17
Ночное небо обвивает самолёт, словно тёмное покрывало, которое растягивается до самого горизонта. Он скользит по облакам, не спеша, в этом безмолвном мире. Маленькие звёзды сверкают, как точечки, которые тают в небесной дали, создавая иллюзию того, что весь космос движется в его сторону.
Хейли чуть открывает глаза и, окинув взглядом иллюминатор, осознаёт, что ночь уже пришла. Пять часов полёта пронеслись незаметно, и теперь темнота, окутывая всё вокруг, заставляет её почувствовать, как близка конечная цель. Пальцы её невольно сжимаются, и сердце сжимается от осознания, что до посадки осталось совсем немного времени. Она пристёгивает ремень безопасности, откидывается назад, закрывает глаза, но не может избавиться от волнения.
Она по-прежнему не может поверить, что всё это — реальность. И что она действительно на пути к новой жизни. Её пальцы автоматически щипают кожу на руке, и она моргает несколько раз, пытаясь убедиться, что не спит. Но каждый звук, каждое движение самолёта напоминает, что это всё правда. Это не сон, а реальность, которая неумолимо приближается.
«Дамы и господа! Призываем Вас всех пристегнуть ремни безопасности. Мы готовимся к посадке в аэропорт Хитроу», — звучит голос капитана. Он кажется таким твёрдым и уверенным, что Хейли невольно вздрагивает.
Всё, что было до этого, кажется моментальным, и вот она снова ощущает этот магический момент, когда всё меняется. Сообщение капитана как знак того, что её жизнь вот-вот начнёт свой новый этап.
Её сердце учащённо бьется, а тело будто замирает от этих слов. Но внутри горит огонь, неугасимый и яркий. Это надежда. Надежда на то, чтобы начать всё заново с Беном. Без преград, без тайн, без молчания, без нерешённых вопросов.
Просто быть честной и открытой, даже если правда будет горькой.
Проверив карманы и убедившись, что телефон и наушники на месте, Хейли с облегчением выдыхает. Но едва самолёт слегка наклоняется вперёд, заставляя её вместе с другими пассажирами непроизвольно пригнуться, дыхание снова перехватывает.
«Если бы Бен был рядом...» — думает она, представляя, как он сидит рядом, держит её за руку и рассказывает свои фирменные саркастические шутки, чтобы отвлечь её от волнения. Её губы дрожат в попытке улыбнуться. От этих мыслей становится чуть легче.
Моторы под ногами вибрируют всё сильнее, пока колёса не касаются посадочной полосы с лёгким толчком. Самолёт плавно катится вперёд, следуя по дороге, освещённой крошечными огоньками, похожими на звёзды, что ещё недавно мерцали за иллюминатором.
Через несколько минут раздаётся характерный звук выключающихся двигателей, а голос капитана объявляет о завершении полёта. Хейли глубоко вдыхает воздух, пусть и спертый, но несущий в себе предвкушение.
Теперь она снова в Лондоне. В городе, где её ждёт не просто новая глава жизни, а он.
Пассажиры вокруг начинают вставать, расстёгивая ремни безопасности и протискиваясь в узкий проход. Хейли медлит, будто давая себе ещё несколько секунд на осознание. Наконец, взяв себя в руки, она поднимается, но тут же ударяется затылком о потолок. Морщится, но быстро отмахивается от боли — это всего лишь маленькая помеха на пути к большему.
Подойдя к верхнему багажному отсеку, она открывает его, цепляясь пальцами за пластик. Чемодан застрял. Она с усилием тянет его на себя, напрягая руки и плечи. Внутри нарастает раздражение, но она не собирается сдаваться.
— Вам помочь? — раздаётся рядом голос.
Хейли оборачивается и видит мужчину средних лет с дружелюбной улыбкой. Его руки уже тянутся к чемодану.
— Нет, спасибо, — отвечает она, приподнимая брови и вновь дёргая багаж. Чемодан наконец поддаётся, с лёгким глухим стуком падает на пол. Она подхватывает его за ручку, а сумка уже болтается на плече. — Но всё равно спасибо, — добавляет она чуть мягче.
Улыбнувшись из вежливости, Хейли медленно разворачивается и покидает салон самолёта, волоча за собой чемодан. В очереди с пассажирами она спускается по ступенькам, при этом делясь улыбкой со стюардессой, которая тоже с улыбкой провожает людей на выход.
Наконец, ступив на землю, она замирает. Холодный лондонский воздух касается её лица, лёгкие жадно вбирают знакомые запахи — влажный асфальт, топливо и лёгкую прохладу ночи.
Лондон встречает её лёгким ветерком, шумом двигателей и приглушёнными голосами людей, спешащих к зданию аэропорта. Всё, чего Хейли так не хватало, теперь ощущается каждой клеточкой.
— Добро пожаловать в Лондон, — мысленно говорит она, переводя взгляд на небо, усыпанное редкими звёздами, и прикрывая глаза.
Телефон в кармане пальто словно оживает в её руке. Она открывает мессенджер и находит чат с Беном. Её взгляд скользит по строкам, полным чувств и признаний, которые она писала во время полёта. Там было всё: её страх, волнение и надежда. А в ответ короткая, но значимая фраза: «Я жду тебя».
Улыбка трогает её губы.
Она убирает телефон, придерживает ремешок сумки и с усилием тащит чемодан, колёса которого мягко шуршат по полу. Толпа вокруг кажется размытой, голоса сливаются в единый шум. Где-то плачет ребёнок, дальше смеются подростки, а мужчина с букетом цветов нервно поглядывает на выход.
Электронные часы над стойкой регистрации показывают: 23:59. Почти полночь.
Хейли чувствует, как в груди поднимается паника. Поздно. Вдруг что-то пойдёт не так? Вдруг Бен не смог приехать? Или опоздал?
«Так, стоп», — одёргивает она себя, сжав пальцы на ручке чемодана. — «Он приедет. Он обещал».
Очередь к таможенному контролю медленно двигается вперёд. Сотрудники в форме чётко и безэмоционально проверяют паспорта. Впереди пожилая пара что-то шёпотом обсуждает, девушка с блестящим рюкзаком достаёт билет из кармана.
Хейли подходит к стойке.
— Паспорт, пожалуйста, — говорит мужчина в тёмно-синей форме. Его голос уставший, но вежливый.
Она протягивает документы. Пальцы слегка дрожат.
— Цель визита в Лондон? — спрашивает он, бросая взгляд на фотографию.
В горле пересыхает. Переезд. Любовь. Новая жизнь. Всё это вертится в голове, но Хейли с трудом выдавливает:
— Это... личное.
Сотрудник задерживает взгляд на ней, чуть приподнимая бровь. Потом коротко кивает и ставит штамп на странице с визами.
— Добро пожаловать, — говорит он, протягивая паспорт.
Хейли благодарит его и идёт в зал ожидания.
Всё вокруг наполнено светом. Яркие лампы, мягко освещающие пространство, отражаются в блестящих плитах пола, создавая неясные тени, которые плавно двигаются вслед за людьми. Аэропорт шумит, как муравейник, не останавливаясь даже в поздний час. Суета, шаги, голоса, колёса чемоданов, падающие с конвейеров — всё смешивается в единый, почти ритмичный поток. Кто-то спешит, кто-то останавливается на мгновение, ожидая кого-то.
Секунды превращаются в минуты.
Хейли стоит немного в стороне, пытаясь осознать, что всё это — её реальность. Здесь. В Лондоне. За океаном, далеко от дома, в родном городе, её мама, её жизнь остаются на другом конце света, и в этом есть что-то одновременно ошеломляющее и освобождающее.
Но тем не менее, одиночество острее ощущается в этот момент, чем когда-либо.
С лёгким покачиванием пальцев она достаёт телефон из кармана пальто, его холодный корпус заставляет её вздрогнуть. Она нервно просматривает экраны, пока не натыкается на чат с мамой. Под пальцами ощущается дрожь, даже несмотря на все усилия скрыть это.
«Привет, мам. Надеюсь, ты ещё не спишь. Я в Лондоне, со мной всё хорошо. Люблю тебя».
Улыбка не большая, но искренняя. Мама всегда оставалась тем якорем, который не давал Хейли утонуть в океане эмоций, хаоса, новых ощущений. Каждый её ответ был как напоминание о том, что, несмотря на расстояние, она всегда рядом.
Хейли отправляет сообщение, ставя в конце обнимающий смайлик, словно пытаясь передать через экран тепло, которое она ощущает в груди.
Закрывая мессенджер, она задерживает взгляд на телефоне, не желая отрывать его от себя. Её пальцы переходят к списку контактов, и там она находит номер Эммы. Она обещала подруге, что, как только Хейли приземлится, сразу же позвонит, и в этот момент она чувствует, как она снова живёт, ощущая близость Эммы даже через экран.
Нервно нажав на иконку звонка, она ждёт. Гудок. Второй. Третий. Эмма не отвечает.
— Ну давай, Эмма, ответь, пожалуйста...
Каждое слово вырывается почти как молитва. Но ответа не последовало. Хейли нервно вздыхает, оглядываясь вокруг. Люди все ещё двигаются, идут к своим выходам, в кассы, к багажу. Процесс завершается, и её тревога снова нарастает, но всё ещё остаётся надежда, что аэропорт живёт.
Что она живёт. Что она не одна.
Она слышит, как включается автоответчик, и с усилием убирает телефон от уха.
— Привет, Эм. Раз ты не отвечаешь, то либо ты занята, либо батарейка не выжила. Прости, что я тебя беспокою в лишний раз, но хочу сказать, что я в Лондоне. Со мной всё хорошо. Буду скучать по тебе, сорвиголова.
Хейли слегка хихикает, вспоминая все моменты, когда она так называла Эмму. Это прозвище всегда приносило тепло, ведь, несмотря на их противоположности, они были как родные сёстры.
Хейли снова задумывается. Что если Бен уже спит? Мысли роятся в голове, и на миг её охватывает тревога. Что если с ним или его сестрой что-то случилось по дороге? Сердце тяжело бьётся, и ей нужно преодолеть эту мысль, успокоить себя. Однако она не может остановиться. Вдохнув, Хейли всё-таки решает набрать его номер. Несмотря на тревогу, она находит в себе силы действовать.
Звук гудков раздаётся в ушах, тянется, как будто время замедляется. Каждый новый звук только усиливает её волнение. И вот наконец — трубка поднимается.
Хейли выдыхает с облегчением, словно выдержала длинный момент неопределённости.
— Слава тебе, господи, Бен. Ты ответил... — её голос чуть дрожит, но в нём слышится радость от того, что тревога оказалась ложной.
— Как я могу не ответить, когда вижу номер моей звёздочки? — отвечает он, с лёгкой усмешкой, но в его голосе чувствуется та самая нежность, которая согревает её.
Сердце Хейли немного успокаивается. Она чувствует, как напряжение отступает, оставляя за собой лишь лёгкую улыбку. Теперь ей не нужно волноваться. Она снова слышит его голос, и это приносит ей такое успокоение, как если бы весь мир стал на мгновение тише.
Она начинает двигаться к выходу. Чемодан за ней скользит, скрежеща колёсами по кафелю, создавая неприятный звук, но ей как-то не важен его диссонанс. Она только что услышала его, и это заполняет её. В его голосе есть что-то, что помогает ей оставаться сильной.
— Хейл, всё нормально? — спрашивает Бен, голос немного настороженный, но в нём всё равно звучит спокойствие. — Ты почему-то замолчала.
Хейли слегка вздрагивает от его вопроса. Но двери аэропорта открываются, пропуская её наружу. Освежающий вечерний воздух наполняет лёгкие, и она чувствует, как возвращается её уверенность.
— Извини, немного задумалась, — отвечает она. — Я уже у выхода.
— Хорошо, я тоже скоро приезжаю, — говорит Бен, и теперь в его голосе она слышит знакомое успокоение, будто всё вокруг, как и должно быть, снова наладилось.
Хейли улыбается, но эта улыбка кажется почти потерянной. Она убирает телефон с уха и отклоняет звонок, чувствуя, как тяжесть на плечах от сумки становится заметной. Чемодан стоит рядом, оставленный в ночной тени, а её пальцы всё ещё крепко держат его ручку, как будто пытаясь удержать этот момент, не позволяя уходить в туман. Улица, темная и пустая, поглощает её, но тьма теперь кажется не такой уж важной. Вся её энергия сконцентрирована в ожидании.
В этом городе она ещё не знает, что будет. И, может быть, это как раз то чувство, которое ей нужно было найти.
Когда-то в Лос-Анджелесе она долго думала об этом решении — переезде в Лондон. Она знала, что её жизнь изменится, но предпочла не признавать это. С каждым шагом, каждым днём в этом новом городе, что-то в её сердце менялось. Она не сразу это почувствовала, но сейчас, когда она стоит на улице, ощущает, как её сердце начинает пульсировать в такт своим мыслям.
Это не просто момент, это момент, который может перевернуть всё. И мысли о предстоящей встрече — они как вихрь в голове, не дающий покоя.
Хейли отходит немного в сторону, опираясь спиной на холодную стеклянную стену здания аэропорта. Её глаза закрываются, и она чуть наклоняет голову, погружаясь в тишину, как в глубокий, почти тёмный водоём. «Есть ли там свет?» — спрашивает она себя в тени.
Ответа не приходит, и её мысли снова путаются, как будто отступая в темноту.
Но тут её внимание прерывает звук — резкий, невыносимо громкий визг шин. Она вздрагивает, и больно сжимает чемодан, что-то отчаянно пытаясь найти внутри себя. Это было так неожиданно. Сердце бьётся быстрее, резко. Она приподнимает взгляд и щурится, пытаясь разглядеть, что происходит в ночной тени.
И вот она видит его. Чёрная машина. Та самая, на которой Бен подвёз её когда-то в аэропорт. От этого простого осознания её тело словно каменеет, а сердце начинает глухо стучать. И в голове снова мелькают мысли, которые она давно пыталась отогнать.
«Это он? Это именно то, чего я так боялась?» — едва уловимый голос в её голове.
Чемодан в её руке кажется тяжёлым, будто бы он обрел какую-то новую тяжесть. Он как якорь в её беспокойном сознании, удерживающий её от полета, от того, чтобы она не потеряла контроль. Это Бен. Он всё-таки здесь.
Всё то, что было в прошлом, все эти нерешённые вопросы, страхи, неясности — они снова приходят к ней в эту ночь.
Слабым шагом она двигается вперёд, и свет фар ослепляет её. Машина останавливается, и её взгляд цепляется за человека за рулём. Он, конечно, не один. Рядом с ним — его сестра, сидящая рядом на переднем сидении. Всё так, как он обещал. Он приедет, чтобы забрать её из аэропорта.
Но почему-то, несмотря на эти простые слова, Хейли чувствует, как её ноги начинают пятиться назад. Это не просто страх — это тот странный холод, который проникает внутрь. Всё вроде знакомо, но кажется, что всё изменилось.
Бен с сестрой выходят из машины, но взгляд Хейли задерживается исключительно на нём. Он медленно приближается, его шаги плавные и уверенные, но в его глазах она читает что-то большее — что-то личное. Он улыбается, и её сердце пропускает пару ударов.
Не выдержав молчания, он произносит:
— Не могу поверить, что ты здесь, звёздочка...
Хейли чувствует, как её дыхание становится чуть более тяжёлым, когда её взгляд встречается с Беном. Снизу вверх она оглядывает его, пытаясь поймать каждую деталь, каждое изменение, каждое мгновение, которое они упустили. Он всё такой же высокий, как и в её воспоминаниях, всё такой же привлекательный, с теми самыми светлыми волосами, которые теперь взъерошены от ночного ветра. Синий цвет его дутой куртки кажется особенно ярким в свете тусклых фонарей, а его малахитовые глаза — они, как и прежде, наполнены этим неподдельным огнём, который так и манит.
Она не может удержаться и осторожно, почти нежно, касается пальцами его щёк. Её взгляд сосредоточен на его скулах, как будто она хочет запомнить этот момент, этот взгляд, каждое прикосновение. Он здесь, рядом с ней. Реальный, живой.
Невольно её губы находят его губы. Сначала это осторожное, почти робкое прикосновение, но всё быстро меняется. Всё, что было между ними до этого момента — все слова, все сомнения, все расстояния — исчезают в этом поцелуе. Он поглощает её, затягивает в этот долгий, полный эмоций момент. Руки Бена обвивают её талию, прижимают её к себе, и Хейли ощущает, как его желание накрывает её, как и её собственное.
Это не просто страсть — это что-то большее, что-то, что невозможно выразить словами. Это что-то между ними, что горит, не давая погаснуть.
Однако спустя мгновение этот момент нарушает кашель — негромкий, но отчётливо слышный, словно кто-то напомнил им о мире, который не всегда позволяет раствориться в своих чувствах. Хейли слегка отстраняется, её губы всё ещё чувствуют тепло его, а её глаза встречаются с взглядом Мэй. Мэй стоит с лёгким недоумением на лице, но в её глазах — искреннее счастье за брата и подругу, без малейшей тени недовольства.
— Прошу прощения, я вам не мешаю? — спрашивает она, не в силах удержать искреннюю улыбку, которая прокрадывается на её лицо. В её голосе слышится лёгкий смех, а её взгляд полон теплоты и понимания.
Хейли и Бен отстраняются друг от друга, и в этот момент Хейли, не выдержав, тянется к Мэй, обнимая её. Прижимаясь, она ощущает, как её сердце наполняется теплотой. За этот месяц разлуки с Беном ей успела сильно не хватать его сестры — её добрых слов, её всегда точных советов, и того, как Мэй искренне заботится о своём брате. Это была часть их маленькой, но такой важной семейной динамики, и этот момент оставался с ними навсегда.
— Ты мне так не хватала, — говорит Хейли, слегка отстраняясь, чтобы посмотреть на Мэй.
— Я тоже скучала, — отвечает Мэй, обнимая её с такой искренностью, что в этом моменте есть вся сила их связи. — Без тебя было как-то пусто. Ты ведь знаешь, как мне нравится, когда мы все вместе. И Бену тоже. Хотя он редко признаётся в этом.
Хейли смеётся, кивая, и в этот момент она чувствует, как Бен подходит сзади. Он нежно обнимает её за талию, и она невольно вздрагивает, но тут же успокаивается, когда его руки находят её. Она оборачивается и встречает его взгляд, и между ними вновь пробегает искра.
Бен целует её — мягко и тепло, с той самой нежностью, которая окутывает их отношения. Хейли закрывает глаза и, не разрывая поцелуя, кладёт ладонь на его щёку, чувствуя знакомое тепло.
— Я скучал по тебе, Хейли, — шепчет он, его тёплое дыхание слегка щекочет её кожу.
— Я тоже скучала, Бен. Очень, — отвечает она, её губы расцветают в нежной улыбке.
Затем Бен, слегка отстранившись, поворачивается к сестре, его губы чуть приподняты в улыбке.
— Мэй, ты не против? Нам с Хейли нужно немного поговорить. Можешь пока сесть в машину? Но только не за руль, умоляю, не сегодня.
Мэй хихикает, прикрывая рот рукой, и подходит к брату, сверля его взглядом, полный игривости. Хотя она горит желанием сесть за руль (она ведь учится на водительские права), она кивает, будто бы понимает его просьбу, но всё равно с задором спрашивает:
— А если я всё-таки сяду за руль?
— Тогда мне придётся тебя посадить, — отвечает Бен с лёгким юмором, отпуская Хейли, но не убирая руки. Он начинает смотреть на сестру с таким серьёзным видом, что невозможно не усмехнуться.
— Меня? — изумляется Мэй, приподнимая бровь. — Бен, ты не полицейский, чтобы меня сажать!
Все трое начинают смеяться. Хейли сдерживается, прижимая пальцы к губам, но её глаза сияют. Бен, ещё от смеха не успокоившийся, выдыхает и говорит, всё так же с лёгким остроумием:
— Пусть я и не полицейский, но я — твой старший брат, и мне нужно заботиться о твоей безопасности.
— Ладно, ладно, успокойтесь, — вмешивается Хейли, прищурив взгляд. Она мягко смотрит то на Бена, то на Мэй, а затем продолжает, фиксируя взгляд на лице сестры: — Мэй, можешь нас оставить на пару минут?
Мэй, усмехнувшись, кивает и отходит, открывая дверцу машины. Она садится в задний салон, захлопнув дверцу с таким звуком, что он раздаётся на всю улицу. Хейли и Бен немного вздрагивают, но затем оба смеются, обменявшись взглядом. Они успокаиваются, но улыбки на их лицах не исчезают.
Тихий вечер обвивает их обоих, как невидимая дымка. Молчание — не тяжелое, но наполненное чем-то невысказанным, будто они оба пытаются найти слова для того, что давно скрывается в их сердцах. Ветер играет с волосами Хейли, будто нежно касаясь их, и тянет их в сторону. Лёгкие локоны иногда закрывают её лицо, но она не обращает на это внимания. В её глазах читается лёгкая усталость, но всё же они полны той самой искренности, которая притягивает его, как магнит.
Бен стоит перед ней, чуть наклоняя голову, и смотрит на неё так, как будто каждое её движение — это ответ на вопрос, который он не может задать вслух. Он замечает, как её лёгкая улыбка отражает не только радость, но и внутреннюю борьбу, и это заставляет его сердце биться быстрее.
Он осторожно поднимает руку, слегка касаясь её лица, поглаживая её щёки пальцами. Его прикосновение — лёгкое, как прикосновение дыхания, но в нем столько силы, что Хейли ощущает, как её сердце слегка сбивается с ритма.
Хейли смотрит в его глаза и видит в них все те эмоции, которые он скрывает за своим молчанием. В его взгляде — и тревога, и нежность, и какой-то страх.
— Что? — её голос нарушает эту тишину, и в нем звучит не только удивление, но и лёгкая грусть, словно она чувствует, что что-то важное всё ещё не сказано.
Бен не может больше молчать. Его голос звучит мягко, но в нём есть нечто большее, чем просто слова.
— Ты всё такая же красивая, Хейли, — его большие пальцы нежно скользят по её щекам, и он почти шепчет: — Я счастлив, что ты здесь. Счастлив, что ты рядом.
Её грудь сжимается. Она хочет сказать что-то в ответ, но её слова теряются, как будто её сердце слишком полно эмоций, чтобы их выразить. Её взгляд тянется к нему, и, внезапно, Хейли чувствует, как снова хочет просто быть рядом с ним, не заботясь о том, что было раньше.
— Ты не представляешь, как я счастлива... — её шёпот едва слышен, но её слова полны искренности. Она не хочет больше молчать. — Быть с тобой. Прости меня, Бен. За всё. Я очень...
Хейли не успевает закончить. Он наклоняется вперёд, и их губы встречаются в поцелуе. Этот поцелуй — не просто желание, а нечто большее. Он как вопрос, который они оба хотят задать, но не могут. Поцелуй глубокий, сдержанный, но наполненный всеми словами, которые они не успели сказать друг другу.
Когда они отстраняются, Бен обнимает её за талию, словно пытаясь защитить от всего мира. Его дыхание неровное, и это ощущение напряжения пробегает по её коже. Он смотрит ей в глаза, и она видит, как трудно ему даётся каждое слово.
— Ты не должна извиняться, звёздочка, — его голос мягкий, но в нём слышится нечто тронутое, что-то, что он до сих пор скрывает. — Это не твоя вина. Ты не должна винить себя за то, что случилось. Мы оба потеряли что-то, но теперь... — он делает паузу, и его дыхание становится чуть тяжелее. — Теперь мы здесь. Вместе.
Сердце Хейли снова сжимается. Он такой близкий, и в его глазах есть что-то, что заставляет её почувствовать, как он глубоко переживает за их отношения, за то, что они прошли, за всё, что было.
Он делает глубокий вдох, и, кажется, все его чувства обрушиваются на неё в этот момент.
— Я люблю тебя, Хейли. Чёрт возьми, я люблю тебя. Всем сердцем. — Его голос дрожит, но в нём есть искренность, которая проникает прямо в душу.
Хейли делает тяжёлый вдох, но воздух словно застревает в горле. Сердце то сжимается в тугой узел, то вырывается наружу, стуча в груди с безумной силой. Накатывающая волна эмоций становится всё сильнее, будто океан, готовый разбить её внутренние стены. В глазах начинают блестеть слёзы — горячие, непрошенные, но такие искренние.
Она поднимает руку и, повинуясь порыву, касается его щеки. Кожа Бена такая тёплая, родная, такой знакомая, хотя сердце всё ещё отказывается верить, что он рядом. Её пальцы дрожат, но Хейли не отнимает руки, а наоборот, проводит ими по его лицу, словно пытается запомнить каждую черту.
Он не двигается. Только смотрит на неё своими глубокими малахитовыми глазами, в которых плескается нежность, тревога и нечто ещё... что-то, что она так давно искала и боялась назвать вслух.
— Я... — её голос срывается, а потом сжимает губы. — Я тоже тебя люблю, Бен. Всегда любила. Просто... боялась признаться, даже самой себе.
По щеке катится слезинка, и Бен тут же стирает её, проводя пальцами по нежной коже. Его прикосновение осторожное, бережное, как прикосновение к чему-то бесценному.
— Не плачь, — шепчет он, и в этих словах накоплено больше любви, чем в любых признаниях. — Пожалуйста, Хейли. Ты даже не представляешь, как долго я ждал этот момент.
Хейли не сдерживается и тихо всхлипывает, опустив взгляд. Её плечи дрожат, а душа раскалывается от переизбытка чувств.
— Я тоже, — шепчет она, едва слышно. — Всё это время, Бен... я просто боялась поверить, что это не игра. Что мы... настоящие.
Он мягко берёт её руки в свои, переплетая пальцы. Её ладони немного прохладные, а у него — горячие, но вместе они создают тот самый баланс, как две половинки одной картины.
— Это не игра, Хейли, — говорит Бен, голос дрожит от искренности. — Никогда не было. С первой минуты, с нашего первого разговора, с той самой сцены, где мы должны были играть влюблённых... А я уже тогда был влюблён по-настоящему.
Она поднимает на него взгляд, полный удивления.
— Правда?
— Абсолютная. Я так долго пытался скрыть это, боялся, что разрушу нашу дружбу, что сделаю тебе больно... Но больше не могу. Я хочу быть с тобой. Настоящим. Без ролей. Без сценария. Просто... я и ты.
Бен глубоко вдыхает, как перед прыжком с высоты.
— Хейли Ричардс, моя солнечная, непредсказуемая Хейли... — он улыбается и проводит большим пальцем по её ладони. — Ты переедешь ко мне и станешь моей девушкой?
Мир вокруг них словно замирает. Городская суета, гул далёких машин, прохладный ветер, скользящий по их лицам — всё это исчезает, оставляя лишь их двоих в этом мгновении.
Хейли чувствует, как в груди разливается тёплая, мягкая волна счастья. Её губы чуть дрожат, пытаясь улыбнуться, а глаза наполняются новыми слезами, на этот раз от безмерной радости.
Она склоняет голову, прижимая лоб к его лбу, и, вдохнув аромат знакомых духов, шепчет:
— Да, мистер Харди.
Бен чуть жмурится, пытаясь осознать услышанное, а потом, не сдержавшись, тихо смеётся от облегчения. Он обхватывает её руками и кружит в воздухе, пока Хейли смеялась сквозь слёзы и цеплялась за его плечи.
И наконец, он останавливается, опускает её на землю, берёт лицо в ладони и целует её — мягко, но с той глубиной чувства, которое копилось месяцами. Этот поцелуй, полный нескончаемой нежностью, обещанием и бесконечной любовью.
Однако момент прерывается неприятным сигналом машины. Звук разрывает воздух настолько неожиданно, что Хейли и Бен синхронно вздрагивают. У Хейли глаза расширяются, а рука почти машинально взлетает к сердцу, пытаясь унять бешеный ритм, вызванный не столько испугом, сколько внезапностью.
— Что за... — Бен резко оборачивается к машине, прищурившись. — О, ну конечно.
Он, едва сдерживая смешок, направляется к водительскому месту и открывает дверцу. И, разумеется, на переднем сиденье, с самым невинным видом, сидит его сестра.
— Мэй... — Бен тяжело выдыхает, опираясь ладонью о крышу машины. — Я же просил: не садись за руль.
— А я и не ездила, — отвечает она, невозмутимо пожав плечами. — Просто проверяла... функциональность.
— Функциональность? — повторяет он, поднимая бровь. — Мэй, да этот сигнал, наверное, и на другом конце Лондона услышали.
— Ну, как минимум, теперь мы знаем, что клаксон работает, — улыбается она, пытаясь скрыть хихиканье.
— Да уж, прекрасно, — Бен качает головой и отступает на шаг. — Вылезай давай.
— Может, я ещё покомандую тут? — ворчит она, но всё-таки выходит. — Мог бы сказать спасибо, что я не уехала.
— Вот за это — искренне благодарю, — отвечает Бен, жестом указывая ей на заднее сиденье. — А теперь иди назад.
Мэй закатывает глаза, но покорно направляется к заднему сиденью, захлопывает дверцу с демонстративной обидой и теперь сидит, сверля брата взглядом через стекло.
— Ну не смотри так, — усмехается Бен, наклоняясь, чтобы встретиться с ней глазами. — Я же знаю, ты не злишься.
— Нет, я в гневе, — мрачно отвечает Мэй, скрестив руки. — Сильно разочарована в словах брата.
— Да-да... Сильно разочарованная, но всё равно любящая, — усмехается он. — И я тебя люблю, сестрёнка.
Мэй фыркает, но в уголках губ мелькает довольная улыбка.
Бен выпрямляется, выдыхает и разворачивается к Хейли. Она всё это время наблюдала за ними с лёгким любопытством и сдержанной улыбкой.
— Вы просто комедийное шоу, — качает она головой. — Серьёзно, мне бы попкорн.
— Ну, мы с Мэй давно совершенствуем наше актёрское мастерство, — ухмыляется он. — Правда, она пока больше в жанре трагикомедии.
— Эй, я всё слышала! — раздаётся сзади голос сестры.
— Так и было задумано, — смеётся Бен, а потом замечает чемодан, стоящий рядом с Хейли. — Давай помогу.
— Не обязательно... — начинает она, но Бен уже берёт чемодан и несёт к багажнику.
Хейли стоит на месте, поправляя лямку сумки. Её взгляд скользит по его широким плечам, по лёгкой небрежной укладке волос, по тому, как он с лёгкостью загружает вещи в машину. Когда Бен закрывает багажник и поворачивается, она уже рядом. Прежде чем он успевает что-то сказать, Хейли встаёт на носочки и мягко целует его в щёку.
Губы оставляют лёгкое, почти невесомое прикосновение. Бен замирает, а сердце тут же пропускает удар. Он смотрит на неё, а Хейли, не опуская глаз, медленно обнимает его за воротник куртки.
— Просто так? — тихо спрашивает он.
— Просто так, — шепчет она.
Он улыбается. Та самой тёплой, слегка смущённой улыбкой, которая появляется у него в самые особенные моменты.
— Опасно, знаешь? — говорит он, чуть наклоняясь к ней. — Как только приедем домой, я тебя зацелую до смерти.
— Правда? — она хихикает, но в глазах вспыхивает огонёк.
— Абсолютно, — продолжает он, играя её прядью волос. — Зацелую так, что запомнишь на всю жизнь.
— Ах ты, зверюга... — улыбается Хейли.
— Такой уж есть, — соглашается он. — А ты — моя жертва.
Хейли хихикает, а затем, с улыбкой на губах, целует его в ответ — коротко, игриво, и так же с лёгкостью, как он. Это почти как беззаботная игра, к которой она готова присоединиться. Отстранившись, она направляется к дверце машины, а её взгляд снова встречается с его. Она останавливается и, почти невесомо, шепчет:
— Люблю тебя, зверюга.
— А я тебя, жертва, — отвечает Бен с ухмылкой, наслаждаясь игривостью момента.
— Бен...
— Я пошутил, — оправдывается он, быстро подойдя и обнимая её за плечи. — Может, все поедем домой?
Хейли кивает с лёгким смехом, понимая, что он всё равно останется в своём стиле. Без лишних слов, она открывает дверцу заднего сиденья и садится внутрь, её лицо выражает ту спокойную уверенность, которая всегда бывает, когда все слова уже сказаны.
Бен остаётся стоять, наблюдая за тем, как Хейли садится в машину, её движения лёгкие и уверенные. Он чувствует, как её слова остаются в его голове, а улыбка всё ещё не сходит с его лица. Момент кажется таким простым и одновременно важным, как будто они уже не нуждаются в словах, чтобы понять друг друга.
Он следит за её движением, покачивая головой, слегка удивляясь, как легко она заставляет его терять всякую сдержанность. А вот сестра его всё ещё сверлит взглядом через стекло, и Бен подмигивает ей, давая понять, что она не будет больше в центре их внимания.
Когда он наконец садится за руль, Хейли уже удобно устроилась, а её глаза выражают некую таинственность. Он кивает, понимая, что их маленький разговор завершён, но вот напряжение, возникшее в этих нескольких секундах, по-прежнему висит в воздухе.
— Всё в порядке? — спрашивает Бен, пытаясь добавить лёгкости в атмосферу.
Хейли кивает, её взгляд мягкий, но как-то особенно ясный.
— Всё в порядке, — отвечает она, а двигатели уже заводятся, потом Бен поворачивает машину на шоссе.