Правда или любовь

После интервью она не пошла домой. Она заказала билеты и уехала к бабушке - туда, где когда-то уже спасалась от боли. Это был её старый способ сбежать - в прошлое, в тишину, туда, где никто не требует быть сильной.

Бабушка встретила её на пороге. Как и всегда - без лишних вопросов. Только обняла крепко и сказала:

- В доме на плите борщ. А в сердце - место для тебя.

Алиса сдержалась. Почти. Только сдавленно выдохнула и прижалась к её плечу, как в детстве.

Позже, сидя на веранде с чашкой липового чая, она наконец заговорила.

- Бабушка... Ты когда-нибудь кому-то верила - по-настоящему? А потом пожалела?

Старая женщина кивнула.
- Верить - это как отдать ключ от дома. Всегда есть шанс, что его потеряют. Или - оставят дверь открытой.

Алиса смотрела на сад. Там всё было по-прежнему. Только внутри неё - всё иначе.

- Я дала ему доступ к себе. Он... прочитал то, что я никогда не показывала.
- И что почувствовала?

- Как будто стояла обнажённой на площади. А он - смотрел, молчал... и записывал.

Бабушка покачала головой и сказала мягко:

- Дорогая. Если человек увидел твою душу - и не испугался, он уже часть твоей истории. Даже если ты не выбирала.

Алиса смеялась сквозь слёзы.

- Но почему именно он?

- Потому что, возможно, ты писала эти строки не только для себя. А для него. Ещё тогда, не зная его.

Тишина растянулась над садом, как плед. А потом бабушка добавила:

- Но помни. Кто понял тебя неправильно - тот не обязан тебя терять. А вот кто понял правильно - и ушёл... вот тех стоит бояться.

Алиса не писала несколько дней.
Она пыталась - правда. Сидела перед ноутбуком, ставила руки на клавиши...
но слова отказывались приходить.

Она надеялась, что смена фона вернёт её к себе. Там не было интернета, сплетен, требований. Только чай с мятой, запах моря и её старая детская комната, где на стене висела вырезка из журнала с цитатой:
«Пиши, даже если дрожат руки. Особенно тогда».

Марко читал. Она это знала. Слишком многое в нём стало точным, будто он наконец нашёл ключ к её внутреннему голосу.
Но нашёл - украдкой.

Это предательство не было явным.
Он не кричал, не ломал, не лгал.
Он просто заглянул туда, куда нельзя было без спроса. И теперь всё звучало - фальшиво.

Она ушла в маленькое кафе, в которое приходила ещё до «Ковальского». Там никто не знал её в лицо. Здесь она могла быть просто женщиной с ноутбуком и разбитым сердцем.
Просто Алисой.

Марко писал ей. Несколько раз.
Без обвинений. Без попыток оправдаться.
Он присылал цитаты - её же слова. Без подписи.
Словно напоминая, что всё ещё читает. Что помнит.

Она не отвечала.

Марко

Марко стоял перед её дверью.

Он не звонил. Просто стоял.

Трижды поднимал руку - и трижды опускал.
Он не боялся, что она не откроет.
Он боялся, что её уже нет.

И был прав.

Соседка сказала:
- Уехала. Чемодан. Такси. Быстро. Как будто что-то решала внутри, и вдруг - поняла.

Он не удивился.
Алиса не сбегала. Она так спасалась.
Но в этот раз это был не побег.
Он чувствовал: она оставила паузу - не точку.

На столе он нашёл лист, вырванный из блокнота.

> «Мне нужно тишины. Не убегаю. Просто выбираю.
Если это - правда, ты найдёшь меня.
Не по адресу. По тексту.»

Он сел на пол и засмеялся. По-настоящему.
Она снова играла - даже исчезая.

Он открыл ноутбук, нашёл черновик своей новой книги - и начал писать ответ.
Глава за главой.
Он не знал, где она.
Но знал - она будет читать.

Он не спал вторую ночь.
Не потому что не хотел - просто мысли шумели громче, чем город за окном.

Он перечитывал свою рукопись. Каждую главу. Каждую строчку.
Словно пытался найти в ней следы воровства.
Следы её.

Фраза, которую он взял из черновиков Алисы, уже была вырезана.
Но от этого не стало легче. Потому что дело было не только в словах.
Дело было в молчании, которое она оставила после себя.

Он включил диктофон - привычка старая, с тех времён, когда мысли приходили внезапно.
Голос дрожал, но он говорил:

- Глава первая. Он думал, что знает, что такое правда. Пока не встретил её ложь.
- Глава вторая. Она молчала. А он писал. Потому что не мог больше иначе.
- Глава третья...

Он запнулся.

Это больше не было просто книгой.
Это было исповедью.
Письмом, которое он не имел смелости отправить.

---

Марко встал, подошёл к книжной полке. Там, между переводами и сборниками эссе, лежала тонкая тетрадь - в мягкой обложке, без названия. Её рукопись.
Он не открывал её с тех пор, как она исчезла.

Теперь - открыл.

На первой странице её почерк:

> «Если ты читаешь это - ты всё-таки решился. Значит, ещё не всё потеряно.»

Он вдохнул. Медленно.
А потом закрыл глаза и начал читать вслух - словно для неё.
Словно знал, что где-то, кто-то тоже слушает.