Правда или любовь

Алиса сидела у себя на кухне. В одной руке - чашка с остывшим чаем. В другой -телефон.
После розговора с Марко, она вспомнила почему стала писать под псевдонимом.

Прошлое

Это был вечер пятницы. Её книга была почти дописана.
Он обещал приехать к восьми.
«Возьму вино и обниму тебя» - написал в 19:03.

Но в 19:20 Алиса уже стояла на другом конце города.
У кафе, куда она не хотела ехать.
Но приехала - просто потому что почувствовала.

Сквозь витрину она увидела его.
Он сидел за столиком с другой.
Он не улыбался, не смеялся - целовал.
Спокойно. Уверенно.
Как будто это - не ошибка, а повтор.

Это была его бывшая.
Та, про которую он говорил: «Между нами всё сгорело».
Сгорело?
А сейчас - заново разгорелось?

Она застыла.
Мир сузился до стекла и двух силуэтов.
Он не видел её. И, может, слава богу.

Алиса развернулась и пошла быстро.
Пальто было расстёгнуто, лицо мокрое от дождя или слёз - она уже не различала.
В тот же вечер она открыла ноутбук и написала первую строчку книги.
Под чужим именем.
Под настоящей болью:

> «Некоторые любят так, будто у них есть запасной. А некоторые - будто у них ничего не останется, если потеряют. Это и есть разница.»
Эта фраза стала первой в её книге.
И первой строчкой новой Алисы - Ковальского.

Настоящее время
Алиса вынурнула с воспоминаний, и в это момент на телефон пришло уведомление.

> Тема: Приглашение на закрытую встречу авторов.
Организатор - издательство «Перо и Тень».
Участники - под псевдонимами.
Место - конфиденциально.
Среди приглашённых: Ковальский, Марко Романов, Инесса Вэй...

Она перечитала строку «Марко Романов».
Как он туда попал? Он же публицист, журналист, не писатель...
Или уже писатель?

Она чувствовала, что эта встреча может изменить всё.
Но отказаться - значило бы признать страх.

Через два дня они сидели за круглым столом в маленьком зале загородного арт-пространства.
На всех - маски. Символично.
Каждый - под псевдонимом. Никто не называет имён.

Марко опоздал. Вошёл тихо, оглядел всех.
И вдруг задержал взгляд на ней.
Хотя лицо было закрыто - он что-то понял.

- Интересно, - сказал он, когда началась дискуссия. - Люди, скрывающие лица, часто говорят честнее, чем те, кто светится в кадре.
Он снова посмотрел в её сторону.
- Особенно, если среди них есть те, кто однажды уже выбрал молчание вместо мести.

Алиса почувствовала, как в груди вспыхнуло.
Он читает её. Не книгу. Её.

Но она не опустила взгляд.
Наоборот - впервые за долгое время улыбнулась.
Потому что поняла: он не враг.
Он - вызов.

Сад был полон теней и запаха сосен.
Алиса стояла у деревянной перголы, опираясь на перила.
Впервые за вечер - без маски. Без контроля.
Просто дышала.

- Я знал, что вы выйдете, - услышала она позади.

Не обернулась.
Он подошёл ближе.
Тихо. Осторожно. Как к дикому зверю, который может сбежать.

- Вам не обязательно ничего говорить, - продолжил он. - Я всё равно уже знаю.
- Знаете что? - голос её был спокойным, но внутри всё дрожало.
- Что вы - Ковальский.
- А если нет?

Он сделал паузу.
- Тогда мне, наверное, впервые в жизни так интересно говорить с тем, кем человек не является.

Она усмехнулась.

- Почему вы лезете в это? Что вам от меня нужно?
- Правду.
- Какой ценой?
- Только той, которую вы сами назначите.

Она обернулась. Наконец-то.
И впервые за всё время их знакомства посмотрела на него без защиты.

- Хорошо, Марко. Тогда вот правда.
Я писала, чтобы не сойти с ума.
Я скрылась, потому что меня предали.
Я боялась, что если откроюсь - меня снова разорвут на цитаты.
Ты хочешь знать, кто такая Ковальский?

Она шагнула к нему ближе. Почти вплотную.
- Это - я. Только без боли. Без страха. Без людей.

Он смотрел на неё молча.
И вдруг сказал:

- А можно мне поговорить... не с Ковальским? А с тобой?

Она ничего не ответила.
Просто кивнула.
А потом тихо сказала:

- Тогда тебе придётся остаться до утра.

Марко

Он не знал, зачем остался. Может, потому что не мог уйти.
А может, потому что - уже однажды ушёл. И понял, каково это - потом ничего не исправить.

Квартира Алисы была странно тихой. Она ходила по кухне, будто искала что-то. Или избегала его взгляда.

Он остался один в комнате, где всё пахло ею.
На столе - её ноутбук. Всё ещё открытый. Экран погас, но курсор мигал в полусне.

Он провёл пальцем по тачпаду. Экран вспыхнул.

«черновики. не открывать. если ты не я.»

Он знал, что нельзя.
Но открыл.

> «Я пишу, потому что иначе застряну в себе. Я жду, что кто-то поймёт между строк. Но если кто-то читает - я бегу.»

" Я не знаю, что страшнее - быть понятой или остаться навсегда недочитаной."

Он проглатывал строки одну за другой. Это были не просто слова. Это была она. Обнажённая, живая, ранимая, острая. Совсем не та, что швыряет фразы как щиты.

- Чай будешь? - раздался голос из кухни.

Он вздрогнул и резко захлопнул ноутбук.
- Да. Спасибо.

Через минуту он сидел за тем самым столом. Маленьким. Как поле боя.
Алиса села напротив, молча поставив перед ним чашку. Слишком горячую.

Марко крутил её в руках, не рискуя смотреть ей в глаза.
Алиса делала вид, что ищет сахар, хотя просто не могла на него смотреть.

- Тебе не обязательно было оставаться, - сказала она, всё ещё спиной к нему.
- Я не остался. Я просто... не ушёл.
— Разницы нет.
— Иногда — это всё, что у нас есть

Она медленно опустилась на стул.

- Ты всегда так говоришь? - спросила она. - Полу намёками, полуправдой?
- Только с теми, кто сам наполовину исчез.

Тишина. Он слишком быстро стал видеть сквозь неё. Это пугало.

- Я не хочу ни отношений, ни сближений, - резко сказала она. - Всё, что между нами происходит, - это ошибка момента.
- Я не предлагал ничего.
- Именно. И это злит.

Он слегка улыбнулся, но в глазах была усталость. Не та, после бессонной ночи. А та, что живёт внутри.

- Знаешь, что самое странное? - тихо произнёс он. - Я читаю твои тексты - и узнаю тебя. Но когда ты говоришь, я теряюсь.
- Потому что в тексте я сильная. А в жизни - боюсь снова стать глупой.

Он встал. Медленно.
Если он подойдёт сейчас - всё изменится.
Он знал. И она знала.

Он сделал шаг. И остановился.

- Скажи, Алиса. Если я поцелую тебя - ты снова исчезнешь?

Она молчала. Долго.
Потом прошептала:

- Нет. Но себе этого не прощу.

Он кивнул.
- Тогда я подожду. До тех пор, пока ты не простишь.

И вышел.