессор Трелони была более щедрой к оцениванию работ, которые представляли только негативные стороны. Таким образом, помогая своим товарищам и выполняя свое домашнее задание, Альбус выработал привычку делать две версии: свою, которую он считал достаточно точной, и более адаптированную и более мрачную, предназначенную для профессора. Для этого он брал собственное толкование, а затем подбирал к каждому знаку более мрачный вариант. Ученики возвращались с хорошими отметками, и общая атмосфера в слизеринской гостиной немного расслабилась. Не прилагая усилий, чтобы подружиться со своими товарищами по спальне или старшекурсниками, он все же чувствовал себя немного комфортнее теперь, и другие приветствовали его более охотно. Но Альбус не говорил об этой способности своей семье. Он знал, что тетя Гермиона особенно презирала Предсказания, а дядя Рон всегда говорил об этом как о «великом фарсе».
Лили иногда приходила и садилась с ними за большой слизеринский стол во время обеда. Правда, она побаивалась Скорпиуса Малфоя и не осмеливалась взглянуть на него во время разговора, но Альбус оценил, что его сестренке было безразлично, что он был в Слизерине, и она всегда находила время навестить его.
Что же касается Джеймса и Розы, державшихся вместе при малейшей возможности, они злились на Альбуса из-за того, что он не приходил на их матчи по квиддичу. С годами у этих двоих становилось все меньше и меньше общего с Альбусом, и они избегали его большую часть времени. Если же они случайно сталкивались в коридоре, они обменивались парой слов, какими-то мелочами, но серьезной темы для разговора у них не было. Вернувшись домой, дети прилагали минимум усилий перед родителями, чтобы создать впечатление, что «все в порядке», но это заканчивалось одновременно с каникулами.
Это лето показалось ему таким же долгим, что и в предыдущие годы. Он много писал Скорпиусу, и тот ему в свою очередь, и они договорились встретиться в Косом переулке, когда будут покупать школьные принадлежности на новый учебный год.