18
Прошло полгода
Сквозь большие окна тянется свет весеннего утра, и лучи апрельского солнца, играя, танцуют на нежных белых стенах, создавая теплую атмосферу. Комната наполняется светом, нежностью и почти безмолвным ожиданием. Горшки с белыми розами, аккуратно расставленные по углам, наполняют воздух сладким ароматом, а на одной из стен блеск зеркал отражает всю эту картину. Зеркала без рамок, будто лишённые времени, дают пространство для мыслей и размышлений, обрамляя утренний мир в мягкую, почти неуловимую атмосферу.
Мэй стоит перед зеркалом, и Хейли, аккуратно поправляя узелок на корсете её свадебного платья, не может оторвать глаз от её образа. Белоснежное платье, словно по воле магии, повторяет каждую изгибу её фигуры, а длинная юбка струится до самого пола, как хвост русалки, плавно развиваясь по бокам. Мэй выглядит так, словно из самого сердца сказки. Её волосы собраны в высокую прическу, изящно подчеркнутую локонами, которые аккуратно обвивают её плечи. Жемчужные серьги в ушах, как светлые капельки, завершают весь этот великолепный образ, так что всё вокруг кажется словно замороженным в этом моменте.
— Ты выглядишь невероятно, — не может удержаться от комплимента Хейли, останавливаясь на мгновение, чтобы по-настоящему оценить, как Мэй преображается в этот особенный день.
Сегодня действительно особенный день. В его воздухе витает что-то важное, неясное, но в то же время волнующее. Время как будто замедляется, уходит в ритм тихого ожидания.
— Слушай, Хейли, — неожиданно окликает её Мэй, чуть поворачивая голову к подруге. — Ты когда-нибудь задумывалась, что...
— О чём? — подбирает слова Хейли, не ожидая, что разговор примет такой поворот.
Мэй немного улыбается, чувствуя, как её сердце начинает биться быстрее. Словно каждый её шаг теперь оборачивается важным решением.
— Я, знаешь, что подумала? — продолжает она, пытаясь скрыть взволнованность. — Думаю, когда-нибудь, и у вас с Беном наступит день, что полностью перевернёт жизнь с ног на голову.
Хейли, завязывая последний узелок на корсете, замолкает, погружаясь в собственные мысли. Она подходит к зеркалу и начинает немного поправлять волосы, волнуясь. В её груди закрадывается ощущение лёгкой тревоги. Слова Мэй, хотя и мягкие, как-то не встраиваются в её представление о том, как всё должно быть.
Она не знает, что именно она чувствует. Но всё же пытается не выдавать себя.
— Хейли? — её голос мягкий, но с лёгкой тревогой. Она подходит к подруге за спину и тихо окликает её.
Хейли оборачивается, слегка удивлённая, но всё равно готовая выслушать. Она понимает, что что-то важное может быть сказано.
— Чего уходим от разговора? — с лёгкой улыбкой спрашивает Мэй, её взгляд серьёзный, но тёплый.
Хейли чувствует, как её сердце начинает биться быстрее. Она наклоняет голову, пытаясь разобраться в себе, и вдруг, немного смущённо, отвечает:
— Ничего. Просто ты говоришь так, будто вы что-то скрываете.
Она чувствует, как внутри что-то щемит, но старается не показывать этого. Мэй выглядит немного насторожённой, но подруга решает быть искренней. Возможно, нужно понять, что скрывается за её словами.
Не удержавшись, Хейли слегка вздыхает, а её голос становится немного задумчивым, даже немного неосторожным:
— А может быть твой брат — всё ещё девственник? Несмотря на то, что он — мой парень?
Мэй застыла. Она не ожидала такого вопроса. Всё, что она ощущает, — это странное, почти болезненное ощущение внутри. Как Хейли могла так сказать о её брате? Как можно говорить такие вещи о человеке, которого она так любит? Она чувствует, как её сердце сжимается от обиды, и будто не может найти слов.
Несмотря на все эти эмоции, Мэй не хочет проявлять агрессию. Она смотрит на подругу, но в её взгляде есть всё: и лёгкая обида, и попытка удержать себя от резких слов. Её губы едва касаются уголка улыбки, и она решает не устраивать ссору.
— Может, не будем портить настроение перед церемонией, которая будет через пять минут? — говорит она, обнимая Хейли за плечи. Руки Мэй скользят по её спине, чувствуя мягкость ткани платья.
Хейли сглатывает, ощущая, как внутри появляется неприятное чувство вины. Её взгляд опускается, и она чувствует, как начинает извиняться. Этот момент был важен, и она не хотела разрушить атмосферу, которая была в их отношениях, тем более в этот день.
— Конечно... — говорит она тихо, её голос звучит смущённо. — Прости, Мэй.
Мэй улыбается и обнимает её крепче, чувствуя её дыхание, её беспокойство. Руки скользят по ткани платья, создавая ощущение успокоения, и всё вокруг кажется мягким и тёплым. Словно на некоторое время все тревоги исчезают, остаются только они вдвоём, в этом моменте.
— Всё хорошо, — шепчет Мэй, снова поглаживая спину подруги. — Ты же не специально. Это мне не надо было поднимать эту тему.
Хейли улыбается сквозь вину, но её взгляд наполняется благодарностью. В её голове неразрешённые вопросы всё ещё остаются, но она понимает, что сейчас важен этот момент. И что, несмотря на всё, всё будет хорошо.
— Какую тему?
Мэй отстраняется и, не сразу отвечая, бегает глазами по комнате. Лёгкая дрожь пробегает по её коже. Она знает, что Хейли никогда не поймёт этого так же, как она. Эти чувства были сложными, переплетались с её отношениями с братом, с её собственной неуверенностью, и, возможно, они были слишком запутаны, чтобы просто объяснить.
Мэй быстро бросает взгляд на подругу, и, приняв решение, говорит с лёгкой улыбкой:
— Дальше ты поймёшь.
Не успевает Хейли переварить эти слова, как раздаётся стук в дверь. Оба вздрагивают, их взгляды встречаются, и с того же мгновения в комнате раздаётся лёгкий смех. Обе девушки смеются, как будто внезапно потеряли всю серьёзность, перестав быть уверенными в своих словах.
Смех вырывается легко, заразительно, наполняя атмосферу лёгкой беспечностью.
— Вот это да, — говорит Хейли, протирая глаза, — просто насмешили себя.
Они направляются к двери, и Мэй открывает её первой. Хейли с улыбкой отступает в сторону, предоставляя подруге возможность действовать.
За дверью появляется Бен — высокий, уверенный в себе, с тёплой улыбкой, которая не может не зацепить. Он стоит в рубашке бирюзового цвета с принтом белых волн, которые плавно скользят по её горизонтали. Его светлые волосы аккуратно зачёсаны назад, подчёркивая строгость и лёгкость одновременно. С ним в воздухе витают едва уловимые ноты мужского парфюма, где запах свежей мяты как бы обвивает их троих, словно задавая атмосферу лёгкости и веселья.
Бен оглядывает Хейли и Мэй с ног до головы, и в его глазах сразу появляется выражение восхищения, глубоко личное и искреннее. Он чувствует, как любовь к этим двоим девушкам, которые значат для него целый мир, буквально захлёстывает его. Поглощённый этими чувствами, он подходит к Мэй и обнимает её, стараясь сдержать волнение, которое возникает от мысли о том, что он, как свидетель, теперь должен идти в паре с Хейли.
Этот момент, полный для него значимости, и он не может не почувствовать эту ответственность, хотя и пытается держать свои эмоции в узде.
— Бен, с чего такие нежности? — Мэй, мягко отстранившись, с улыбкой и лёгким недоумением на лице спрашивает брата. В её глазах блеск, словно она задаёт этот вопрос из чувства удивления, хотя её слова едва ли воспринимаются всерьёз. Зная Бена, она легко улавливает, что её брат не просто так это делает, и в её выражении больше игривого интереса, чем настоящего удивления.
— Мы в детстве всегда обнимались, если ты забыла, — отвечает он, поддавшись приятным воспоминаниям о тех годах, когда всё было проще, когда его отношения с сестрой были ещё не такими сложными и полными ответственности. Его слова звучат как напоминание о беззаботных временах, когда такие жесты любви и привязанности были естественными.
Хейли тихо улыбается, глядя на брата и сестру. В её сердце растёт тёплое чувство, наблюдая за такими искренними отношениями между ними. Она умиляется тому, как Бен и Мэй выражают свою любовь, и в какой-то момент ей кажется, что она понимает их связь лучше, чем когда-либо.
Но её взгляд быстро переключается на Бена.
Теперь она смотрит на него с новым ощущением, будто видит его впервые. Его привлекательность, уверенность в себе, его присутствие — всё это заставляет её сердце биться быстрее. Эти полгода, что они провели вместе, изменили их обоих, но при этом они научились ценить друг друга ещё больше.
Хотя у них были свои проблемы, ссоры и мелкие недоразумения, они всегда были готовы решать их мирно. Хейли и Бен знали, что важно слушать друг друга и уважать мнение партнёра. Они никогда не позволяли конфликтам затмить их отношения, даже если порой споры были из-за мелочей, будь то быт или другие вопросы.
В конце концов, для них главное было понимать друг друга и сохранять гармонию, и они научились это делать, несмотря на все испытания, что жизнь им подкидывала.
Хейли вздрагивает, услышав голос Мэй, который пробивается сквозь пелену её мыслей:
— Хейли? Всё нормально? — сестра Бена смотрит на неё с лёгким беспокойством.
— Да... почти, — отвечает она, стараясь улыбнуться, но её голос выдаёт лёгкое волнение. Ноги, словно ведомые невидимой силой, делают шаг вперёд, направляясь к Бену.
Тот встречает её тёплым взглядом и, не раздумывая, берёт за руку. Их пальцы переплетаются, и Хейли чувствует, как к ней возвращается спокойствие. В его глазах отражается море, лёгкая улыбка придаёт уверенности. Они переглядываются, а потом вместе смотрят на невесту, уже стоящую у украшенной арки.
Дорожка к площадке выложена деревянными досками, а вдоль неё висят фонарики на тонких верёвках, покачиваясь под игривым дыханием апрельского ветерка. Морской воздух наполняет лёгкие солёной свежестью, а пейзаж вокруг завораживает: бирюзовая вода мягко касается скал, отражая солнечные лучи, которые играют на поверхности золотыми бликами.
На стульях уже расположились гости: семья, друзья, коллеги по съёмкам. Некоторые о чём-то переговариваются, кто-то держит телефоны в руках, пытаясь поймать удачный кадр. Свидетели, среди которых Бен и Хейли, стоят рядом с белой лестницей у основания площадки. Её минималистичный стиль дополняет естественную красоту локации.
— Где вы так долго были?! — раздаётся недовольный голос.
Хейли удивлённо моргает и видит парня в рубашке, похожей на рубашку Бена, но чуть светлее. Белые волны на ткани словно сливаются с фоном моря.
— Зейн, ты опять паникуешь? — с улыбкой спрашивает Бен, подходя и кладя руку на плечо друга.
— Я? Паникую? — возмущённо переспрашивает Зейн, скрещивая руки на груди. Его взгляд выражает нетерпение. — Да у нас церемония через тридцать секунд!
— Всё под контролем, — успокаивает его Бен.
Зейн неодобрительно фыркает, но тут же смягчается, заметив свою возлюбленную, стоящую рядом. Он подставляет ей локоть и с деланным раздражением говорит:
— Пошлите уже. Или жених с невестой нас точно не простят.
Бен хочет ответить шуткой, чтобы разрядить напряжение, но чувствует, как Хейли останавливается и разворачивается к нему. Её руки опускаются на его грудь, а пальцы нервно сжимают ткань.
— Слушай, Бен, — Хейли поворачивается к нему почти всем телом, её ладони мягко ложатся на его грудь. В глазах — робкая просьба, смешанная с тенью вины. — Поведёшь Мэй к алтарю?
— Что? — он моргает, не сразу осознавая смысл сказанного.
— Ей, как никогда, нужна поддержка, — продолжает Хейли, прижимая пальцы к его рубашке, словно пытается убедить не только его, но и себя. — Особенно твоя.
Брови Бена непроизвольно хмурятся. Разочарование тяжёлым камнем ложится на сердце. Он столько раз представлял этот момент: как они с Хейли идут вместе к алтарю — пара, о которой будут шептаться гости, перешёптываться с улыбкой. Он видел, как её платье скользит по дорожке, а её пальцы сжаты в его ладони.
Но теперь всё иначе. Вместо неё рядом окажется Мэй.
В груди что-то ноет, но он понимает: Хейли права. Мэй нервничает, и кому, как не старшему брату, помочь ей пройти этот путь?
— Хорошо, — выдыхает он наконец, приглушая в голосе разочарование.
Он склоняется к ней и касается губами её щеки. Её кожа тёплая, пахнет ванилью и морским ветром, а прикосновение будто успокаивает боль внутри.
— Прости, Бен, — шепчет Хейли, глядя ему в глаза.
Он проводит большим пальцем по её щеке, стараясь улыбнуться, хотя сердце сопротивляется.
— Всё нормально. Ты права.
Но внутри остаётся неприятное ощущение, словно что-то важное ускользнуло.
— Эй, братишка! — раздаётся за спиной весёлый голос. — Я украду у тебя девушку?
Бен резко разворачивается. На несколько шагов позади стоит Дезмонд, скрестив руки на груди и самодовольно ухмыляясь. Его бирюзовая рубашка с белыми волнами такая же, как у свидетелей, но на нём она выглядит так, словно он собрался не на свадьбу, а на вечеринку с друзьями.
Губы Бена сжимаются в тонкую линию. Слова брата задевают его больное место — Хейли и так сейчас уходит не с ним, а тут ещё это.
Но он не показывает раздражения.
— Дезмонд, — его голос звучит низко, чуть хрипловато, а пальцы крепче сжимают ладонь Хейли. — Во-первых, Хейли — моя девушка, и я никому её не отдам. А во-вторых, не «украду», а «возьму в качестве свидетельницы». Учись правильно выражаться.
Дезмонд громко и демонстративно закатывает глаза.
— Ну, ты и зануда, Бен, — протягивает он, с преувеличенной досадой.
— Какой есть, — с лёгкой ухмылкой отвечает тот. — Ничего не могу с собой поделать.
Их напряжённый разговор обрывает резкий, недовольный кашель, а за ним раздаётся голос Зейна, в котором звучит едва скрытое раздражение:
— Ребят, церемония уже начинается. Все ждут.
— Одну минуту, — отзывается Бен, даже не глядя в сторону друга.
Он медленно переводит взгляд с брата на Хейли. Она стоит напротив него, чуть повернув голову, с лёгким выражением растерянности на лице. В глазах — смесь удивления и лёгкой тревоги. Но что её так удивило? Его реакция? Её собственное предложение?
Или что-то, о чём он не знает?
В груди разливается глухое разочарование. Он так долго представлял этот момент: они вдвоём идут на свадьбу его сестры, рука об руку, в едином ритме шагов. Но реальность оказалась другой. Теперь он будет рядом с Мэй, а Хейли... с другим. Пусть это всего лишь его младший брат, но всё равно неприятный осадок на душе не исчезает.
Бен делает шаг вперёд, осторожно обнимает Хейли за талию, чувствуя под ладонью тонкую ткань платья. Тёплую, шелковистую, но словно ставшую барьером между ними. Он медленно склоняется к ней, касается своим носом её щеки, задерживается на мгновение, вдыхая знакомый аромат ванили с лёгкой малиновой ноткой.
Всё остальное перестаёт существовать. Разочарование остаётся где-то в глубине, но поверх него пробивается тихое, тёплое чувство.
Она здесь, перед ним. И этого достаточно.
— Ты готов? — шепчет Хейли, мягко касаясь пальцами его щетинистой щеки.
От её прикосновения по коже пробегает дрожь.
— Готов, — отвечает он хрипло, не отводя взгляда. Его глаза непроизвольно опускаются к её губам, чуть приоткрытым, блестящим от кораллового блеска.
Секунда... другая... Они словно застыли в этом моменте, когда время потеряло смысл.
Хейли медленно тянется к нему, преодолевая тонкую грань их разобщённости. Её губы касаются его в мягком, тёплом поцелуе. Недолгом, но проникновенном. Бен чувствует её дыхание, неровное, чуть сбившееся, ощущает, как сердце готово выскочить из груди. Её ладони скользят по его плечам, а его пальцы, сам того не замечая, ласкают изгибы её спины, будто запоминая их.
Издалека, приглушённо, доносится звон колокольчиков, напоминая, что время их короткого уединения истекло.
Хейли нехотя отстраняется, но не отпускает его взгляд. В её глазах читается неуверенная нежность. Она касается его губ последним, лёгким, почти невесомым поцелуем и тихо говорит:
— Не теряй меня, любимый.
Бен хочет ответить, но слова застревают где-то между сердцем и горлом. Он молча смотрит, как она делает шаг назад и вкладывает свою руку в локоть Дезмонда.
Бен провожает их взглядом. Невольная, болезненная ревность ещё щекочет нервы, но её голос — тёплый, близкий — продолжает звучать в голове.
И тогда, уже шёпотом, он всё-таки говорит:
— А ты — меня, звёздочка.
***
Венчание прошло трогательно, словно тихая мелодия, наполняющая воздух невидимой, но ощутимой теплотой. Кто-то из гостей улыбался, наблюдая за новобрачными с лёгким ностальгическим блеском в глазах, вспоминая свои собственные моменты счастья. Другие, наоборот, сидели с опущенными головами, погружённые в размышления, будто боялись, что любое движение нарушит хрупкую магию момента.
Для Бена эта церемония стала особенной — впервые он видел свою младшую сестру такой счастливой. Мэй стояла у алтаря с сияющими глазами, её улыбка была чистой и искренней, а голос дрожал от волнения, когда она произносила клятвы. Почти половину церемонии Бен провёл в стороне, стараясь держать себя в руках. Но слёзы подступали, предательски жгли уголки глаз, словно напоминали: отпусти, не держи.
Он стиснул зубы, сдержался, но где-то глубоко внутри ощущал лёгкую, колкую грусть. Мэй теперь начала новый этап жизни. С другим человеком.
Она была безмерно счастлива, и это было главное. Но Бен не мог избавиться от ощущения, будто потерял маленькую часть их общего прошлого.
Хейли тоже испытывала смесь эмоций. Свадьбы всегда трогали её до глубины души, но эта — особенно. Ещё стоя с Дезмондом, она краем уха ловила каждое слово клятвы и каждый раз чувствовала, как сердце сжимается. Слёзы настойчиво подступали к глазам, и ей приходилось несколько раз глубоко вдохнуть, чтобы не дать им воли. Её пальцы нервно касались шва на платье, словно пытаясь зацепиться за реальность, не утонув в этой волне чувств.
Но зависти не было. Никогда. Хейли умела радоваться чужому счастью, и особенно сейчас, когда видела, как Мэй и её жених смотрят друг на друга с нежностью и верой. Она не завидовала, даже если кто-то мог подумать иначе. Для неё счастье было в простых моментах — в улыбке близкого человека, в тёплом взгляде, в объятиях, которые согревают лучше любого пледа.
Она невольно перевела взгляд на Бена. Его спина была напряжённой, челюсть сжата, а глаза слегка покраснели от сдерживаемых эмоций. Её сердце сжалось. Хейли знала, как сильно он любит сестру и как тяжело ему отпускать её в новую жизнь. Их взгляды встретились на несколько мгновений, и в этом молчаливом диалоге не было лишних слов.
Она мягко улыбнулась, словно говоря: Я здесь. Я понимаю.
Бен отвёл взгляд, едва заметно кивнув. Но в его глазах что-то изменилось. Грусть, что так отчётливо читалась вначале, постепенно сменилась тихим принятием.
Раздался звон колоколов, оповещая о завершении церемонии. Молодожёны поцеловались под восторженные аплодисменты гостей, а лепестки роз полетели в воздух, кружась в свете солнечных лучей.
Солнце, опускаясь за горизонт, расставило последние акценты в этом дне, окрашивая небо в тёплые розовые и золотистые оттенки. Всё вокруг наполняется умиротворением, и фотографиям, сделанным в день свадьбы, предстоит быть забранными профессионалом после церемонии.
Там запечатлены не только жених и невеста, но и пары свидетелей, среди которых были Хейли и Бен, а также счастливые родные, делившиеся моментом. После короткого перерыва начался свадебный банкет.
Гости уже устроились на своих местах. Некоторые, не отрываясь, поглощают угощения, не обращая внимания на остальных. Другие не могут оторвать взгляда от пары новобрачных, улыбаясь, обсуждая детали дня и наслаждаясь моментом. Всё шло своим чередом, но как только разговоры стали громче, становится ясно, что некоторым гостям не хватает умеренности.
Дезмонд, например, не исключение: его громкие шутки и лёгкая бесцеремонность не могут не привлекать внимания. А некоторые переговариваются о том, о чём и не следовало говорить при таком собрании.
Шум разрастался, и это, похоже, начинает раздражать не только тех, кто предпочитает более спокойную атмосферу, но и самих Мэй с Блейком. Они почувствовали неуважение к себе, а сами, несмотря на всю свою любовь друг к другу и к этому моменту, немного растерялись, не зная, как поступить.
Но Мэй, всегда полная решимости, придумала, как вернуть гармонию в зал.
Встав со стола, она берёт в руку бокал с шампанским и серебряную вилку, ещё не тронутую. Лёгкими ударами она стучит ею по стенке бокала, пытаясь добиться звука, который может немного привлечь внимание. Тот звук, который в её памяти ассоциировался с первыми моментами их с Блейком счастья — звоном колокольчиков, который они слышали в апрельский день, когда обменивались клятвами.
Звуки тихого стука пронизывают тишину банкетного зала, но вовсе не навязчивые. Мэй стремится не переборщить, стараясь создать атмосферу спокойной внимательности, а не грубого вмешательства.
И, как только гул смолкает, она слегка улыбается и, уверенным голосом, говорит:
— Друзья, прошу внимания!
На этот раз слово её оказывается достаточным, чтобы все замолчали и обратили внимание на невесту. Гости, повернувшись в её сторону, улыбаются, удивлённо наблюдая за её уверенным, но тёплым взглядом.
— Кто хочет пойти танцевать? — спросила Мэй с лёгким намёком на шутку в голосе, но её слова были искренними и тёплыми, словно приглашением в мир праздника.
Гости переглядываются, словно невидимая нить тянет их в сторону танцпола. Лёгкие улыбки не сходит с их лиц, и вот они, не спеша, встают со своих мест, готовые раствориться в музыке. Но в этот момент Мэй, стоя на своём месте, осторожно постукивает серебряной вилкой по бокалу.
Звук разносится по залу, лёгкий и чёткий, будто капельки дождя на стекле. Весь зал замирает, и мгновенно в воздухе царит тишина.
Её взгляд серьёзен, но не без мягкости — она словно дирижёр, указывающий своим музыкантам на то, как сыграть самый важный аккорд. Мэй ставит бокал на стол и сдержанно поправляет один из локонов, который выбился из прически.
— Но не все идут танцевать, — произносит она, немного улыбаясь, но глаза её полны уверенности. — Сначала свидетели танцуют свой парный танец.
В ответ на её слова несколько свидетелей, даже те, кто пришёл без пары, встают и идут на танцпол, создавая тихую бурю в этом моменте, наполненном ожиданием и лёгким волнением. Остальные, оставшись на своих местах, с удивлением и интересом следят за тем, как пара за парой выстраивается на танцполе. Взгляд каждого гостя невольно скользит по этим движениям, и все постепенно приходят в движение, разрывая тишину, разгоняя напряжение.