Тысяча ночей с тобой

Они стояли посреди тронного зала. Дазай и Чуя. Воздух становился все плотнее и плотнее.

Трон возвышался на мраморных ступенях, и на нём восседал Султан, величественный, как будто сам этот зал был создан лишь ради того, чтобы подчеркнуть его власть. Позолоченные колонны уходили вверх, тянулись к куполу, в котором мерцали лампы. Стража стояла по бокам, не двигаясь. А по обеим сторонам стояли придворные, советники, знатные вельможи. Все ждали и все слушали.

- Приблизьтесь, - произнёс Султан.

Дазай слегка наклонил голову и сделал пару шагов вперёд, а Чуя стоял за ним. Они остановились прямо под троном, и над ними, как вершина горы, возвышалась фигура правителя.

- У меня есть вопросы, - сказал Султан. Его голос звучал низко и густо, будто каждый звук давил на уши. - И я хочу услышать ответы.

Он сделал паузу, обводя их взглядом.

- Первый вопрос. - Голос его стал холоднее. - Что заставило вас нарушить порядок в моём доме? Вы знали правила.

Чуя хотел было резко бросить что-то, но сдержался. Он втянул воздух, и его голос прозвучал коротко, но твёрдо:
- Мы сделали то, что считали правильным.

Дазай, напротив, выглядел так, словно всё это его только забавляло.
- Иногда обстоятельства сильнее правил, - произнёс он с ленивой улыбкой. - Мы не стремились к беспорядку. Просто всё вышло из-под контроля.

В рядах придворных прошёл тихий ропот.

Султан нахмурился.
- Второй вопрос. Верно ли, что вы враждуете между собой?

Чуя резко метнул взгляд на Дазая, и в этот миг его глаза вспыхнули. Но он сдержался.
- Мы работаем вместе, - бросил он.

Дазай тихо усмехнулся, чуть повернув голову в сторону Султана.
- Наши ссоры это не помеха делу, - ответил он мягко. - Иногда они даже помогают.

Зал снова зашумел, но правитель поднял руку и тишина вернулась мгновенно.

- Третий вопрос, - продолжил он. - Что вы можете предложить мне, чтобы я не бросил вас в темницу прямо сейчас?

Повисла пауза. Чуя молчал, кулаки сжались так сильно, что побелели костяшки. А Дазай снова первым нарушил тишину.
- Мы уже принесли вам то, чего не смогли бы добиться ваши люди. Победы, которые укрепили ваш престол. Разве этого мало?

Гул прокатился по залу. Кто-то из придворных тихо зашептал: "Вот наглецы..." Но Султан не шелохнулся.

- Четвёртый вопрос. - Голос его стал тяжелее, грознее. - Если я прикажу вам умереть ради моего государства, исполните ли вы приказ?

Чуя резко поднял голову, в глазах его пылала решимость. Он не боялся и не робко ответил:
- А чего ли это?

Ответ прозвучал громко и резко, как удар меча.

Дазай, напротив, лишь прищурился и склонил голову набок.
- Смерть это слишком банальный исход, - ответил он с улыбкой. - Живыми мы принесём вам куда больше пользы.

Тишина стала почти осязаемой.

Султан долго вглядывался в них, словно проверяя, не дрогнет ли кто. Но оба стояли твёрдо.

- И пятый вопрос, - наконец произнёс он. - Верите ли вы в мою власть?

Это был самый опасный вопрос. Все придворные затаили дыхание, будто сама судьба зала зависела от ответа.

Чуя слегка прищурился, его голос прозвучал низко, сдержанно, но честно:
- Я уважаю силу. Но вера это другое. Её не навяжешь.

Дазай медленно улыбнулся, глядя прямо в глаза Султану.
- Я верю, что власть это всего лишь игра.

В толпе снова поднялся гул, и только удар посоха о мрамор заставил всех замолчать.

Султан откинулся на спинку трона.
- Вы ответили. Но ваши слова не убедили меня.

- Что? - Чуя шагнул вперёд, но Дазай остановил его лёгким движением руки.

- Наказание должно быть, - продолжил Султан. - Но смерть для вас, слишком легко. Вы должны помнить этот день, и помнить долго.

Он наклонился вперёд, глаза его блеснули жёстким светом.

- Вы пробежите вокруг всего Султаната. Шестьдесят шесть раз.

Зал словно взорвался. Придворные ахнули, кто-то громко воскликнул, стражники переглянулись. Аж воздух будто задрожал от неожиданности.

- Что? - Чуя едва не выругался. - Шестьдесят шесть раз?! Вы издеваетесь?!

- Рот на замок, - спокойно произнёс Султан. - Это будет вашим искуплением. Ваши ноги будут гореть, дыхание рваться, но только так вы поймёте, что значит моя воля.

Дазай чуть склонил голову, в его улыбке не было ни тени смущения.
- Ну что ж, Чуя, кажется, у нас с тобой утренняя пробежка.

Чуя резко обернулся к нему, сжав кулаки.
- Если ты ещё хоть раз пошутишь, я сверну тебе шею прямо на первой миле!

- Тогда побежишь один, - лениво заметил Дазай.

Султан снова ударил посохом, и зал стих.
- Решено. Наказание начнётся завтра на рассвете. Стража проследит за вами.

Всё было сказано. И стража шагнула вперёд, чтобы вывести их из зала.

Шаги гулко отдавались по каменному полу. Чуя кипел от ярости, его плечи дрожали. Он шёл быстро, едва не вырываясь вперёд.

- Шестьдесят шесть раз... да он издевается! - вырвалось у него сквозь зубы.

- Зато живы, - тихо ответил Дазай, улыбаясь своей вечной улыбкой. - А это ведь немало.

Чуя хотел было что-то сказать, но сдержался. Он знал, что завтра будет ад.

А рядом этот чертов Дазай, который, как всегда, будет улыбаться и шутить, даже на грани смерти.

И вместе им придётся выдержать то, чего никто до них не делал.

- Завтра рассвет покажет, - тихо произнёс Султан, глядя им вслед.

***

Рассвет всегда приходил стремительно. Ещё миг назад небо было тёмным, с тяжёлой россыпью звёзд, а теперь оно уже светлело, окрашиваясь в медный, золотистый оттенок. Султанат просыпался. С улиц доносился гул первых голосов торговцев, запахи свежего хлеба, скрип дверей лавок, звон утренних колокольчиков, которыми подзывали покупателей.

Но во дворе дворца царила особая тишина. Сегодня собрались стражи и несколько придворных.

В центре двора стояли Дазай с Чуей.

Чуя, сжавший кулаки так, что костяшки побелели, и Дазай, выглядевший так, словно перед ним был не подвиг на грани безумия, а очередная прогулка после завтрака.

- Ну что, Чуя, - протянул Дазай с ленивой улыбкой, - готов пробежать шестьдесят шесть раз?

- Заткнись, Дазай, - огрызнулся рыжеволосый, тяжело выдыхая. - Если ты ещё раз пошутишь, я тебя грохну раньше, чем добежим до первого круга.

Стражники усмехнулись, переглянувшись, но быстро вернули каменные лица, когда рядом оказался капитан стражи.

- Наказание Султана начинается с рассветом, - громко объявил он. - Вы должны пробежать вокруг всего Султаната. Шестьдесят шесть кругов. Каждый круг будет отмечаться людьми на заставах. Попробуете схитрить - и я гарантирую, что вы уже не встанете.

С этими словами он ударил посохом о землю, и в тот же миг солнце показалось над горизонтом.

- Вперёд! - прозвучала команда.

Первый круг дался легко. Ноги слушались, дыхание было ровным. Город только просыпался. По улицам шли женщины с корзинами фруктов, мальчишки бежали через площадь, старательно разглядывая двух бегущих людей. "Это же сын Султана! - шептались они. - И его друг!"

Чуя стиснул зубы, бежал молча, сосредоточенно. Он ненавидел, когда его превращают в зрелище.

- Смотри, - Дазай склонил голову набок, не сбавляя темпа, - нас уже встречают, как героев.

- Героями мы станем, если доживём до тридцатого круга, - отрезал Чуя.

Дазай лишь усмехнулся.

На пятом круге жара стала ощутимой. Солнце поднялось выше, воздух накалялся. Толпы зевак увеличивались, одни аплодировали, другие ржали, кто-то выкрикивал насмешки.

- Гляди, - сказал Дазай, чуть повернув голову, - половина города уже считает это праздником.

Чуя едва не зарычал.
- Праздником?! Когда я доберусь до конца, это будет похороны. Твои, если не заткнёшься.

На десятом круге дыхание стало сбиваться. Чуя тяжело дышал, пот катился по вискам. Его шаги были всё ещё быстрыми, но плечи напрягались, движения становились резкими.

- Эй, Чуя, - спокойно заметил Дазай, бежавший рядом всё так же легко, словно просто вышел прогуляться по утренним улочкам. - Знаешь, что самое интересное? Я не думаю, что Султан рассчитывал на нашу победу.

- В смысле? - Чуя сжал зубы, не сбавляя шага.

- Он хочет проверить, на что мы способны. Наказание это лишь слово. По сути, он устраивает испытание.

- Испытание, которое может нас угробить, - выплюнул Чуя, скосив взгляд на Дазая.

- А разве это не наш стиль? - лукаво усмехнулся тот.

К двадцатому кругу они бежали уже под палящим солнцем. Тени исчезли, песок и камень отражали жар так, что воздух дрожал. Люди встречали их криками, кто-то даже предлагал воду, но стражники не позволяли, наказание должно быть выполнено честно.

Чуя споткнулся на повороте, но удержался. Грудь вздымалась, дыхание стало рваным. Он стиснул зубы и бросил через плечо:

- Ещё слово, Дазай, и я придушу тебя прямо здесь.

- Но тогда тебе придётся тащить меня на себе, - с невинным видом заметил тот. - А это замедлит нас обоих.

- ...Убью. Потом оживлю. И убью снова, - прохрипел Чуя, не сбавляя темпа.

На тридцатом круге они уже едва держались. Толпа кричала, смеялась, кто-то аплодировал. Люди начали спорить, дойдут ли они до конца, или рухнут посреди дороги?

Слухи разносились по городу.

Султан сидел у себя во дворце, слушал доклады стражников и молча думал.

На сороковом круге Чуя едва не рухнул. Его ноги горели, лёгкие будто вцепились когтями в грудь. Он опёрся на колено, но почувствовал руку на плече.

- Поднимайся, - тихо сказал Дазай. Его голос был мягким, но твёрдым. - Ты же не сдашься?

Чуя резко поднял голову. Его лицо было мокрым от пота, глаза горели.
- Никогда!

И он снова рванул вперёд.

Пятьдесят первый круг. Толпа ревела, будто арена гладиаторов. Люди выкрикивали их имена, кто-то бросал цветы, а кто-то насмешки.

Чуя стиснул зубы так, что они заныли. Каждое движение было мукой, но он все еще продолжал.

- Осталось всего пятнадцать, - сказал он, тяжело дыша. - Ну же, Чуя, потерпи.

- Я тебя прибью на последнем круге, - прохрипел рыжий.

Шестьдесят шестой круг стал адом. Ноги не слушались, перед глазами всё плыло. Но толпа орала так, будто город сошёл с ума.

Чуя и Дазай вбежали во двор, где их ждали стражи. Чуя рухнул на колени, тяжело дыша, словно каждый вдох отдавался болью. Дазай, шатаясь, остановился рядом и опустился прямо на камни, смеясь сквозь усталость.

Султан поднялся со своего трона, глядя на них сверху вниз.

- Вы сделали невозможное, - сказал он медленно. - Вы доказали, что способны выдержать даже то, что не под силу другим. - Но, это не всё. Я ещё подумаю: наказать ли вас ещё или все таки пощадить.