16
Минуты тянутся словно вечность, когда взгляды Хейли и Эммы в последний раз встречаются. В них — столько всего: лёгкая грусть, молчаливая благодарность и та особая привязанность, которую не разорвать ни временем, ни расстоянием.
Хейли с трудом делает шаг назад, разворачиваясь с чемоданом и лиловой сумкой в руках. Но, уходя, она всё ещё смотрит на подругу через плечо, будто пытается запомнить каждую черту её лица. Сердце сжимается от тоски. Путь назад уже невозможен, и это осознание щемит внутри.
Она уже подходит к дверям аэропорта, когда слышит знакомый голос, звонкий и немного дрожащий:
— Ты позвони, как приземлишься! — кричит Эмма, перекрывая шум автомобилей.
Хейли резко останавливается. Колёсики чемодана замолкают, перестав стучать по асфальту. Она поворачивается, на мгновение замирая. Внутри что-то сдавливает грудь — щемящая тоска, смешанная с тёплой нежностью.
— Позвоню обязательно! — отвечает она, приподнимая руку в прощальном жесте.
Эмма машет в ответ, её улыбка немного печальна, но глаза всё равно светятся теплом. В этом взгляде — обещание, что их дружба переживёт разлуку.
Хейли смотрит, как подруга садится в машину. Двигатель тихо урчит, и автомобиль трогается с места. Но, проезжая мимо, Эмма даёт короткий звуковой сигнал — словно напоминает: «Я рядом, даже если мы теперь далеко».
Хейли усмехается сквозь лёгкую пелену слёз. На душе становится чуть легче.
Теперь пути назад точно нет.
Она крепче сжимает ручку чемодана и уверенно катит его за собой, направляясь к дверям аэропорта.
Доставая телефон из кармана пальто, она смотрит на экран: сорок минут до вылета. В глазах мелькает лёгкое удивление, затем паника.
— Чёрт! — шепчет она, пряча телефон обратно.
Разворачиваясь, она с разбегу направляется внутрь, где её уже ждут проверки, таможня и, что важнее всего, новая глава жизни.
Внутри аэропорта жизнь кипит, словно гигантский улей: объявления о рейсах перемежаются с голосами пассажиров, звуками колёс чемоданов и короткими прощальными фразами, сказанными наспех. Люди спешат кто в Лондон, как Хейли, кто в Париж, кто в далёкие, неизвестные ей города. Она вдыхает воздух, пропитанный лёгкой нервозностью путешествий, и делает шаг вперёд.
Очередь перед ней кажется бесконечной, извиваясь, словно змея, теряющаяся где-то у стоек регистрации. Хейли занимает место в конце и медленно двигается вперёд, сжимая пальцами ручку своего чемодана.
Время идёт мучительно долго. Минут через двадцать, когда очередь почти рассеивается, её взгляд мечется по ленте с багажом. Множество чемоданов проносится перед глазами: синие, серые, чёрные, и все словно сливаются в одно целое.
Темно-жёлтый с чёрной блестящей ручкой и рельефом ёлочки.
Она ищет глазами знакомый силуэт. Ещё немного, ещё... Вот! Издалека мелькает что-то жёлтое. Хейли замирает, всматривается. Сердце сжимается от тревоги, а потом расслабляется, когда она видит лиловую сумку, прикреплённую к чемодану.
— Вот ты где, — шепчет она, вытягивая багаж с ленты.
Теперь — к таможне.
Снова очередь. Снова ожидание. На табло над головой мигает информация: «Рейс 3442. Лондон (Хитроу). Вылет через 15 минут».
Пятнадцать минут?
Хейли ощущает, как холодок страха пробегает по позвоночнику. Внутри всё сжимается. Её пальцы дрожат, когда она проверяет паспорт в кармане пальто. Очередь медленно движется вперёд. Её шаги отдаются глухим эхом в голове, а мысли путаются.
А если она опоздает? А если её решение переехать было ошибкой?
И наконец, самая пугающая мысль:
А если Бен вовсе не ждёт её?
От этой догадки у неё начинает кружиться голова. Висок неприятно пульсирует, а перед глазами всё расплывается, словно на стекло пролили воду. Ноги будто становятся ватными.
— Дыши... просто дыши, — едва слышно шепчет она, вцепившись в чемодан, чтобы удержаться на ногах.
Наконец наступает её очередь. Таможенник молча берёт её билет и паспорт, бегло сверяет их, после чего возвращает.
— Всё в порядке. Можете пройти, — говорит он, даже не поднимая головы.
— Спасибо, — шепчет Хейли, хватая документы.
Она идёт к выходу на посадку. На экране вновь мелькает название её рейса.
Рейс ждёт её.
А где-то за океаном ждёт человек, ради которого она оставляет всё знакомое позади.
Медлить уже нельзя.
Воздух обволакивает её нежную кожу, словно ласковое прикосновение, пытаясь успокоить бушующую внутри бурю. Хейли делает глубокий вдох, но тревога всё равно сжимает грудь. Очередь перед трапом движется медленно, и каждый шаг вперёд кажется шагом в неизвестность. Самолёт, неподвижно застывший на фоне яркого неба, ждёт, когда она наконец войдёт в салон, оставив позади привычный мир и отправившись навстречу новой жизни.
Ручка чемодана неприятно врезается в ладонь. Но вес вещей не сравним с грузом мыслей, который она тащит с собой: правильно ли она поступила? Что её ждёт в Лондоне? Как примет её новый город?
Последний пассажир перед ней поднимается по трапу, показывая билет стюардессе. Теперь очередь Хейли.
Она делает ещё один вдох, крепче сжимает чемодан и ступает на холодные металлические ступени. Кажется, с каждым шагом воздух становится плотнее, напряжение нарастает. Она бросает быстрый взгляд через плечо — за её спиной остаётся знакомая земля.
— Билет, пожалуйста, — раздаётся приветливый голос.
Хейли дергается, мгновенно проверяя карманы пальто. Сердце вздрагивает от страха: вдруг потеряла? Но билет тут, в складке внутреннего кармана. Она вынимает его и протягивает стюардессе с виноватой улыбкой. Та кивает и жестом приглашает внутрь.
В салоне полумрак, воздух наполнен звуками: скрип кресел, лёгкий гул голосов, глухие удары дверок багажных полок. Хейли идёт по проходу, отыскивая нужный ряд. Волнуется: вдруг кто-то уже занял её место? Вдруг она что-то перепутала?
Вот номер. Её место у окна.
Она поднимает руку, чтобы открыть багажный отсек, но дверца не поддаётся. Она тянет сильнее, но безуспешно. Ладони вспотели, а дыхание сбивается.
— Прошу прощения, можно вам помочь?
Мужской голос звучит рядом неожиданно. Хейли вздрагивает и оборачивается. Перед ней стоит молодой человек: высокий, с густыми тёмными волосами, в светло-серой куртке. Его улыбка скромная, немного неуверенная, но в глазах читается доброжелательность.
— О... да, если вам не трудно, — выдыхает она.
Он без усилий открывает отсек, поднимает её чемодан и сумку и аккуратно ставит их внутрь.
— Вот, готово, — говорит, закрывая дверцу. — Теперь можно выдохнуть.
— Спасибо, — Хейли чуть краснеет и слабо улыбается. — Я бы, наверное, справилась сама, но...
— Конечно, — парень кивает с мягкой усмешкой. — Но зачем бороться с дверцей, когда можно просто попросить о помощи?
Он делает шаг назад, кивает ещё раз и уходит к своему месту.
Хейли садится, пристёгивает ремень и смотрит в иллюминатор. Луч солнца пробивается через стекло, освещая её лицо. Где-то там, за облаками, её ждёт новая жизнь.
Она вспоминает Бена: его улыбку, голос, те тихие вечера, когда они гуляли по съёмочной площадке, болтая о книгах.
Волнительно. Страшно. Но впереди — надежда.
Хейли на минуту закрывает глаза, пытаясь восстановить дыхание. Семь часов в кабине самолёта — испытание, от которого устаёт не только тело, но и разум. Воздух здесь тяжёлый, спрессованный, словно сама атмосфера пропитана ожиданием. Пространство вокруг давит стенами, но она лишь крепче сжимает подлокотник, пытаясь унять дрожь в пальцах.
В груди — гулкое биение сердца, сливающийся с ровным гулом моторов.
Она медленно открывает глаза и поворачивает голову к иллюминатору. Там, за стеклом, ночное небо расчерчено тонкими серебряными прожилками. Где-то далеко, под этим слоем облаков, остался Лос-Анджелес — город её юности, воспоминаний, привычных улиц и солнечных закатов. Его уже не видно, но Хейли смотрит долго, будто пытается зацепить взглядом что-то невидимое, сохранить последнюю картину прощания.
Под полом салона чувствуется вибрация, которая становится сильнее. Самолёт дрожит, накапливая энергию для рывка. Хейли невольно сжимает губы и бросает последний взгляд в иллюминатор. Тёмная небесная бесконечность зовёт вперёд. Её пальцы соскальзывают с подлокотника, а плечи слегка напрягаются. Глубокий вдох. Медленный выдох. Гул моторов становится громче.
Она снова закрывает глаза. И тогда, в этой приглушённой тишине, тьма перед глазами наполняется образом, который давно поселился в её памяти. Бен.
Сначала — лёгкий силуэт, едва различимый, но с каждым мгновением становится всё отчётливее. Его глаза — глубокие, внимательные, будто всегда видят её насквозь. Её губы трогает невольная улыбка при воспоминании о том вечере, когда он смотрел на неё так же — с лёгкой полуулыбкой, с тем самым выражением, которое всегда поднимало ей настроение. Тогда он просто дотронулся до её плеча, и это прикосновение всё ещё будто хранит тепло.
«Ты справишься. Я знаю».
Эти слова были сказаны шёпотом перед съёмкой их первой совместной сцены. Она не помнит, как справилась с волнением тогда, но помнит его взгляд. В нём всегда было нечто большее, чем просто поддержка. Что-то тёплое, надёжное, невыразимо дорогое.
Моторы ревут ещё громче. Самолёт начинает разбег, плавно, но решительно. Хейли открывает глаза в тот миг, когда колёса отрываются от земли. Её сердце следует за ними, словно взлетает вместе с крыльями машины. В иллюминаторе появляется океан облаков — пушистые, белоснежные, похожие на сугробы из детства. Солнце прорывается сквозь их завесу, оставляя золотые блики на стекле.
Она тихо выдыхает и достаёт телефон. Провода наушников слегка путаются в пальцах, но вскоре музыка уже заполняет пространство вокруг. Её пальцы наугад выбирают плейлист, и в ушах раздаются мягкие, проникновенные аккорды. Фортепиано звучит нежно, а затем к нему присоединяется голос Чарли Пута.
Мелодия разворачивается внутри неё, заполняя каждую клеточку теплом и лёгкой болью. Хейли прислоняется лбом к холодному стеклу и закрывает глаза. Музыка становится фоном для чувства, которое давно вытеснило страх и сомнения.
Она летит к нему.
К тому, кто однажды стал для неё чем-то большим, чем просто напарником на съёмочной площадке. К тому, кто поддерживал её, даже не произнося слов, кто слушал её глупые истории и смеялся над шутками, которые понимали только они вдвоём.
Моторы гудят ровно. Самолёт плавно скользит сквозь облака, оставляя за собой тысячи километров.
А Хейли, всё ещё с закрытыми глазами, не может сдержать лёгкую улыбку.
***
Тихие голоса пассажиров, приглушённый голос капитана по громкоговорителю, музыка в наушниках — всё это кажется для Хейли далёким, словно размытым эхом, которое доносится из другого мира. Сон сковал её настолько, что веки стали неподъёмными. Она словно проваливается в мягкую, тягучую темноту, где время перестаёт существовать.
Перед глазами начинает проступать видение. Всё такой же знакомый аэропорт Хитроу. Место, где они с Беном прощались в конце сентября. Но что-то не так. Воздух вокруг будто застывает, наполняясь липким ощущением тревоги. Люди мелькают вдалеке, их лица неразличимы, словно размытые акварелью. Суета, объявления рейсов, отголоски шагов — всё это сливается в один глухой гул.
"Когда-нибудь я увижу тебя снова..." — шепчет Хейли, напевая слова песни, которая продолжает звучать в её наушниках, но теперь эта мелодия режет слух, превращаясь в нечто неестественное.
И вот она видит его. Силуэт, который узнает сразу: взъерошенные светлые волосы, чёрная куртка, руки глубоко засунуты в карманы. Бен. Сердце пропускает удар, а затем начинает бешено колотиться. Она словно не контролирует себя, ноги сами несут её вперёд.
— Бен? — зовёт она его, но голос звучит приглушённо, как сквозь воду.
Он не реагирует. Стоит, замерев, и смотрит вдаль. Хейли ускоряет шаг, и, подойдя ближе, протягивает руку, осторожно касаясь его плеча. Кожа под тканью куртки холодная, словно лёд.
— Эй, Бенни... Посмотри на меня. Я здесь, — голос дрожит, а в груди нарастает непонятный страх.
Медленно, слишком медленно он поворачивает голову. Его взгляд скользит мимо неё, как будто не может сфокусироваться. В глазах — пустота и что-то ещё: тоска, замешанная с непониманием.
— Что ты тут делаешь? — спрашивает он, голос хриплый, словно прорезавшийся сквозь трещины льда.
Хейли чувствует комок в горле. Она не может ответить. Вместо слов она тянется к нему и обнимает, вдыхая знакомый запах, которого так сильно не хватало. Её губы ищут его в поцелуе. Он отвечает, но в этом поцелуе нет тепла, лишь холодное отчаяние. Его пальцы касаются её спины, но не для того, чтобы удержать, а чтобы оттолкнуть.
Бен отстраняется. Делает шаг назад, затем ещё один. Его взгляд наконец останавливается на ней. Слишком осознанный, слишком пустой.
— У нас ничего не выйдет, Хейли, — говорит он, а слова падают, как камни. — Проваливай из моей жизни.
Хейли в отчаянии тянет руку к Бену, но он отталкивает её, не произнося ни слова. Его взгляд пуст, его руки холодны, и она не может понять, почему он отстраняется от неё. Она пытается приблизиться, но пространство между ними растет, и его силуэт начинает растворяться, исчезая с каждой секундой. Аэропорт, знакомое место, вдруг расплывается перед её глазами, превращаясь в неясные очертания, будто она теряет связь с реальностью.
Темнота, как густая вуаль, накрывает её. Это не конец, но и не начало — её тело охватывает пугающая тишина, в которой даже её дыхание звучит как пустое эхо.
В этот момент она открывает глаза.
Первая слеза, холодная, как лёд, катится по её щеке. Она делает вдох, но воздух не приносит облегчения. Сердце бьется так быстро, что она чувствует, как его удары оглушают её, эхом отдаваясь в ушах. Хейли не может справиться с этим, не может остановить эту боль, что сжимает её грудь.
Она слышит музыку в наушниках, как будто она не из её мира, не из этого мгновения. Она судорожно ищет телефон, держа его в руках, но всё слишком зыбко, все слишком быстро. Пальцы наконец находят кнопку на плеере, и она выключает музыку, нажимая «Stop». Но это не помогает — вторичный кошмар, тот, что заполнил её мысли, не исчезает. Он преследует её с каждым перелётом через океан, каждую ночь, в которой она забывает, но потом вновь просыпается в этих воспоминаниях.
Сжав ладонь, она прижимает её к своему сердцу, надеясь, что так оно перестанет так болезненно колотиться, что оно хоть немного замедлит свой ритм. Но этого не происходит. Она знает, что это всего лишь сон, что это не реальность, но в её голове всё кажется таким правдоподобным, будто этот кошмар скрывает за собой правду.
Что, если это случится на самом деле? Что, если она уже не сможет вернуться назад?
«Все будет хорошо, Хейли», — говорит она себе вслух, тихо, с надеждой, что её слова смогут угомонить этот вихрь, что бушует внутри неё. «Все будет хорошо...»
Но когда её пальцы касаются экрана телефона, она понимает, что эта боль всё еще здесь, как будто её не отпускает. Взгляд падает на мессенджер, и среди чатов она находит его имя. Его единственное имя, того, с кем ей хочется поговорить сейчас, с кем ей хочется почувствовать, что она не одна.
Она прокручивает до последнего сообщения, которое Бен отправил ей еще вчера. Она не прочитала его, и теперь понимает, как много значат эти слова:
«Ты позвони, как будешь в аэропорту. Мы с Мэй тебя заберем. Люблю тебя», — и в конце маленькое красное сердечко, которое кажется таким настоящим, таким искренним.
Хейли читает сообщение Бена, и его признание в конце словно согревает её изнутри. Оно наполняет её сердце теплом, и вдруг она чувствует, как сомнения отступают. Значит, она не ошиблась в своём выборе. Всё, что было в её голове — кошмар, страх, беспокойство, — это всего лишь плод её навязчивых мыслей, что ворвались в её разум, как незваные гости. Сон был всего лишь отражением её страха, а реальность — куда более тёплая и уверенная.
Не раздумывая, Хейли быстро набирает ответ, её пальцы легко касаются клавиш, не теряя ни секунды:
«Я не знаю, через сколько я прилечу, но скоро буду в Лондоне», — в конце она добавляет красное сердечко, как бы отдавая ему часть себя, как он сделал это для неё. Как бы говорила: «И я тебя люблю».
Она чувствует облегчение, когда нажимает на кнопку отправки. Сердце её всё ещё бьется быстро, но теперь оно не от страха, а от счастья, от уверенности. Оно бьется спокойно, чуть быстрее, но теперь она может позволить себе дышать.
Это не кошмар, это реальность, в которой она скоро будет рядом с ним.
Спустя несколько минут приходит ответ. Хейли замирает, когда открывает чат с Беном. Сердце снова пропускает удар, но теперь в этом нет страха. Она читает его сообщение, каждый символ кажется особенно важным:
«Жду не дождусь, когда увижу тебя. Пусть в Лондоне немного темно, но я тебя заберу и уложу рядом с собой».
Хейли снова улыбается, каждый раз перечитывая его слова. «Уложу тебя...» Эти слова звучат так мило, так тепло, что она невольно переносится в Лондон, в их квартиру, где они просыпались друг в друге, в уютной тишине утреннего света. В том месте, где всё было проще и легче, где всё казалось возможным, и даже на фоне непростых моментов, их любовь была настоящей и глубокой.
С теплотой в сердце она погружается в эти воспоминания, считая их по-настоящему счастливыми, моментами, которые стоят того, чтобы сохранить их живыми и яркими. Они останутся такими же тёплыми, как и прежде, потому что, несмотря на все разногласия и моменты отчуждения, они снова нашли друг друга.
Той ночью, за два дня до тридцатого сентября, Хейли и Бен лежали на кровати в её комнате, окружённые тишиной, которая была столь уютной, что казалась частью их самой. Ночное небо, усыпанное тысячами звёзд, тихо шептало о мире, который был далёк от их маленькой вселенной. В этом мире, в тени этих звёзд, они были только вдвоём. Давно откинув головы на подушки, они лежали так, как если бы не было времени — их руки крепко сцеплены, будто не было никакого пространства между ними, и они не планировали отпускать друг друга.
Хейли нарушила тишину, но её голос был мягким, как ночь, и, несмотря на простоту слов, они были наполнены глубиной.
— Знаешь, Бен, — начала она, немного повернув голову, её взгляд был мягким и задумчивым. — Я всегда мечтала побывать здесь. Хоть у вас другие традиции, акцент общения и всё такое, но мне всегда было интересно.
Бен слегка повернул голову, его взгляд встретился с её, и в его глазах мелькнула улыбка — лёгкая, но такая теплая. Он крепче сжал её руку, словно тем самым подтверждая свои чувства, не нуждаясь в лишних словах.
— Правда? — произнёс он, его голос был низким, но с лёгким оттенком удивления, как если бы он был приятно ошеломлён её откровенностью.
— Да, — ответила Хейли, улыбаясь ему в ответ, и в её глазах сверкнуло что-то тёплое и уютное. Её сердце, тихо бьющееся рядом с его, чувствовало, как с каждым словом их связь становилась всё крепче, даже без необходимости говорить о том вслух.
Она слегка прижалась к нему, её бок нежно коснулся его, как бы утверждая своё присутствие рядом. Повернувшись на бок, она положила голову на его плечо, чувствуя его тепло и стабильность. Рука, всё ещё держащая его руку, передавала ей ощущение безопасности, как если бы мир вокруг них исчезал, и оставался только этот момент, эти двое, и тишина, которой они наслаждались.
— Тебе правда нравится спать со мной? — вдруг спросил Бен, его голос слегка изменился, и в нём чувствовалась лёгкая растерянность, как будто он вдруг осознал, что задал вопрос, который может поставить её в неловкое положение.
Хейли застыла на мгновение, её лицо моментально окрасилось в нежный розовый оттенок. Её сердце чуть ускорило ритм, и в воздухе повисла неловкость. Но, несмотря на это, она не могла скрыть улыбки, которая появилась на её губах. Она молчала, не зная, как ответить, но в её молчании было больше, чем в любых словах.
Бен, сразу поняв, что смутил её, повернулся к ней, обняв её за талию. Он как бы хотел убедиться, что не переступил границу, и его шёпот был тёплым и полным извинения.
— Прости... — его слова были искренними, и он посмотрел на неё с лёгкой тревогой.
Хейли, не переставая улыбаться, коснулась пальцами его челюсти, её прикосновение было нежным, как ветер. Она почувствовала, как его дыхание становится ровным, спокойным, и в его глазах она увидела беспокойство, которое не должно было быть.
Она мягко покачала головой.
— Всё хорошо, — тихо ответила она, её голос был тихим, но полным уверенности. Она продолжала смотреть на него, но взгляд её смягчился, когда она добавила: — Я люблю, когда ты такой... — Хейли немного опустила взгляд, её губы слегка подрагивали от смущения, но она всё равно продолжала: — Такой... прямолинейный или типа того. Мне это нравится.
Бен почувствовал, как его щеки начинают краснеть, но не от стыда — от трепета, который охватывал его. Его сердце учащённо билось, когда пальцы Хейли скользили по его челюсти, а затем перешли на щеку, изучая контуры его лица. Он ощущал каждое её прикосновение, как если бы они говорили без слов, передавая друг другу самые сокровенные мысли.
Не в силах удержаться, Бен нежно привлёк её к себе, целуя её губы в тихом, ласковом поцелуе. Хейли отозвалась на его прикосновения, её руки обвили его шею, притягивая к себе. Он чувствовал её мягкое дыхание, его ладонь нашла её шею, и он почувствовал, как её кожа стала горячей под его пальцами.
В ответ её тело чуть напряглось, но она не оттолкнула его. Наоборот, она подалась навстречу, будто подтверждая, что это то, чего она хотела.
Поцелуй был недолгим, он прервался, как только Бен оказался сверху. Он смотрел на её лицо, его взгляд был полон нежности и осторожности. Он изучал её глаза — те зелёные, почти чёрные в ночной тени, которые не могли не привлекать его. Эти глаза говорили ему больше, чем слова, и он чувствовал, как они втягивают его в свой мир, полный эмоций, которые невозможно было скрыть.
Он не мог отвести взгляд. Хейли улыбнулась, а её щеки покраснели. Бен мягко коснулся её покрасневшей щеки, чувствуя, как мурашки пробежали по её коже. Он понял, что её сердце бьётся так же, как и его, с тем же трепетом, с той же неукротимой страстью, что тянула их друг к другу.
Она слегка дрожала, и это только усиливало его желание быть с ней, но Бен знал, что должен быть осторожным. Он чувствовал, как внутри него горит пламя желания, которое становилось всё сильнее с каждым мгновением, с каждым прикосновением. Он хотел больше — целовать её, гладить её тело, ощущать её тепло, слышать её дыхание, которое сводило его с ума.
— Останови меня, если ты не хочешь, — прошептал Бен, наклоняясь к её уху. Его голос был полон желания, но в нём был и страх — страх нарушить границу, которая ещё оставалась между ними.
Но её ответ был тихим, но уверенным, и в нём была вся её любовь, вся её вера в него.
— Никогда... — прошептала она, её голос был настолько тёплым, что Бен почувствовал, как всё в нём растворяется.
Внутри всё кипело, и Хейли, не сдержавшись, вновь привлекла его губы, поглощая его поцелуй с такой страстью, как будто это было единственное, что им оставалось. Бен ответил с такой же страстью и нежностью, но внутри него всё ещё была осторожность — она была не только в его теле, но и в мыслях, сдерживающих его желания. Он позволил себе ощущать её, ощущать каждый её вздох, её нежность, но пытался не поглотить её слишком быстро.
Его руки скользили по мягкой ткани её черной футболки, чувствуя каждый изгиб её тела, его пальцы чуть задели край, когда он осторожно поднял ткань. Хейли вздохнула, когда почувствовала его горячее дыхание на своей челюсти, а затем на шее. Этот тихий вздох, наполненный чувствами и страстью, как будто был сигналом, и Бен чуть отстранился, его глаза были слегка прикрыты, будто он пытался удержаться от того, чтобы не потерять себя в этом моменте.
— Всё хорошо? — тихо спросил он, его голос был почти невесомым, едва касаясь её ушка. Он искал в её глазах подтверждение, проверяя, что она готова, что она хочет этого так же сильно, как и он.
Хейли не могла найти слов, её сердце билось так быстро, что ей было сложно что-либо ответить. Она просто тихо кивнула, не отрывая глаз от его лица. Её руки всё ещё обвивали его шею, и она снова привлекла его к себе для поцелуя, но теперь этот поцелуй был медленным, плавным, как вальс, где они оба ощущали каждый момент. Каждое их прикосновение было пропитано не только страстью, но и той невероятной близостью, которую они ощущали друг с другом.
После поцелуя они отстранились, но Бен всё ещё нежно касался её щеки, проводя большим пальцем по её коже, как будто запоминал каждое её очертание, каждую деталь.
— Ты невероятно красивая... — его слова были тихими, но наполненными искренним восхищением и нежностью.
От комплимента Бена у Хейли мгновенно порозовели щёки, а губы дрогнули в робкой, едва заметной улыбке. Она опустила взгляд, но тут же снова подняла его, встречаясь с его тёплым, внимательным взглядом. В свете ночника её глаза сияли, словно в них отражались звёзды.
— Ты тоже... — прошептала она, будто признаваясь в чём-то важном. — Может, давай спать ляжем?
— А давай, — с лёгкой улыбкой ответил Бен. Его голос был мягким, тёплым, будто пледом накрывал её уставшее, но счастливое сердце. Он нежно коснулся её губ, оставляя лёгкий, тёплый поцелуй. — Мне уйти или ты хочешь, чтобы я остался?
Хейли посмотрела на него, словно удивившись самому вопросу. В её глазах мелькнуло что-то неуловимое — нежность, доверие, лёгкая неуверенность. Её пальцы, неосознанно, потянулись к его руке и сжали её.
— Останься, — тихо ответила она. — Если ты тоже хочешь.
Бен усмехнулся уголками губ и переплёл свои пальцы с её. В этом простом жесте было больше близости, чем в сотнях слов. Он наклонился и снова поцеловал её — сначала в губы, потом в щёку, а потом их носы несмело коснулись друг друга, играя, словно дети, которые не хотят отпускать этот момент.
— Я тебя не оставлю, — прошептал Бен, чуть глубже утонув в подушке. Его руки крепче обвили Хейли, прижимая её к себе так, что он почувствовал её тёплое дыхание на своей коже. — Никогда, слышишь?
У Хейли сжалось горло от этих слов. Она закрыла глаза, и по щекам покатилась одна-единственная слезинка — не от грусти, а от чувства, которое невозможно было уместить в слова. Она просто зарылась лицом в его грудь, в мягкую ткань свитера, который пах его одеколоном и чем-то неуловимо знакомым, родным.
— Я слышу... — прошептала она, прильнув к нему ещё крепче. — И верю.
Бен опустил голову и коснулся губами её макушки. Вдыхая запах ванили, который исходил от её волос, он молча улыбнулся, а затем легонько прижался щекой к её голове.
— Я буду рядом, милая. Даже если ты будешь далеко.
— Я знаю, — тихо ответила Хейли, чувствуя, как тепло его объятий разливается по её телу, убаюкивая и наполняя сердце спокойной уверенностью.
Их дыхание постепенно стало ровным, спокойным. За окном капли дождя мелодично стучали по стеклу, а внутри комнаты было только ощущение безопасности, близости и тепла.
Монотонный гул двигателей самолёта напоминает успокаивающую мелодию, которая, казалось, была написана специально для тех, кто летит к новым главам своей жизни. Хейли медленно открывает глаза, встретив взглядом мягкий свет, пробивающийся сквозь облака за иллюминатором. Небо напоминает бескрайнюю картину, где тонкие мазки оранжевого и розового сплетаются в нежный закат.
Она глубоко вдыхает, стараясь унять лёгкую тревогу, что всё ещё прячется где-то в уголках души. Разлука с Беном была неизбежной, но её сердце упрямо держится за воспоминания, которые согревают даже здесь, на высоте тысячи метров над землёй.
Мысленно она возвращается в тот вечер, когда они лежали рядом, смеясь над чем-то совсем простым, а потом, уставшие, притихли. Её голова покоилась на его груди, а его рука крепко обнимала за талию.
— Я буду рядом, милая, даже если ты будешь далеко, — шептал Бен, целуя её в макушку.
«Ты рядом», — думает теперь Хейли, снова ощутив то самое тепло внутри.
Пальцы привычно скользят к телефону, и Хейли разблокирует экран. Её взгляд падает на последние слова Бена в сообщении:
«Уложу тебя...»
Эти три слова, такие простые и домашние, вызывают у неё улыбку. В них есть всё: забота, нежность, обещание быть рядом, несмотря на километры между ними.
Хейли прикусывает губу, чувствуя, как сердце бьётся чуть быстрее. Она проводит пальцем по экрану и начинает печатать ответ:
«Я точно с тобой лягу. Потому что ты всё ещё слишком милый... Но я тебя таким и люблю», — а в конце добавила смеющийся смайлик и красное сердечко.
Отправив сообщение, она прижимает телефон к груди, закрывает глаза и позволяет себе раствориться в этом моменте. Впереди её ждет новый этап жизни, но Хейли знает: с Беном их разлука будет лишь паузой, а не концом.
Где бы ни находилось её сердце, оно всегда будет с ним.