Глава 6 "Песчаная ловушка "
Песчаная буря стихла так же внезапно, как и началась, но пустыня не стала спокойной. На смену ветру пришла тягучая, оглушающая тишина. Песок, ещё недавно ураганом круживший в воздухе, теперь лежал тяжёлым ковром, жгучим и безжалостным. И в этой тишине Чуя почувствовал шёпот угрозы, шаги, смех и металлический звон позади. Разбойники не упустили их след.
- Чёрт... - выдохнул он, останавливаясь и прищуриваясь. На линии дюн уже темнели их силуэты. - Они нашли нас.
Дазай, как всегда, не выглядел испуганным. Он поднял руку, прикрыв глаза ладонью, и лениво протянул:
- Я же говорил, твои тяжёлые шаги оставляют следы. Настоящий барабанный марш по песку.
- Заткнись! - Чуя скрипнул зубами и бросился вперёд. - Идём быстрее, или они нас догонят.
Ветер умер, оставив на коже ощущение раскалённого воздуха, а песок, сыпавшийся в глаза и ботинки, жёг с каждой секундой сильнее. Дыхание становилось тяжёлым, каждый вдох отдавался резкой болью в груди. Чуя чувствовал, как спина мокрая от пота, а горло словно сжато обручем. Песок врывался в рот, царапал язык, оставляя на нём горький привкус, а ноги вязли в рыхлой поверхности дюн, как в кипящей каше. Каждый шаг давался через силу.
Он бросил взгляд на Дазая, тот шёл чуть позади, неспешно, почти лениво, будто прогулка по набережной Йокогамы была важнее, чем бегство от вооружённых до зубов головорезов. И это раздражало Чую почти так же сильно, как сама погоня.
- Ты серьёзно собираешься идти в таком темпе?! - крикнул он, готовый сорваться на ругань. - Они нас догонят!
Дазай пожал плечами и слегка улыбнулся, не спеша ускоряться:
- А ты уверен, что хочешь просто убегать? Может, стоит дать им настичь нас и устроить небольшую драку?
- И угробить последние силы?! - Чуя выругался, рванув вперёд с новой силой. - Твой идиотизм быстрее добьёт меня, чем эти уроды!
Песок под ногами уходил волнами. Каждый подъём на дюну отдавался в коленях и щиколотках, как тысячекратное прикосновение огня. С каждым шагом они теряли силы, дыхание сбивалось, ноги нередко соскальзывали вниз, и Чуя чувствовал, как мышцы предательски ноют от усталости. Но он не мог позволить себе отставать. В сердце кололо раздражение, страх и странное облегчение, что Дазай был рядом, и это одновременно раздражало и успокаивало.
Разбойники приближались, их голоса всё отчётливее скребли по нервам, словно нажимая на скрытые струны паники. Чуя пытался сосредоточиться, но песок, жара и усталость делали каждый шаг пыткой. Каждый раз, когда он оборачивался, тени врагов казались выше и быстрее, и чувство опасности делало пульс болезненно высоким.
- Чуя... - тихо позвал Дазай, но без паники. - Осторожно с этими дюнами, они под тобой могут быть зыбучими.
Чуя не успел ответить. Внезапно земля под ногой задрожала, песок пошёл волной, обволакивая ноги, и он рухнул вперёд, провалившись в зыбучую массу.
- Чёрт! - вырвалось у него, когда песок засасывал всё глубже. Он пытался дёрнуться, вытянуть ноги, но каждый рывок лишь втягивал его дальше. Горячие крупицы сыпались в глаза, царапая кожу, смешиваясь с потом. Слёзы сами текли по щекам, жгучие и невнятные.
- Эй! - крикнул Дазай, бросившись к нему. - Держись за руку!
Рука схватила его мгновенно. Дазай ухмыльнулся, но в глазах была сосредоточенность:
- Ну вот, - сказал он, подтягивая Чую к себе. - Пустыня решила тебя проглотить. Ты вечно влипаешь в неприятности.
- Не смей отпускать! - стиснув зубы, Чуя держался из последних сил. Он чувствовал, как песок обжигал плечи и спину, как дыхание Дазая смешивается с горячим воздухом, как каждое прикосновение к руке Дазая отдаётся странным, непонятным током.
- А если я попрошу вежливо? - наклонился Дазай, волосы падали на лицо, и жаркий воздух словно играл с кожей Чуи. - Скажи: "Пожалуйста, Дазай, спаси меня".
- Я... придушу тебя, когда выберусь! - выдохнул Чуя, дёрнувшись, но хватка Дазая была железной. - Тащи, идиот!
- О, какая страсть... - усмехнулся Дазай, и с последним рывком Чуя оказался на твёрдой поверхности, падая на колени, тяжело дыша, обжигая ладони в песке. Горло пересохло, дыхание сбивалось, но взгляд Дазая казался странно успокаивающим, почти светлым пятном среди жара и пыли.
Он смотрел на Дазая, злость и облегчение смешались в груди.
- Ты всегда так?! - сорвался Чуя, хватая его за ворот. - Пока я тону в песке, ты шутишь?!
- Если бы я не шутил, - тихо сказал Дазай, глядя прямо в глаза Чуи, - ты бы уже лежал там, под песком.
Эти слова пронзили его, неожиданно пронзив ледяной иглой прямо в сердце. Чуя резко отвернулся, чтобы скрыть дрожь в пальцах и в груди. Он ощущал странное тепло от присутствия Дазая, которое одновременно раздражало и тревожило.
- Пошли, - выдохнул он, пытаясь заглушить что-то внутри. - Мы теряем время.
Солнце жгло, песок пил изнутри, а ноги едва держали. Каждый шаг был борьбой с усталостью, жаждой и паникой. Но Чуя замечал, что пальцы всё ещё помнят тепло руки Дазая, его силу. Это раздражало, удивляло и одновременно согревало.
Разбойники уже были совсем близко, их крики эхом отражались от дюн. Пустыня, огромная и пустая, теперь казалась тесной клеткой, ни укрытия и ни спасения.
Чуя тяжело выдохнул, сжав кулаки:
- Ещё шаг, Дазай. Если я умру здесь из-за твоих шуточек, я тебя на том свете достану.
- О, почти признание, что ты не можешь без меня, - Дазай улыбнулся. - Как романтично, Чуя.
Чуя скрипнул зубами, ускоряя шаг. Внутри что-то сопротивлялось, но он знал одно: он не позволит Дазаю отстать. Ни за что. Ни за что в этой безжалостной пустыне, среди песка и боли.
Каждая дюна, каждый обжигающий ветер, каждый шаг, полный опасности, делали их бегство одновременно кошмаром и странной близостью. И пока песок ещё горячий, а разбойники ещё близко, они шли вперёд, сцепленные страхом и раздражением.
Пустыня осталась позади, но жара не отпускала. Каждый шаг к скалам был испытанием, песок жёг подошвы, солнце ослепляло, дыхание становилось всё более тяжёлым. Чуя ощущал, как усталость, жара и адская пыль смешиваются в голове в болезненный коктейль. Его ноги дрожали, а тело будто отказывалось слушаться.
- Дазай... - его голос прозвучал слабым шепотом, почти неразборчиво. - Я... не могу... дальше...
Дазай, заметив побледневшее лицо Чуи и нерешительные шаги, мягко схватил его за локоть:
- Ещё немного, почти дошли. Там есть тень, там можно передохнуть.
Но Чуя уже едва держался на ногах. Голова кружилась, песок осыпался с волос на лицо, и каждое движение отдавалось тошнотой. Он пытался оттолкнуться, сделать шаг, но ноги предательски подкашивались.
- Я... не могу, - выдохнул он, падая на одно колено. - Тело отказывается слушаться...
Дазай без колебаний обнял его сзади, поддерживая, как тяжёлую, но живую тень. Чуя сопротивлялся сначала, не привык показывать слабость, не мог допустить, чтобы кто-то видел его в таком состоянии.
- Отпусти меня! - почти зашипел он, но силы покидали его с каждой секундой.
- Нет, - тихо сказал Дазай, его голос был удивительно серьёзным. - Ты слишком много отдал этой пустыне, чтобы просто упасть. Позволь мне помочь тебе.
Чуя замер, сопротивление ослабло. Он позволил себе, хотя бы частично, опереться на Дазая. Сердце стучало не только от усталости, но и от странного... Ну как его там...
Они добрались до скал, где тень была прохладнее, хотя и недостаточно, чтобы полностью сбросить жар. Дазай аккуратно уложил Чую на песок, подставив под голову рюкзак, и вынул из сумки остатки воды.
- Пей, - сказал он спокойно, показывая флягу. - Маленькими глотками, чтобы не вызвать тошноту.
Чуя с трудом взял воду, дрожащей рукой поднося ко рту. Каждый глоток был как спасение, холодная жидкость стыла по горлу, охлаждая жар, но голова продолжала кружиться, и тело было тяжёлым, как свинец.
- Чу-чу... - Дазай присел рядом, осторожно прикасаясь к его плечу. - Тебе нужно охладиться.
Он вытащил ткань и смочил её в остатках воды, затем аккуратно приложил ко лбу Чуи. Плотно, но не сдавливая. Чуя вздрогнул от прикосновения, от неожиданного ощущения прохлады, которое словно пробивало через жар и усталость.
- Я сам могу... - пробормотал он, пытаясь отстраниться.
- Нет, - твёрдо ответил Дазай. - Сейчас я забочусь о тебе и нечего спорить.
Чуя замолчал. Он чувствовал, как пальцы Дазая осторожно убирают волосы со лба, как ладони касаются его кожи, принося облегчение. Тепло Дазая было одновременно раздражающим и успокаивающим, но он хотел оттолкнуть, но тело уже не слушалось, и сопротивление таяло.
- Слушай меня, - продолжал Дазай, тихо, но уверенно. - Ты не можешь справиться один. Позволь мне помочь, пока не поздно.
Чуя закрывал глаза, вдыхая горячий, пыльный воздух. Каждое дыхание было мучительным, но с каждым прикосновением Дазая он чувствовал себя менее одиноким.
Чуя сжал кулаки, но не смог отвернуться. Его тело слишком ослабло, чтобы сопротивляться, и он чувствовал странное тепло в груди. Слова Дазая, шутка и забота одновременно, пронзали его.
- Ладно... - выдохнул он, почти без силы. - Только... не смей отпускать.
- Конечно, - Дазай кивнул, обнимая его плотнее, чтобы Чуя чувствовал поддержку по всему телу. - Я здесь, не бойся Чуечка.
В тени скал они сидели так несколько минут, возможно, дольше. Дазай иногда обмахивал его влажной тканью, поил остатками воды, тихо шутил, чтобы отвлечь от головокружения и жуткого ощущения слабости. Чуя позволял себе отдыхать, впервые за долгое время ощущая полную уязвимость рядом с этим человеком.
Его голова постепенно прояснялась, тело меньше дрожало, но жара и усталость ещё не отпускали. Чуя поймал себя на том, что ладони всё ещё чувствуют тепло Дазая, а плечи опору, на которую он не мог отказаться опереться.
- Ты теперь нормальный? - тихо спросил Дазай, глядя прямо в глаза Чуи. - Сможешь идти дальше?
Чуя молчал, лишь кивнул, хотя внутри всё ещё чувствовал слабость. Он понимал, что без Дазая не смог бы справиться с этим тепловым ударом. И впервые за долгое время признал, что чужая забота, это не слабость, а спасение.
- Тогда впереди ещё дюны, - сказал Дазай, помогая ему встать. - Но ты теперь знаешь, я не дам тебе упасть, ни на мгновение.
Чуя вздохнул, тяжело, но с каким-то облегчением. Он позволил себе опереться на Дазая, на его силу и уверенность, на это странное, невозможное тепло.
- Давай... - прошептал Чуя, позволяя себе немного расслабиться. - Но... только быстро.
- Быстро, - повторил Дазай, усмехаясь, и они медленно двинулись дальше, теперь уже вместе, плечом к плечу, единым целым против пустыни, жара и опасности.
Ночь в пустыне наступает так же внезапно, как и день. Ещё недавно раскалённый до бела воздух, наполненный сухим жаром, теперь остыл, оставив после себя прохладную дрожь. Звёзды вспыхнули на чёрном небе слишком ярко и слишком близко, будто их можно сорвать рукой. Лёгкий шорох песка, пересыпающегося под слабым ветром, стал единственным звуком вокруг.
Чуя лежал на грубой ткани, что Дазай успел подстелить, и казалось, его тело всё ещё продолжает плавиться от дневного зноя. Голова тяжёлая, мышцы ноют, губы сухие, будто их обожгли изнутри. Но хуже всего был сонливый жар, который никак не отпускал.
Дазай сидел рядом, опершись на камень. Его глаза, как всегда полуприкрытые, следили за каждым движением партнёра. Он молчал.
- Спи, - негромко сказал Дазай, когда заметил, как Чуя снова пытается подняться на локтях. - Всё равно от тебя сейчас толку ноль.
- Пошёл к чёрту, - выдохнул Чуя сипло, но спорить дальше не было сил. Он снова опустился на ткань, закрыл глаза и провалился в темноту.
Сон пришёл стремительно, накрыв как зыбучий песок.
Сначала море. Невероятное, бескрайнее, синее, где каждая волна сияет, как стекло под солнцем. Но уже через миг море становится другим, вода густеет, темнеет, начинает затягивать вниз. Чуя идёт по колено в воде, а потом уже по грудь, и каждый шаг отдаётся гулом в висках.
- Дазай! - его голос тонет в реве воды. - Где ты?!
Волны наваливаются, как живая стена. Холод пробирает до костей. Внезапно, знакомая ладонь хватает его за запястье. Слишком крепко.
Он видит Дазая. Но не тот, что сидит на камне под звёздами, а другой, его волосы мокрые, прилипли к вискам, глаза горят. Единственное, что удерживает Чую от окончательного падения в темноту.
Они падают вместе, вода сжимает грудь, но странным образом это не страшно. Чуя вдруг понимает, что держит Дазая за плечи, что их лица опасно близки. Что вода холодна, но тело рядом, горячее, и это тепло разливается куда глубже, чем он готов был признать.
Море становится безмолвным, прозрачным и теперь два силуэта, сплетённые в одном движении, падают вниз.
Чуя проснулся резко, будто его выдернули из глубины за волосы. Он задыхался, хватая ртом холодный ночной воздух. Сердце колотилось, руки дрожали. Он приподнялся на локтях и долго всматривался в темноту, пытаясь понять, где он. Скалы. Песок. Ночь. Всё на месте.
- Угу, - раздался сонный голос рядом. - Ты даже во сне шумишь так, что песчаные змеи разбегутся.
Чуя дёрнулся, словно его поймали с поличным. Дазай лежал рядом, сложив руки за головой, и смотрел прямо на него с ленивой усмешкой.
- Чего? - хрипло бросил Чуя, чувствуя, как жар от сна до сих пор держится на лице.
- Ничего, ничего, - протянул Дазай. - Просто интересно, что за такие сны, что ты во сне кого-то зовёшь и краснеешь даже после пробуждения.
- Я не краснею! - мгновенно огрызнулся Чуя, хотя чувствовал, как уши предательски горят. - И вообще, иди ты!
Дазай хмыкнул. Он даже не пытался скрыть довольную улыбку.
- Ну конечно. И ещё скажи, что не звал меня.
- Тебя бы я звал последним! - Чуя резко отвернулся, но сон тут же всплыл в памяти.
- Последним? - голос Дазая стал мягче. - Зато громче всех.
Чуя едва не застонал от злости. Его хотелось стукнуть, но сил не было. И ещё, он понимал, что Дазай играет, что дразнит его.
Они замолчали. Лишь ветер, переносящий сухой песок, заполнял паузы. Чуя уже начал засыпать снова, когда заметил, что вдали, на горизонте, мелькнул слабый огонёк.
Он сел и прищурился. Огонёк мигнул ещё раз, словно чья-то рука поправила костёр или фонарь.
- Эй... - негромко сказал он, толкнув Дазая локтем. - Смотри.
Дазай тоже поднялся. В его взгляде исчезла леность, сменившись холодной внимательностью.
- Не мы одни, - заключил он спокойно. - Пожалуй, утро будет интересным.
Огонёк снова мелькнул, а потом погас.
Ветер стих. И ночь, казалось, стала ещё темнее.
Чуя лёг обратно, но сон уже не шёл. Внутри него боролось липкое послевкусие сна.
А рядом лежал Дазай.