𝐮𝐧𝐝𝐞𝐫 𝐭𝐡𝐞 𝐬𝐤𝐢𝐧 ★ 𝘳𝘢𝘧𝘦 𝘤𝘢𝘮𝘦𝘳𝘰𝘯

— FLASHBACK —

16 лет назад.

Июльское утро прокрадывалось на Внешние отмели, словно вор, ступая мягко и неслышно. Влажный воздух, пропитанный соленым дыханием океана, опутывал каждый уголок, проникал в самые укромные закоулки, оставляя после себя ощущение свежести и надежды. Взрослые, словно заведенные механизмы, спешили навстречу новому дню: "акулы" в отутюженных костюмах торопились в стеклянные офисы, а "живцы", словно мелкая рыбешка, плыли в магазины и забегаловки, где им предстояло трудиться на благо богачей. Подростки, с горящими глазами, неслись к океану, чтобы покорять волны и проживать свою лучшую жизнь, здесь и сейчас. Дети же, оставленные на попечение нянек, коротали время в детских садах. Но тем, кому посчастливилось родиться в семьях, купающихся в роскоши, оставались дома, окруженные заботой нянь, воркуя что-то на своем детском, еще не совсем понятном языке, доступном лишь им.

Восьмерка. Так назывался дом Кэмеронов, возвышающийся над остальными, словно неприступная крепость. Пять лет назад здесь родился Рэйф, первенец, наследник поместья. Мальчик, казалось, был рожден для великих свершений. Его светлые волосы, словно выгоревшие на солнце пряди, и бездонные голубые глаза, отражающие чистоту океана, покоряли сердца всех, кто его видел. Спустя два года в семье появилась дочь, Сара. Уорд и Эмили, словно одержимые идеей о расширении своего рода, мечтали о том, чтобы отмели наполнились детьми из благополучных семей, с такой же чистой и аристократичной кровью, как у них. Эмили и Уорд не могли нарадоваться на своих детей, видевших в них свое отражение.

По соседству, словно прилепившись к роскошному особняку, расположился дом Беннетов. Лили, словно ведомая доброй судьбой, быстро нашла общий язык с Эмили, и вскоре женщины стали неразлучными подругами. Судьба распорядилась так, что их дочери родились в один год.

Мия Беннет. Девочка, словно сотканная из солнечного света и морского бриза. Её русые волосы, переливающиеся золотом, и небесно-голубые глаза, точь-в-точь как у Рэйфа и Сары, часто вызывали перешептывания за спиной. Мию часто приписывали к семейству Кэмерон, настолько поразительным было ее сходство с братом и сестрой. Родители обеих семей не могли нарадоваться, наблюдая за тем, как их дети взрослеют вместе, социализируются и познают этот огромный и загадочный мир, держась за руки, словно три неразлучные звезды, сияющие на фоне бескрайнего океана.

Солнце щедро лило свет на лужайку перед усадьбой Кэмеронов, превращая траву в искрящееся море. В этот день имение оглашалось заразительным хохотом и звонкими детскими криками. Рэйф, пятилетний мальчик с копной русых волос, возомнил себя грозным пиратом Капитаном Крюком, а его верные помощницы, Сара и Мия, мчались за ним по пятам, подхваченные вихрем безудержного веселья. Сара, с ямочками на щеках и косичками, пляшущими в такт движениям, звонко выкрикивала команды. Мия, с наивными голубыми глазами и душой, полной отваги, старалась не отставать, воображая себя юнгой, отважно сражающимся с морскими чудовищами.

Игрушечные мечи сверкали в воздухе, пестрые платки, повязанные на головах, развевались на ветру, а старые плюшевые мишки и зайцы служили командой поверженного вражеского корабля. Дети бегали кругами, спотыкаясь о корни старых деревьев, разбрасывая повсюду сокровища – блестящие камешки, ракушки и разноцветные леденцы, – гоняясь за призрачными моряками, которых видели только они.

Внезапно, в самый разгар бурного сражения, Мия, увлеченная преследованием воображаемого пирата, споткнулась о коварную, полускрытую в траве старую деревяшку. Раздался оглушительный возглас, полный боли и неожиданности, и девочка рухнула на зеленую лужайку, проехавшись коленями по земле. Отважная и смелая, она до этого момента никогда не боялась ни падений, ни ушибов, но сейчас, увидев кровь, проступившую сквозь разодранные колготки, ее залил поток слез. Игра вмиг потеряла свою прелесть, и в воздухе повисла тишина, нарушаемая лишь всхлипываниями Мии.

— Мия! Мия, что случилось? — кричала Сара, сбивчиво, неуклюже подбегая к названной сестре, в глазах плескался страх. — Рэйф, посмотри! У Мии кровь!

Голос девочки дрожал, выдавая ее испуг.

Рэйф, как самый старший и ответственный, тут же принялся звать няню. Она же, юная и легкомысленная особа, в этот момент увлеченно болтала по телефону со своим очередным кавалером, уютно расположившись на скамейке в тенистом уголке сада. Она настолько погрузилась в мир романтических грез, что совершенно забыла о своих подопечных. Услышав испуганный крик Рэйфа, она вздрогнула и, чертыхнувшись про себя, бросила трубку.

— Ох, чего раскричался, мальчик... — пробормотала она, но, увидев заплаканную Мию и перепуганные лица остальных детей, испугалась не на шутку.

Подбежав к девочке, она оглядела раны и запричитала:

— Боже мой, боже мой! Только бы Уорд ничего не узнал! Рэйф, молчи! Ни слова отцу, слышишь? Иначе я лишусь работы!

Вечер опустился на поместье Кэмеронов, принеся с собой обманчивую тишину и умиротворение. Солнце, уставшее от дневных забот, опустилось за горизонт, окрашивая небо в приглушенные оттенки апельсина и лаванды. В доме воцарился покой, словно ничего и не произошло. Дети, забыв о дневных приключениях, склонились над своими альбомами, увлеченно раскрашивая героев любимых мультфильмов. В воздухе витал легкий аромат карандашей и детских грез. Няня, уставшая от пережитого, с тихим звоном отмывала посуду после ужина, пытаясь скрыть под маской безразличия тень тревоги, затаившуюся в глубине души.

Казалось, дневной инцидент, с падением Мии и кровью на коленях, был надежно похоронен под слоем вечерней рутины. Однако, этот хрупкий мир рухнул, стоило Уорду Кэмерону, главе семейства, вернуться с очередного совещания. Его лицо, обычно приветливое и открытое, сегодня было омрачено тенью усталости и задумчивости.

Войдя в свой кабинет, обставленный массивной мебелью из темного дерева и освещенный теплым светом настольной лампы, Уорд почувствовал, как напряжение, копившееся в течение дня, начинает отступать. Но не тут-то было. Едва дверь за ним плотно закрылась, в кабинет юркнул Рэйф. Лицо мальчика было серьезным и решительным, его глаза горели праведным гневом.

— Папа, я должен тебе кое-что рассказать, — прошептал он, стараясь говорить как можно тише, чтобы никто не услышал. И, запинаясь и перебивая себя, Рэйф выложил отцу все, что произошло днем, не утаивая ни малейшей детали. Рассказал про падение Мии, про кровь, про беспечность няни, увлеченную телефонным разговором, и про ее мольбы о молчании.

Лицо Уорда темнело с каждой минутой рассказа. Он не терпел халатности и безответственности, особенно когда это касалось его детей. И не важно, была Мия ему родной дочерью или нет. Джош Беннет, ее отец, был его близким другом, а значит, и Мия была частью семьи Кэмеронов.

На следующий день, атмосфера в доме была наэлектризована. Уорд вызвал мисс Эллиа в свой кабинет.

— Вы хотя бы понимаете, что натворили? — голос Уорда был спокоен, но в каждом слове чувствовалась стальная твердость. Девушка, съежившись под его взглядом, нервно перебирала складки своего передника, пытаясь найти в них защиту.

— Я не потерплю такого отношения к моим детям! — Уорд повысил голос, и мисс Эллиа вздрогнула. — Да, Мия не моя родная дочь, но Джош Беннет — мой друг. А это значит, что она часть семьи Кэмеронов, и я требую относиться к ней с таким же уважением и заботой, как к Саре и Рэйфу.

Уорд резко стукнул кулаком по столу, и по кабинету прокатился глухой удар. От неожиданности у мисс Эллиа по щекам потекли слезы.

— Но ведь я отвернулась всего на секундочку... — пролепетала она, пытаясь оправдаться.

— Ваша "секундочка" длилась добрых десять минут! — отрезал Уорд. — Я не желаю больше ничего слышать, мисс Эллиа. Желаю вам удачи в поиске новой работы. Можете идти.

За дверью кабинета затаилась Сара. Ее маленькое сердце бешено колотилось. Да, в ее трехлетней головке еще не складывались все сложные связи, приведшие к увольнению няни, но она точно знала, что ее старший брат, Рэйф, рассказал папе правду. А значит, он заступился за Мию.

Едва мисс Эллиа, всхлипывая, покинула кабинет, Сара подбежала к Мие и, заговорщицки понизив голос, поделилась услышанным. Мия, с широко распахнутыми глазами, слушала Сару, и в ее маленьком сердечке рождалось чувство благодарности и восхищения Рэйфом.

После этого дня Мия словно приклеилась к Рэйфу. Она неотступно следовала за ним, смотрела на него с обожанием, ловила каждое его слово. Рэйф стал для нее личным супергероем из комиксов Марвел, про которых они так любили смотреть фильмы по вечерам. Он был ее защитником, ее другом, ее семьей. И Мия знала, что всегда может на него рассчитывать.

11 лет назад.

Солнце, словно художник, щедрой рукой рассыпало золотые искры по песчаному полотну пляжа. Легкий бриз играл с волнами, заставляя их шептать тихие морские истории. В этот идиллический час, когда природа дарила жизнь, Сара и Мия наслаждались волшебным зрелищем.

— Эй, смотри! Черепашки! Настоящие черепашки! — восторженно воскликнула Сара, указывая на крошечные создания, неуклюже копошащихся в песке.

Это было время, когда морские черепахи откладывали яйца, и пляж оживал, наполняясь сотнями маленьких черепашек, стремящихся к океану. Девочки, завороженные этим чудом, с благоговением наблюдали за их нелегким путем. Маленькие пальчики бережно разгребали песок, прокладывая тоннели, чтобы облегчить их путешествие к воде. Их сердца наполнялись радостью, когда черепашки, преодолевая препятствия, достигали долгожданного моря.

В нескольких метрах, на фоне звонкого детского смеха и плеска волн, слышались энергичные выкрики и стук мяча. Десятилетний Рэйф, уже завоевавший популярность в своем пятом классе, увлеченно перебрасывал мяч с Топпером Торнтоном, сыном богатой докторши с Внешних отмелей. Мальчики быстро нашли общий язык, особенно после записи в секцию бокса. Летние вечера на пляже стали их традиционным местом встречи, где они могли отточить свои спортивные навыки и просто повеселиться.

Торнтон, держа в руках мяч, приготовился к очередному броску, но его внимание привлек восторженный крик Мии, пораженной миловидностью черепах. В этот момент произошло то, что навсегда оставило след в памяти всех присутствующих. Топпер, как он впоследствии уверял, совершенно случайно допустил нелепую ошибку. Однако, зная его задиристый характер, в искренность его слов верилось с трудом. Сделав вид, что целится в Рэйфа, он внезапно изменил траекторию полета и с силой запустил мяч прямо в голову Мии.

Девочка вскрикнула от неожиданной боли и испуга, инстинктивно схватившись за место удара. Растерянно посмотрев на мальчиков, она увидела в их глазах смесь замешательства и... чего-то еще, что ей было трудно понять. Сара, позабыв о черепашках, мгновенно оказалась рядом с подругой.

— Ой, Мия, я думал, что бросаю Рэйфу! — громко заявил Топпер, лицемерно раскинув руки в стороны, изображая искреннее сожаление.

В мгновение ока, словно из-под земли, перед Торнтоном вырос Рэйф. В его глазах, обычно светлых и беззаботных, сейчас полыхало праведное негодование. Не тратя время на лишние слова, он с силой толкнул Топпера за плечо.

— Извинись перед ней! — прорычал он, не отрывая взгляда от своего обидчика. Рэйф ожидал получить мяч, но вместо этого увидел, как он летит в сторону Мии.

— Эй, Рэйф, да я же случайно! — попытался оправдаться Топпер.

— Это ничего не меняет. Извинись, — настаивал Рэйф, не отступая ни на шаг.

— Ладно, ладно, Мия, прости меня. Я правда не хотел, — неохотно пробурчал Топпер, явно не испытывая угрызений совести.

Сара, крепко взяв Мию под руку, повела ее прочь с пляжа, попутно выкрикивая в адрес Топпера оскорбления и проклятия. Торнтон же, как только девочки скрылись из виду, тут же разразился громким смехом, считая произошедшее невинной шуткой.

Мия, обернувшись, взглянула на Рэйфа. Его русые волосы красиво развивались на ветру, а глаза щурились от яркого солнца. В этот момент он казался совсем другим, не таким, каким она привыкла его видеть. В нем было что-то неуловимо привлекательное, что-то, заставляющее ее сердце биться быстрее. Что же конкретно ее так зацепило? Его мужественность, его решительность, его готовность защитить ее? Или же то, что он обратил на нее свое внимание, проявил заботу и заступился за нее перед обидчиком? Мие было приятно это внимание, ей было приятно чувствовать себя под его защитой. В этот момент она осознала, что Рэйф для нее не просто друг, а нечто гораздо большее. В ее сердце рождалось новое, незнакомое чувство, которое маленькой девочке было еще непонятно.

— Топпер просто невыносим, — бурчала Сара, энергично шагая по тропинке, ведущей к дому, и увлекая за собой Мию. Ее лицо выражало крайнюю степень раздражения.

— Интересно, почему Рэйф за меня заступился? — пробормотала Мия, погруженная в собственные размышления и словно не слыша негодования Сары. Её взгляд блуждал где-то в облаках.

— А почему бы ему было за тебя не заступиться? Он всегда был на твоей стороне и всегда тебя защищал. Чего тут удивляться-то? — пожала плечами Сара, словно считая вопрос Мии глупым и очевидным.

— Не знаю... Просто сегодня он показался мне каким-то... другим, — тихо произнесла Мия, в её голосе звучали трепет и лёгкое замешательство.

— Каким другим? Рэиф всегда один и тот же.
Дурачок дурачком, — засмеялась Сара, толкая калитку, ведущую во двор их дома.

— Красивым... — прошептала Мия, мечтательно прикрыв глаза. В памяти вновь возникла картина: Рэиф, словно храбрый рыцарь, грудью встаёт на её защиту, отталкивая нахального Топпера и заставляя его извиниться.

— Что?! Мия влюбилась в моего брата?! Ха-ха-ха! Мия влюбилась! Мия влюбилась! — Сара разразилась громким, заразительным смехом, согнувшись пополам и придерживая живот, который уже начинал побаливать от хохота.

— Нет, нет, Сара, замолчи! Ничего я не влюбилась! Что это вообще значит —«влюбилась»? — смущенно пролепетала Мия, чувствуя, как щеки предательски заливаются краской.

— Ну, не знаю... — протянула Сара, усаживаясь на скамейку в тени развесистого дерева. — Вообще, я в книжках читала, что это когда ты начинаешь видеть в человеке что-то особенное, то, чего не замечают другие. Когда он кажется тебе самым красивым на свете, хотя для всех остальных он совершенно обычный. Ну и ещё, когда тебе постоянно хочется улыбаться и краснеть в его присутствии.

Мия промолчала, стараясь сопоставить слова
Сары со своими собственными чувствами.
Она вспомнила, как тепло ей становилось рядом с Рэйфом, как её сердце начинало бешено колотиться, когда он смотрел на неё.

— Ладно, не буду я Рэйфу рассказывать, что ты в него втюрилась, — пообещала Сара, заметив задумчивое выражение лица подруги.

— Да я и не втюрилась ни в кого! Я просто задумалась! И вообще, мне нравится Джон Би Роутледж! Он очень крутой!

— Джон Би Роутледж? Этот коротышка из параллельного класса? — скептически усмехнулась Сара. — Ну ладно, как скажешь. Верю, верю...

Мия промолчала, глядя вдаль. Ее сердце было наполнено противоречивыми чувствами: смущением, волнением и зарождающейся надеждой. Что-то изменилось в ее восприятии Рэйфа, и она не могла это игнорировать. В глубине души она начинала понимать, что, возможно, Сара права. Возможно, она действительно влюбилась в своего лучшего друга.

***

После того дня на пляже, когда солнце озарило не только песок, но и душу Мии, её визиты в дом Кэмеронов стали всё чаще. Она искала любой повод, чтобы оказаться рядом с Рэйфом, почувствовать его присутствие. Ей особенно нравилось время, когда она сидела за кухонным столом, терпеливо ожидая возвращения Рэйфа из школы. Когда он, сбрасывая рюкзак, рассказывал о событиях прошедшего дня, Мия слушала, затаив дыхание, ловя каждое его слово.

После того, как он расправлялся с домашним заданием, они, словно старые друзья, погружались в мир игр и развлечений, которые лишь сильнее сближали их.

Наблюдая за Рэйфом, склонившимся над учебником математики, задумчиво высчитывающим цифры, или заучивающим отрывки из литературных произведений, Мия с каждым днем открывала в нем новые грани. Она смущенно вспоминала времена, когда он казался ей просто братом. Они росли вместе, проводили вместе почти каждый день. Даже его долгие часы в школе не смогли разорвать их связь, они по-прежнему были неразлучной троицей.

С каждым годом чувства Мии крепли и углублялись. Она научилась игнорировать знаки внимания от мальчиков из своего класса, даже признание в любви от Джона Би, которым она когда-то прикрывалась перед Сарой, чтобы скрыть свою симпатию к её брату. Мие казалось предательством рассказывать об этом подруге. Эта тайна, поселившаяся в ее сердце, принадлежала только ей.

Близилось 14 февраля, и Мия, словно завороженная, ждала подарка, признания или хоть какого-то знака внимания от Рэйфа. Но её надежды каждый год разбивались о суровую реальность. Сюрпризы ограничивались лишь теми подарками, которые традиционно вручала ей семья Кэмеронов на дни рождения и другие праздники. Но Мия не теряла надежды. Каждый год, начиная с восьми лет, она продолжала ждать.

Ей нравилось проводить дни в доме Уорда. Даже в те редкие дни, когда Сары не было дома, когда она вместе с классом уезжала на экскурсии, Мия находила повод, чтобы навестить Кэмеронов. Она уютно устраивалась с Рэйфом на диване перед телевизором, укрывшись теплым одеялом, которое любезно предлагала им Эмили Кэмерон, и вместе они погружались в мир мультипликационных героев. В такие моменты Мие казалось, что время останавливается, а в их маленьком мирке царит гармония и покой. Она наслаждалась каждой минутой, проведенной рядом с Рэйфом, бережно храня эти моменты в своем сердце, как самые дорогие сокровища.

Солнце робко просачивалось сквозь кухонные занавески, играя бликами на белоснежной скатерти. Рэйф, с легкой небрежностью в движениях, накладывал хрустящие хлопья в ярко-розовую тарелку, украшенную нарисованными принцессами. Струя молока из пакета, словно белая река, заливала сухие звездочки и колечки. В воздухе витал сладковатый аромат ванили, смешанный с утренней прохладой.

Мия, устроившись на высоком стуле, болтала в воздухе коротенькими ножками в полосатых носочках. Её большие, цвета васильков глаза с любопытством следили за каждым движением Рэйфа. В косичках, заплетенных накануне вечером, торчали непослушные прядки, придавая ей вид озорного ангелочка.

— Знаешь, Мия, — проговорил Рэйф, наклоняясь к девочке, чтобы не пропустить ее реакцию, — Ты меня не раздражаешь так, как Сара. Ты как эта маленькая печенька, такая же сладкая и милая. Просто чудо!

Мия звонко рассмеялась, прикрывая рот ладошкой. Её щечки тронул легкий румянец. Она обожала, когда Рэйф говорил ей комплименты.

— А ты тогда злюка, — с напускной серьезностью заявила она, надувая губки. В глазах плясали искорки веселья.

Рэйф удивленно вскинул брови, делая вид, что обиделся. Он выпрямился и сложил руки на груди.

— Это еще почему я злюка? Я самый добрый человек, которого ты знаешь!

— Нет, не добрый, — возразила Мия, тряхнув головой. — Я слышала от своих одноклассников, что ты начал часто драться. Говорят, ты совсем плохой мальчик стал.

Лицо Рэйфа немного помрачнело. Он не хотел, чтобы Мия знала об этом. Он пытался оградить её от своих проблем, от той темной стороны жизни, которая, к сожалению, стала его реальностью.

— Ха—ха—ха, ладно, как скажешь, — небрежно ответил он, стараясь скрыть свое смущение. Он поставил тарелку перед Мией и потрепал её по макушке. — Главное, чтобы ты знала, что я всегда буду рядом с тобой.

С того дня у них появились секретные прозвища. Мия стала для Рэйфа его "Печенькой", маленькой, сладкой и беззащитной. А Рэйф для Мии – её "Злюкой", большим, сильным, но всегда готовым защитить. Эти прозвища, словно невидимые нити, сплелись в крепкий узел, связавший их сердца. Для Мии это было что-то вроде нерушимой клятвы, обещания, которое они дали друг другу в тишине утренней кухни. Это была клятва хранить верность и любовь, несмотря ни на что, потому что они были связаны с самого рождения Мии Беннет, связаны навсегда.

И пока она называла его "Злюкой", он знал, что его "Печенька" в безопасности.