А сможем?

Я застываю.

Не то, чтобы я этого не хочу. Я хочу. Но это фраза заставляет замирать каждую частичку тела. Я даже не в состоянии понять: готова я вернуться к такому или нет.

Но ему хватает секунды, чтобы продолжить самостоятельно.

— Прости. Я не должен был... — отвечает и моментально отходит от меня. — Я... Пойду. Машину прогрею, а ты потом спускайся, как соберёшься.

Он так быстро вышел, что я и не успела бы даже что-то сказать, если бы была в состоянии.

Я ничего не поняла.

Да, у нас уже был поцелуй, еще пару недель назад и маленькая доля тактильности, пока мы спали. Но это не то, что между нами было раньше. Раньше мы не могли оторваться друг от друга. Близость была во всем. Даже там, где ее быть не должно.

Это не пошлость. Мы не как кролики на каждом шагу.

Это страсть. Наш язык любви. Такое сравнение, конечно... Но как есть.

И сейчас я ответила не потому что не хотела. Я просто растерялась. Я хочу с ним помириться, хочу быть рядом. Да, тяжело, но я хочу. Я растерялась. Он поставил меня в ступор своим вопросом. Кто вот так в лоб вообще об этом спрашивает?!

Мне было тяжко даже думать об этом, но мы с ним поговорили. Мы много сегодня разговаривали, нам удалось впервые вместе провести вот так вот время. Нам было обоим хорошо быть рядом. Я была бы согласна на этот поцелуй, если бы он вот так не ушел. Я не успела одуплиться.

Я бы не была бы с ним, если бы я не хотела. Я бы оттолкнула его. Не давала даже шанса. Я не из тех, кто любит играть на эмоциях и чувствах других. К тому же, я правда люблю его.

Я прихожу в себя спустя пару минут. Хотя нет, прихожу в себя только физически, но мысленно я все еще в этом моменте. Какой же он идиот. Когда он будет головой, а мне этими долбанными эмоциями?!

Я надеваю куртку, беру шарф и сумку. Выключив везде свет и покидаю квартиру. Максимально откладываю момент, что спускаться к нему, ведь знаю, что там меня ждет. Но я не могу вот та простоять на лестничной площадке весь вечер. Хотя после всего случившегося очень бы хотелось.

Я захожу в лифт и нажимаю первый этаж.

У меня всё ещё есть привычка предупреждать Макса о своих планах. Каждый раз я ловлю себя на мысли: «Надо предупредить Макса». Хотя его уже давно нет с нами, я не могу избавиться от этой привычки. Надеюсь, со временем она пройдёт. Иначе, психбольница мне точно обеспечена.

Я неуверенно выхожу из подъезда, бросая взгляд на машину Мартина. Он сидит, сцвепив руки на руле, полностью утонув в своих мыслях. Даже не обращает внимание на то, что я вышла из подъезда.

Я аккуратно подхожу к машине и стою перед дверью пару секунд. И ровно в тот момент, когда Мартин поворачивается на меня, я тяну ручку и открываю дверь. Молча сажусь в машину и мы выезжаем.

Минут десять мы едем абсолютно молча. Вернее, на часах это было десять минут, а в моей голове часа три прошло.

И я решаюсь. Будь, что будет. Плевать.

— Мартин, я...

— Не надо. — перебивает. — Я знаю, что я снова все испортил. Сам виноват. Я идиот.

— Нет, подожди. Я так не считаю.

— Я скучаю. Мне этого не хватает, но я не должен был вот так нагло. Извини. Такого больше не повторится. Обещаю. Я пойму, если вообще не захочешь со мной больше никаких прикосновений.

Значит не поговорим. Надо подождать пока остынет. С этим идиотом бесполезно разговаривать, когда он вот так уперся.

Хотя пару часов назад мы договорились разговаривать. Но понимаю его, он переживает, боится обидеть. И лучше уж так, чем против желания.

Поэтому я оставляю попытки поговорить. Ненадолго. Попробую еще раз, когда поедем домой. Главное, чтобы вечер не был испорчен из-за этой ситуации.

Вначале мы заехали в цветочный. Мартин отказался ехать к маме без букета. Спросив, какие цветы любит эта прекрасная женщина, он ушел в магазин. Моя мама очень любит лилии, поэтому он купил огромный букет белых лилий и бонусом шоколадные конфеты.

Мама огромная любительница чая, о чем я невзначай ляпнула, а Мартин купил огромный набор чаев с разными вкусами.

Признаться, этот чай мы по-любому будем пить вместе. Пусть и всю свою жизнь я сижу на кофе. Обожаю его. Но чай я тоже люблю. Особенно ягодный какой-нибудь. Кроме Макса и Тима об этом никто не знает. Макс меня слишком хорошо знал, а Тим жил со мной и случайно увидел, как я наливаю себе чай с клубникой. Разумеется, он не отстал пока я не рассказала ему о своей любви к нему.

Я была поражена тем, как он, не испытывая ни капли жадности, купил столько всего. Он выглядел таким довольным во время поездки, что это вызывало у меня улыбку.

Для меня важно, чтобы в дружбе и в отношениях люди хорошо относились к моим родным. А здесь было даже больше, чем просто хорошее отношение. Я даже не знаю, как это назвать.

Мы выходим из машины. Мартин берёт пакеты, а я чтобы помочь ему, беру букет. Перед тем, как войти в подъезд, я аккуратно останавливаю его под руку.

— Мартин. Давай поговорим? Не хочу, чтобы вечер был испорчен. Да и на тебе лица нет.

— Мы же уже поговорили. Все хорошо, куколка. — фальшиво улыбается.

— Мартин, ты придурок. Слишком глупый. Я хотела этого. Если бы я не хотела этого всего я бы не тянулась к тебе, не засыпала с тобой, не вела знакомиться с мамой. Я хотела. Просто ты даже не дал мне что-то ответить тебе. Ввел в ступор. Я не могу вот резко после всего.

Он внимательно слушает, и с каждым произнесённым словом его глаза, кажется, наполняются радостью. Мартин был так расстроен, что теперь он словно ребёнок.

— Ясно. Боялся, что расстроил тебя. Что больше ты и не подойдёшь ко мне.

— Расстроил. Но не тем, что скучаешь и хочешь поцеловать. А тем, что не слушаешь меня, не разговариваешь, хотя договорились мы с тобой.

— Прости. — почти шепотом произносит.

Он так красиво это говорит, что я улыбаюсь, хотя это не так уместно, наверное.

— Смешно? — улыбается.

— Нет. Просто мне нравится, когда ты со мной разговариваешь вот так.

Мартин смеется.

— С каждым днем все больше убеждаюсь, что выбрал правильную женщину.

— А ты выбирал?! — возмущённо цокаю.

— Не утрируй.

Мы заходим в подъезд и поднимаемся на этаж. Мартин не показывает, но я замечаю, что он нервничает. Для профилактики пойдет. Немного стресса.

Ладно, я же любящая девушка, а не пубертная язва. Поэтому я аккуратно кладу свою руку на его, в знак поддержки. Приятно, что для него так же важно пойти познакомиться, как и мне.

Жаль я никогда не смогу понять какого это: пытаться понравиться свекрови и свекру, готовить им ужин на первую встречу. Но это и хорошо. Они отказались от Мартина, даже не разобравшись в том, что он не виноват. А для меня он не виноват. Он не был в сознании и вовсе не участвовал.

Я долго думала над этим. Мне очень тяжело снова к нему привыкнуть, но я стараюсь. И точно решила, что больше не из-за чего с ним не расстанусь. Это мой мужчина и иначе не будет. Я простила его. Сейчас лишь адаптация и привыкание. Он пережил много. Сомневаюсь, что он бы хотел, чтобы еще пришлось пережить это и от своей любимой девушки. Если я любимая, конечно.

Я захожу в квартиру первая, а Мартин за мной. Мы заходим на кухню, где мама что-то готовит.

— Привет, мам.

— Дженни. — испуганно поворачивается. — Все таки решила заглянуть! Привет.

Она обнимает меня, а я вручаю ей букет.

— Мам, это Мартин. Мой молодой человек. Мартин, а это моя мама — Дороти Джонсон.

— Очень приятно, миссис Джонсон. — Мартин кивает головой, а затем вручает ей пакет с минипрезентами.

— И мне очень приятно, Мартин. Спасибо, не стоило. — улыбается мама.

Сразу вижу, что они друг другу понравились. Это радует.

— А где мистер Уильям? Давно я его не видела. — говорю, присаживаясь за стол.

— Они сейчас с сыном много времени проводят. Стараются восстановить отношения. У него прекрасный сын. Вот они скоро должны вернуться. Может и познакомитесь.

— Да. Можно было бы. Скоро же семьей все будем.

Мартину видимо не очень-то и понравилась эта затея, но мама ничего не заметила. А я вот знаю, что он ревнует.

Мне никто не нужен, кроме него. Он считает, что во мне ещё говорит юношеский максимализм, но это не так. Он думает, что мне может надоесть, и я найду кого-то лучше, моложе, ближе к себе. Идиот.

Нам предстоит много работы над нашими отношениями. Мы только начинаем, и нам нужно исследовать каждый шаг, чтобы не ошибиться. Слишком много раз уже ошибались, поэтому просто будем медленно и аккуратно шагать. И мы справимся, каждый раз говорим друг другу об этом.

— Мартин, а кем ты работаешь? 

Я хочу возмутится, но мама же понятия не имеет о том, что произошло. Глупо на нее наезжать. Хотя корректнее быть бы не помешало.

— У Мартина свой хоккейный клуб. — отвечаю первее. — Он у меня молодец. Я горжусь им.

Я улыбаюсь, потому что говорю это даже не маме, а ему, ведь вижу, как ему хотелось обойти этот вопрос. Не сомневаюсь, что он ответил бы сейчас абсолютно честно: что нет у него никакого клуба. Только никогда не скажет из-за чего он его лишился. Не признает, что ради меня пожертвовал. Скажет, что сам виноват.

— Ого. Это же очень хорошо! — заметно радуется мама. — Я очень рада, что моей дочке встретился такой прекрасный парень, надёжный.

— Да, мам. — фыркаю на нее, в надежде, что она прекратит. — Лакомый кусочек мне достался. Никто больше не нужен, кажется.

Мартин гладит меня по руке под столом. Он дает мне поддержку, даже когда она самому ему нужна. А потом попробуйте меня осудить, что я выбрала этого мужчину.

— Мам, ты лучше расскажи, как у тебя дела. На работе, с мистером Уильямом.

— Да все хорошо. На работе, как обычно, дома тоже. Ты редко приезжаешь. Вообще не видимся с тобой. Бабушка тоже соскучилась. Но понимаем, что жизнь у тебя своя.

Становится стыдно, что вспомнила про бабушку только, когда мне было надо. Ведь мы с ней даже ни разу созванивались, после того, как я уехала. Стыдно, но а когда бы я позвонила? Почти сразу произошла трагедия, которую я переношу до сих пор.

Никогда не забуду, как Мартин был рядом. Если бы не он, меня бы точно не было. Клянусь, я бы не выдержала. Я и сейчас все ещё сижу на снотворных и успокоительных, но уже лучше. К тому же, пока Мартин не знает я могу спокойно пить их. А он и сам, как моё успокоительное.

— Я съезжу к ней обязательно. Разгребусь со всем и съезжу. Пусть не обижается. Я люблю ее. Она мне помогла в очень сложный период.

— Точно. — вздыхает мама. — А что у вас тогда такого случилось, что ты уехала аж на месяц? Еще и ребятам сказала ничего не говорить. До сих пор помню, как рано утром мне звонила в спешке и...

— Мам. — останавливаю ее. — Хватит. Я не хочу это вспоминать.

Мама не понимает в чем дело, но я не собираюсь объясняться. Надоела мне эта тема. Все вокруг нее. Устала уже

— Все нормально, миссис Джонсон. Мы немного не поладили. Правда. Но ничего, сейчас все хорошо. Я не обижу ее.

— Спасибо, Мартин. Ты мне нравишься. Вижу, что все серьёзно у вас.

Только я хотела что-то еще ответить, чтобы раз и навсегда закрыть эту проблему, как услышала, что хлопнула дверь.

— Дороти! Любимая! Мы дома.

Вернулся Уильям. Оно и к лучшему. Больше не будем вспоминать эту ситуацию.

— Привет! Идите к нам! Мы чай пьем, с нами поужинаете.

— Конечно. Руки только помоем.

Он с сыном получается пришёл? Вот и познакомлюсь со сводным братом. Отличненько. Может и подружимся. Мама же любит этого Уильяма, да он и правда хороший.

В кухню заходит Уильям.

— Дженни, привет! Как ты?

— Здравствуйте. Все хорошо. Как у вас дела?

— Тоже сойдёт. — отвечает и садится за стол. — Слышал ты все таки съехала с квартиры. А и... Прими мои соболезнования.

Я поджимаю губы и киваю. Мартин продолжает гладить меня под столом, так что мне легче. Почти не вызывает ничего из произошедшего негативных эмоций. Вечер проходит хорошо.

Мартин отлично держится. Аккуратно обходит не очень тактичные вопросы и меня все время поддерживает.

Только вот тоска за Максом снова накрывает. Я так скучаю по нему. Не могу до сих смириться.

— Пап, а там... — слышу больно знакомый голос, приближающийся к кухне.

И сейчас у меня нет слов, чтобы описать те эмоции, которые я испытала тогда.

В кухню зашел Эштон.

И весь ужас дошел до меня не сразу. Он дошел только тогда, когда Мартин сжал мою руку, которую только что успокаивающе гладил. А Эштон, увидев это, ухмыльнулся.

— А вы что, знакомы? — взлез мистер Уилсон.

— Нет. — сразу же отрезаю. — Ну познакомьте меня хоть. С братом-то.

Я убираю свою руку от руки Мартина и встаю, чтобы подойти поближе к Эштону. Мое лицо выражает явную неприязнь, что нельзя не заметить.

Я злюсь, пусть он нам и очень помог, но он солгал. Соврал мне о Мартине, чтобы добиться своих целей.

— Дженни, это Эштон. Мой сын. А это Дженни — дочь Дороти.

— Очень приятно. — Эштон протягивает мне руку.

Я не свожу взгляд с этого урода.

— Да. А это мой парень. Любимый и самый честный. Мартин. — отвечаю, представляя Мартина, которого он знает явно дольше нас всех.

Но они оба молчат.

— Мам, а ты знаешь, нам уже пора. Мы еще погулять хотели. Думаю, вам тут и так весело. Целый дом гостей.

Все это я говорила, не спуская глаз с Эштона.

Урод. Вот как он на нас вышел. Вот как все выяснил. Вот как был в курсе всего. Как же я сразу не догадалась, что не может он 24/7 за нами следить?!

— Дженни, все нормально? — спрашивает мама, подходя ближе.

— Да, мам. Говорю же: мы уходим. Пока.

Я наспех ее обнимаю, хватаю Мартина под руку и мы идем в прихожую.

Проходя мимо Эштона я специально задеваю его плечом, толкая. Как же раздражает.

— Я провожу. — говорит проклятый Эштон.

Только он заходит в прихожую, как Мартин хватает его за плечо и прижимает к стене. Я вижу все, но маме и отцу Эштона с их стороны не видно ничего.

— Думал я не доберусь до тебя? — шипит Мартин, сильнее прижимая Эштона к стене. — До тебя убить мало, конченное ты чмо. Я же сказал, что мы с тобой ещё встретимся и поговорим.

— Дженни, скажи своей сторожевой, чтобы не кусалась. А то у нас намордник ведь есть. Да?

Мартин наносит один удар Эштону, на который тот не успевает среагировать.

— Мартин. Пусти его. Он не стоит того.

Он выпускает парня, как какую-то грязь и помогает мне надеть куртку.

— Дженни, мы с тобой еще обязательно погуляем. Поговорить надо. — говорит Эштон, вытирая кровь с губы.

— Если ты хоть приблизишься к ней, я тебе без зубов оставлю. В лучшем случае. Ты понял меня?

— А если не понял? — очередная ухмылка. — Дженни, мы так хорошо проводили время вместе, пока его не было. Правда? И кстати, как насчёт работы? Решила? Пойдешь ко мне, кошечка?

Снова удар. Мартин уже на грани.

— Эштон, успокойся. Хватит уже. Хватит его провоцировать. Идиот.

Я хочу послать его в далёкие дали, но Мартин первее успевает вывести меня из квартиры под руку.

— Я тебя предупредил. — прыскает Эштону и захлопывает дверь.

Но в этот момент, он почти сразу отпускает мою руку. А когда я иду к лифту, он молча направляет вниз по ступенькам.

Ну только все стало хорошо.

Сейчас я впервые вспомнила об Алане. Мне страшно представить, что мог Эштон ему приписать.

Алан оказался ужасным человеком и заслужил даже большего наказания, но... 13 лет..? Тут за убийство не всегда столько дают.

Да, по нашему мнению, он заслужил гораздо больше, но как суд дал ему 13 лет? Там не было камер, свидетелей. Запись с диктофона Эштон даже не просил. Как?

Почему меня раньше это не удивило?

Конечно, я сейчас не побегу подавать апелляцию. Он заслуженно сидит. Мне его не жаль. Вот ни капли. Я видела, что пережили мои девочки и за это пожизненного было мало. Но 13 лет? В голове не укладывается.

Не укладывается, но ничего делать я с этим не буду. Просто сделаю выводы в своей голове. Ну и проведу в размышлениях пару дней. Свидетели, очевидно, были подставные. Если его вообще по этой статье судили.

Выхожу из подъезда. Мартин уже сидит в машине и явно ждет меня. И для меня было бы абсолютно не страшно, если бы он рвал и метал — ему это присуще, с его эмоциональностью. Но то, что он сидит и молчит, моргает изредка, является моим ночным кошмаром.

Я аккуратно сажусь в машину, настороженно поглядывая на него. Но Мартин даже не смотрит на меня. Он молчит. Также, абсолютно молча, он заводит машину и абсолютно также молча мы выезжаем со двора.

Боюсь нарушить тишину, потому что полностью отсутствует понимание того, в каком он сейчас состоянии и что думает.

Однако не могу оставить эту ситуацию без внимания. Поэтому в очередной раз я проявляю инициативу и первой иду на контакт.

— Мартин, я понятия не имела, что он там будет. Что такое вообще может быть. Я бы не повела тебя туда. Я не хотела...

— Почему оправдываешься?

Я замолкаю.

Так, а... Ну... Я вообще-то...

— У меня же дома это все произошло. — говорю первое, что приходит в голову и выходит вполне логично.

— Явно не поэтому. — отрицательно кивает, как будто все и без того очевидно. — Все потому что ты виделась с ним. Я тебя не виню. Просто интересно: зачем? Ты решила, что вы резко стали друзьями по несчастью? А работать к нему зачем собралась? Вот ну не укладывается у меня в голове это. И не ври мне, что ты не знала кто он. Ты все понимала.

Из него льётся это волной. Он ни на секунду не останавливает свой поток мыслей. Соответственно, это полностью вводит меня в ступор, хотя я прекрасно знаю ответы на его вопросы.

— Я его не трогал только тогда, когда мы были не вместе. Но теперь я твой парень. Твой парень, черт тебя побери, Дженни! Представляешь? А Эштону я чуток мешаю. Ну я могу подвинуться. Как ты хочешь, а? — он не кричит, но его тон не спокойный и рассудительный, как это и без того, редко бывает. — Я был уверен, что он сам тебя доканывает, но оказывается, что ты и сама не против! Еще и навстречу идёшь!

Похоже на бред какой-то. Как он мог подумать, что я встречаюсь с Эштоном из личного желания? Я любила и люблю Мартина. И этот придурок Эштон мне не нужен.

— Я увиделась с ним всего два раза. Первый раз был, когда он сказал, что если я соглашусь на встречу, то он отвалит от меня. Он всегда держит свое слово, Мартин. Именно поэтому я пошла. Все то, что он мне обещал, он выполнил.

— По-моему, ты только хуже делаешь сейчас. То есть, ты пошла с ним навстречу, потому что он видите ли что-то пообещал? — усмехнувшись произносит. — А, извините, он же всегда выполняет, что обещает! А ты расскажи-ка мне, милая, что он тебе еще обещал?

— Хватит. Ты можешь меня выслушать? — спокойно прошу, но знаю, что сейчас это бесполезно. — Он сказал, что исчезнет, если после встречи с ним я этого захочу. Разумеется, я бы сказала, чтобы он исчез. Но в этот момент я искала работу, потому что деньги с неба не сыпятся. Все работодатели мне отказывали. Он предложил работу. Я не могла иначе. А потом мы повздорили и я сказала, что навряд ли буду работать у него. Это было в тот день, когда Макса не стало. Я уже и забыла про это место.

— Повздорили. — заключает из всего рассказанного. — А почему? Ну вот если не секрет. Расскажи мне, как своему парню. Или это Эштон теперь твое парень?

— Наверное, секрет. Прости. Я не буду говорить.

Я не хочу от него ничего скрывать, но это сделает хуже. Что мне ему сказать? Что я защищала его от Эштона, пока тот бред про него нес? Это выше моих сил. Пусть он лучше на меня поорет, чем это все.

Мартин не выдерживает. Паркуется возле какой-то заправки и выходит из машины.

Я сглатываю ком в горле. Не хочу идти за ним. Почему я должна все время по пятам за ним ходить?

Почему если девушка вот так уходит, то она истеричка, а парням вот так можно взять и свалить, оставив девушку одну с ее мыслями?

Идиот он. Видеть его не хочу. Несёт бред какой-то. Придурок.

«И никто из них не догадывается о том, что сила за тем, кто уступает.»