А сможем?

Ему просто нужно остыть.

Но наверное я зря все таки рассказала, что встреча была не одна. Но нельзя же ничего скрывать друг от друга!

Не хочу ругаться... Так не хочу...

Он обижает меня своими словами, словно я какая-то шаболда, но я же даже не злюсь, потому что сама на эти встречи пошла. Еще и сразу ничего не сказала. Так и сейчас продолжаю молчать.

Хотя ему все равно никто не давал на это прав. Если мы будем вот так позволять себе все что угодно, а прощать только из-за чувств, то сгорим от необговоренных обид.

Я дура, наверное, но я выхожу из машины и встаю немного поотдаль от него.

— Долго еще, как дети будем? Конечно, давай ещё покричим, мы же мало времени в разлуке провели. Думаю, месяц ещё не повредит.

— Ну тебе точно, Дженни. Думаю, я мешаю вашим "тайным" встречам с Эштоном.

Я невольно подкатываю глаза.

Сажусь на кусочек травы. Плевать, что на улице середина декабря. Не в машину же мне от него уходить.

— Ты замёрзнешь. — говорит не поворачиваясь.

А я ничего не отвечаю. Мне-то плевать. Замёрзну и замёрзну. Будет на его совести.

Так проходит еще пару минут. Мы не разговариваем и не смотрим друг на друга.

Он молча снимает свою куртку, подходит ко мне и накрывает меня ей, а сам садиться рядом.

Остыл. Можно снова попробовать.

— Я не хочу об этом говорить не потому, что нас с ним что-то связывает. Я молчу, потому что защищала тебя. Я решила, что не буду работать у него, потому что он плохо о тебе говорил. Я не буду с тем, кто плохо к моему родному относится, а именно это он и делал. Я ушла со второй встречи сразу, как только он рот про тебя открыл. Он извинился потом, но я ему прямо сказала, что не буду с таким раскладом у него работать. А Эштон сказал, чтобы я все равно подумала. Но я и не пошла бы, если бы в тот день Макс не погиб, Мартин.

Я отворачиваюсь, потому что сразу же вспоминаю о друге.

Если бы он тут был мне было бы проще. У меня ощущение что в этом мире я осталась одна. Только он знал, что мне надо, понимал без слов, был самым близким. Скучаю по нему. И ничего не могу вернуть.

Он бы не дал меня доканывать, когда у меня и так состояние ни к чёрту. Увел бы меня подальше от всех.

Но его нет, а проблемы льются на меня.

— Что говорил?

— Почему я должна это повторять? Я не хочу даже вспоминать, что он мне тогда сказал.

— Я хочу знать.

— Сказал, что ты не мужчина. Мужчины так не поступают. Назвал тебя насильником и сказал, что если я с этим согласна, то могу идти встречаться с тобой. — произношу сквозь слезы. — Я ушла, но он догнал. Извинился, но сказал, что в любом случае прав, что так оно и есть. Мне нельзя быть с таким, как ты — так он сказал.

Сегодня навалилось слишком много. Воспоминания о Максе, Эштон считается моим сводным братом, что означает, что видится мы с ним будем, так или иначе, ссора с Мартином. Надо выпить успокоительное, но оно в сумке, а она в машине. Да и не при Мартине мне их пить.

Успокоительные меня очень спасали, когда Джулс нужна была поддержка, а я сама была не в состоянии. Мне было гораздо спокойнее от них.

Разумеется, я сама никому об этом не говорила, держу все в тайне. Мартин убил бы, если бы узнал. Но он точно не узнает. Да и пью я их не так часто. Только когда такое происходит, чтобы сохранить холодные разум. Ну и еще перед сном иногда...

Просто без них меня накроет истерикой, я буду точно биться головой об стену. Я бы не переносила смерть Макса вот так легко, если бы не выпила их однажды, найдя в аптечке.

Хотя я бы не сказала, что это легко. Но очевидно, гораздо легче, чем та же Джулс. Я не перенесла это. Просто успокоительные помогают мне об этом забыть. На время.

Я обнимаю себя руками, так проще. А браслет от Макса все также, как и обычно, бренчит у меня руке.

— А почему ты ему ничего не ответила, когда он пришёл к нам в тот день? Он же признался тебе. Своими ушами слышал.

— Мартин, у меня сейчас ругаться с тобой еле сил хватает. А тогда мне нужно было его по лестнице спустить? Или что я должна была сделать? Наверное, вы все меня за вундеркинда считаете. Я не буду с ним общаться, потому что люблю тебя, но что он мне плохого сделал? Открыл на тебя глаза? А помимо этого он помог нам с девочками, был готов помочь с работой и поддержал, хотя не был обязан. — поворачиваюсь к нему. — Я с ним так обращаюсь только потому что он к тебе плохо относится, пытается меня настроить против тебя и гадости говорит, а ты как ребёнок от меня убегаешь, когда я поговорить хочу. Смеешь в чем-то подозревать, хотя повод я ни разу не давала, Мартин.

Я хочу встать, чтобы уйти в машину, но он останавливает меня за руку.

— Не уходи.

— А что мне тут делать? Смотреть, как ты молчишь? Я устала, Мартин. Не хочу ругаться с тобой, но ты вынуждаешь. Я стараюсь, очень стараюсь, а ты не идёшь мне навстречу сейчас. Уперся в то, что я с ним два раза встретилась, а сам сколько мне врал? Я с ним перестала видеться, как только он малейшее неуважение проявил к тебе. А ты? Я правду от тебя ни разу не узнала. Все через кого-то. Так зачем мне тут быть?

— Потому я люблю тебя. И ты любишь. Мы любим. Прости. Иди ко мне. — он притягивает меня в свои объятия. — Я просто не могу контролировать свои эмоции, у меня не получается. Не хочу делать тебе больно, но когда раньше я молчал... Диана уходила к нему. Я не хочу, чтобы это снова повторилось. Прости, что говорю это тебе. Но, Дженни, я не выдержу, если к тебе еще кто-нибудь подойдет.

Идиот. Ну как я от него уйду? Куда? Там где меня не любят, не ценят? А он любит. Ценит. Просто эмоциональный. Но не отменчет это его чувств.

— Я не уйду. Мартин, я не могу без тебя. Куда я уйду? Ты для меня все. Ты всегда рядом, вытаскивал из самого дна меня. Куда я теперь без тебя? Не сравнивай меня с ней. Это прошло. Здесь такого нет. И не будет.

— Правда?

— Я уже слишком твоя, Мартин, чтобы полюбить кого-то другого.

Мартин протягивает меня к себе и целует.

И это не то, что было раньше. Что-то другое.

Он притягивает меня к себе, и я уже не могу сопротивляться. Наши губы встречаются почти сразу. Сердце бьётся так сильно, словно готово вырваться из груди. Это какое-то безумие. Безумие, которому мы не подвластны. Мы его не способны контролировать. Не сейчас точно.

Мартин берет всю инициативу на себя, соединяет наши губы, а я хнычу от контакта. И я не у силах оторваться от его губ. Я так скучала.

Он сгладывает, как будто тоже не справляется с неразбираемыми эмоциями. Его руки скользят по моей спине, а я обвиваю его шею.

— Я так тебя люблю, Дженни... — шепчет, слегка отстраняясь. — Мне кажется я слишком много об этом говорю, но я скучаю, когда ты рядом, хочу к тебе, когда ты и так со мной. Я не могу без тебя...

— Я тоже... Тоже больше не смогу без тебя. И тоже люблю. Меня разрывает от этого чувства.

Мы снова впиваемся в друг в друга с поцелуем. Я прикусываю его губы, а он рычит в удовольствие.

— Скажи, что не злишься... Скажи, что мы больше не будем возвращаться к этой теме. Я боюсь тебя потерять. Куколка, скажи. — просит, спускаясь к моей шее.

Слава богу, сейчас вечер и никто не увидит этой сцены. Ни один человек не подумает, что между нами происходит такая страсть. Все подумают, что мы либо подростки, которые делают это на каждом шагу, либо меня сняли на вечер. В общем, ничего хорошего.

— Мы обсудим это. Но больше не будем ругаться. Это не то, что стоит наших отношений, Мартин.

Он целует мою шею, прикусываю кожу на ней. Голова кружится, а виски пульсируют.

— Замёрзла? — отстраняется, переводя дыхание.

— Немного. — кладу голову ему на плечо.

— Едем домой?

— Хотели же погулять?

— Куколка, на улице как-то через чур холодно. Давай лучше полежим посмотрим фильм?

— А ты точно будешь смотреть фильм? — улыбаюсь.

— Ты мой самый любимый сериал.

Я морщу нос, смеясь.

Мы возвращаемся в машину. Он заводит ее, чтобы прогреть. Я достаю телефон: проверить, может мама звонила. Но звонила не мама. Джулс. Блин, надо перезвонить. Наверное, хотела рассказать как у нее там все.

Но трубку она не взяла. Ни с первого, ни со второго звонка.

Я захожу в мессенджер, чтобы написать подруге, но от нее уже висит сообщение. 17 минут назад.

От Кого: Джулс.

«Возьми трубку. Родители везут меня в больницу. Я не хочу туда. Везут на аборт. Приедь, пожалуйста. Я боюсь, что они могут что-то сделать.»

Я вылупляю глаза. 17 минут назад!

— Мартин. Едем в больницу. Быстро.

— Чего? Что случилось?

— Родители насильно повезли Джулс в больницу на аборт. Они могут что-то сделать.

— Так ей же есть 18?

— У ее родителей связи везде. Она ничего не сможет сделать против них одна! Мартин, да поехали уже быстрее!

— Дерьмо..!

Он быстро выезжает и мы летим в больницу. Дороги пустые, потому что вечер буднего дня. Все дома. Хотя, по идее, должно быть наоборот.

Чтобы добраться до больницы у нас хватает 15 минут, но в нашем случае это катастрофически долго. Ужасно долго.

Мартин еще не успевает припарковать машину, но я на ходу выбегаю из нее и несусь во внутрь. Он почти сразу догоняет и мы забегаем во внутрь. Девушка на регистратуре приветствует нас, но мы проносимся мимо.

Верхние этажи уже палаты, поэтому все по-любому где-то на первом этаже. Я бегаю глазами по надписям на дверях, но все ещё не понимаю в какую сторону нам двигаться.

Заворачиваю за угол, и вижу ужасную картину. Джулс стоит опустив глаза в пол, а рядом ее родители, разговаривая с каким-то врачом. Не успели?

Я быстро подхожу к ним, а Мартин за мной.

— Доброй день, а что здесь происходит? — говорю и беру подругу под руку.

— А вы собственно кто? — приподнимает бровь, судя по всему, мама.

Если её так можно назвать.

— Крестная будущего ребёнка. А вот про вас я тоже ничего не слышала. Вы кто будете? Бабушка с дедушкой? Или как?

— Ты как разговариваешь, мерзавка? — прыскает уже мужчина.

— Эй, эй, эй. Ты коней попридержи. — ввязывается Мартин. — А то сейчас кому-то другому врач понадобится.

— Я охрану вызову. Покиньте помещение. — влезает и врач.

— А я полицию вызову. У вас здесь что происходит? Вы против согласия совершеннолетней собрались беременность прерывать? Уроды. Да как вы себя врачами считаете после этого?

— Милочка, мы родители. Лучше знаем, что нашей дочери будет лучше. — говорит женщина и вырывает руку Джулс из моей.

— Охрана! — врач обращается к мужчине, который уже направляется к нам.

Мартин сразу же закрывает меня собой. А Джулс пытается вырваться из рук мамы.

Охранник подлетает к нам и без лишних слов пытается вывести Мартина.

— Вы с ума что ли посходили?! — вскрикиваю. — Отпустите его!

— И вы тоже пройдёмте за мной.

И нас действительно начинают выводить.

— Дженни! — вскривает Джулс.

Я поворачиваюсь к ней.

— Не ведись ни на что! Мы поможем! — урод сильнее тянет меня к выходу. — Да отпусти, придурок!

Нас буквально выкидывают из больницами.

— Мартин, что делать? Они же сейчас просто сделает, что задумали! Давай в полицию звонить!

— У них там, судя по всему, все схвачено. Они не испугались полиции. Знают, что им ничего не будет.

Что делать?

В голове паника. Думать уже и не удаётся. Я только хочу помочь подруге. Я хочу спасти этого ребенка. Я не могу потерять и их. Сейчас я готова на все. Даже сжечь эту гребаную больницу!

Они просто моральные твари, которые не понимают, что ломают ей жизнь.

— Мартин... — аккуратно подхожу к нему. — Ты только сейчас не ругайся... Есть один вариант...

— Какой?

— Нам сейчас любая помощь важна, понимаешь? У нас нет времени выяснять отношения...

— Нет. — прерывает, понимая о чем я говорю.

— Мартин... Если мы потеряем ещё и ребенка, мы точно потеряем Джулс. Этого не выдержит никто из нас. Мы все просто уйдём на дно. Пожалуйста.

Он молчит, что уже означает согласие. Вернее, он просто больше не отрицает того, что нам никто больше не сможем помочь.

— Все будет нормально. — говорю и достаю телефон из кармана.

Никогда бы не позвонила ему по собственному желанию, но тут нет вариантов. Мы просто в яме. Тут нужен профессионал. Звоним не потому что он наш друг, а потому что он действительно знает своё дело.

— Слушаю тебя, Дженни.

— Эштон, ты сможешь приехать? Очень нужна твоя помощь.

— Что случилось? — его голос моментально меняется.

— Приедь в городскую больницу. Как можно быстрее. Это очень важно.

Он молчит буквально секунду, а затем отвечает:

— 5 минут и буду на месте.

— Спасибо.

Я кладу трубку.

Но 5 минут это очень долго, мы не сможем бездействовать 5 минут. Ясен пень, что они не успеют закончить за это время, но если они начнут, то обратно дороги уже не будет.

А этого я и боюсь.

Стоять, как вкопанная я не буду. Надо их отвлечь. Иначе они просто успеют все то, что им надо.

Я снова захожу в больницу, а Мартин недоуменно следует за мной.

— Я никуда не уйду! Вы понимаете, что вы сейчас просто лишаете двоих людей жизни! Как она жить будет после этого?

— Я сейчас сюда вызову правильных людей и вас закроют там, откуда вы не сможете орать, как резаная. — отвечает охранник и тянется к рации.

— За языком следи. — отрезает Мартин.

— Да вы просто мрази конченые! Вы не видите, что ее силой сюда приволокли?! Она совершеннолетняя! А ваши "врачи" - изверги сейчас калечат ей жизнь!

— Дженни, идём. Мы вернёмся. — Мартин пытается меня увести.

Но мне нужно тянуть время.

Я не оставлю подругу в беде. Не оставлю её там одну. Я не смогла спасти Макса, но Джулс в обиду никому не дам. Пусть она хотя бы слышит, что я тут, что я ее не оставила.

— Не трогай меня. — убираю руку Мартина. — А если вашей дочери вот так испортят жизнь?! Вы хоть понимаете, что у вас здесь за дело-дрянь происходит?! Я вас засужу! Ваших вот этих вот недоврачей-перестудентов закроют!

— Все, дамочка, вы доигрались. — он зажимает кнопку рации, чтобы вызвать подкрепление.

— Что здесь происходит? — слышу сзади.

Слава богу!

Я разворачиваюсь и быстро подхожу к Эштону.

— Эштон. Ты же можешь помочь? Джулс беременна, а ее родители своими "связами" насильно привезли ее сюда на аборт! Сделай что-нибудь!

— Ясно. Жди тут.

— Я не буду здесь!

— Дженни, ты слышишь меня? Чтобы помочь вам, мне нужно разобраться.

— Я с тобой. Мне плевать.

Он хотел было что-то еще сказать, но я уже рванула к кабинету. Мартин и Эштон сразу же тронулись за мной.

Я подлетаю к кабинету в который завели Джулс и уже слышу крики о помощи своей подруги.

Вламываюсь в кабинет. Джулс привязывают медработники, а родители просто стоят в стороне.

Да что они за мрази такие??!

— Вы что делаете?! Отпустите ее! — хочу подойти к подруге, но мужчина, который считается ее отцом, отталкивает меня.

Причём так, что я действительно могла упасть. Но ребята подоспели во время.

Эштон успевает меня поймать, а Мартин наносит удар в челюсть этому ненормальному. Впервые в жизни поддерживаю насилие. Я бы убила его. Клянусь.

— Добрый день, уважаемые. — "любезно" здоровается Эштон. — Адвокат Уайльд. Могу поинтересоваться: что здесь происходит? Незаконное прерывание беременности, так понимаю? Мартин, вызови полицию. Думаю, тут нужно будет разобраться получше.

Врач молчит. Настал твой конец, сучка.

Я подбегаю к Джулс, отвязывая ее.

Боже, как в психбольнице какой-то. Медбратья уже давно смотались, потому что тут запахло жареным.

— Вы кто вообще такие? — вскрикивает мать Джулс, уже вытирая салфеткой кровь своего ненаглядного.

— Моя семья. — говорит Джулс, у которой уже что-то похуже истерики. — А вот кто вы такие? Вас я не знаю.

Я беру ее под руку и вывожу из кабинета. Ребята разберутся, а нам надо уходить. Я беру ключи от машины у Мартина. Мы обмениваемся с ним кивками. Надеюсь, они тоже не подерутся, пока будут тут это решать.

— И на будущее, — разворачиваюсь к этой сладкой парочке. — Вы этого ребёнка не увидите. Ваша дочь пережила страх и ужас, а вы собирались ломать ее жизнь, убить ее ребёнка и своего внука. Чтобы знать что вашей дочке "лучше", нужно обращать внимание не только на ее оценки.

Делать тут нечего нам, в любом случае. Джулс и без того пережила сильнейший стресс. Это опасно для ребёнка.

Когда мы выходим, Джулс уже плачет. Я довожу ее до машины. Открываю ее и мы вместе садимся назад.

Ее колошматит. Она не может мне сказать ни слова, хотя явно пытается. Я на автомате достаю успокоительное из сумки и беру воду Мартина.

И только когда Джулс недоуменно смотрит на меня, я осознаю, что наделала. Ошибку. Я допустила ошибку.

Я прикрываю глаза, понимая, что идиотка. Но протягиваю ей таблетку и воду. Она выпивает ее.

Проходит минут 5-7, прежче чем у неё получается что-то сказать. Но говорит она совсем не то, что я хотела и ожидала сейчас от нее услышать.

— Мартин знает?

— Я понятия не имею, о чем ты говоришь.

— Дженни... Я потеряла Макса из-за зависимости. Ты думаешь я вот так оставлю тебя сидеть на успокоительных?

— Я не сижу на них. Просто иногда пью, когда совсем тяжело.

— А я-то думала, почему у тебя так быстро состояние улучшается. Почему тебе вот так резко лучше. Потому что так не может быть. А ты у нас оказывается хочешь закончить, как Макс?

— Ты с ума что ли сошла?!

— А как иначе? Дженни, это же зависимость! Ты понимаешь, что ты делаешь? Ты понимаешь к чему это может привести? А оно рано или поздно приведёт.

— Я перестану. Ещё немного и перестану.

— Сюда отдай. — она протягивает руку. — Я не поверю в этот бред. Я уже опытная. Я приеду домой и перелопачу всю квартиру, чтобы больше этой дряни в нашей доме не было. Прости, но я сообщу Мартину.

— Джулс, ты дура что ли? Мы с ним поругаемся!

— Не поругаетесь. Я не дам этому продолжиться. Кроме тебя у меня никого нет. Сегодня я убедилась. — она сжимает пузырек в руках. — Спасибо. Я не знаю, когда и как смогу тебя отблагодарить, но правда спасибо. Я бы не простила себе, если бы это произошло. А оно бы произошло. Что это за парень?

— Это Эштон.

— Эштон?!

— Да.

— Я представляла его себе совсем по-другому. Явно не таким... Красивым что ли.

— Точно. Красоты у него хоть отбавляй. Но Мартин мой все равно лучше.

— Ну-ну. Нет, Эштон правда красавчик.

— Мой сводный брат, кстати.

— Чего?!

— Сын моего отчима. Сегодня узнали. Они с Мартином чуть не убили друг друга. Я боюсь, что сейчас у них там может что-то произойти.

— С ума сойти.

— Ты как вообще?

— Ну таблетка твоя видимо действует. Родители окончательно меня разочаровали. Заберу вещи оттуда, когда они будут на работе и больше с ними не увижусь.

— Мы с тобой поедем. Все будет хорошо. Мы разберёмся.

— Разберёмся. А вот это, — она машет пузырьком. — Я не отдам тебе. Это зло, Дженни. Мы потеряли Макса, а ты по тем же стопам.

— Это не одно и то же.

— Это одно и то же.

Я вздыхаю.

— Ты все таки расскажешь Мартину?

— Прости. При других обстоятельствах я бы молчала, но тебя потерять не могу. А ты по-любому не послушаешь меня. — она обнимает меня. — Я делаю это для тебя, Дженни. Прости.

— Спасибо. Я тебя очень люблю. Так переживала, что не успею.

— И я тебя люблю. Спасибо, что ты рядом, Дженни. — говорит и выкидывает пузырек в окно.

“Важен тот человек, который приходит на помощь тогда, когда его даже не просят.”