12
Они еще какое-то время говорят, их голоса наполнены нежностью и теплом, пусть разделенные расстоянием, но будто соединенные общей тоской и надеждой. Они обмениваются комплиментами, заверениями, что вместе справятся с этой самой большой на данный момент проблемой, которая встала между ними.
Когда момент прощания становится неизбежным, Хейли немного понижает голос, делая его почти шепотом, словно боясь разрушить эту хрупкую связь:
— Ладно, я, наверное, пойду. Меня, наверное, подруга уже заждалась.
— И правильно, — соглашается Бен, его голос звучит мягко, но в нем слышится скрытая грусть. — Тебе нужно развеяться.
На мгновение воцаряется тишина, прежде чем Хейли тихо произносит:
— Скучаю по тебе, Бенни...
— А я — по тебе, звездочка... — отвечает он, и в этих словах слышится всё: тоска, любовь и нежное обещание, что разлука не вечна.
Их голоса замирают, словно не желая отпускать этот момент, но реальность берет верх. Они желают друг другу спокойной ночи, и Хейли, немного помедлив, отклоняет звонок. Она еще долго держит телефон у груди, прижимая его к сердцу, словно пытаясь удержать частичку его тепла, будто обнимает то самое расстояние, которое скоро перестанет быть преградой.
Хейли поднимается с пола, её движения медленные, словно она пытается растянуть этот момент уединения. Подойдя к шкафу, она вытаскивает ярко-красный рюкзак с модными застежками, которые когда-то понравились ей своим оригинальным дизайном. Расстегнув его молнию, она на секунду замирает, погружаясь в собственные мысли, а затем возвращается к чемодану, который всё ещё открыт на полу.
Начав вытаскивать оставшиеся вещи, она лениво, но старательно начинает складывать одежду, помятую и усталую, как она сама. Каждая вещь, аккуратно сглаженная её руками, возвращает в её мир немного порядка.
Среди одежды Хейли замечает светло-пурпурное домашнее платье с короткими рукавами, напоминающими лёгкие воланы. Это платье всегда ассоциировалось у неё с теплом и уютом.
Она берёт его в руки, прижимает к себе, вдохнув знакомый аромат любимых духов с нотками ванили и малины, которые впитались в ткань. Этот запах окутывает её, будто обнимая, и на мгновение заставляет забыть обо всём.
Аккуратно положив платье на кровать, Хейли снова возвращается к одежде, лежащей на полу. Она берёт её в руки, поднимается и направляется к шкафу, куда тщательно укладывает вещи, наслаждаясь чувством выполненного долга. «Дело сделано», — думает она, выдыхая с лёгким облегчением.
Сняв с себя усталость дня, она надевает домашнее платье, ощущая, как его мягкая ткань ласкает кожу. Её взгляд падает на пол, и она вспоминает про белые носочки, которые давно укрылись под кроватью. Хейли достаёт их, натягивает, улыбаясь себе — мелкие детали всегда делают её день лучше.
Заметив на прикроватном столике фотографии, она берёт их в руки. Эти кадры, наполненные моментами счастья, она аккуратно убирает в рюкзак, словно помещая туда кусочки своей души.
Закрыв его, Хейли ещё немного задерживается взглядом на снимках, чувствуя лёгкую грусть, смешанную с тёплой надеждой, а затем с тихим вздохом надевает рюкзак на плечи.
Схватив телефон с пола, Хейли тихо выбирается из комнаты, осторожно закрыв приоткрытую дверь и выключив свет. Тусклый свет в коридоре заставляет её чуть споткнуться — впереди темно, как в тени забытых воспоминаний.
Обувшись, она берёт пальто с крючка, снимает рюкзак, накидывает его на плечи и, немного помедлив, вновь накидывает рюкзак на себя, как будто возвращалась в привычную реальность. Выходя из квартиры, она с усилием открывает слегка скрипящую дверь, аккуратно захлопнув её за собой, и достаёт ключи, чтобы закрыть замок.
Спускаясь по лестнице, Хейли слышит, как её шаги отдаются эхом по подъезду, и вспоминает, как часто она слышала тот же звук в своей лондонской квартире. В этом подъезде тоже звучит эхо — она когда-то так же шагала по этим ступенькам, создавая пустые звуки, которые казались бесконечными.
Подойдя к дверям квартиры подруги, Хейли чувствует легкое волнение. Сердце заводится чуть ли не на полную катушку, будто пытаясь вырваться из груди. Она пришла с пустыми руками — только с рюкзаком, как будто только что вернулась с какого-то долгого похода, и припасы давно иссякли. Но она решает не волноваться, вдыхая и выдыхая, чтобы не поддаться тревоге.
Хейли стучит в дверь, и после этого наступает тишина. Ни шагов, ни звуков. Она стучит снова, на этот раз чуть громче.
Скрип двери, и вот на пороге появляется Эмма, уютно устроившаяся в белой пижаме с принтом фейерверков.
— Да ладно, Хейли! — восклицает она, обнимая подругу и прижимая её к себе с неожиданной силой.
— Без лишней драматизации, Эм, — бормочет Хейли, уткнувшись в её плечо. Её слова звучат приглушенно, словно не готовые выйти наружу.
Они отстраняются от объятий, но Эмма сразу замечает красные, и чуть опухшие глаза подруги. Её лицо на мгновение становится мягким и любопытным, а потом она, не сдержав смеха, произносит:
— Ты выглядишь так, будто ты рак какой-то.
Хейли вздыхает, чуть закатив глаза. Эмма была такой, какой она была, и Хейли уже привыкла к её порой резким комментариям. Но в этот момент она решает перевести разговор на другую тему:
— Давай не будем, хорошо? — спокойно говорит она. — У нас вечеринка, если ты не забыла.
— Точно! — с улыбкой отвечает Эмма. — Попкорн уже на столике. Пошли смотреть ромкомы!
Хейли слегка усмехается, а затем снова обнимает Эмму, будто не может отпустить. Они входят в квартиру, тихо закрыв дверь и повернув ключ в замке.
Хейли аккуратно снимает сапожки, поставив их у стены, а затем стягивает с плеч рюкзак и прислоняет его к углу в коридоре.
— У тебя всё точно так же, Эм, — мягко замечает она, но с озорной ноткой в голосе.
Эмма бросает на неё слегка обиженный взгляд, сложив руки на груди.
— Говоришь так, будто ты у меня никогда не была. Всё то же самое, потому что тут нечего менять.
— Боже, что на этот раз? — усмехается Хейли, почувствовав в её тоне намёк на упрёк.
— Да ничего, — пожимает плечами Эмма, а затем чуть тише добавляет: — Прости, что постоянно ворчу.
Хейли лишь качает головой, словно говоря: «Да всё нормально». Она снимает пальто, аккуратно вешает его на крючок, и подруги направляются в гостиную, где мягкий свет экрана телевизора озаряет комнату. Фильм, поставленный на паузу, словно ждет их.
Они устраиваются на диване, а аромат карамельного попкорна витает в воздухе, вызывая у обеих аппетит. Хейли не сводит глаз с миски, явно мечтая о первой горсти.
Эмма, наблюдая за подругой, усмехается и говорит:
— Я знаю, ты голодная, но давай сначала включим фильм?
— Ох, прости, — трепыхается Хейли, оторвав взгляд от попкорна. — Просто я почти весь день ничего не ела...
С этими словами она тихо хихикает, но вскоре притихает, поймав чуть строгий взгляд Эммы. Однако уже через секунду обе заряжаются смехом, как будто кто-то сказал невыразимо смешную шутку, понятную только им.
Когда их смех стихает, Эмма берет пульт и нажимает на воспроизведение. На экране играют знакомые сцены из их любимого ромкома, а попкорн становится идеальным дополнением к тёплой атмосфере.
Время, как всегда, летело незаметно. Полчаса с того момента, как Хейли и Эмма начали смотреть фильм, пролетели как одно мгновение. Они успели наесться попкорном — но если честно, больше всего его съела Хейли, потому что её аппетит был как у голодного волка. Эмма не могла не смеяться, наблюдая, как подруга буквально запихивает себе в рот горсти попкорна, в то время как её живот громко урчит от насыщения.
Но вот, когда очередной момент в фильме заставил их сосредоточиться, Эмма внезапно ставит телевизор на паузу и переводит взгляд с экрана на Хейли. Нет, её внимание уже не привлекала удивленная гримаса подруги, а её рука.
На пальце Хейли блестело кольцо — голубая звездочка, подарок от Бена.
— Хейли, что это значит? — спрашивает Эмма с удивлением в голосе, её взгляд на кольце словно приковывает её к месту. Блеск камня не только ослепляет, но и вызывает у неё лёгкое раздражение.
— Чёрт, извини! — моментально реагирует Хейли, пытаясь как-то оправдаться, хотя сама даже не понимает, что происходит с кольцом. Она будто почувствовала, как оно начало светиться, но палец даже не двинулся с места.
— Всё нормально, — отвечает Эмма, но её взгляд всё ещё не отходит от кольца. Она в ожидании продолжения. — Так скажи, он тебе что...
— Э-э-э, нет… — смущенно отвечает Хейли, чувствуя, как её лицо начинает краснеть. Она торопится развеять неловкость, ведь не хочет, чтобы подруга подумала, что между ней и Беном что-то большее. — Это просто как памятный символ, чтобы я помнила о нём. Это не то, что ты подумала.
Эмма резко расплывается в широкой улыбке, видя, как она смущается.
— Блин, подруга, — смеется она, её глаза искрятся от веселья. — Я уж подумала, ты серьёзно скажешь, что ты не против, чтобы я была твоей подружкой на твоей свадьбе с Счастливчиком!
Хейли не может сдержаться и буквально взрывается смехом. Шутка Эммы сначала заставляет её немного смутиться — щеки краснеют, как будто она действительно была какой-то «рак», как выразилась подруга. Но потом смех звучит её так, что слёзы подступают к глазам от неукротимого веселья.
Когда смех стихает, они снова смотрят друг на друга, обе с улыбками. Хейли все еще еле сдерживает смех, её голос дрожит от волнения.
— Этого я никогда не забуду, Эм, — еле выговаривает она, прикрывая рот рукой, чтобы не распластаться в очередном приступе смеха. — Спасибо, что немного подбодрила.
— Всегда пожалуйста, Хейл. Для этого и нужны подруги, — отвечает Эмма, улыбаясь в ответ и слегка наклоняя голову.
Но в следующий момент Хейли становится чуть более серьёзной. Она смотрит на подругу, как будто собирается поделиться чем-то важным, её взгляд вдруг становится немного более задумчивым.
— Но знаешь, — говорит она, её голос теперь мягче, но с теми же нотками искренности, — вот что я тебе скажу: ты была права. Да, я влюбилась в него. Но я не думала, что всё это зайдёт настолько далеко. Честно, я не думала, что наши отношения будут настолько… за пределами дружбы. И поэтому… да.
Эмма внимательно слушает её, и в её глазах сразу видно, что она уже знает, что будет дальше. Не успев полностью осознать, что происходит, она слегка наклоняет голову и кладет свою руку на руку Хейли, как бы поддерживая её.
— Даже так? — спрашивает она, её голос мягкий, но с лёгким оттенком заботы. — Я тебе говорила: судьба редко даёт такие шансы. Поэтому решайся: либо ты едешь в Лондон и ищешь его, либо навсегда распрощайся с тем, что тебе дорого. Ты меня слышишь, Хейли?
Слезы почти сразу подступают к глазам Хейли, но не из-за слов Эммы, а от осознания того, как плохо она поступила, когда не ответила Бену в аэропорту. Это чувство пришло к ней уже в самолете, когда она поняла, что могла бы его потерять. Её сердце сжимается от мысли, что она так и не успела сказать ему всё, что нужно было, и теперь могла бы остаться ни с чем. Хейли не хочет, чтобы Бен подумал, что она просто использует его терпение, а потом вдруг выясняется, что уже все потеряно безвозвратно.
Она сдерживает слезы, не желая показывать свою слабость перед Эммой. Однако неожиданно её голова оказывается на её плече, как будто инстинктивно ищет поддержку в этом простом, но теплом жесте.
— Эй, Хейли, ну ты чего? – спрашивает Эмма, мгновенно реагируя на её молчание и положение. Она нежно поглаживает её спину. – Я тебе говорю в последний раз: Бен любит тебя, а ты – его. Короче, решайся. Или ты останешься одна.
Хейли ощущает, как эти слова, будто пророчество, проникают прямо в её сердце, вызывая неприятное покалывание. Но вместе с этим покалыванием появляется уверенность, как будто всё вдруг стало на свои места.
Теперь она точно знает, что ей нужно делать.
План начинает вырисовываться в её голове, хотя она ещё должна продумать все его детали, чтобы всё точно получилось.
— Похоже, что я готова, Эмма, — бормочет Хейли, всё ещё опираясь на её плечо, с каждым словом ощущая, как внутри неё что-то меняется.
— Готова к чему? — с интересом спрашивает Эмма, чувствуя, что её подруга наконец пришла к какому-то решению.
— Готова бороться. Я люблю его, и я готова на всё, чтобы быть с ним, — говорит Хейли, уже с уверенностью в голосе, как будто сама впервые осознала свою силу и готовность действовать.
Эмма резко выпрямляется, словно только что услышала что-то невероятное. Её глаза пристально смотрят в лицо Хейли, словно пытаясь найти малейший намёк на сомнение.
Но всё, что она видит, – это неподдельная решимость и готовность бороться, несмотря на всю боль, которая всё ещё скрыта внутри.
— Да ладно? Ты это сейчас серьёзно? — с лёгким недоверием спрашивает Эмма, хотя её голос уже начинает звучать мягче.
— Эмма… — протягивает Хейли, закатывая глаза, но напор взгляда подруги заставляет её остановиться. — Да, я серьёзно. Я устала. Устала врать самой себе. И Бену тоже. Я не могу больше прятаться за этими отговорками. Я хочу всё изменить. Поэтому я говорю: я готова.
На лице Эммы медленно появляется улыбка, которая с каждой секундой становится всё шире, пока не превращается в самый счастливый блеск в её глазах. Она вдруг крепко обнимает Хейли, так сильно, что та тихо фыркает, пытаясь хоть немного вдохнуть.
— Господи, ты даже не представляешь, насколько я рада за тебя! — восклицает Эмма, когда наконец отстраняется, но её руки всё ещё остаются на плечах подруги. — Нет, правда, я счастлива! Потому что ты — самая смелая, самая решительная девушка, которую я знаю. Ты не сдаёшься, даже когда всё против тебя.
Эти слова словно пробивают лёд в сердце Хейли. Она смотрит на подругу, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы. Не грусти, а благодарности. Шмыгнув носом, она позволяет себе слабую улыбку.
— Спасибо, Эм… — тихо говорит она, вновь притягивая её к себе для объятий. На этот раз объятия крепче, теплее, наполненное всей искренностью её чувств. — Я рада, что ты у меня есть. Очень рада.
— Правда? — Эмма чуть склоняет голову, будто хочет убедиться в её словах.
— Правда. Я тебе не вру, — отвечает Хейли, её голос звучит мягко, но уверенно.
В эту минуту всё кажется правильным. Хейли чувствует, как тяжесть с её сердца немного спадает. Эмма же смотрит на неё с гордостью, зная, что их дружба – это больше, чем просто слова.
Это поддержка, сила и вдохновение, которые они дают друг другу, чтобы идти дальше.
— Ладно, может, уже пойдём спать? — предлагает Эмма, мельком глянув на время на экране телевизора.
— Я согласна, — отвечает Хейли, качая головой, а затем глубоко вздыхает, будто готовится оставить позади весь шум прошедшего дня.
Эмма берёт пульт и переключает телевизор на главное меню. Мягкий свет экрана освещает комнату, создавая ощущение уюта. Эмма оборачивается к Хейли, которая, несмотря на усталость, выглядит слегка напряжённой – явно не в восторге от мысли остаться наедине с темнотой.
— Хотя… Я бы и здесь поспала, — вдруг заявляет Хейли с лёгкой улыбкой, пытаясь немного разрядить обстановку.
— Тогда у тебя к утру будет болеть спина, — не упускает шанса подколоть её Эмма, ухмыляясь. — А потом станешь, как я уже говорила, полукругом.
Хейли закатывает глаза, делая вид, что её раздражает очередная шутка подруги, хотя улыбка на губах выдаёт обратное. Она притворно вздыхает, будто сдаётся:
— Эмма…
— Что? — смеётся та, чуть приглушив голос, чтобы не разбудить весь дом. — Я же просто пошутила.
— Просто пошли спать, пока мы не начали битву подушками, — парирует Хейли, складывая руки на груди. Она зевает так звонко, что сразу становится ясно — спать ей действительно пора.
— А что, отличная идея, чтобы разогнать твою сонливость, — поддразнивает её Эмма, подняв одну бровь.
— Эй, если что, я пошутила, — быстро парирует Хейли, кидая подруге строгий взгляд. — И не вздумай заставить меня передумать.
Эмма закатывает глаза, но уголки её губ выдают сдержанный смех. Между ними возникает лёгкая, теплая атмосфера, наполненная искренним весельем.
— Ладно-ладно, сдаюсь, — шутливо подняв руки, произносит Эмма. — Хотя знаешь, такие шутки явно подойдут для нашего следующего вечера.
Хейли лишь улыбается, глядя на часы, которые показывают половину одиннадцатого. Ночь действительно уже наступила, но именно такие моменты — с дружескими подшучиваниями и смехом — делают её по-настоящему запоминающейся.
Пройдя короткий и тихий маршрут по коридору, они останавливаются перед кремовой дверью. Эмма улыбается, кладёт руку на ручку и, повернув её, открывает дверь в гостевую комнату.
Комната, будто наполненная теплом и заботой, сразу располагает к себе: нежные кремовые стены создают мягкую атмосферу, а кровать с белоснежным пушистым одеялом обещает комфорт и уют. На подушке сидит плюшевый мишка, словно приветствуя нового гостя. А на стенах над кроватью — детские рисунки: яркие, милые и по-детски искренние.
Хейли улыбается, осматривая комнату.
— У тебя тут очень уютно, — говорит она, медленно поворачиваясь к Эмме.
Эмма слегка смеётся, облокачиваясь на дверной косяк.
— Не знаю, что мной двигало, когда я выбрала квартиру с детской комнатой, — признаётся она, пожав плечами. — Но потом решила, что это будет гостевая. На рисунки не обращай внимания, это мои. Я в детстве любила рисовать и не смогла выбросить их.
Хейли рассматривает рисунки чуть внимательнее: простые, но наполненные жизнью и какой-то детской радостью. В них было что-то искреннее, почти трогательное.
— Это так мило, — наконец говорит она, подходя к Эмме и обнимая её. Объятие получается мягким и благодарным. — Спасибо тебе за это.
— Да ладно тебе, это всего лишь комната, — отвечает Эмма, притворно смущаясь, но принимая объятие. Отстранившись, она шутливо добавляет: — Зато наша вечеринка сегодня — настоящий шедевр!
Хейли смеётся, прикрывая рот рукой.
— Абсолютно.
Но тут она внезапно вспоминает о своём телефоне и рюкзаке. Сделав шаг к выходу, она бросает взгляд на Эмму, которая слегка удивлённо вскидывает брови.
— Ты куда?
— Телефон забыла в пальто, а рюкзак — у входной двери, — спокойно отвечает Хейли.
Эмма уже собирается предложить свою помощь, но Хейли мягко отмахивается.
— Нет-нет, я сама. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — отвечает Эмма, зевая. — Если что, моя комната прямо напротив твоей.
Хейли кивает, принимая это к сведению, и выходит в коридор. В полумраке она легко находит пальто на крючке, на ощупь достаёт телефон из кармана. Наушники снова умудрились запутаться, и она тихо фыркает, будто упрекая их. Забрав рюкзак с пола, Хейли идёт обратно.
Вернувшись в комнату, она опускает рюкзак у кровати, берёт плюшевого мишку и с улыбкой садится на кровать.
— Ну, мистер Мишка, надеюсь, мы поладим, — шепчет она, прижимая игрушку к себе.
Комната обволакивает теплом и уютом, а мысли Хейли становятся лёгкими, как пушистое одеяло, в которое она завернулась, готовясь ко сну.
Она лежит на кровати, не в силах уснуть. Свет от настольной лампы попадает прямо в глаза, раздражая её, а шум с улицы — визг машин, доносящийся с каждым проезжающим автомобилем — только усиливает беспокойство в её голове. Мысли путаются, не давая покоя, и каждый раз, когда Хейли пытается закрыть глаза, внутренний голос снова заставляет её думать о Бене.
Она берет телефон, зажмурив глаза от раздражения, и открывает мессенджер. Сначала взгляд падает на часы: два часа назад Бен оставил сообщение. В груди что-то ёкает, и сердце ускоряет свой ритм. Её пальцы замирают, но она заставляет себя пролистать вниз.
Это было важно.
Последнее сообщение от него. Всё, что Хейли видит, будто было написано только для неё.
«Привет, надеюсь, я тебя ещё не разбудил? Как ты там?»
Она чувствует, как её дыхание слегка учащается. Бен. Всё, что она хочет на данный момент — это быть с ним рядом.
И вот это короткое сообщение заставляет её сердце отозваться.
«Привет. Нет, я, если честно, не могу заснуть. Потому что без тебя я бы точно не заснула», — пишет Хейли, чувствуя, как каждое слово выдавливается с трудом, но в то же время, оно является правдой.
Даже если он не мог этого знать, её мысли были только о нём.
Она нажимает «отправить», но даже после этого не может расслабиться. Повернувшись на другой бок, пытаясь избежать светового удара от лампы, Хейли чувствует, как её рука опять тянется к телефону. Вибрация.
Её сердце пропускает удар.
Она снова схватывает экран.
«Ты правда скучаешь по мне?», — короткое и такое простое сообщение, но оно заставляет её замереть. Слова Бена как будто проникают в самую глубину её сознания.
Хейли не может не ответить.
«Конечно скучаю, Бенни», — она отправила это с лёгким, но таким теплом внутри. Это имя, этот знакомый голос. Он был с ней даже на расстоянии. «Знаешь, я давно хотела тебе сказать… знаешь что?»
Она замирает, чувствуя, как пальцы начинают дрожать.
Это важный момент, она понимает это.
Но всё равно ей нужно было это сказать. Ничего не скрывать.
Она продолжает:
«Это я насчет твоих слов в аэропорту…» — и тут, не в силах удержаться, закрывает глаза.
Слишком много эмоций, слишком много значений, скрытых за этими словами.
Снова раздается вибрация.
«Я тебя слушаю», — пишет Бен спустя минуту молчания. Хейли чувствует, как её мысли начинают путаться, словно весь мир сужается до экрана её телефона. Она не может собрать мысли в одну линию, и слова, которые должна была сказать, всё время ускользают от неё.
Страх — не просто оттого, что нужно признаться, но и от того, что её молчание тогда было несправедливым. Ведь он был искренним. А она?
Сердце начинает биться быстрее. Пальцы дрожат, нависая над клавишами. Ей нужно сделать выбор, но на мгновение она кажется поглощённой этим страхом и неуверенностью. Она понимает, что должна ответить, но вопрос в том, как.
Глубокий вдох. Она быстро решает, что не может больше откладывать. Бен заслуживает правды, хоть и больно её говорить.
Хейли вновь печатает:
«В общем, послушай меня. Я была тогда не права, когда просто промолчала. И мне очень жаль, снова и снова. Когда ты сказал, что ты любишь меня, я тогда дар речи потеряла, не знала, что мне сказать тебе в ответ. Просто, Бен, прости меня, что я не ответила, и ещё... Я никогда не думала, что смогу полюбить ещё кого-то, вроде тебя. И я не отрицаю свою симпатию к тебе. Нет, не симпатию, а... Настоящую любовь.»
Перечитав написанное, Хейли на секунду замолкает. Словно сама пытается понять их смысл, как будто слова слишком тяжёлые для неё. Она чувствует, как её сердце на мгновение замирает, и дыхание становится учащённым. Руки так сильно дрожат, что экран телефона немного расплывается перед глазами.
Она знает, что это важно, но всё же вопрос — поймёт ли он её?
И если да, что будет дальше?
Мелькнувшая мысль о том, что это сообщение может всё изменить, заставляет её сомневаться. Но потом, не колеблясь, она нажимает «отправить», ощущая, как с каждым движением пальца её тревога уходит вместе с последним звуком.