А сможем?

— Сиди тут, я схожу к ним, посмотрю.

— Зачем? Мои родители не настолько страшные люди. Связей против такого адвоката у них нет.

— Я и не сомневаюсь. Мне не хватало, чтобы парни подрались. Идиоты же. Не могут прошлое отпустить. Хотя там, судя по всему, что-то весомое.

Выхожу из машины и возвращаюсь в больницу.

Понимаю, что произошло что-то не очень хорошее, когда вижу, что Эштон держит холод у глаза и разговаривает по телефону, а Мартину медсестра обрабатывает бровь.

Ну ясно. Чего я ожидала? Даже не удивлена, если честно.

Первым делом, конечно же, подхожу к Мартину. Не пойду же я к Эштону, пока мой парень сидит и наблюдает за этим.

— Что опять случилось? — сажусь рядом.

Но он молчит. Он что-то совсем какой-то поникший. Прям вообще что-то не то.

— Ты чего? Что случилось у вас?

— Все нормально.

Ясно — не скажет. Встаю и иду к Эштону. Он кладёт трубку, заканчивая разговор с кем-то.

— Что случилось? Скажи хотя бы ты.

— Мой знакомый разберётся со всем. Тут делать нечего. Отстранят эту врачиху. А Джулс в частную поедет. Я предупредил уже там. Скину тебе адрес потом.

— Спасибо. — сажусь рядом уже с ним.

— Ты прости меня за то, что произошло у родителей. Я не хотел. Просто вы не должны были общаться, а вы вместе.  Я не знал об этом, вот и разозлился.

— Почему мы не должны были быть вместе? Это так ты решил?

— А даже если и я?

— Ох, извините, мистер Уайльд. Следующий раз буду предупреждать о наших с Мартином взаимоотношениях. В спальню к нам пройдете, посмотрите?

— Идиотка.

— Идиот. — фыркнула.

Ну кто бы сомневался? Он не может быть нормальным. Когда начинает таким казаться, начинает вести себя ещё хуже.

— Я говорил уже, что ты мне нравишься. От слов своих не отказываюсь.

— Я никогда не смогу тебе на них ответить. Я люблю Мартина. Это будет неизменно. Никто не сможет изменить. Даже при самом сильным желании. — перебиваю его. — Скажи мне, что у вас случилось?

— А твой ненаглядный не говорит? — ухмыляется.

Я кошусь на него и хочу уже уйти, но он останавливает.

— Это мы теперь с тобой брат и сестра, выходит? Кошечка, ну ты удивляешь.

— Какая я тебе кошечка? Идиот?

— У тебя глаза зелёные. Ты бы видела, как они у тебя сверкают. Как у хищницы.

— Ясно. Никто из вас не скажет мне, что здесь произошло.

— Я решил уже все карты раскрывать. Диана была беременна от меня. Не от него. Он это только что узнал. Думаю, ему не очень понравилось.

Господи.

Я поворачиваюсь на Мартина, который вообще никак не реагирует на то, что я сижу с Эштоном. Дело очень плохо.

Хуже некуда.

— Ты больной? — прыскаю поворачиваюсь к нему.

— Что?

— Ты зачем ему сказал это?

— Каждый имеет право на правду. А он уже долго ее не знает. Пора бы.

— Каждый раз поражаюсь тому, какая же ты мразь, Эштон. Когда ты своим ядом перестанешь всех травить? Подавись ты им уже! Стоит мне только подумать, что ты действительно неплохой, но ты каждый раз доказываешь, что ты ужасный, мерзкий. И другим уже не будешь. — встаю и отхожу от него. — Как можно вот так влазить в чужие отношения? Эта ваша Диана тоже хороша. Ты навсегда, так и останешься один, потому что карма никого не оставит без наказания, а ты заслуживаешь его в трёхкратном размере. Отстаньте вы уже все от него! Что ты хочешь? Снова испортить ему жизнь? Зачем ты лезешь?

— Он сам себе ее портит. Он сам влез в эту мерзкую компанию, сам получил то, что заслужил. А Диане я рассказал об этом, потому что она должна знать с кем живёт. Да и моя семья, как никто другой знает об этом. Как никак приняла участие... — он запинается.

Что?

— Что ты сказал?

— Что? — притворяется, что секунду назад ничего не было.

— Повтори. Что ты имел ввиду? Эштон, говори.

Он вздыхает, понимая, что сморозил то, что я знать не должна.

— Ничего.

— Говори. — настаиваю.

— Это мой дядя был адвокатом Мартина. Он его судил. И Мартин вообще не должен был сесть. А потом так получилось, что я стал учиться с Дианой. До сих пор поражаюсь тому, какая круглая земля. Но я не об этом. Это я к тому, что он сам выбрал эту дорожку.

Я взрываюсь.

Я не контролирую себя. Меня слишком переполняет злость. Я безумно зла. Мне обидно за Мартина. Он не заслужил ничего из того, что произошло.

Именно в этот момент я залепливаю звонкого леща. Какой же ублюдок...

— Надеюсь тебе и твоей поганой семейке все вернётся. Чтоб вы жить больше так нагло не смогли. Какие же вы конченые... — отхожу от него. — Не смей больше к нам приближаться. Иначе я сообщу маме, что вы за мрази такие. Папаша твой такой же не бось. Ненавижу тебя, Уайльд.

Я ухожу прежде, чем он успевает что-то сказать. Пусть посмеет только хоть как-то проявиться. Не посмотрю, что лучший адвокат.

Когда подхожу к Мартину немного сбавляю свой тыл. Сейчас нельзя свои эмоции ему показывать. Теперь ему нужна моя поддержка.

Аккуратно сажусь рядом с ним.

— Ты как?

Мартин отрицательно кивает головой.

Дело совсем плохо.

— Поехали домой. Тебе нужно отдохнуть. Слишком много сегодня произошло.

— Я вас отвезу, а сам уеду. — отвечает и встаёт с места.

— Куда?

— Не важно.

Я не успеваю возразить, ведь он уже направился к выходу. Даже не оборачиваюсь к Эштону, хотя вижу, что его силует до сих пор там, где мы разошлись.

А мне рассказывать Мартину, что это семья Эштона виновата в том, что у него в семье происходит? Ему это совсем не стоит знать, но он же узнает. А если узнает сам и поймёт, что я знала, то это точно будет фаталити. Делать хуже ему не хочу сейчас, но ему будет ещё хуже, если не скажу.

Я следую за ним. Мы садимся в машину, но в этот раз я сажусь спереди, рядом с ним, а не сзади.

— Все нормально? — спрашивает подруга, но когда я поворачиваюсь с кем с мольбой в глазах помолчать, все становится и так ясно.

Она облокачивается о спинку сидения и отворачивается в окно. А я следую ее примеру.

Едем в абсолютной тишине. Никто не разговаривает, все думают о своем. Каждый о своих проблемах, а я о проблемах Мартина. Как ему сейчас больно...

Говорю мысленно огромное спасибо, что Джулс молчит о моих таблетках и молюсь, чтобы она вообще забыла.

Мы доезжаем до дома. Джулс почти сразу выходит из машины, а я еще остаюсь.

— Куда ты поедешь?

— Хочу побыть один. Немного.

— Если тебе надо, то хорошо. Но, пожалуйста, пусть это будет не до утра. Без тебя не усну.

Он ничего не отвечает, а я решаю его не мучать.

Господи, как же они все его уже замучали... Когда его это прошлое отпустит? Оно его все время назад тянет. Так хочу забрать всю его боль себе. Хочу быть рядом.

Я поднимаюсь домой с подругой.

— Что случилось у вас? Ты на пять минут вышла из машины, а вернулись, как будто еще кто-то умер.

— Эштон договорился, что ты будешь наблюдаться у частного врача. Он потом адрес скинет и ты сможешь ходить к хорошему врачу, а не к вот этим всем. Родители твои, к сожалению, не пострадают, наверное. А врача уволят.

— Не хочу, чтобы они страдали. Хочу чтобы их просто-напросто больше не было в моей жизни. Их и не было, просто тут решили поиграть в дочки-матери. — пожимает плечами. — Ты мне скажешь, что случилось или нет?

— Помнишь, тебе про эту Диану его рассказывала?

— Ну?

— Она была беременна не от Мартина. От Эштона. А еще Мартин вообще не должен был сидеть. Дядя Эштона посадил его. Они тогда еще не были знакомы. Это чистая случайность. Но тот факт, что Эштон руководствуясь этой информацией, влез в их отношения — факт.

У Джулс, кажется, отпадает челюсть.

— Ты серьёзно?

— Нет, шучу. — саркастично вскидываю руками. — Вот Мартин и уехал. Побыть одному ему надо.

— Обалдеть. Ну вы даете...

— Такие все уроды. Они просто разрушили его жизнь. Просто выблюдки.

— Так, ну ты-то куда? Успокаивайся. Чтобы поддержать его, их обсирать не нужно. Давай ужинать и спать.

— Я без Мартина не лягу. Не хочу. И не усну, в любом случае. А ты ложись.

— Да что вы меня все жалеете? Беременность — не болезнь. Сегодня пусть такое и произошло, но у меня камень с плеч наоборот. Я наконец-то отпустила это. А все благодаря вам. Так вас люблю, ребят. Вы сделали слишком много для меня. И продолжаете делать.

— Ну мы же семья. — улыбаюсь. — Сама сказала.

— Точно.

Затем Джулс пошла в душ, а следом и я. Мы легли смотреть фильм, но мне было и не до него вовсе. Мы так и уснули в гостиной. Даже не в спальне.

А часа через два началось самое весёлье. Пожалела, что не заблокировала его сразу, как только вышла из больницы.

От Кого: Эштон.

«Джкнги, прояти мегя. Дввый я прикду?»

Сразу стало понятно, что кто-то пьяный в щепки. Я ничего не отвечала. Я была зла на него. Очень сильно.

Я была уверена, что они просто два упертых барана, а Эштон еще и тупой плюсом ко всему. Но нет. Тут все далеко не так, как я себе представляла. К сожалению. Лучше бы было иначе.

От Кого: Эштон.

«Не игнортрцй мри солбщегия. Зочу ткбя увтдкть и погвворить.»

Как же достал.

Только хотела добавить его в черный список, как увидела, что звонит. Я слишком добрая. И тревожная немножко очень множко. Боюсь, что по пьяне натворит что-то.

— Что ты написываешь, Эштон? — говорю и выхожу из гостиной, чтобы не будить подругу.

— О! Ты ответила...

О-о-о-о-о... Ну судя по голову, выпито было очень много. Причем там прям совсем месиво. И я не преувеличиваю.

— Что ты хочешь?

— Поговорить.

— О чем? Ты идиот, Эштон. И без разговоров ясно.

— Знаю... Но я любил ее. До сих пор люблю. Знаешь, как я устал? Я очень устал. Я мудак, конченый мудак. Но за предка своего не отвечаю. Я не при делах. Только Диана. Моя любимая...

Я поджимаю губы, в незнание что мне ему отвечать. Не отменяет это того, что он влез в их отношения и разрушил их. Они все трое погибают от этого. Вернее, двое...

— Я идиот. Я просто весь в этой грязи. Но я хочу это исправить... Хочу, но не получается. Ты не веришь мне, знаю. — слышу, как он делает глоток. — Но тяжело делать вид, что ты серьезный адвокат с холодным разумом, когда я не такой вовсе.

— Зачем ты в их отношения полез?

— Потому что они не подходили друг другу. Они мучались в этих отношениях. Ты подумаешь, что это оправдание. У них может в начале действительно и была любовь, но когда я появился не было там уже ничего. Она стала моим светом, а я ее. Мы правда любили друг друга. Веришь?

— Что я должна тебе ответить? Я всегда буду на стороне Мартина, Эштон. И если ты будешь продолжать над ним издеваться я приложу все усилия, чтобы ваша поганная семейка никогда не было рядом с моей.

— Зачем ты так? Отец мой при чем здесь? Мама твоя причем? Мы к этому вообще не при чём. Все не при чем. Мы даже не были знакомы тогда.

— Даже если. Ты сделал слишком много после. Зачем ты мне соврал, что Мартин причастен к этому? Ты же знал, что это не так.

— Знал. Но я не могу отпустить, и уже наверное никогда не отпущу, тот факт, что Дианы с нами нет. Столько нет прошло. Я хочу винить его, даже пытаюсь сделать ему больно, как это мне, но ничего не выходит. Мне это не помогает. Она умерла. И ребёнок наш умер.

— Тебе так не будет проще, Эштон. Прекрати это.

— А что мне делать? Скажи мне. Мне так больно. Меня разрывает. Клянусь, это так больно. Вы все считаете меня чмом, и я, заслужил этого, но вы есть друг у друга. А у меня нет никого. Он счастлив, а я не заслуживаю?

Я пытаюсь быть жесткой, проявить только понимание, но не выходит. Я не могу остановить его без поддержки. Просто по-человечески не могу.

— Когда Макса не стало... В тот день, когда я возвращалась от встречи с тобой. — я запинаюсь, не понимая, зачем я вообще это ему говорю. — Представляешь, я обнимала его окровавленное тело? Обнимала, но не помогло. Я не успела с ним попрощаться. А мне никто не был так близок никогда. Я не смогу описать нашу с ним близость. Большей значимости для меня не имел никто. Как старший брат. И мне тоже больно. Я могу винить всех вокруг, даже себя. Ты думаешь у меня этого нет? Он заходил ко мне в то утро. Прощался. А я не проснулась. Но если я буду искать виноватых, то потеряю себя. Макс мог нести за себя ответственность. Он не был маленьким ребёнком. И у Дианы тоже был выбор. У каждого он есть.

— И ты отпустила? — шепчет.

— Такое навряд ли можно вот так отпустить. Но у меня есть поддержка. Мартин, Джулс. Благодаря им мне легче. У Джулс и ребенок будет скоро. Нам некогда раскисать.

— У меня нет поддержки. Я сам.

— В этом и проблема. Не притворяйся тем, кем ты не являешься. И к тебе люди сами потянутся. До последнего убеждала себя, что не все с тобой потеряно. Так и есть. Но не жди, что мы с тобой теперь друзья, Эштон. Пока вы не решите все с Мартином, ко мне даже не подходи. Я всегда буду за него.

— Можно я завтра тебе позвоню?

— Зачем?

— Можно?

— Если без этого никуда, то хорошо. — вздыхаю.

— Спокойной ночи. Спасибо, что выслушала. Мне стало чуточку легче.

— Не за что. Лучше так, чем ненавидеть весь мир. — отвечаю и кладу трубку.

Да уж...

Ну и дела...

Я себе представить не могу что будет дальше. Но спокойствия не будет. Это точно знаю.

Листаю мессенджер и вижу, что Тим в сети. Мы очень давно не созванивались. Скучаю за ним. Про Мелю вообще молчу. Может набрать?

Была, не была.

Набираю его и он почти сразу берет.

— Думала, не возьмешь.

— Почему?

— Да вы как-то с нами общаться перестали. Может уже и вовсе перехотели.

— Ой, Дженни, ну бред не неси. Куда я без вас?

— Ты? А почему не вы? Что-то случилось?

— От тебя прям не скроешь. Точно кошка. Нет. Глаза кошки, а ум, как у львицы.

— Так, и?

— Расстались.

— Расстались?!

— Да. — грустно подтверждает.

— Почему ты не позвонил? Что у вас случилось?

— Она не смогла смириться со смертью Макса. Ушла. Я просил остаться. Ей плевать. Так она мне сказала. А мне не все равно и никогда не будет. Но сколько бы я не бегал за ней, ей действительно нет дела.

— Как это: нет дела?

— Делает вид, что меня нет. Первые дни я буквально ночевал у ее дома, но ей плевать, как она и сказала. Объясняет это тем, что остыла. Говорит, что больше не любит.

— Бред какой-то... Ты сказал, что первые дни ты был у неё. А сколько времени прошло.

— 9 дней.

— Полторы недели... Почему ты не позвонил нам? Мы же друзья.

— У вас свои проблемы. А это мои. Я не могу влезть к вам, пока у вас утрата такая. Взрослый человек, могу и сам.

— Тим, бред это все. Вы в этом с Мартином похожи. Но пора привыкнуть, что с моим появлением в жизни вы не будете одни решать свои проблемы. Взрослым дяденькам тоже бывает это надо.

Он смеётся, а мне и самое смешно.

— Пойдём завтра погуляем? Поболтаем. Новостей уйма. Да и я соскучилась. А моему другу видимо совсем плевать.

— О нет, нет. Такое я пропустить не могу. Значит, созвонимся?

— Угу. До завтра.

— До завтра.

Я кладу трубку, но проблем только прибавляется. Что происходит с лучшей подругой? Теперь еще и в этом разбираться...

Пьяный Эштон еще хуже. Но он совсем другим был сейчас. Таким... Настоящим?..

В том, что у парня были проблемы с эмоциями, я уже совсем не сомневалась. Он закрылся от этого мира после смерти Дианы. И не собирался открываться. Но что-то произошло? Почему он вот так резко мне позвонил и вывалил душу? Будем разбираться...

Ну, это всё уходит на второй план, когда я понимаю, что Мартина дома ещё нет. Я понимаю, что парню нужно побыть одному, но и совесть нужно иметь. Я очень переживаю. Вдруг что случилось?

Так ладно, постараюсь отогнать, от себя эти мысли. В конце концов, он взрослый парень. Всё же будет нормально. Я уверена.

Чем себя занять, я уже не знала. Да и глаза слипались. Но без него не усну. Не смогу. Да и не хочу одна.

Так прошёл час. Два. И вот наконец-то замоченная скважина крутанулась и послушался дверной хлопок.

Я вышла в коридор и увидела Мартина. Расстроенного, но на удивление трезвого. Гнала от себя эти мысли, но были догадки, что вернётся домой он пьяный. Слава Богу, я ошиблась.

Я подошла к нему, но не так, чтобы близко и посмотрела на его эмоции. Чтобы понять, могу ли я насчёт разговора или лучше парня сегодня не трогать. На его эмоции я почувствовать, как это происходило, обычно не смогла. На нем не было лица очевидно, он был расстроен, но ничего больше понять я не могу. Поэтому я просто прошла дальше на кухню, чтобы якобы попить воды. А он направился в спальню.

Боже, дай мне сил!..

Я направилась за ним и пойдём в спальню и увидела, что он стоял у окна. Подошла к нему сзади и обняла.

— Как ты?

Но в ответ тишина. Ясно. Сегодня лучше его не трогать. Он все еще не разобрался с этим в своей голове.

— Ладно. Отдыхай. Я пойду тоже спать. — я отошла от него.

Но он остановил меня, взяв мою руку в свою.

— Нет. Останься. — сказал и притянул меня к себе. — Ты мне нужна. Сейчас, как никогда раньше...

Я беспрекословно обнимаю его. Я думала, что ему будет проще, если я уйду, но оказалось, что все совсем наоборот.

— Я не хочу ухудшать твое состояние, но у нас же не может быть больше друг от друга секретов? — шепчу. — Так мы договорились утром. Но я боюсь тебе сделать больнее сейчас.

— О чем ты?

— Просто хочу кое-что тебе сказать. Не сейчас, наверное. Просто хотела, чтобы ты знал, что тебе не все известно.

— Говори.

Я сильнее прижалась к нему.

— Ладно. — вздыхаю, набираясь сил, для тяжёлого разговора. — Когда я пошла к Эштону сегодня в больнице, чтобы спросить, что между вами произошло, пока меня не было, он мне кое-что сказал. Вначале, рассказал о том, что спровоцировало между вами драку, а затем... Проболтался, что твоим адвокатом тогда был его дядя. Вернее, не твоим, а той девушки. Что ты не должен был сидеть, но его дядя настоял. Потому тебе дали этот срок. Это скорее всего, обычное стечение обстоятельств. Но в дальнейшем он знал тебя и знал на что давить Диане, тебе и вашим отношениям.

Он, кажется, никак не реагирует. Молчит. Но когда я поднимаю голову, чтобы посмотреть на него, он рукой обратно опускает ее обратно.

— Ты чего?..

— А я то думаю... — прошипел он.

Очевидно, он просто не хотел, чтобы я видела его в этом состоянии, но и я не собиралась отступать.

А когда я решила все таки поднять голову, он отошёл от меня и вышел из комнаты.

— Что за семейка пришибленная такая?! — послышалось из коридора и я рванула за ним.

Он уже обувался, явно собираясь куда-то ехать. И я знала куда. К Эштону.

Я не могу этого допустить. Он же его просто убьёт. И я не за Эштона переживаю, а за Мартина. Могут быть очень большие проблемы. Пусть в силе Мартина я и не сомневалась, но где гарантия, что по пьяне Эштон не приложится к нему?

— Мартин, нет. — я перегородила ему дорогу. — Я не пущу тебя туда. Зачем ты туда собрался?

— Отойди, Дженни. Я говорю отойди! Я просто еду поговорить с ним!

— Зачем? Не надо вот так. Успокойся. Эштона все равно сейчас не будет дома. Съездишь завтра!

И тут я понимаю, что совершила ужаснейшую ошибку, потому что Мартин на секунду останавливается и хмурится, а затем произносит:

— Откуда ты знаешь, что его не будет дома?

«Без любви мне будет легче.
Но без нее не будет смысла.»