Глава 24
Цзюнь Хуайлану приснилось, что он долго сидел один на банкете. Наконец он решил выйти подышать свежим воздухом. Как только он встал, пришла горничная и позвала его в задний зал. Лицо служанки было ему хорошо знакомо. Она явно была Дяньцуй-гугу, но выражение ее лица было незнакомым. Она посмотрела на него холодно и презрительно, от одного взгляда ее глаз ему стало дурно.
Он последовал за Дяньцуй в задний зал и столкнулся с пристальными взглядами наложниц. Цзюнь Хуайлан проигнорировал это и стал ждать беспечного приказа супруги Шу.
“Выведи Линхуань подышать свежим воздухом”, — безразлично сказала она, даже не подняв глаз.
Цзюнь Хуайлан был подозрителен, но, похоже, это была отличная отсрочка. Он хотел подержать Цзюнь Линхуань за руку. Но Цзюнь Линхуань была очень вежлива, она последовала за ним и вышла рядом.
….Что это, почему она так далека от меня?
Цзюнь Линхуань не поднимала головы, пока они не покинули главный зал. Какое облегчение. В этих ясных глазах не было отвращения и пристального взгляда, которые душили Цзюнь Хуайлана.
“Спасибо тебе, гэгэ!” — улыбнулась она.
В ее тоне чувствовалась некоторая сдержанность, которая была незнакома Цзюнь Хуайлану. Перед словом “гэгэ” стояла неопределенная приставка, которую Цзюнь Хуайлан не мог ясно расслышать.
Он подавил чувство странности в своем сердце и повел сестру поиграть. Сначала она пошла в императорский сад, а затем в цветущую сливовую рощу, чтобы посмотреть на фонари. Один фонарь в центре рощи был самым красивым. Цзюнь Хуайлан не удержался и захотел достать его для Цзюнь Линхуань.
Во сне он был легким, как воробей, когда шел по узкой тропинке в цветущей сливовой роще. Он легко запрыгнул на камень Тайху в центре озера и снял фонарь с его вершины. Но когда он вернулся, Цзюнь Линхуань исчезла.
Он был так встревожен, что немедленно захотел пойти и найти Цзюнь Линхуань. Но внезапно группа людей удержала его и заставила опуститься на колени на холодный известняк за пределами императорского сада. От выговоров со всех сторон у него звенело в ушах, но он не мог защититься от них.
“Почему вы схватили меня, почему бы вам сначала не поискать ее?” — с тревогой спросил Цзюнь Хуайлан.
Но никто из евнухов и стражников не обратил на него внимания.
Позже его затащили в ослепительный главный зал. Все стояли, только он опустился на колени.
“Ваше Величество, пожалуйста, сначала отправьте людей на поиски Линхуань!” — с тревогой сказал он, увидев императора Цинпина. Больше ничего не было важно. — “Линхуань никогда не убегает одна. Я боюсь, что что-то случилось!”
Но император Цинпин, казалось, не слышал его. Император был в ярости на него, из-за чего Цзюнь Хуайлан чувствовал себя очень странно. Вокруг него были знакомые люди, но они смотрели на него с незнакомыми выражениями. Их глаза были холодны и полны отвращения.
К счастью, прошло совсем немного времени, прежде чем Цзюнь Линхуань была найдена. Цзюнь Хуайлан волновался и ему не терпелось ее увидеть. Но когда он встретился с испуганными глазами Цзюнь Линхуань, ему показалось, что она смотрит на какого-то монстра. Даже после того, как они разорвали зрительный контакт, Цзюнь Линхуань задрожала всем телом и спряталась в объятиях мужчины, стоявшего позади нее.
После этого обвиняющие взгляды всех присутствующих и приказ Императора наказать его слились воедино. Он посмотрел на ужасные выражения на каждом знакомом лице, и все его тело покрылось мурашками. Волна боли захлестнула его и душила.
Он ошеломленно огляделся, отчаянно ища что-нибудь, но ничего не смог найти. Его сны заканчивались, и он обычно просыпался здесь.
Цзюнь Хуайлан резко пришел в себя и посмотрел на Сюэ Яня.
Сюэ Янь не смотрел на него, но сцена перед ним была очень знакома Цзюнь Хуайлану. Это была явно та же сцена, но во сне он стоял на коленях вместо Сюэ Яня.
Могла ли Цзюнь Линхуань одна побежать в Холодный дворец, пока Сюэ Янь ходил за фонарем, а также необъяснимо испугаться Сюэ Яня? То, что было во сне, произошло с Сюэ Янем сегодня? В таком случае… очевидно, что в эту ситуацию был вовлечен другой человек. И вот почему у Сюэ Яня и его младшей сестры было недопонимание в прошлой жизни — из-за этого человека.
Императорские гвардейцы получили приказ императора, и в этот момент они выступили вперед, чтобы вытащить Сюэ Яня для наказания.
Цзюнь Хуайлан отбросил осторожность и встал перед Сюэ Янем.
— Подождите минутку, — сказал он.
Имперские гвардейцы не ожидали, что у этого лорда хватит наглости воспротивиться императорскому указу, особенно когда император был в ярости. Они остановились и в смятении посмотрели друг на друга.
Цзюнь Хуайлан взглянул на Сюэ Яня, когда тот поднял глаза. Эти светлые глаза стали холодными и чернильно-темными, когда остановились на императоре на его возвышении. Хотя это не было направлено на Цзюнь Хуайлана, у него все равно по спине пробежали мурашки. Внезапно ему пришло в голову, что то, что он испытал во сне, было тем, что Сюэ Янь ощущал прямо сейчас.
Цзюнь Хуайлан встал между императором и Сюэ Янем, поставив Сюэ Яня себе за спину и закрыв его собой.
— Ваше Величество, пожалуйста, подавите свой гнев, — сказал Цзюнь Хуайлан. — Линхуань была напугана, и она еще не объяснила причину. Пожалуйста, вынесите свое решение после расследования.
Императрица взглянула на разъяренного императора, затем на свою закадычную подругу, которая вытирала слезы.
— Хуайлан, не говори глупостей, — упрекнула она его.
Император Цинпин подавил свой гнев и спросил:
— Разве это еще не ясно? Из всех людей во дворце Линхуань боится только его, и она пропала после того, как он забрал ее. Что еще Чжэнь должен расследовать?
Цзюнь Хуайлан глубоко вздохнул и спокойно ответил:
— Это правда, что Пятый принц и моя сестра покинули банкет вместе, но этот подданный находит это дело несколько странным.
К счастью, в своей прошлой жизни он несколько лет был чиновником, поэтому мог свободно отвечать на вопросы в Золотом дворце, и теперь мог противостоять нынешнему гневу императора.
Император Цинпин нахмурился, но его гнев не вспыхнул. Через некоторое время он неохотно сказал:
— Тогда пойди и спроси.
Цзюнь Хуайлан принял приказ и поднялся. Когда он повернулся, чтобы идти обратно, он снова встретился взглядом с Сюэ Янем. Тот выглядел ошеломленным, и его глаза были полны эмоций, которые Цзюнь Хуайлан не мог различить, как бурный водоворот под водой.
Эти глаза просто пристально смотрели на него.
Цзюнь Хуайлан лишь обменялся с ним взглядом, прежде чем отвернуться. Он подошел к Цзюнь Сяову и потянулся, чтобы забрать Цзюнь Линхуань из его рук.
Цзюнь Линхуань немного успокоилась. Она все еще тихо всхлипывала, но ей удалось выдавить из себя хныканье.
Цзюнь Хуайлан опустился на одно колено и обнял Цзюнь Линхуань. Он погладил одной рукой ее по спине и мягко спросил:
— Линхуань, расскажи своему гэгэ. Что только что произошло?
Он намеренно повернул Цзюнь Линхуань спиной к Сюэ Яню. Между тем, все его текущее выражение лица и действия были открыты пристальному взгляду Сюэ Яня.
Цзюнь Линхуань потерла глаза и долго всхлипывала, прежде чем прошептать:
— Он ест людей.
Цзюнь Хуайлан был ошеломлен.
— Ест кого?
Цзюнь Линхуань спряталась в его объятиях и, заикаясь, пробормотала:
— Они сказали… Пятый принц-гэгэ, он ест людей. Поэтому они забрали Хуань-эр, чтобы спрятать там, где он не мог найти… Но они все ушли, только Хуань-эр осталась там.
Голос Цзюнь Линхуань дрогнул, и она снова заплакала.
Цзюнь Хуайлан на мгновение опешил, затем понял, что она имела в виду. Услышав, как маленькая девочка скулит, как котенок, он быстро наклонился и обнял ее.
Помимо душевной боли, Цзюнь Хуайлан был немного напуган фактами, которые он обнаружил. Этот инцидент произошел в прошлой жизни, и Сюэ Янь получил “вполне заслуженное” наказание из-за обвинения Цзюнь Линхуань. С тех пор Цзюнь Линхуань, должно быть, избегала Сюэ Яня, как змей и скорпионов. В конце концов, шестилетнюю девочку было легко напугать.
…Итак, тому, что Сюэ Янь сказал в книге, есть объяснение. В конечном счете, Цзюнь Линхуань была разыграна и обманута “ими”, о которых она говорила, таким образом, сформировав вражду с молодым Сюэ Янем? И в последующие бесконечные годы Цзюнь Линхуань была осквернена Сюэ Янем без видимой причины также из-за безответственной шутки этих людей?
Цзюнь Хуайлан плотно сжал губы. В дополнение к страху, в его глазах появился пронзительный холод.
Все в зале слышали, что сказала Цзюнь Линхуань. На мгновение выражение лиц всех изменилось, даже гнев императора застыл на его лице.
Цзюнь Сяову немедленно пришел в ярость. Пренебрегая всеми приличиями в присутствии императора, он спросил:
— Линхуань, какой маленький засранец напугал тебя такой ерундой? Скажи Второму брату, и я изобью его так сильно, что он не сможет вставать с постели три дня!
Цзюнь Хуайлан быстро остановил Цзюнь Сяову взглядом, чтобы тот не напугал их младшую сестру своим гневом.
Рыдания Цзюнь Линхуань стали немного тяжелее. Цзюнь Сяову быстро присел и погладил ее по голове. Он медленно спросил:
— Линхуань, кто это сказал?
Цзюнь Линхуань немного подумала.
— Энцзе-гэгэ, — сказала она. — И Второй принц-гэгэ. Остальные… Линхуань их не знает.
Цзюнь Хуайлан поднял голову и посмотрел на императора Цинпина на возвышении.
Император Цинпин, очевидно, услышал Цзюнь Линхуань. Он никогда не думал, что этот вопрос может быть связан с другими его сыновьями. Когда он услышал, что Второй принц сказал что-то о “поедании людей”, он разозлился еще больше от смущения.
— Немедленно приведете их ко мне!
Лин Фу поспешно получил императорский указ и выбежал, чтобы приказать евнуху найти Цзюнь Энцзе и Сюэ Юньсу.
Двух мальчиков привели через короткий промежуток времени. Сюэ Юньсу казался невозмутимым, но когда Цзюнь Хуайлан присмотрелся повнимательнее, он увидел, что спокойствие было притворством. Плечи Цзюнь Энцзе позади него съежились, а ноги уже дрожали.
"Моя семья вырастила белоглазого волка*",— холодно подумал Цзюнь Хуайлан.
[*眼狼 неблагодарный, тот, кто платит за доброту злом.]
Они вдвоем опустились на колени перед императором Цинпином, и тот спросил:
— Второй сын, это ты привел маленькую госпожу Цзюнь в Холодный дворец?
Сюэ Юньсу прямо сейчас был в ярости.
Кто знал, что брать с собой маленькую девочку так хлопотно? Она не могла быстро ходить и была робкой. Очевидно, она была просто обузой.
Первоначально он просто хвастался перед сыновьями нескольких влиятельных семей, говоря, что у него хватило смелости отвести их в Холодный дворец с привидениями. Благородные сыновья были очень взволнованы, поэтому он тоже пришел в восторг и увел их. Что касается маленького отродья, после нескольких страшных слов она была слишком напугана, чтобы пошевелиться.
Но отправлять ее обратно в это время было слишком хлопотно. Кроме того, он забрал ребенка только для того, чтобы доставить неприятности Сюэ Яню, почему он должен отправлять ее обратно?
Он мог только взять ее с собой.
После прибытия в Холодный дворец дворяне пришли в еще большее возбуждение из-за мрачной атмосферы. Кто-то предложил им заглянуть во внутренний дворец. Но девочка была робкой и медлительной. Она была бы помехой, за кем бы ни следовала, поэтому никто не хотел брать ее с собой.
Сюэ Юньсу, естественно, тоже этого не хотел. Он просто нашел предлог поместить Цзюнь Линхуань в случайную сторожевую башню. Чтобы помешать ей бегать повсюду, Сюэ Юньсу также напугал ее, сказав, что если она уйдет, то наверняка будет поймана Сюэ Янем, превратившейся в злого волка. Была поздняя ночь, именно тогда, когда Сюэ Янь ел людей.
Сюэ Юньсу было неудобно уходить играть, пока угрозы в сочетании со зловещим мраком сторожевой башни не сделали лицо Цзюнь Линхуань смертельно бледным, и она не осмелилась дернуться.
Кто мог ожидать, что после того, как эти люди начали играть, они все забыли об этой маленькой неприятности. К тому времени, когда они вспомнили о ней, новость об исчезновении Цзюнь Линхуань уже распространилась по дворцу.
К счастью, они были шумной компанией. Никто не заметил, что они привели с собой маленькую девочку. Кроме того, никто не присматривал за территорией, окружающей Холодный дворец, поэтому никто не знал, что они привезли Цзюнь Линхуань туда.
Когда Сюэ Юньсу узнал, что Цзюнь Линхуань пропала, первое, о чем он подумал, это предупредить тех, кто ушел с ним.
— Держите рот на замке, — сказал он. — Никто из нас не был сегодня в Холодном дворце, помните об этом.
В любом случае, эта глупая маленькая девочка была напугана до полусмерти, и она боялась только Сюэ Яня, поэтому определенно не проговорилась бы. И она просто была напугана, ничего опасного не произошло. Она могла бы даже извлечь урок и меньше жалеть эту злую звезду в будущем.
Из благородных сыновей, которые вызвали эту беду, никто не осмелился взять на себя ответственность. Поскольку их лидер, Второй принц, велел им придержать язык, естественно, все они ничего не сказали.
Неожиданно эта глупая маленькая девчонка научилась доносить сама?
Услышав вопрос императора, Сюэ Юньсу сделал паузу, а затем спокойно ответил:
— Отец-Император, этот сын никогда не был в Холодном Дворце. Я также не видел Линхуань-мэймэй сегодня после банкета, — в этот момент он огляделся вокруг, притворившись растерянным, и спросил, — Что случилось? Линхуань-мэймэй опознала не того человека?
Его действия были довольно неуклюжими, любой мог с первого взгляда понять, что он лжет. Император Цинпин выглядел недовольным. Император взглянул на Цзюнь Энцзе, стоявшего рядом со Вторым принцем, и спросил:
— Второй принц действительно не ходил сегодня в Холодный дворец?
Хотя Сюэ Юньсу ранее предупредил Цзюнь Энцзе, он потерял самообладание перед императором. Он просто опустился на колени, его ноги дрожали, он качал головой и говорил, что не знает.
Естественно, император Цинпин мог видеть ложь ребенка насквозь. Но еще больше его разозлил тот факт, что эти двое пытались обмануть его вместе.
— Ты все еще не знаешь, как раскаяться, но ты знаешь, как обмануть меня? — сердито сказал император Цинпин. — Ты не только не признаешь проступок, ты хочешь скрыть его?
В этот момент наложница Чжан, сидевшая на низеньком месте, не могла усидеть на месте. Сюэ Юньсу был ее собственной плотью и кровью. Наложница Чжан уже бывала в Холодном Дворце раньше, поэтому больше всего она боялась увидеть Императора разгневанным и обвиняющим. Видя, что ее сын навлек на себя такую большую беду, а император ему не поверил, наложница Чжан поспешно встала и опустилась на колени перед императором Цинпином.
— Ваше Величество, Су-эр всегда был хорошим мальчиком. Он никогда не лгал вам! Пожалуйста, найдите правду.
Император Цинпин сердито сказал:
— Разве он не лжет мне с таким поведением?
Наложница Чжан поспешно ответила:
— Ребенок робкий и добросердечный. Должно быть, он забыл о хороших манерах в присутствии Вашего Высочества, потому что испугался! Кроме того, именно Пятый принц потерял юную леди Юннин, как можно винить Су-эр...
В этот момент звонкий голос прервал ее.
— Наложница Чжан, — сказал Цзюнь Хуайлан. — Если Его Второе Высочество виновен, вы также будете виновны в обмане Его Величества от его имени.
Она обернулась и увидела, что Цзюнь Хуайлан холодно смотрит на нее.
— Ты не имеешь права говорить здесь! — сердито сказала наложница Чжан. — Невежественный юноша, что ты знаешь!
Цзюнь Хуайлан только смотрел на нее. Его глубокие черные глаза всегда были ясными и мягкими, как у потустороннего бессмертного. Но в этот момент эти глаза были острыми, как нож. Его внушительные манеры на допросе были ошеломляющими, и он не выказывал страха.
Цзюнь Хуайлан, не моргнув глазом, посмотрел на лгущих людей в зале, и в его сердце вспыхнул неистовый гнев.
Они все еще знали, как бояться? Тогда почему они не знали страха, когда делали такие вещи? У них не было никаких опасений, когда они бросили такую маленькую девочку в заброшенной сторожевой башне, и они возложили вину на Сюэ Яня со всей уверенностью праведников. Почему, когда пришло время признаться в содеянном, они начали бояться?
В прошлой жизни то, что пережила Цзюнь Линхуань из-за них, было в миллион раз ужаснее этого.
Чем злее был Цзюнь Хуайлан, тем яснее становились его мысли. В его глазах была насмешливая улыбка, когда они скользили по виновникам.
— Второе Высочество, прежде чем придираться в следующий раз, нет ничего плохого в том, чтобы сначала привести в порядок свой наряд. Вы выдаете себя*, — сказал он.
[*露出马脚 орг. показать раздвоенную ногу; разоблачить свою истинную природу или выдать себя.]
Сюэ Юньсу был застигнут врасплох и опустил взгляд на свою мантию.
Цзюнь Хуайлан продолжил:
— Сторожевая башня в Холодном дворце старая и полуразрушенная. На лестнице толстым слоем лежит пыль, а поручни из красного дерева сгнили. Эта лестница чрезвычайно узкая. Когда мы отправились на поиски Линхуань, даже с такими сильными боевыми навыками у Сяову на теле были гнилые деревянные обломки, не говоря уже о вас, Ваше Высочество.
Все посмотрели и увидели, что по краям одежды Сюэ Юньсу остались следы пыли. На его локте и спине виднелись следы гнилой древесины, а рукав даже зацепился за дерево и повредился. Ночью свет был приглушен, поэтому снаружи этого не было видно, но в ярко освещенном заднем зале дворца Юнлэ следы по всему его телу невозможно было скрыть.
Сюэ Юньсу немедленно запаниковал, а Цзюнь Энцзе был так напуган, что упал на землю и начал рыдать.
— Это... это ничего не доказывает! Возможно, Су-эр был озорным и врезался во что-то снаружи, ты не можешь знать наверняка, — сказала наложница Чжан, не желая сдаваться.
— Заткнись! — Император Цинпин прервал ее.
Во дворце проходил банкет, откуда на нем могла взяться хоть одна пылинка? Где Сюэ Юньсу умудрился так перепачкаться? Император Цинпин почувствовал, что потерял всякое лицо, и его гнев соответственно усилился.
— В день банкета по случаю дня рождения Чжэня ты устроил такой грязный беспорядок в качестве подарка мне! — громко выругался император Цинпин.
Наложница Чжан внезапно не осмелилась заговорить.
Император Цинпин несколько раз вздохнул, затем приказал:
— Уведите Второго принца. Он должен размышлять о своих ошибках за закрытыми дверями в течение месяца и сто раз копировать семейные заповеди предка. Его не выпустят, пока он не закончит копирование, даже его матери запрещено его навещать! Мальчику из семьи Цзюнь не хватает морали и поведения. Ему больше не разрешается быть спутником принца. Он будет отправлен обратно к своему биологическому отцу!
— Что касается сыновей чиновников, которые были с ними, то вместо того, чтобы предостеречь принца, они вместе устроили неприятности. Как только их найдут, все мужчины их дома должны будут лишиться полугодового жалованья!
Во всем заднем зале было так тихо, что можно было услышать, как упала булавка. Все были тихи, как цикады зимой. Когда наложница Чжан услышала указ, она немедленно упала в обморок.
Когда Цзюнь Хуайлан услышал указ, он был несколько ошарашен.
Когда вина была возложена на Сюэ Яня, наказанием явно была порка и стояние на коленях в буддийском храме. Но когда дело дошло до Второго принца, это было всего лишь легкое, как перышко, наказание в виде заключения и копирования учения предков.
Напротив, все сыновья аристократов были наказаны более сурово. Даже не считая Цзюнь Энцзе, который должен был быть изгнан из столицы, их наказание напрямую пало на их отцов и братьев. Мужчины семьи потеряли бы лицо в суде, и они не смогли бы избежать наказания дома.
В конце концов, они были сурово наказаны за то, что “сбили с пути истинного” Второго принца. Второй принц все еще был плотью и кровью императора Цинпина. Хотя внешне они были императором и министром, по сути, они все еще оставались отцом и сыном.
Что касается Сюэ Яня…
— Сюэ Янь, хотя ты и не виноват в сегодняшнем проступке, поскольку супруга Шу поручила тебе присматривать за твоей мэймэй, как ты мог оставить ее одну? Сегодня тебя не побьют, но тебе все равно нужно преклонить колени в буддийском храме. Просто преклоняй колени до рассвета, — продолжил император Цинпин.
После того, как он разобрался со всеми, он увидел Сюэ Яня, все еще стоящего на коленях в зале, как гвоздь. Все были наказаны, только Сюэ Янь казался невиновным. Но это на самом деле заставило императора Цинпина почувствовать себя неловко. Как будто он обидел Сюэ Яня и заставил его преклонить колени здесь ни за что.
Итак, император Цинпин слегка приоткрыл рот, обвинил Сюэ Яня в преступлении и нашел выход. В любом случае, Сюэ Яня часто наказывали, что плохого в том, чтобы добавить еще одно или две?
——
Императрица разговаривала с герцогом Юннин и мадам Шэнь и велела им остаться, когда Цзюнь Энцзе покинул задний зал Юнлэ. Второго принца выпроводили раньше, и Цзюнь Энцзе был совсем один, даже без слуги рядом с ним.
Ноги Цзюнь Энцзе ослабли, а в голове царил хаос.
Его отец был сослан в Линнань. Говорят, что там были миазмы, которые могли отравить совершенно здоровых людей до смерти. Он скорее умер бы, чем отправился туда, и его отец также не хотел, чтобы он страдал от лишений. Его отец умолял герцога Юннин, который в конце концов позволил Цзюнь Энцзе остаться в резиденции Юннин. Хотя Цзюнь Энцзе жил на чужую милость, это все же было лучше, чем ехать в Линнань. Более того, он был любимым спутником принца. Он был чрезвычайно ценным, никто не смел смотреть на него свысока. Среди всех сыновей благородных семей он был совершенно выдающимся.
Но теперь все это исчезло.
Он разозлил императора, и Второй принц не смог его спасти. Для Второго принца было просто преступлением дразнить благородную дочь, но для него это был грех подстрекательства принца.
Цзюнь Энцзе знал, что на данный момент спасти ситуацию невозможно. Вскоре ему придется преодолеть тысячи ли до наполненного миазмами Линнаня. У него не было желания возвращаться на банкет, поэтому он сел в неприметном уголке у озера Тайе. Перед ним озеро Тайе было покрыто осколками льда, которые искрились в свете фонарей на берегу. На противоположной стороне озера слой за слоем стояли дворцы. Богато украшенные здания с их зеленой черепицей, развевающимися стропилами и великолепными огнями отражались в озере, совсем как небесный нефритовый город.
В прошлом он все еще мог верить, что его место здесь. Но сегодня небеса забросили его обратно в мир смертных, как будто все это было сном.
Позади него раздался слабый вздох.
— Четвертое Высочество? — Цзюнь Энцзе был поражен, когда обернулся и увидел Четвертого принца, Сюэ Юньхуна, стоящего позади него.
Четвертый принц всегда ладил со Вторым принцем, но Четвертый принц был мягким, как нефрит, и не разговорчивым. Он не был похож на тех, кто вечно попадал в неприятности. Тогда именно острые глаза Четвертого принца заметили там Цзюнь Линхуань.
В то время Сюэ Юньхун сказал с улыбкой:
— Если Пятый Брат потеряет этого ребенка, я боюсь, что отец снова будет строго винить его.
Сюэ Юньсу был поражен.
— Сюэ Янь вывел ее? Откуда ты знаешь?
— Я видел это, возможно, я неправильно понял, — улыбнулся Сюэ Юньхун и покачал головой. — Если Второму Брату интересно, просто спроси. Я выпил слишком много вина, и теперь у меня болит голова от ветра. Сначала я откланяюсь.
Цзюнь Энцзе был немного сбит с толку. Если Четвертое Высочество вернулся отдыхать раньше, почему он был трезв сейчас?
Увидев сомнение на его лице, Сюэ Юньхун улыбнулся и легко сказал:
— Я только что отдыхал, когда услышал шум и вышел посмотреть. Я слышал, что что-то случилось с тобой и Вторым Братом. Я волновался и пришел повидаться с тобой.
Цзюнь Энцзе выглядел благодарным, и у него потекли слезы.
— Спасибо за вашу заботу, Ваше Высочество. Просто с этого момента у нас никогда не будет шанса встретиться снова.
— Как это может быть? — удивленно спросил Сюэ Юньхун.
— Линнань так далеко. У меня не будет никакого шанса вернуться, — сказал Цзюнь Энцзе.
Сюэ Юньхун улыбнулся и покачал головой.
— Пока Второй Брат не хочет расставаться с тобой, какая разница, как это далеко?
Цзюнь Энцзе был ошеломлен.
— Вы имеете в виду....
Сюэ Юньхун мягко сказал:
— Ты сопровождаешь Второго принца с детства, кто может сравниться с такой дружбой? Когда придет время уходить, найди предлог встретиться со Вторым братом. Император не запретит тебе попрощаться. В это время поплачь вместе с ним. Второй брат такой мягкосердечный, он обязательно вспомнит о тебе и не позволит тебе страдать в Линнане слишком долго.
Выражение лица Цзюнь Энцзе постепенно стало счастливым.
Верно! Как он мог забыть? Может, он и не хозяин своей судьбы, но у знати во дворце все по-другому!
Сюэ Юньхун увидел, что он слушает, и снова не смог удержаться от смеха. Он настаивал:
— Когда придет время, просто скажи, что ты не хочешь расставаться со Вторым братом и что Сюэ Янь причинил тебе вред. Второй брат ненавидит Сюэ Яня. Он определенно возьмет на себя ответственность и найдет способ позволить тебе вернуться.
Цзюнь Энцзе быстро запомнил каждое слово и неоднократно благодарил Сюэ Юньхуна за его предложение.
— Какое предложение? — Сюэ Юньхун улыбнулся. — Я просто не хочу, чтобы ты вот так уходил, поэтому и придумал для тебя идею.
У Второго принца была с ним глубокая дружба, и Четвертый принц также не хотел, чтобы он уходил! Цзюнь Энцзе сразу же стал самодовольным. Конечно же, все его годы добивания благосклонности были полезны.
— Теперь, когда ты понял, давай вернемся на банкет, — сказал Сюэ Юньхун. — На озере ветрено, а ты одет в тонкую одежду. Не замерзни.
У Цзюнь Энцзе, естественно, не было никаких сомнений относительно Четвертого принца. Он поклонился и удалился.
Не было необходимости беспокоиться, так как у него было много возможностей вернуться. У него все еще было несколько хороших друзей среди знати. Ему нужно было поторопиться вернуться и связаться с ними.
Сюэ Юньхун с улыбкой смотрел ему вслед.
— Мудрый человек использует стратегию, а дурак - силу, — усмехнулся он и сказал себе. — Классика никогда не сбивает меня с пути истинного.
Имея только небольшие способности и не имея могущественной семьи по материнской линии, как Второй принц мог спасти Цзюнь Энцзе? Он заставил Цзюнь Энцзе умолять Второго принца просто выжать последнюю толику полезности из этого мусора и усилить конфликт между Вторым принцем и Сюэ Янем.
Сюэ Юньхун сцепил руки за спиной и посмотрел на ярко освещенное озеро. Свет бесчисленных фонарей отражался в его глазах, но не излучал тепла.
Ему никогда не приходилось использовать свои руки, чтобы справиться с кем-либо. Заимствование чужой силы было первым уроком, который его мать преподала ему, как правителю.
Точно так же, как год его рождения. Сюэ Янь и он оба родились в одно и то же время. Его мать была неизвестной и нежеланной наложницей, в то время как мать Сюэ Яня, супруга Жун, была выдающейся фавориткой. Императрица уже много лет была бездетной, и все смотрели на живот супруги Жун. Его мать смогла позаимствовать силу со всех сторон и заставить супругу Жун внезапно умереть. Сюэ Янь впал в немилость, и взгляды, которые изначально принадлежали Сюэ Яню, теперь пали на него.
Теперь у него тоже есть этот навык. С помощью этих безмозглых идиотов он мог бы заманить Сюэ Яня в ловушку и еще больше впасть в немилость, не пролив ни капли крови.
Как однажды сказала его мать, старых врагов нужно уничтожать, чтобы не допустить появления корня их будущей катастрофы. Просто эти идиоты были похожи на плохие железные мечи; всего несколько взмахов, и лезвия согнулись прежде, чем они смогли кого-нибудь убить.
Сюэ Юньхун посмотрел на озеро, полное огней, и разочарованно вздохнул.
——
В центре имперского города стояла семиэтажная пагода. Перед пагодой находился великолепный храм, полный ниш Будды. Позавчера нескончаемый поток посетителей воскуривал благовония. Ночью монахи несли вахту и стучали по деревянной рыбе в боковом зале. Такт за тактом эхом отдавался в ночи.
Было уже очень поздно. Вдалеке прозвенел гонг ночной стражи.
Сюэ Янь опустился на колени в центре буддийского зала и посмотрел на золотую статую Будды высотой в несколько чжанов. Черты лица Будды были добрыми, выражение его лица было сострадательным, а глаза были слегка опущены, когда он смотрел прямо перед собой. Вокруг него стояли сто восемь статуй лоханя, каждая из которых была особенной. Их глаза были открыты, а фигуры покачивались в мерцающем свете свечей.
Сюэ Янь поднял голову и встретился взглядом со статуей Будды. Некоторое время он смотрел спокойно, прежде чем внезапно хрипло рассмеяться.
— Ну разве я не дурак, — пробормотал он себе под нос таким тихим голосом, что только он мог слышать. — Чего стоит такой человек, как я?
Ему пришлось признать, что сегодня он так жестоко пал, потому что на мгновение потерял рассудок и совершил нечто иррациональное. Раньше такого никогда не случалось, потому что в прошлом его жизнь всегда была одинаковой. Он никогда не встречал никого, похожего на Цзюнь Хуайлана.
Но это также была удача. Восточное депо ждал того дня, когда он станет собакой в воде, и он также ждал возможности заставить Восточное депо полностью доверять ему.
Его разум подсказывал ему, что это его шанс.
Сюэ Яню просто нужно было спокойно подождать, пока все накажут его. В их методах наказания не было ничего нового, и у него никогда не было привычки объясняться. Ему просто нужно было дождаться окончания наказания и полагаться на запах своей крови, чтобы привлечь стаю волков в Восточном депо.
Но на этот раз все было по-другому.
Когда Цзюнь Линхуань исчезла, он почувствовал волнение. В голове у него стало совершенно пусто, и все, о чем он мог думать, был Цзюнь Хуайлан. Он мог догадываться, какая реакция была бы у Цзюнь Хуайлана, поэтому первое, о чем он подумал, было не о том, как воспользоваться ситуацией. Вместо этого он хотел пойти по следам и найти Цзюнь Линхуань. Но супруга Шу в этот самый момент послала кого-то за Цзюнь Линхуань, чтобы та поела закуски. Сюэ Янь наткнулся на них и был задержан на месте.
Все, кто бросился критиковать его — непробиваемые императорские гвардейцы и разъяренный император Цинпин — эта сцена была не в новинку Сюэ Яню. Он мог бы даже сказать, что это было обычным делом. Разница на этот раз заключалась в том, что вскоре после он увидел с тревогой приближающегося Цзюнь Хуайлана. В этот момент Сюэ Янь почувствовал, как что-то сдавило его грудь, и он не мог дышать.
Впервые он захотел объясниться.
Сюэ Янь никогда в жизни не испытывал такого желания. Все хотели только наказать его, и никто никогда не хотел слушать его оправдания. Сюэ Янь также не был заинтересован в пустой трате времени. Но на этот раз он хотел сказать Цзюнь Хуайлану, что он не собирался этого делать.
В конце концов, Сюэ Янь ничего не сказал.
Намеренно он это сделал или нет, но именно из-за его халатности сестра Цзюнь Хуайлана пропала. Видя встревоженное выражение лица Цзюнь Хуайлана, он просто хотел, чтобы тот обвинил его и сделал выговор. Сюэ Янь даже хотел найти способ наказать себя, чтобы компенсировать печаль, которую он принес.
Но Цзюнь Хуайлан... все еще этого не сделал.
В качестве зрителя Сюэ Янь наблюдал, как Цзюнь Хуайлан шаг за шагом оправдывал его, нашел человека, который похитил Цзюнь Линхуань, и вернул ему невиновность.
Невиновность. Это было такое странное и забавное слово. Сюэ Янь всегда думал, что что-то вроде невиновности не имеет значения. Действительно ли он что-то сделал или нет, не имело значения. Что имело для него значение, так это то, можно ли использовать конечный результат.
Он никогда не знал, что человеку свойственно идти к свету. Раньше его никогда не заботила его невиновность, потому что он никогда не заботился о других людях.
Когда Восточное депо получило известие о том, что Сюэ Янь был несправедливо наказан, они немедленно отправили туда Сяо Вэйцзы. Несмотря на несоответствие информации — Сюэ Янь не был выпорот, а только должен был преклонить колени в храме в качестве наказания — Сяо Вэйцзы все же передал слова У Шуньхая. Он сказал, что евнуху У жаль, что Сюэ Янь был наказан без причины, и что он найдет день, чтобы встретиться с ним.
— Хотя Пятый принц не понес сурового наказания, когда я посмотрел на его лицо, там было что-то не так, — сказал Сяо Вэйцзы, когда отчитывался перед У Шуньхаем.
У Шуньхай спросил:
— Что не так?
Сяо Вэйцзы долго размышлял, но не мог сказать, что это было.
— Я всегда чувствую, что что-то не так. Его глаза несколько пусты, и кажется, что он о чем-то думает. Как будто демон забрал половину его души.
У Шуньхай рассмеялся, услышав это.
— Похоже, маленького кролика загнали в угол, и он подумывает о том, чтобы укусить в ответ, — беспечно сказал он. — Демон, похищающий душу? Читай больше книг. Разговоры о богах и демонах превратят Восточное Депо в посмешище. Только некультурные люди несут такую чушь.
Сяо Вэйцзы почесал затылок и не осмелился опровергнуть слова евнуха У. Он несколько раз согласился и отступил.
Но… он все еще чувствовал, что чего-то не хватает. На лице Пятого принца не было ни сильной ненависти, ни ярости, сжимающей зубы. Оно было просто пустым, как будто у него действительно забрали душу.
При дальнейшем размышлении, как злой демон мог быть достаточно смелым, чтобы схватить кого-то на глазах у Будды?
——
Была поздняя ночь, когда Цзюнь Хуайлан вернулся во дворец Минлуань. Цзюнь Линхуань сильно испугалась, поэтому ее рано отправили спать, но Цзюнь Хуайлан чувствовал беспокойство и не мог уснуть. Он не ожидал, что кажущийся невозможным разлад между Цзюнь Линхуань и Сюэ Янем в предыдущей жизни был вызван этим.
Только после жизни как Сюэ Янь Цзюнь Хуайлан ощутил, в каких ситуациях Сюэ Янь оказывается каждый день. Таким образом, Цзюнь Линхуань, которая однажды подарила ему немного тепла, а затем разбила его собственными руками, стала целью его мести в прошлой жизни.
Цзюнь Хуайлан думал, что он должен ненавидеть Сюэ Яня. Цзюнь Линхуань был невиновна от начала до конца, но потерпела такое неожиданное бедствие. Независимо от того, кто был истинным вдохновителем, все это сделал Сюэ Янь.
Но Цзюнь Хуайлан все еще не мог ненавидеть его.
Именно потому, что он испытал это на себе, Цзюнь Хуайлан понял, насколько невыносимой была боль изоляции. Это было похоже на то, как ледяной тупой нож снова и снова разрезал кровавые раны. Из-за этого мгновение тепла было особенно ценным. Потерять это тепло было намного болезненнее, чем никогда его не иметь. И после подобного было гораздо труднее принять ужас от человека, который дарил тепло, чем принять злобу других людей.
По сравнению с Сюэ Янем, Цзюнь Хуайлан должен ненавидеть группу людей, которые довели Сюэ Яня до такого состояния. Люди, которые обманули Цзюнь Линхуань и наказали Сюэ Яня, были теми, кто заставил их двоих враждовать.
Сюэ Янь был огненной ямой; прикоснуться к нему означало смерть. Именно эта группа людей столкнула Цзюнь Линхуань туда.
Но за ними стояла гораздо большая группа. На первый взгляд, это был Второй принц, который сегодня подставил Цзюнь Линхуань, но на самом деле за его спиной в молчаливом сговоре стояли все во дворце и аморальный император Цинпин.
Даже когда Сюэ Янь был оправдан за исчезновение Цзюнь Линхуань, разве император Цинпин все еще не нашел повод наказать его?
Цзюнь Хуайлан выглянул в ночь. За мерцающими фонарями темнота была чернильно-черной.
В этот момент Фуйи толкнул дверь.
— Молодой господин? — спросил он, держа фонарь и осторожно заглядывая внутрь.
— А? — Цзюнь Хуайлан посмотрел на него.
Когда Фуйи увидел его, он рассмеялся и приказал служанкам позади него войти.
— Этот слуга увидел, что свет в вашей комнате все еще горит, поэтому я предположил, что вы все еще не спите. Сегодня на банкете было не так уж много еды, поэтому, когда этот слуга увидел, как на кухне готовят полуночный перекус для супруги Шу, я попросил порцию и для вас.
В комнату вплыли несколько служанок с нефритовыми блюдами, и маленький столик перед Цзюнь Хуайланом вскоре был накрыт. Семь или восемь видов закусок - не такая уж большая еда, но все они были изысканными и пришлись ему по вкусу. Цзюнь Хуайлан некоторое время наблюдал, как они подают блюда, прежде чем прийти в себя. В животе у него действительно было немного пусто.
На дворцовых банкетах нужно было развлекать очень много знати, а блюда требовали изысканности. На единственной императорской кухне часто было больше работы, чем она могла выдержать. Блюд на банкетах часто было недостаточно, их хватало только на то, чтобы набить желудок.
После того, как все блюда были поданы, Фуйи накрыл для него на стол и положил пару палочек для еды из слоновой кости рядом с его рукой.
Но Цзюнь Хуайлан внезапно спросил:
— Буддийский храм далеко отсюда?
Фуйи был озадачен. Он тоже не знал и посмотрел на служанок позади себя. Одна из них сказала:
— Отвечаю на вопрос лорда-наследника, это недалеко. Выйди из восточных ворот и пройди горение одной палочки благовоний, и вы прибудете в храм.
Цзюнь Хуайлан снова спросил:
— Он охраняется?
Служанка прикрыла рот рукой, улыбаясь.
— В храм может войти любой. Кроме обычной императорской стражи, там есть только монахи.
Цзюнь Хуайлан кивнул и замолчал. Когда он только что увидел закуски, он внезапно подумал о Сюэ Яне.
Сюэ Янь, скорее всего, мало поел на сегодняшнем банкете, и ему все равно пришлось стоять на коленях в храме всю ночь до рассвета.
В голове Цзюнь Хуайлана возникла смелая идея. Через некоторое время он обнаружил, что вообще не может подавить эту мысль. Он поджал губы и сказал с непривычной бесшабашностью:
— Фуйи, собери всю эту еду. Я ухожу один.
Фуйи был озадачен.
— Вы хотите...?
Цзюнь Хуайлан сказал:
— Не спрашивай и не беспокой мою тетю. Просто собирай.
Он думал: "Его Величество всего лишь приказал Сюэ Яню стоять на коленях всю ночь. Он не сказал, что Сюэ Яню не разрешалось есть или приглашать кого-либо к нему в гости."
В любом случае, карма предыдущей жизни уже была очищена. В этой жизни Сюэ Янь больше не стал бы убивать семью Цзюнь и не тронул бы сестру Цзюнь Хуайлана. Поскольку недоразумение было улажено, их обиды также можно считать улаженными. Сюэ Янь уже был усыновлен его тетей, так что его можно более или менее считать частично Цзюнь. Возможно, в будущем он даже смог бы немного защитить тетю Цзюнь Хуайлана и младших брата и сестру.
Цзюнь Хуайлан рассуждал сам с собой таким образом.
Хотя он и не хотел этого признавать, просто думать о Сюэ Яне, стоящего на коленях в одиночестве в буддийском храме всю ночь, было невыносимо. Он просто был немного раздражен несправедливостью, вот и все. В конце концов, Сюэ Янь не сделал ничего плохого. Почему он должен размышлять перед Буддой?
Тем временем Фуйи послушно упаковал для него коробку с едой и поставил ее на стол. Цзюнь Хуайлан оделся, и горничная накинула на него плащ. Он взял коробку с едой, открыл дверь и вышел.
Это был первый раз, когда Цзюнь Хуайлан пробирался тайком за всю свою жизнь. Он взглянул на комнату супруги Шу и немного занервничал, хотя и притворялся спокойным. Он приказал Фуйи:
— Помни, не говори моей тете.
— Не сообщать мне о чем? — раздался звонкий и очаровательный голос.
Цзюнь Хуайлан поднял глаза и увидел, что супруга Шу прибыла некоторое время назад. Она молча стояла под его окном неизвестный промежуток времени.
— ....Гуму? — Цзюнь Хуайлан запаниковал.
Неожиданно он умер до завершения своего задания и был пойман до того, как смог улизнуть.
[*出师未捷身先死 строка из стихотворения Ду Фу “Премьера Шу”. https://www.istudy-china.com/du-fu-poems-temple-of-the-premier-of-shu / ]
— Изначально я хотела попросить тебя съездить туда, — супруга Шу встретилась с ним взглядом и чопорно отвернулась. В ее холодном выражении лица чувствовалась некоторая неловкость. — Если слуги пойдут, то, будет похоже, что это было моим намерением. С подобными вещами должен справляться ты, дитя.
Цзюнь Хуайлан был озадачен. Супруга Шу подняла руку. Он посмотрел вниз и увидел, что она держит тяжелый плащ.
— В храме холодно по ночам, отнеси это ему, — неловко сказала супруга Шу и приняла небрежный вид. — В сегодняшнем деле я причинила ему зло.
——
На берегах Млечного Пути, за пределами южного неба, среди моря облаков росло бессмертное дерево. Оно было высотой в сто двадцать чжан, с пышными листьями и цветами персика до краев. Оно звенело, как жемчужные и нефритовые колокольчики при прикосновении ветерка. Под деревом сидели два человека и играли в шахматы. Одним из них был пожилой мужчина с седыми волосами и бородой, который долго размышлял над шахматной доской, прежде чем бросить фигуры, которые держал в руке, на доску и испортить всю игру.
— Кто в Небесном Суде не знает, что этот бессмертный никудышный шахматист? Даже Нефритовый император* позволит мне взять несколько ходов, но ты невежественный обитатель подземного мира. Ты убиваешь меня, как опавшие цветы, каждый раз уносимые текущей водой!
[*玉帝 Нефритовый император - верховное божество даосизма и правитель небес. ]
Старик все еще был зол. Он протянул руку и толкнул доску, прежде чем сдаться.
— Забудь об этом. Я пришел сегодня в Небесный Двор не для того, чтобы играть с тобой в шахматы, старик, — напротив пожилого мужчины сидел повелитель подземного мира Фу Цзюнь. — Я здесь, чтобы спросить тебя, ты имел дело с той душой, которую Хэйбай Учан* отправили не в то место?
[*два божества в китайской народной религии, отвечающие за сопровождение духов умерших в подземный мир. Они всегда одеты в черное и белое.]
Мингэ Син Цзюнь* погладил бороду и сказал:
[*命格 命格君 в широком смысле означает "Повелитель Несчастливой судьбы". Он упоминался в прологе.]
— Более или менее. Этот бессмертный дал ему несколько вещих снов, только бессмертный поддерживает юношу. Его характер очень жесткий, поэтому нет никакого способа проникнуть в его духовное сознание, но недавно это, наконец, удалось.
— Вещие сны? — Фу Цзюнь нахмурился. — Почему ты не спешишь призвать душу обратно?
Мингэ Син Цзюнь прищурился на него.
— Ты думаешь, это хороший ход? Его судьба связана со злой звездой, он заслуживает того, чтобы жить снова. Как ты думаешь, почему злая звезда залила мир смертных реками крови, когда спустилась? Причина в том, что Юэ Лао* не связал красную нить между ними двумя. Этот человек был специально послан для подавления зла. Если бы они не были крепко связаны, как можно было бы подавить зло?
[*月老 Лунный старик, бог брака и любви.]
Фу Цзюнь сказал:
— Но он прочитал твой вымысел...
Мингэ Син Цзюнь смущенно кашлянул.
— Вот почему я посылал ему сны, — сказал он. — Сны - причина, по которой я изначально написал вымысел.
Фу Цзюнь спросил:
— Это действительно сработает?
Мингэ Син Цзюнь, которого снова и снова допрашивали, сердито сказал:
— Книги, которые пишет этот маленький старичок, толще, чем реестр жизни и смерти в вашем подземном мире, как ты можешь понимать вещи лучше меня?
Фу Цзюнь знал, что старик упрям, поэтому больше ничего не сказал. Поскольку Мингэ Син Цзюнь взял на себя ответственность за все дело, он также испытал облегчение. Мингэ Син Цзюнь, сделав это, решил бы для него множество проблем.
Одинокая звезда Полиса висела высоко в южном небе. Каждые десять тысяч лет она спускалась, чтобы испытать скорбь, и через сто раз могла развиться в настоящего бессмертного. Каждый раз, когда он спускался, кровь лилась реками, и подземному миру приходилось тяжело трудиться. Он уже 99 раз был занят этим вопросом, ему следовало сделать перерыв в этот последний раз.
Фу Цзюнь встал и попрощался.
Он уже собирался уходить, когда Мингэ Син Цзюнь остановил его.
— Подожди, я тоже хочу тебя кое о чем спросить.
Фу Цзюнь обернулся и увидел старика, который сидел, как и раньше, заламывая руки с несколько неловким выражением на лице.
— ...Юные леди в твоём подземном мире читают BL?
— Б-что? — Фу Цзюнь был озадачен.
Мингэ Син Цзюнь прочистил горло и замахал руками.
— Ничего. Уходи, просто уходи.
Мингэ Син Цзюнь понимал, что независимо от того, были ли девушки с небес или с низов, если история была интересной, какое значение имел пол? Последние несколько дней он беспокоился о злой звезде и каждый день наблюдал за миром смертных. После столького увиденного он подумал, что эти двое мужчин очаровательны. Стоило написать еще одну историю. У Мингэ Син Цзюня зачесались руки.