Смотри в небо.
1993 год, 19 сентября, 17:34
— «Когда падает тишина, не всегда за ней следует покой» — прочитала Моника вслух, водя пальцем по строчке в книге, пока они с Гермионой шли по коридору после последнего урока.
— Новая глава? — лениво спросил Рон, закинув сумку за плечо.
— Или новое пророчество? — добавил Гарри, улыбнувшись, но явно с намёком.
Моника не ответила. Строчка была не из книги Дракулы — и это её напрягло.
Они поднимались по лестнице, ведущей к Гриффиндорской башне. Вечер уже опустился на замок, а окна отбрасывали длинные тени по каменным стенам. Однако необычно было не это — у портрета Полной Дамы столпилась толпа учеников.
— Что за... — начал Рон.
Гарри ускорил шаг, и вся четвёрка врезалась в скопление взволнованных учеников. Кто-то из старшекурсников обсуждал:
— ...просто исчезла!
— Говорят, картину испортили — изрезали!
— Мерлин, её кто-то напугал до смерти.
— Дайте пройти, — Моника мягко, но уверенно раздвинула толпу. Её интонация была такой, что даже семикурсник отшатнулся.
Холст, на котором обычно восседала Полная Дама, был пуст. Изображения не было вовсе — только изорванная ткань, как будто по ней прошлись когтями зверя. Большими. Нерушимыми. Беспощадными.
— Это... — Гермиона побледнела.
— Да, я тоже чувствую, — тихо прошептала Моника. — Здесь была злоба.
Не страх. Не паника. А именно ярость.
В этот момент раздались быстрые шаги — из-за поворота показался Дамблдор с Макгонагалл, Снейпом и Флитвиком. Все четверо выглядели так, будто их выдернули из разных концов замка по тревоге.
— Прочь, прочь, дайте пройти! — Макгонагалл строго оттеснила зевак, а Снейп молча оглядел картину и прищурился.
— Она... исчезла, — пробормотал Флитвик. — Беспокойно...
Дамблдор молча провёл рукой над холстом, словно чувствовал то же, что и Моника: магия была нарушена. Его глаза резко метнулись в сторону соседнего холла, где висела другая картина — пейзаж с озером и старой башней. Там, дрожа и всхлипывая, в платье с оторванным рукавом сидела Полная Дама.
— Там он... — выдохнула она, глядя прямо на директора. — Он был здесь. Он хотел внутрь. И он знал пароль!
— Кто, моя дорогая? — мягко, но настойчиво спросил Дамблдор.
— Сириус Блэк, — прошептала она, — он в замке.
И всё замерло.
Даже шепотки учеников стихли, будто воздух сгустился. Из холста доносилось её дыхание — рваное, испуганное.
Гарри почувствовал, как внутри всё сжалось. Рон выглядел так, будто вот-вот выругался бы. Гермиона смотрела на Дамблдора, словно ожидая, что тот прямо сейчас выдаст план спасения.
А Моника, не сводя глаз с картины, вдруг тихо произнесла:
— Значит, охота начинается.
— «Он знал пароль...» — повторил Гарри, сидя в кресле у камина. Его голос был глухой.
— «Значит, он получил его от кого-то...» — Гермиона поджала губы, сверяясь с «Ежедневным Пророком», который держала развёрнутым на коленях. — ...или услышал. А может, просто знал, как выманить Полную Даму. Это... это страшно.
— Учитывая, что в замке куча портретов, а все они болтают друг с другом... — добавил Рон, — если Блэк и правда был здесь, он мог следить за кем угодно.
Пламя камина потрескивало, отбрасывая оранжевые блики на стены. Комната Гриффиндора была почти пустой — кроме них, только двое первокурсников шептались в углу под пледом. Остальные разошлись по спальням, но Золотая четвёрка не могла уснуть.
— Дементоры, сломанная картина, Сириус Блэк внутри замка, и теперь выясняется, что он охотится именно на тебя, Гарри... — Моника крутила на пальце кольцо, её голос был низким и почти хриплым. — Классная у нас школьная программа.
— Не удивлюсь, если на следующей неделе Снейп откроет портал в Ад, — буркнул Рон.
— О, портал в Ад он уже открыл. Только туда ходить надо на зельеварение, — парировала Моника.
Смех повис в воздухе на пару секунд, но быстро угас. У всех была одна мысль — он действительно был здесь. Кто-то опасный. Кто-то, кто вломился в Хогвартс.
И тут с грохотом распахнулась дверь, и в комнату влетел Перси Уизли — с виду всё такой же надутый, но голос его дрожал:
— Все ученики — немедленно в Большой зал! Директор просит всех собраться. Ужин будет раньше. Это срочно!
— В пижамах? — тупо переспросил Рон.
— Если вы ещё не поняли: это не тренировка, это экстренный случай, — рявкнул Перси. — Надевайте халаты, тапки, хоть плащ-невидимку. Просто живо, и не отставать!
⸻
Хогвартс в пижамах — зрелище незабываемое.
По коридорам сновали сонные ученики, кто-то в носках, кто-то в тапочках в форме драконов, кто-то в шёлковых халатах, как будто только что спустился со съёмки телесериала о богатой волшебной семье.
Моника появилась в коридоре, как будто этот ночной выход — её личный подиум. Чёрная шёлковая пижама идеально сидела, на ногах — стильные кроссовки, которые определённо не продавались в Косом переулке. Волосы чуть растрёпаны, но в этом был свой шик. Она выглядела не испуганной — а готовой. Как будто если Блэк выскочит сейчас из-за угла, ему будет больно.
— Это ты так к атаке готовишься? — спросил Гарри.
— Это я так к вечеринке иду, если вдруг будет последняя, — усмехнулась она.
Толпа двигалась вниз по лестницам. Студенты с других факультетов тоже выходили из своих комнат, большинство выглядели озадаченными. Некоторые — испуганными. Несколько слизеринцев заметили Монику и тихо зашептались — Драко шёл чуть позади и метнул в их сторону такой взгляд, что те мгновенно заткнулись.
— Пижамный режим активирован, — буркнул Рон, поравнявшись с ним. — Только Блэк в списке приглашённых не значится.
— Просто не забудь надеть бронежилет, когда ляжешь спать, — поддакнул Гарри.
Когда они вошли в Большой зал, там уже стояли длинные столы, но не по домам — всё было перемешано. Профессора стояли у преподавательского стола, а в центре — Дамблдор.
Он поднял руку, и весь зал мгновенно стих.
Глаза Моники на секунду блеснули. Её сердце било тревогу — с самого нападения на картину она чувствовала... не страх. Инстинкт. Что-то древнее. Что-то, что шепчет:
"Когда охотник приходит в замок, просыпаются те, кто тоже умеет охотиться."
Как только двери за последними студентами закрылись, их щелчком запер профессор Флитвик — и звук отозвался в зале, как выстрел.
Ученики быстро расселись, но никто не ел: столы были пусты. Ни крошки, ни кубка тыквенного сока. Только каменные чаши, отражающие тусклый свет свечей под потолком.
Дамблдор встал.
Тишина установилась мгновенно — глухая и холодная.
— Некоторые из вас, — начал он, — уже видели, что картина Полной Дамы, охранявшая вход в башню Гриффиндора, была жестоко испорчена. Её буквально изрезали.
Он сделал паузу, и в воздухе будто стало меньше кислорода.
— Это не мог сделать ни ученик, ни профессор. Это — дело рук кого-то внешнего. Кого-то, кто не имеет права находиться в Хогвартсе.
Рядом с ним стоял Снейп, руки за спиной, лицо каменное. Макгонагалл держалась прямо, но губы у неё были поджаты так, будто она сдерживала желание швырнуть табуретку.
Глаза Флитвика метались по залу — он явно считывал каждую эмоцию.
— С этого момента, — продолжил Дамблдор, — Хогвартс закрывается.
По залу пронеслась волна взволнованных шепотов.
— Никто не имеет права входить в школу или покидать её стены. Входы запечатаны. Совы будут проходить досмотр. Все выходы на территорию под охраной дементоров и других чар.
— Но... — раздался голос от пуффендуйского стола. — А если Блэк уже внутри? Мы же буквально замуровываем себя вместе с ним?!
— Да! — поддержал другой. — У нас через месяц матч по квиддичу! Как родители попадут?
— Мой брат обещал приехать на выходные! — простонала девушка из Рейвенкло.
Дамблдор не повышал голос — но каждое его слово звучало, как будто произносилось в тишине библиотеки.
— Безопасность важнее всего. Пока я не буду уверен, что угроза миновала, Хогвартс остаётся закрытым. Вы — в безопасности здесь. Все меры уже приняты.
Но в глазах многих всё равно жила тревога.
⸻
За столом Гриффиндора Золотая четвёрка переглянулась.
Гарри молчал, будто пытаясь прокрутить в голове всё, что услышал. Рон хмурился — похоже, он пытался одновременно обработать слово «дементоры» и потерю будущей обещанной еды.
Моника и Гермиона молча придвинулись ближе друг к другу. Они не обнимались, не хватались за руки — просто плечо к плечу. Их инстинкты говорили одно и то же: рядом — это безопаснее.
— Всё будет нормально, — пробормотала Гермиона.
— Мы не боимся, — ответила Моника, глядя прямо перед собой. — Но держаться вместе — разумнее.
— Сделаем девизом этой школы, — фыркнула Гермиона, немного улыбаясь.
Моника кивнула, но её взгляд оставался сосредоточенным. Где-то в затылке уже зудело шестое чувство: что-то началось.
Не просто охота за Гарри.
Не просто человек, проникший в стены.
А словно сама темнота потянулась по закоулкам Хогвартса, тихо дыша, пока никто не видит.
Дамблдор медленно обвёл взглядом зал — его лицо оставалось спокойным, но в голосе появилась нотка, от которой у многих по спине побежали мурашки.
— Я должен предупредить вас: число дементоров вокруг замка будет увеличено.
Это не моё решение. Министерство магии сочло такие меры необходимыми.
Шепот, едва начавшийся, превратился в глухой гул:
— Ещё больше дементоров?!
— А они вообще... умеют различать преступников?
— Один уже нависал над мной у Хогсмидского поезда, и я чуть не рыгнул тыквенным соком от ужаса!
Моника вздрогнула. Не от страха — от напряжения.
Она уже чувствовала холод, хотя дементоры были где-то там, за стенами. Или... были ли?
И вот в этот момент, когда всё начало приобретать оттенок полномасштабного ужаса...
— Даже не думайте, что из-за этого отменятся тренировки, — раздался спокойный, почти будничный шёпот со стороны гриффиндорского стола.
Несколько голов обернулись. Это был Оливер Вуд — капитан по квиддичу, с суровым лицом, будто он сейчас выступает на пресс-конференции чемпионата мира.
Он сидел в красной толстовке, с полотенцем на плечах и блокнотом в руках. Блокнотом. В 9 вечера. При атаке на замок.
— В 5 утра, как штык, — добавил он, не отрываясь от своих схем. — Все. На. Поле.
И зал слегка зашевелился.
— Ну это Вуд... — протянул кто-то устало.
— Ему хоть дракон залетит в спальню — он всё равно: «Хватай метлу, есть идея для новой стратегии».
— Псих...
— Но уважаемый псих.
Даже Дамблдор едва заметно улыбнулся. Минутная волна паники будто получила паузу. Кто-то усмехнулся, кто-то вздохнул, а кто-то даже сказал:
— Может, если Блэк хочет убить Гарри, пусть сначала попробует пережить тренировку с Вудом?
Моника, прищурившись, наблюдала за Вудом, потом повернулась к Гермионе:
— Он серьёзно?
— Вуд? — Гермиона фыркнула. — Он никогда не шутит о квиддиче.
— Ну тогда, — Моника зевнула, — пусть дементоры берут уроки у него. У него явно харизмы больше.
Шорох голосов снова начал нарастать. Кто-то пытался всерьёз переварить новость о засилье дементоров. Кто-то обсуждал, можно ли подкупить портреты, чтобы они предупреждали об угрозе.
И тут, сквозь приглушённый гул, с той стороны зала, где стол Слизерина, раздался характерный голос с сиплой самоуверенностью:
— Ну если Гриффиндор так яро тренируется... — лениво протянул кто-то, — нам стоит тоже показать свои навыки... Да, Вуди?
Некоторые головы обернулись.
На лице Маркуса Флинта — капитана команды Слизерина — была ухмылка того, кто не упустит шанс сунуть палку в колесо. Его локоть спокойно лежал на спинке стула соседа, а голос звучал так, будто речь шла не о тренировке, а о дуэли.
— Может, устроим матч с дементорами? Проверим выносливость, — бросил он с насмешкой. — В полпятого утра, чтоб пораньше, ага?
— Вот же слизняк, — проворчал Рон.
Оливер Вуд приподнял голову от своих схем и... кивнул. Да. Он вообще-то не против. Сражения — так сражения.
Моника, сидящая через нескольких человек от него, медленно повернулась в его сторону. В её взгляде — драматическая смесь тоски, иронии и "да в смысле?!"
— Если я блевану, — громко, чтобы услышали все, сказала она, — обещай, что как командир — поддержишь меня.
За столом гриффиндорцев раздался сдавленный смех.
— Командир и стратег, — хмыкнула Гермиона. — Прекрасная пара.
— А у них это рабочая динамика, — добавил Гарри. — Он фанатик, она его держит в реальности.
— Ну, условно, — вставил Рон. — Она держит его в реальности, пока не согласна с его бредом. А потом поджигает эту реальность ради победы.
⸻
Интересно, что по негласной традиции каждый капитан выбирает себе «правую руку» в команде. Неофициальный зам, стратег, второй голос.
— У Вуда — Моника Блэквуд. Та, кто ведёт игру с трибун, а не только с воздуха.
— У Флинта — Драко Малфой. Умный, подлый, с хваткой змеи и харизмой на показ.
— У Пуффендуя — Эйдан Синг, защитник с руками, как у горгульи, и сердцем Молли Уизли.
— У Когтеврана — Клара Феникс, нападающая, которая читает ментальные стратегии, как по нотам.
Но только в паре Вуд-Блэквуд стратеги обсуждали тактику на каждой перемене. Даже на уроке прорицаний. Даже в туалете.
— Не вздумай мне опять записку под дверь спальни подкладывать, — прошипела Моника в сторону Оливера. — Мы не военные, Вуд. Пока.
— Пока, — подтвердил он. И всё записал в блокнот.
В Большом зале царила уютная суета. Волшебные свечи мерцали под потолком, кастрюли с тушёным мясом, тыквенным пюре и пирогами дымились на длинных столах, а сотни голосов сливались в привычный вечерний гул. На столе Гриффиндора уже вовсю шел обмен кусками пирога, подколами и сплетнями.
— Завтра выходной, — радостно сказал Рон, набивая рот картошкой. — Можно хоть раз выспаться...
— Ага! — подхватила Гермиона, отодвигая в сторону третий по счёту график обучения, — Я даже заклинания на сон выучила. Сплю как убитая.
— Воистину, благословенный день, — раздалось синхронно чуть дальше по столу — это близнецы Уизли театрально подняли бокалы с тыквенным соком. — За субботнее ничегонеделание!
— Вам повезло, — мрачно сказал Гарри, глядя на Рона и Гермиону. — А нам с Моникой завтра в пять утра стоять на тренировке.
— Ага, — вздохнула Моника. — Даже моя палочка ненавидит Вуда.
— Зато у него есть страсть, — пробормотала Гермиона, немного неуверенно. — Это ведь... хорошо?
— Страсть должна лечиться, — вставил Рон. — Особенно, если она сводит с ума всю команду.
Тут громко рассмеялись Близнецы.
— Ну ничего, мы хотя бы отдохнём, — радостно заявил Джордж. — Приляжем завтра, побросаем в потолок мандрагоры...
— Спешу напомнить, — с самым невинным лицом вставил Гарри, — вы двое вообще-то загонщики. Вам тоже завтра на тренировку.
Близнецы замерли.
— ...мы отменяем бросание мандрагор, — сказал Фред.
— ...и готовим свою психику к туману, — добавил Джордж.
— Молодцы, — кивнула Моника. — Видишь, Гарри, прогресс.
1993 год, 20 сентября, 04:56
Небо только начинало светлеть, словно мир ещё не определился, хочет ли он проснуться. На траве — серебристая роса, воздух — холодный и влажный, как полотенце после душа. А на фоне этой мирной сельской пасторали — фигуры, сонные, но упрямо шагающие к стадиону.
Команда Гриффиндора шла к полю.
Оливер Вуд и Моника Блэквуд шли впереди всех. Остальные — кто зевал, кто прикрывал глаза ладонью от ветра, кто плёлся с видом "я хочу умереть, но держусь ради факультета".
Но только не Моника.
У неё тренировка началась ещё в спальне — с ледяной воды в лицо и короткой зарядки. Она шла как будто в клипе: облегающая чёрная футболка с длинным рукавом, как будто сшита по фигуре, огромные джинсы на низкой посадке, кроссы — всё как надо. Оливер разок даже глянул вбок и сказал:
— Знаешь, ты выглядишь как будто идёшь покорять подиум, а не поле.
— А ты выглядишь как будто тебя притащили насильно. Вперёд, капитан, — усмехнулась она и ускорилась.
Вуд фыркнул, но не отставал. На ходу начал допрос:
— Окей, раз ты у нас стратег, проверим. Что скажешь загонщику, если его зажали с двух сторон, и бладжер идёт на него?
— Крикну «линейно влево, смена позиций», ловец прикроет. Загонщик сбрасывает квоффл ближайшему, кто вне зоны давления, и уходит в обход. Всё?
— Почти. А если он в тупике, и оба бладжера на нём?
— Тогда это уже не тупик, а засада. Я сама туда влечу, как сумасшедшая, и собью одного. Второго — на твои плечи, капитан.
— Чистокровная психопатка... — прошептал он с уважением.
⸻
Но вся эта идиллия — с рассветом, стратегией и заросшей росой травой — развалилась в секунду.
Потому что с другого входа на поле одновременно вышла команда Слизерина.
И не просто вышла — вышагнула, как будто в клип собственного превосходства.
Во главе — Маркус Флинт, рядом с ним — Драко Малфой. На его лице — всё то же ленивое превосходство, взгляд под ресницами, как будто это он придумал квиддич. Слизеринцы выглядели бодро, как будто их не разбудили в 4:30, а воскресили специально ради войны.
— Ну что ж, доброе утро, — сказал Флинт с ухмылкой. — Мы как раз подумали, что "совместная тренировка" — отличная идея.
Джордж отозвался первым:
— Ты ж пошутил вчера... Это была шутка!
— Да? — отозвался Драко, поправляя манжету своего зелёного худи. — А мы вот подумали, почему бы не сделать её реальностью?
Гриффиндорцы замерли. Фред так и остался с рукой на голове, будто в недоумении, Гарри поднял бровь, а Оливер... просто посмотрел на Монику, потому что все обычно ждали, что скажет она.
Моника посмотрела на Флинта, потом на Драко.
Молча.
Потом сделала пару шагов вперёд — и оказалась точно на границе между командами.
— Хорошо, — сказала она ровно. — Значит, играем по-крупному. Но предупреждаю: если вы нам мешаете, считайте это боевой тренировкой.
— Угрожаешь? — ухмыльнулся Флинт.
— Предупреждаю, — ответила Моника, подходя к бладжеру, что валялся сбоку, и одной рукой подбрасывая его, как мячик, прежде чем отбить по воздуху. — У нас же командная игра... Я просто чётко называю позиции.
На поле стояли обе команды — Гриффиндор и Слизерин. Одна с характером, вторая с змеиной самоуверенностью. У каждой — свой план, свои тайные жесты, свои сборы.
Вот капитан слизеринцев — надменно раздаёт приказы. Его голос громкий, уверенный, но... скучный. Всё — на чистом английском. Стандартно, без изысков. Плевать, что кто-то не понял. Поймут на ходу.
А теперь — противоположная сторона.
Моника — как дирижёр перед симфонией. Никто не кричит, не суетится. Только тихие, сдержанные диалоги. Она подходит к каждому по отдельности, заглядывает в глаза и говорит на том языке, который понятен именно этому игроку.
— "Tu restes en haut. Dès que tu vois leur attrapeur bouger — descends en piqué. D'accord?" — спокойно произносит она Роми Гольд, маленькой девочке с французскими корнями. Та кивает с полным доверием.
— "Rechts halten, dann Schlagstock tief. Denk an dein Timing." — говорит она Джону Тагу, метателю с немецкой бабушкой.
— "Si vedi Malfoy, taglia la diagonale. Chiaro?" — оборачивается она к близнецу-блокировщику из Неаполя.
И наконец — Гарри. К ней он вообще подходит без слов. Они просто смотрят друг на друга — и он кивает. Им и языка не надо. Но всё равно она кидает вполголоса:
— "Accipe victoriam, Harry."
На заднем плане слизеринцы, которые сначала вроде пытались подслушивать, переглядываются в полном хаосе.
— Она что, только что сказала... по-французски?
— Нет, это была латынь. Или итальянский?.. Подожди, а теперь что это было?!
— Кажется, она только что перешла на древнегреческий.
— Я даже не знал, что у них такой игрок есть!
И вот на их глазах Моника оборачивается к остальным, делает несколько чётких движений рукой — и команда Гриффиндора выстраивается как по нотам.
Ни крика. Ни истерик. Только хищная тишина.
Слизеринцы нервно сглатывают.
— ...Она точно школьница?
— Скорее, министр обороны.
Команды уже в воздухе. Как заведено — стратеги поднимаются выше всех, их метлы зависают прямо под облаками. Оттуда видны не только формации игроков, но и вся динамика матча, как на ладони.
Моника зависает над полем, щурясь в солнечный свет, ветер развевает её мантию и тёмные пряди волос. Она будто дирижёр на вершине симфонии.
Судья — свисток!
Игра начинается.
Гриффиндор — как по нотам. План Моники работает: вратарь уже отбил два квоффла, Биттерс и Эллис разыграли передачу через центр, один — отвлекает, второй — забивает. Моника сверху только покачивает головой, довольно.
Но не тут-то было.
Слизеринский стратег, Портер — жестом указывает вниз. И почти сразу двое охотников в зелёном пикируют к Гарри. Они не нападают — они встают плотно по бокам, как коршуны. Не дают дышать. Налево — блок. Направо — блок. Мяч? Какой мяч, если ты летишь, как в клетке.
Гарри теряется на миг. И в эту же секунду...
Нимбус Икс Моники подрывается, как выстрел. Сверкнул свет в боковых зеркальных вставках, и уже её нет на высоте — она мчится прямо сквозь центр поля, как метеор. У вратаря Слизерина глаза расширяются — Моника идёт в лобовую! Она будто вот-вот столкнётся с кольцом... и в последний момент уходит вбок, делая «петлю ведьмы».
Отвлеклись.
Гриффиндор — в атаку.
Бум. Один. Бум. Второй. Третий!
Квоффл за квоффлом влетает в кольца, словно под гипнозом. Слизеринцы, охотившиеся на Гарри, вынуждены отступить в защиту — иначе Гриффиндор просто разнесёт всё поле.
Моника — ни слова. Только короткий взгляд вниз.
И медленно, с ледяным спокойствием возвращается обратно наверх — туда, где место стратегу.
Трибуны пусты — это всего лишь тренировка. Но по накалу страстей и выкрикам с обеих сторон всё выглядит как финал Кубка.
В небе хаос — игра в полном разгаре. Бладжеры носятся, как бешеные, а загонщики на пределе — Таг даже сбил свои очки, но продолжал играть на ощупь, как герой из сказки.
Моника врезается в поток воздуха, резко спускаясь вниз — нужно отдать инструкции. Надо быть ближе к своей команде.
Но, видимо, не только она это поняла.
Слизерин меняет стратегию.
— «Рыба гниёт с головы», — видимо, решили они.
Три защитника Слизерина, как стервятники, тут же начинают сжимать кольцо вокруг неё, не давая пространства. Им знаком этот приём — раньше они так блокировали Гарри. Теперь цель — стратег.
Сверху ни шанса.
Сбоку — ловушка.
Её единственный путь — вниз.
Но Моника не может резко пикировать — скорость, высота, если промахнётся, разобьётся. Сердце бухает в ушах, расчёты в голове бегут быстрее, чем ветер в лицо. И тут:
— — «FALLEN! JETZT!» — громко орёт Джон Таг. Даже слизеринцы вздрагивают.
Моника не думает. Она прыгает.
Метла остаётся висеть в воздухе на миг — и исчезает. Все в небе замолкают.
Она летит вниз, свободным падением. Ветер вырывает волосы, в глазах только горизонт, всё небо вверх ногами. Кто-то кричит — неважно. Главное — доверие.
И оно оправдано.
За метр до земли из ниоткуда взмывает Нимбус Икс, как живой, послушный только ей. Он ловит её мягко, как котёнка, и тут же рвётся вверх.
— «Вы в шахматы играете, а я в покер», — бросает Моника, пролетая мимо слизеринцев обратно к команде. — «Теперь я знаю вашу тактику».
— «Они играют не в мяч, а в персонажей. Давят на ключевых. Оливер, готовься — ты следующая фигура в их игре», — выкрикивает она своей команде.
Гриффиндор встречает её криком.
Такой камбэк вдохновляет.
Гарри ловит снитч. Прямо перед носом у Драко, буквально в миллиметре.
Моника резко тормозит в воздухе, делая круг над полем, прежде чем мягко опуститься на траву рядом с остальными. Гарри уже окружён командой — все обнимают его, кто-то хлопает по плечу, кто-то снимает перчатки, не веря, что это было так быстро.
Оливер Вуд, пылающий от адреналина, пота и гордости, подходит к центру поля, где уже стоят Маркус Флинт и Портер, стратег слизеринов — такой же высокий, холодный, с глазами как лёд, будто вообще не вспотел. Чисто на контрасте с лоснящимися от пота гриффиндорцами.
Вуд, вытирая пот со лба, ухмыляется до ушей:
— Ну что?.. Кто теперь слизняки, Флинти?
"Флинти" — с тем же самодовольным акцентом, каким сам Флинт обычно говорил «Вуууди».
Флинт поджимает губы, но не отвечает. Его зубы стиснуты, глаза сверкают, щека подёргивается от раздражения. Портер тихо кашляет в кулак, но Моника замечает, как у него дёргается уголок губ — сдерживает усмешку. Даже стратег Слизерина оценил, как их переиграли.
Моника идёт мимо и добавляет мимоходом:
— Лучше бы зажали снитч, а не Гарри.
Оливер фыркает. Флинт разворачивается с резким взмахом метлы, и слизеринцы один за другим отлетают в сторону своей раздевалки.
Команда Гриффиндора весело гудела на краю поля. Тренировка закончилась разгромом слизеринцев, и хоть это была всего лишь учебная игра, ощущение победы било в кровь, как кофе на пустой желудок. Джон прокручивал метлу на пальце, Фред и Джордж уже спорили, кто забил больше, Гарри держал воротничок на ветру, наслаждаясь моментом.
Моника и Оливер шли к ним — он с самодовольной полуулыбкой, она — с прищуром, потому что что-то в воздухе... сбивало настрой. Легкий холод пробежался по коже, но она не обратила внимания.
— Хорошая игра, — Оливер хлопнул Джона по плечу. — Так бы и на финале.
— Пф, это ещё слизеринцы расслабились, — хмыкнул Джордж. — Завтра выходной, вот и—
— Спешу напомнить, — перебил Гарри, многозначительно глядя на близнецов, — вы двое вообще-то загонщики. Вам тоже завтра на тренировку...
— Ну класс, — одновременно буркнули Фред и Джордж.
Все рассмеялись. Идиллия.
И вдруг.
Голос.
Низкий, древний, будто просачивается сквозь холодный камень гробницы.
«Моника. Смотри в небо.»
Она резко вскинула голову. Где-то далеко, едва различимые на фоне туч, плыли чёрные силуэты. Высокие. Искривлённые. Неестественные.
Дементоры.
— Оливер... — тихо, почти шёпотом. Она дернула его за мантию и указала пальцем.
Он посмотрел в ту сторону.
Замер.
— Все назад. Быстро.
— Что?.. — начал было Джордж, но уже обернулся и увидел.
Гарри почувствовал, как внутри всё сжимается.
Фред выругался.
Джон побледнел.
Каждый по очереди поднимал взгляд, и лица становились всё серьёзнее.
— БЕЖИМ! — крикнул Оливер, и команда с метлами в руках сорвалась с места.
Они бежали как могли, метлы мешались под ногами, кто-то споткнулся, кто-то чуть не уронил другого. Холод усиливался, будто ночь наступала раньше времени.
Двери замка были уже близко.
Моника обернулась — они были ближе. Гораздо ближе, чем секунду назад.
Оливер вбежал в холл, за ним все остальные. Он схватился за створку, та с грохотом захлопнулась — и тут же за ней навалились Фред и Джордж, вдавливая её назад.
— ДАВАЙ! — крикнул Джордж, удерживая дверь. — ОЛИВЕР!
Вратарь Гриффиндора выхватил палочку, запирающее заклинание взорвалось снопом искр. За дверью — хрип. Тяжелое дыхание. Что-то царапнуло по дереву.
Секунда. Две.
И тишина.
Оливер взмыл между ними, словно щит. От страха на его лице не осталось привычной серьёзности.
— Бегите в учительскую! — рявкнул он. — К Директору, быстро!
— НА КОМАНДУ НАПАЛИ! — гаркнула Моника.
— Это дементоры, мы же на тренировке, тут даже трибуны пустые! — добавил Гарри, пытаясь развернуть метлу.
— НЕ СПОРЬТЕ! — Оливер почти столкнул их с воздуха. — Остальных уводим в раздевалку! БЕГИТЕ!
⸻
И они побежали.
Моника и Гарри неслись по коридорам, с растрёпанными волосами, метлы стучали о плечи. Всё внутри дрожало: от холода, от ужаса, от адреналина.
— Это не должно было случиться, это была просто тренировка... — бормотал Гарри, будто не верил.
— Директору. Или хотя бы МакГонагалл. — отрезала Моника. — Если кто-то знал — это уже преступление. Если не знал — значит, защита дырявая.
Они вбежали по лестнице, перепрыгивая ступени.
Гарри чуть не врезался в доспех. Моника отпихнула доспех кулаком, даже не замедлилась.
⸻
Огромные часы на стене тикают громко, как метроном, в полнейшей тишине. За столом сидят Дамблдор, МакГонагалл, Снейп и Люпин — у каждого в руках по чашке, книги или пергаменты. Разговаривают негромко, почти интимно. Вдруг — хлопок двери и звук сбитых с петель мыслей.
И вот она — дверь учительской.
Гарри не стучит — врывается.
Моника прямо за ним, тяжело дыша.
— На нас напали дементоры! Прямо на стадионе! Это была тренировка, нас было всего семеро!
— Они были повсюду! Четыре, может, пять... Один — прямо за мной! Я упал с метлы, это было... это было... снова это чувство, как...
— Где? — резко поднимается Снейп.
— Это невозможно! Охрана вдвое усилена, вход в Хогсмид перекрыт, они не должны быть здесь без приказа! — говорит Минерва.
— Спокойно. Дышите. Вы не ранены? — Спокойно, но насторожено проговаривает Альбус.
— Нет... только шок. — отвечакт Гарри.
— Остальные тоже сбежали с поля. Держались друг за друга. Я почувствовала их раньше, чем увидела... Как будто тень падала не на поле, а на... кровь. — говорила Моника.
— Конечно, услышала... — Снейп быстро прячет выражение подозрения за привычной маской холода.
Дамблдор, вставая наконец, опирается на палочку. Весь его вид говорит: «Я знал, что это произойдёт, но надеялся, что ошибаюсь».
— Северус, Минерва, с вами — на стадион. Ремус, останься с Гарри и мисс Блэквуд.
— Мы должны немедленно найти следы их проникновения. — подрываясь к выходу говорит МакГонагалл
— Если они вообще ушли. — едва слышно Северус.
МакГонагалл и Снейп уносятся, как ветер, оставляя за собой запах паники в обертке из дисциплины.
Люпин подходит, кладёт руку Гарри на плечо, потом — мягко, но внимательно смотрит на Монику— Дементоры не нападают просто так. И не появляются там, где им не положено быть. Кто-то позволил им это сделать. Расскажите мне всё по порядку.
Гарри подаётся вперёд:
— Это была обычная тренировка. Ну, почти. Я поймал снитч — и слизеринцы тут же ушли с поля. Мы остались. Трибуны уже опустели, кроме пары наших — все праздновали маленькую победу.
Моника продолжила:
— Я подняла глаза. И увидела их. Они надвигались со стороны леса... Шли прямо на поле. Медленно. Чёрные, скользящие...
— Дементоры, — тихо произнёс Люпин.
— Да, — кивнула она. — Они шли на нас. Ни на трибуны, ни в лес. Именно к нам. Мы сначала замерли... а потом побежали. Гарри схватил меня за руку. Команда за нами. Мы мчались к замку, и... мы успели. Закрыли двери буквально им перед носом.
— И они ушли? — уточнила профессор Спраут, оторопело.
— Просто... исчезли, — подтвердил Гарри. — Будто их и не было. Но они точно были. Я чувствовал это. Как тогда в поезде...
Люпин опустил голову, нахмурившись.
— Это всё очень странно, — пробормотал он. — Дементоры не должны были приближаться к ученикам... даже к вам. Их задача — искать Сириуса Блэка, а не гнаться за тринадцатилетними подростками.
Флитвик вскинулся:
— Может, они что-то... почувствовали? Или спутали?
— Тогда почему остановились у самых дверей? — заметила Хоч. — Почему не попытались прорваться? Это не нападение, это предупреждение.
— Или проверка, — мрачно добавил Люпин. — Проверка, насколько далеко они могут зайти... или насколько близко кто-то из нас оказался к правде.
1993 год, 20 сентября, 15:23.
Моника и Гарри идут по пустому коридору к Большому залу. С ними — Гермиона и Рон, у Рона на руках книга, но не читает. Гермиона — бледная, прикусывает губу.
Гарри в полголоса — Я клянусь, их было пятеро. Или шесть. Я не успел сосчитать... Только почувствовал — всё, я проваливаюсь...
— Они не просто прилетели. Они охотились. Видели, как они за нами пошли к замку? Как будто знали, где вход. — говорила Моника.
— Но это же... Это безумие. Дементоры не должны нападать на учеников. Это же нарушение всего, что... — пыталась понять Гермиона.
— ...чего? У них нет правил. Это сгустки холода с руками. Им вообще плевать.
(Пауза. Рон криво усмехается.)
Но спасибо, что вернули Гарри к жизни. Серьёзно. — сжимал губы Рон.
— Нам просто повезло, что дверь была близко.
Пауза. Они доходят до двери в Большой зал. За ней — шум.
Четвёрка садится за гриффиндорский стол. В зале — оживлённый гул, ребята жуют, шепчутся, переглядываются. Гарри и Монику кто-то хлопает по плечу — дошли слухи.
Вдруг звук ложек стихает. Дверь в зал открывается — входит Дамблдор. Он подходит к кафедре, жестом просит тишины.
Голоса смолкают. Он говорит спокойно, но голос его звучит как набат.
Дамблдор делает объявление
— Сегодня днём на наших студентов вновь напали дементоры.
Лёгкий испуг прокатывается по залу, кое-где слышны вздохи.
— Это тревожный и недопустимый случай. Министерство утверждало, что дементоры должны патрулировать границы школы. Однако они нарушили условия — и вторглись внутрь.
Он делает паузу, взгляд — суровый.
— С этого момента — ни один ученик не имеет права передвигаться по школе в одиночку. Даже днём. Неважно, насколько вы уверены в себе.
Пауза.
— Дементоры не различают виновных и невиновных. Им чужды мораль и жалость. Поэтому я настаиваю: соблюдайте меры предосторожности. И помните — Хогвартс всё ещё защищён. Мы усилим барьеры, но ваша безопасность зависит и от вас самих.
Он слегка кивает, и уходит. В зале — тишина. Кто-то перестаёт жевать. Кто-то — уронил вилку.
Гарри говорит в сторону Моники.
— Ты только что попала в официальное заявление директора. Это уже считается карьерной ступенью?
— Не уверена, что хочу, чтобы меня снова цитировали, когда дело касается дементоров.
— Только не говори, что снова будешь спать у нас в спальне. Дин с Сеймусом уже шепчутся, что ты — наш талисман от смерти. — бурчит Рон
— Лучше быть талисманом, чем поводом для новых похорон. — пожимает плечами Гермиона.
Они переглядываются. Смех в зале понемногу возвращается. Но за ним всё ещё тянется ощущение холода. От дементоров — или от слов Дамблдора — уже не понять.