𝐮𝐧𝐝𝐞𝐫 𝐭𝐡𝐞 𝐬𝐤𝐢𝐧 ★ 𝘳𝘢𝘧𝘦 𝘤𝘢𝘮𝘦𝘳𝘰𝘯

А когда мы с тобой зашли в тупик
Я не смог поверить в то, что мы разные
В этой квартире по ночам теперь один
Но для тебя это неважно

Сегодня пляж Внешних отмелей бурлил жизнью, словно муравейник, разворошенный любопытным ребенком. Солнце, щедрое и беззаботное, заливало золотом песчаную полосу, выхватывая из толпы то загорелые плечи, то яркие купальники, то детские ведерки, наполненные ракушками. Воздух был пропитан соленым запахом моря и сладковатым духом солнцезащитного крема, смешиваясь в пьянящий коктейль летнего безделья.

У самого бара на пристани, цинично названного "Жгучий яд", словно пчелы на мед, слетелись подростки, предвкушающие запретный плод в виде разноцветных алкогольных коктейлей. Белые столики с бежевыми мягкими пуфами, расставленные вокруг барной стойки, манили уставших от солнца и жажды. За стойкой колдовала Мия Беннет, смешивая разноцветные жидкости с воодушевленным лицом. Ей нравилась эта работа, не требующая особых умственных усилий, но позволяющая ощутить себя частью этого беззаботного праздника жизни. Главное – соблюдать пропорции и не переборщить с ингредиентами.

Рядом, словно королева на троне, восседала Сара. К "Жгучему яду" она не имела никакого отношения, но это не мешало ей частенько наведываться к подруге. Она, словно хищница, высматривала добычу, бросая томные взгляды в сторону парней. Сара была той самой "принцессой акул", и местные мальчишки, помня о ее статусе, робели и стеснялись подходить. Она же, в свою очередь, с удовольствием наблюдала за их неуверенностью, перешептываясь с Мией и посмеиваясь над бывшими одноклассниками.

— Мия, может, уже закроешься и пойдем на пляж? — протянула Сара, с нарочительной зевотой, демонстрируя безупречный маникюр.

— Ну, еще полчасика... Мне нужно сегодня собрать хотя бы полсотни. Ты же знаешь, как мне тяжело... — Мия вытерла тыльной стороной ладони пот со лба, попутно пытаясь укротить непослушные пряди волос, вечно лезущие в глаза. В ее голосе звучала легкая усталость, но в глазах горел огонек решимости.

С тех пор как ее родители погибли в нелепой автокатастрофе, случившейся во время шторма, Мия осталась одна. Ей приходилось самостоятельно оплачивать аренду жилья, покупать еду и справляться с прочими, не менее важными, расходами. Тяжесть ответственности, свалившаяся на ее плечи, казалось, согнула ее, но не сломала.

— Я уже говорила, что могла бы попросить папу. Помочь хотя бы найти более высокооплачиваемую работу или расширить бар, чтобы ты могла получать больше, — с искренним участием предложила Сара.

— Нет, не нужно. Спасибо, я ценю твое беспокойство, Сара, — Мия благодарно улыбнулась подруге и, отвернувшись, принялась смешивать коктейли для подошедшей к ней парочки, стараясь скрыть в глазах вспыхнувшую на мгновение боль. Она не хотела быть обузой, не хотела зависеть от кого-либо. Она должна была справиться сама.

— Собираешься и дальше стоять за стойкой, словно привязанная, и мешать эти цветастые пойла, наблюдая за пьяными разборками? — Сара окидывала взглядом толпу с пренебрежением, словно рассматривала выставку не самых удачных экспонатов. — Есть путь куда проще, Мия. Просто скажи мне об этом.

— Сара, мне кажется, я уже забыла, что в твоем понимании значит «проще». — Мия отставила шейкер, ее движения потеряли привычную легкость и стали какими-то механическими. — Я давно перестала строить жизнь по этому принципу. Легко было в детстве, помнишь? Сейчас все иначе.

— Ты совсем не замечаешь, как все вокруг меняется? — Сара подалась вперед, опираясь локтями на отполированную барную стойку и сокращая дистанцию между ними. Ее голос стал тише, словно она делилась сокровенной тайной.

— Что именно ты имеешь в виду? — Мия нахмурилась, ее взгляд стал более пристальным.

— Да все, черт возьми! Вся эта чертова жизнь! Моя семья летит в тартарары с тех самых пор, как появилась эта Роуз, а мамы не стало. Я отдалилась от брата, как и ты. Единственное, что осталось неизменным, — это наша дружба. И знаешь, Мия, меня это греет. Я не знаю, что бы я делала со всем этим дерьмом в одиночку.

— Сейчас действительно подходящий момент для подобных откровенностей? — Мия попыталась свернуть с опасной темы, но ее голос прозвучал неуверенно.

— Я всегда готова обсуждать то, что гложет меня изнутри, и предаваться воспоминаниям. — Сара не унималась, словно одержимая демонами прошлого. — Но меня просто добивает, как Рэйф так легко отдалился от тебя и перестал общаться. Ладно я, я живу с ним в одном доме, я могла ему приесться...

— Сара, хватит, прошу тебя... — Мия крепко сжала в руке стакан, словно пытаясь удержать остатки самообладания.

— А после того, как он уехал в этот гребаный Чарльстон на учебу, все стало только хуже... — Сара продолжала, не замечая, как ее слова проникают в душу Мии, словно острые осколки.

— Сара, я сказала — замолчи! — Мия резко стукнула кулаком по барной стойке, заставив подпрыгнуть стаканы и привлекая внимание нескольких посетителей. В ее глазах, мечущих молнии, плескались боль и отчаяние. — Давай прекратим это обсуждение прямо сейчас. Это все в прошлом. Мы живем в настоящем.

— Да, прости... — Сара осеклась, словно опомнившись. — Я просто иногда слишком сильно погружаюсь в воспоминания...

Мия словно воздвигла невидимую стену, повторяя как мантру:

— Единственное, что меня держит - это этот бар. Наследие отца. Все остальное погребено в прошлом.

Слова, произнесенные с тихой, но твердой решимостью, тонули в полумраке прибрежного бара, освещенного лишь мерцанием гирлянд и тусклым светом винтажной лампы над стойкой. Аромат морской соли и старого дерева смешивался с терпким запахом рома и дешевых сигарет, создавая неповторимую атмосферу места, где время, казалось, текло по своим законам.

В этот момент атмосфера в баре оживилась. В дверях появился Джей Джей Мэйбанк, словно луч солнца, пробившийся сквозь тучи. Его светлые волосы были растрепаны ветром, а в глазах горел неугасимый огонек озорства. За стеклом маячила фигура Джона Би Роутледжа, который, прислонившись к своему потрепанному пикапу, приветливо махал девушкам. Эти двое были неразлучны со времен школы, их дружба, словно морская соль, въелась в их души. Лишь Киара Каррера и Поуп Хэйуорд, с их увлеченностью учебой и амбициозными планами, казались немного отстраненными от этой беззаботной компании.

— Мия, нальешь? — прогремел голос Джей Джея, и он поставил перед ней свой изрядно потрепанный стакан с разводами от предыдущих возлияний.

— Экономишь на стаканчиках, Мэйбанк? — усмехнулась Сара, звонко хлопнув его по плечу, приветствуя, как старого приятеля.

— Зачем что-то менять, если оно и так работает, верно? — Джей Джей в ответ лишь весело подмигнул ей и, облокотившись на барную стойку, стал нетерпеливо ждать свой заказ.

Мия, вздохнув, посмотрела на кассовый аппарат.

— Ты мой последний клиент на сегодня. Выручка — сто четырнадцать баксов. Неплохо для вторника. — она наполнила стакан Джей Джея янтарной жидкостью и поставила его перед ним.

— А вон те два столика в углу? — Сара кивнула в сторону темного угла бара, где едва мерцали огни гирлянд.

— Ладно, если там кто-то есть, то точно последние на сегодня, — выдохнула Мия, вытирая салфеткой лоб, покрытый легкой испариной от духоты. Она терпеливо ждала, пока посетители закончат изучать меню, и гадала, что им понадобилось в такое позднее время. — Сара, можешь пойти спросить, определились ли они с заказом? А то мы тут до утра проторчим.

— Научишь меня так же круто бутылки подбрасывать? — подмигнул Джей-Джей, ловко подхватывая со стойки бутылку рома.

— Эй, придурок, поставь на место! — засмеялась Мия, стараясь не привлекать лишнего внимания.

— Этот последний столик официально не обслуживается! — крикнула Сара, плюхаясь на барный стул и вытирая пот со лба. — Посмотри только, кто там у нас разлегся.

Мия бросила быстрый взгляд в сторону дальнего столика, погруженного в густую тень. Она смогла различить лишь довольное лицо Топпера, которое вызывало у нее приступ раздражения, особенно после их последней встречи на пляже. Парня напротив было сложно разглядеть, так как он сидел спиной, словно нарочно скрывая свое лицо от посторонних глаз.

Топпер, заметив, что компания уставилась на них, небрежно помахал рукой, призывая их подойти. В этот самый момент парень, сидевший напротив него, медленно повернулся, и Мия почувствовала, как у нее перехватило дыхание.

Он.

Рэйф Кэмерон.

Ее первая любовь, превратившаяся в самую горькую обиду.

Человек, который разбил ее сердце с такой же легкостью, с какой разбиваются морские волны о скалы. Его глаза, некогда полные обожания, теперь казались холодными и чужими. Время, казалось, застыло, и все вокруг погрузилось в звенящую тишину.
Мия почувствовала, как кровь отлила от лица, а сердце бешено заколотилось в груди, словно пойманная в клетку птица. Память услужливо подбросила обрывки счастливых моментов, перемешанных с горечью предательства. В этот миг бар, казавшийся ей крепостью, превратился в ловушку, а Рэйф Кэмерон — в воплощение прошлого, от которого она так отчаянно пыталась убежать.

Взгляд Рэйфа скользнул по Саре, задержался на Джей-Джее, но словно нарочно избежал встречи с Мией. Его волосы, коротко подстриженные, сильно отличались от той копны, которую она помнила. Видимо, в Чарльстоне он избавился от юношеской небрежности, превратившись в совершенно другого человека. Перед ней сидел уже не тот шестнадцатилетний мальчик с горящими глазами, а двадцатиоднолетний мужчина, излучающий холодную отстраненность и равнодушие ко всему происходящему.

— Два стакана виски, Беннет! — раздался громкий, пропитанный насмешкой голос Топпера, словно выдернувший Мию из оцепенения. Звук резанул по ушам, как скрежет металла, напоминая о ее бесправном положении.

Мия, чувствуя, как в ней поднимается волна раздражения, скрестила руки на груди.

— Если вы не заметили, то уже закрыто, — отрезала она, наблюдая за тем, как люди со второго столика вышли из бара, стараясь, чтобы в голосе не прозвучала вся ненависть, которую она испытывала к этому самодовольному типу.

— Ну же, Мия, будь паинькой, — Топпер ухмыльнулся, обнажив ряд безупречно белых зубов, — Рэйф приехал из Чарльстона, нужно это отметить. Присоединяйтесь к нам. Мэйбанк, тебя, кстати, это тоже касается. Забудем старые обиды...

Его смех, ленивый и пьяный, эхом отразился от стен бара, пропитанного запахом пролитого пива и сожалений.

— Я же сказала, что закрыто, — процедила
Мия сквозь зубы, стараясь сохранить самообладание. Она чувствовала, как ее ладони вспотели, несмотря на прохладу вечера.

— Да брось, будет весело, — не унимался Тортон, его глаза блеснули недобрым огоньком.

Сара, устав от этого глупого спектакля, шагнула вперед:

— Рэйф, присмотри за своим дружком, иначе я вызову копов. — в ее голосе слышалась усталость, но в то же время и твердость.

— Даже так... — Рэйф медленно усмехнулся, и этот звук, тихий и полный скрытой угрозы, заставил сердце Мии пропустить удар. Он не смотрел на нее, но она чувствовала его взгляд, словно тяжелое бремя, давящее на плечи.

— Ты даже по мне не скучала, сестренка.
Жила в свое удовольствие, пока я изучал экономику в Чарльстоне. Все было для тебя. — Рэйф говорил с напускной обидой, но Мия чувствовала, что за этими словами скрывается что-то большее, что-то, чего он не желает показывать.

Рэйф по-прежнему намеренно игнорировал присутствие Мии, не удостоив ее даже мимолетным взглядом. Это молчаливое пренебрежение ранило сильнее любых оскорблений, заставляя ее чувствовать себя невидимой и незначительной. Она крепче сжала кулаки, стараясь сдержать бурю эмоций, готовых вырваться наружу.

— Рэйф, убирайся. И забери его с собой, — прошипела Сара, ее обычно мягкий голос стал жестким, как лед. Она скрестила руки на груди, будто возводя между собой и братом крепость. — Все обсудим дома.

— Дома, где я не чувствую себя родным? Остроумно, сестренка, — Рэйф ухмыльнулся, обнажив зубы в хищной гримасе. Ухмылка казалась натянутой, словно маска, скрывающая истинные чувства. — Ты что, плохо слышишь? Два стакана коньяка.

Слова, словно пощечина, были адресованы Мии, но Рэйф словно отказывался признавать ее существование, игнорируя ее присутствие. Он просто отдал приказ, как надсмотрщик рабу. Подло, отвратительно, мерзко. Как будто это она, Мия, была виновата в том, что произошло пять лет назад. Как будто она намеренно избегала его все эти годы и злословила за его спиной. Ярость, горячая и неконтролируемая, забурлила в ее венах.

— Эй, полегче, чувак, — вмешался Джей-Джей, его голос, обычно шутливый, теперь звучал угрожающе. — Тебе сказали, что закрыто. Завтра приходи, я сам угощу, за свой счет.

— А тебе, живец, не привыкать, — Рэйф окинул его презрительным взглядом, словно оценивал уличную шпану.

Мия закатила глаза, чувствуя, как раздражение кислым комком поднимается к горлу.

— Ладно, ладно, Сара, Джей Джей, я сделаю им виски и они свалят, — пробормотала она себе под нос, резко выхватывая меню со столика.

Мерзкие мысли, словно стая голодных ворон, кружили над головой, но она решительно отмахнулась, стараясь затолкать их в самые темные уголки сознания. Сейчас она — бармен. Не жертва прошлого, а хозяйка положения.

Путь к барной стойке казался длинным, как дорога в ад. С каждым шагом она чувствовала, как сгущается атмосфера, словно перед грозой. Гирлянды, накинутые на балки, отбрасывали мягкий, почти интимный свет на их столик. Но Мия видела лишь резкие тени, подчеркивающие угловатость его лица. Она смотрела на него издалека, словно на опасного зверя в клетке, пытаясь разглядеть сквозь маску равнодушия хоть искру чего-то знакомого.

В полумраке бара, лицо парня казалось высеченным из камня, очерченное резкими тенями. Короткая стрижка, почти армейская, открывала строгий профиль с четко очерченной линией подбородка и прямым носом. Его кожа, казалось, вобрала в себя все оттенки летнего загара, приобретя бронзовый оттенок. В этом профиле, молчаливом и отрешенном, чувствовалась какая-то скрытая сила, сдержанная энергия, готовая в любой момент вырваться наружу. Его одежда, простая и темная, лишь подчеркивала аристократизм его черт, делая его похожим на падшего ангела, затерявшегося в этом прокуренном и полузабытом богом месте.

Мия поднесла к их столу два стакана, стараясь сохранять невозмутимость, и отошла в тень, чтобы наблюдать за Рэйфом издалека. Мерцающая гирлянда, свисающая с потолка, играла в темноте, словно звезды, и каждое ее мигание подсвечивало черты его лица, придавая ему почти неземное очарование. Рэйф, казалось, находился в состоянии полудремы, вяло опрокидывая жгучий напиток в горло, а его пальцы, нервно теребившие переносицу, выдавали внутреннее напряжение.

Голубые глаза Рэйфа, полные тоски, метали одинокие взгляды на Сару и Топпера, словно искали в них утешение. Но Мия оставалась в тени его внимания, как призрак из далекого прошлого, который он предпочел бы забыть. В этот момент ей стало ясно, что все переменилось, как и предсказывала Сара. Она и Рэйф теперь были из разных миров, и все, что связывало их в детстве, казалось лишь далеким эхом.

Атмосфера в баре была пропитана легким туманом дыма и смешанным запахом виски и пота, создавая ощущение временной остановки. Музыка, доносившаяся из динамиков, звучала как живая, но отдаленная, словно напоминание о том, что мир за пределами этого места продолжал двигаться. Мия чувствовала, как ее сердце сжимается от осознания того, что они больше не могут вернуться к той беззаботной жизни, которую когда-то делили. Она могла бы позвать его, произнести что-то, но слова застревали в горле, как кусок льда, не желая сдвинуться с места.

— Оставь себе на новые шмотки, — произнес Рэйф, поднимаясь с кресла вместе с Топпером. Его голос звучал ровно, не выказывая ни капли эмоций, словно он делал что-то обыденное, не задумываясь о том, что за ним осталась девушка, которая когда-то была ему близка. Он не взглянул в ее сторону, и это было как удар ножом в спину.

Рэйф вытащил из кармана смятую купюру в сто долларов и швырнул ее на стол, как объедки. Затем, кивнув, вышел из бара, увлекая за собой спотыкающегося Торлтона. Ребята проводили их взглядами, полными неприязни и тревоги. За окном они видели, как эти двое, проходя мимо Джона Би, нарочно толкнули его плечом, будто выискивая повод для драки.

— Мия... — тихо позвала Сара, пытаясь достучаться до нее.

— Я в порядке, Сара, — перебила Мия, стараясь сохранить спокойствие в голосе, хотя внутри бушевал ураган. — Забери эти деньги и верни ему. Я от него ни цента не возьму.

Она отвернулась, с силой стиснув в руке тряпку, и принялась яростно оттирать стойку бара, хотя та и так блестела чистотой. Ей нужно было что-то делать, чтобы сдержать гнев, готовый вырваться наружу. Присутствие Рэйфа ощущалось, как тяжелый, удушающий груз, отравляя воздух и воскрешая болезненное прошлое. Сара подхватила смятые доллары и засунула их в карман шорт, намереваясь вечером бросить их в лицо брату.

— Какого черта он здесь объявился? — проворчал Джей Джей, осторожно прикрывая дверь бара и словно выжидая, пока Мия закончит запирать замок. В его глазах читалось неприкрытое беспокойство.

— Да кто его знает? Он свалил полтора года назад в свой этот Чарльстон и даже носа сюда не показывал, — Сара пожала плечами, пытаясь стряхнуть с себя неприятное послевкусие от визита Рэйфа. С радостным криком она бросилась на шею Джону Би, крепко обнимая его. — Здравствуй, мой любимый повелитель креветок!

— И он надолго здесь? — спросила Мия, стараясь скрыть в голосе дрожь, но тщетно. Любопытство боролось в ней с желанием держаться от Рэйфа подальше.

— Скорее всего, на лето. У него там учеба, своя квартира. Вряд ли ему захочется возвращаться в эту дыру, — Сара пожала плечами. — Но что, мать твою, между вами произошло? Я помню, как в детстве ревновала его к тебе! Мой брат пропадает с моей лучшей подругой, а не со мной, — она притворно обиделась, но тут же рассмеялась, стараясь разрядить обстановку. Она плюхнулась на переднее сиденье старенького пикапа Джона Би, громко хлопнув дверцей.

— Лучше спроси у него. Я не хочу вспоминать, — прошептала Мия, устало прислоняясь лбом к плечу Джей Джея. Она закрыла глаза, словно пыталась отгородиться от нахлынувших воспоминаний.

Небывалая усталость сковала ее тело, словно тяжелые оковы. Ей просто хотелось уснуть, забыть обо всех кошмарах, которые преследовали ее наяву, но знали, что даже сон не принесет облегчения. Нет, она не была одна. Рядом с ней по-прежнему были Сара, верная подруга, готовая на все, Джон Би, всегда готовый прикрыть ее спину, и Джей Джей, неиссякаемый источник позитива. Иногда звонила Киара, из далеких краев, где она изучала природоохранную деятельность, и рассказывала о своих успехах, но ее звонки лишь на время рассеивали нависшую над Мией тьму. Но рядом не было родителей, их мудрых советов и безусловной любви так не хватало сейчас. И не было Рэйфа, по которому, вопреки всему, ее сердце продолжало тосковать.

В ее памяти он навсегда остался тем шестнадцатилетним мальчиком, каким она запомнила его в последний раз. Это было не то воспоминание, которым стоило дорожить, хранить в тайниках души, но оно настойчиво преследовало ее, словно навязчивая мелодия. Мия каждый раз, когда ее охватывала грусть, пыталась понять, когда все так изменилось? Но ответа не находила. Все события словно слились в один неразборчивый ком, оставив лишь смутное ощущение потери и горькое послевкусие несбывшихся надежд.

Джон Би довез Мию до ее нового пристанища, которое скромно ютилось на окраине, вдали от помпезного величия поместья Кэмеронов. После гибели родителей, ей пришлось расстаться с огромным домом, полным воспоминаний, и найти себе место, где можно начать все заново. Этот маленький домик, хоть и уступал в размерах, был наполнен уютом и теплом, и Мия, как всегда, не жаловалась. Она не привыкла сетовать на судьбу.

Сегодняшний день оказался на редкость изматывающим. Как бы пафосно это ни звучало, но случайное столкновение с Рэйфом, спустя полтора года, вытянуло из нее больше сил, чем бесконечные смены за барной стойкой и управление собственным заведением. Это была битва с призраками прошлого, и она вышла из нее, словно после тяжелого шторма.

Под горячими струями душа Мия пыталась смыть с себя остатки этого дня, унести с собой тревогу и неприятные воспоминания. Капли воды скользили по ее загорелой коже, как будто пытаясь растворить боль и подарить ей хоть немного покоя. В голове, как навязчивый мотив, крутилась одна и та же мысль: "Разные жизни. Разные интересы. Мы просто разные."

Закутавшись в мягкое махровое полотенце, Мия подошла к прикроватной тумбочке и выдвинула ящик. В его глубине покоилась старая картонная коробка – их с Сарой личный архив, наполненный всяким хламом, который хранил в себе отголоски беззаботного детства. Это были осколки памяти, связывающие ее с той, прежней жизнью. Неуверенными движениями Мия достала из коробки пожелтевшую от времени фотографию. На ней – она, пятнадцатилетняя девчонка, и Рэйф, семнадцатилетний красавец, уже выпускник школы. Они стояли рядом, почти не касаясь друг друга, словно между ними пролегала пропасть. Уорд и Роуз настояли на этом снимке, словно предчувствуя, что их судьбы когда-нибудь переплетутся.

Мия поднесла фотографию ближе к лицу, пытаясь уловить запах времени – аромат старой бумаги, пыли и ушедшей юности. Ее легкие наполнились терпким воздухом воспоминаний, и сердце болезненно сжалось. Затем, с тихим вздохом, она вернула фотографию в коробку и бережно закрыла крышку. Она понимала, что это самоистязание – вновь и вновь бередить старые раны. Но, может быть, именно так, через боль и осознание, можно найти в себе силы двигаться дальше, отпустить прошлое и начать жить настоящим.

Но в глубине души Мия знала, что это ложь. Она не верила в исцеление забвением. Бесконечные бессонные ночи были потрачены на отчаянные попытки вытравить из памяти образ Рэйфа, даже лихорадочные регистрации на сайтах знакомств не приносили желаемого облегчения. Встреча с новыми людьми казалась пустой тратой времени, ведь ни один из них не мог сравниться с тем, кто навсегда оставил след в ее сердце.

Мия бережно хранила свою боль, словно драгоценный артефакт, не желая расставаться с ней ни при каких обстоятельствах. Она теплила ее в себе, позволяя ей тлеть тихим огнем. Как бы она ни пыталась убедить друзей в обратном, как бы яростно ни отрицала очевидное, прошлое оставалось единственной нитью, связывающей ее с настоящим, единственным якорем, удерживающим ее от окончательного падения в бездну отчаяния.

тгк: посиделки с сашей 🩷