Глава 5. Потому что это ты
Погружённый в себя Чжоу Шуи шёл по территории университета и никак не мог выкинуть из головы лицо одного человека, чьи слова, словно поставленная на повтор песня, вновь и вновь звучали у него в ушах.
– Чжоу Шуи...
Голос, окликнувшего его по имени человека, был таким тихим, словно доносился откуда-то издалека, а его понемногу приближающееся лицо наводило на мысли о кадре из дорамы с айдолами. Если бы ещё в воздухе кружились лепестки сакуры, Чжоу Шуи с радостью бы поставил «лайк» аккаунту в Instagram, загрузившему фотографию такого красавчика.
– Чжоу Шуи, я наконец-то тебя нашёл.
– Ещё галлюцинация?
Глядя на картинку, которая внезапно заговорила, Чжоу Шуи посмеялся над собой. Похоже, что его мозг повысил свой уровень в качестве создаваемых галлюцинаций, ведь теперь статичная картинка превратилась в голосовой стикер.
– Про какую галлюцинацию ты говоришь?
– Ого, она ещё и беседу поддерживать может?
Он не ожидал, что его галлюцинация сможет общаться, поэтому протянул руку и сильно ущипнул красавчика за щёку. В ответ он услышал болезненный стон Гао Шидэ.
– Перестань, мне больно!
Настолько живая реакция заставила его разум очнуться, и он наконец осознал, что перед ним всё это время стоял Гао Шидэ.
– Чёрт! Он настоящий!
В испуге Чжоу Шуи резко отпрянул, но из-за внезапности движения пошатнулся, его лодыжка подвернулась, и острая боль отдалась в голове.
– Гадство! Я подвернул ногу.
– Я отведу тебя в медпункт.
– Не надо, – выплёскивая гнев, Чжоу Шуи оттолкнул протянутую к нему руку, но увидел, как Гао Шидэ нахмурился, а затем решительно сказал:
– Мне понести тебя на спине или на руках? Выбирай.
– Просто дай на тебя опереться.
Между вариантами «не опозориться» и «оказаться в крайне унизительном положении», он выбрал первое. Гао Шидэ закинул его правую руку себе на плечо и повёл хромающего парня в медпункт, где ему могли помочь.
Медпункт
– Это опять ты, беспринципный докторишка? – Чжоу Шуи сел на стул и недовольно посмотрел на мужчину в белом медицинском халате.
*Хлоп!*
Пэй Шоуи с металлическим лязгом захлопнул дверцу шкафчика с лекарствами и, саркастический улыбнувшись, указал на вывихнутую правую ногу парня:
– Не хочешь, чтобы я помогал, тогда сам разбирайся со своей проблемой. В любом случае пострадавший – не я, – с этими словами он вышел в коридор.
Парень, стоявший справа от Чжоу Шуи, вздохнул. Он не понимал, почему эти двое, словно огонь и вода, не могли поладить. Последовав за Пэй Шоуи, он вежливо спросил:
– Где лежат бинты? Я сам ему помогу.
Мужчина покосился на парня, пытавшегося примирить враждующие стороны, похлопал его по голове и объяснил:
– Как думаешь, почему я вышел? Потому что бинты закончились, и за ним нужно идти на склад.
– Я схожу.
Гао Шидэ с облегчением выдохнул и, выйдя из медкабинета, направился на склад, даже не заметив, что каждое его движение не осталось без пристального внимания ещё одного человека.
Пэй Шоуи посмотрел на парня, который, сам того не осознавая, проводил фигуру Гао Шидэ взглядом. Повернув стул, он положил руки на его спинку, сел лицом к лицу с Чжоу Шуи и заносчиво улыбнулся.
– Теперь я могу быть спокоен.
– Почему?
– Тебе до меня далеко, ты не сможешь захватить внимание Шидэ.
Низкий голос придал фразе двусмысленный оттенок и успешно заставил неопытного парня пристально посмотреть на мужчину красивыми глазами, в которых читалась настороженность.
– О чём ты?
Пэй Шоуи легонько провёл пальцем по переносице Чжоу Шуи и поддразнивающе произнёс:
– Ты не знал, что мужчинам могут нравится мужчины? А, дьяволёнок?
Чжоу Шуи с удивлением посмотрел на него.
– Ты! Значит, тебе нравится Гао Шидэ...
«Разве не Гао Шидэ любит этого гадкого врача? Или наоборот, этот старик влюблён в Гао Шидэ?»
– Верно, я питаю к нему... большой интерес и непременно его заполучу! – мужчина убрал палец, касающийся переносицы Чжоу Шуи, прижал его к губам жестом, намекающим хранить язык за зубами, и, чтобы ещё больше спровоцировать парня, легонько потрепал его по волосам. – Поэтому, тс-с-с! Помоги мне сохранить это в секрете. Я начну действовать в следующем месяце, пожелай мне удачи.
– Какой нафиг удачи?! – разозлившийся Чжоу Шуи стряхнул чужую руку с головы и в волнении выкрикнул слова, которые в последние дни постоянно приводили в хаос его чувства: – Гао Шидэ сказал, что тот, кого он любит, – я!
Однако он не заметил, что тот, о ком они говорили, уже вернулся со склада и стоял позади него. Конечно же, Гао Шидэ услышал его разговор с Пэй Шоуи, особенно последнюю фразу. Мужчина приподнял голову, посмотрел на парня, стоявшего позади Чжоу Шуи, и сказал:
– Похоже, что секрет, который ты собирался хранить, больше в сохранности не нуждается.
– ...
Чжоу Шуи проследил за его взглядом и, обернувшись, увидел Гао Шидэ, державшего в руках бинты.
Пэй Шоуи приподнял в улыбке уголки рта и, встав со стула, направился к побледневшему Гао Шидэ. Как только он протянул руку, чтобы потрепать того по волосам, парень с вывихнутой лодыжкой вскочил, втиснулся между ними и отмахнулся от протянутой с недобрыми намерениями руки. Затем он спрятал у себя за спиной Гао Шидэ и с предостережением уставился на врача в белом халате.
– Не прикасайся к нему.
Мужчина улыбнулся, убрал руку и серьёзно посмотрел в глаза Гао Шидэ.
– Малец, я всё сказал. Не пожалей потом.
– Пока я здесь, ты не одинок.
Каждый раз, когда родственники собирались вместе на празднование Нового года, другие дети не осмеливались приближаться к Пэй Шоуи. Только этот дурак, как бы он его ни игнорировал, как бы ни пытался прогнать язвительными комментариями, всегда приходил к нему в комнату со своей любимой книжкой сказок, садился в углу и, читая, молча составлял ему компанию. Поэтому в этот раз он должен вернуть долг и, сунув нос в чужие дела, побыть свахой. Пэй Шоуи надеялся, что его младший двоюродный брат и человек, в которого он был тайно влюблён на протяжении долгих лет, смогут быть вместе, и Гао Шидэ обретёт счастье, которого заслуживает.
Проходя мимо двоюродного брата, Пэй Шоуи похлопал его по плечу, вышел из медкабинета и закрыл дверь, оставив двух парней наедине.
– Гао...
– Если хочешь что-то сказать, подожди. Сначала разберёмся с твоей ногой.
Гао Шидэ не дал Чжоу Шуи договорить и помог ему вновь усесться на стул. Подняв его травмированную правую ногу, он положил её себе на колено и обработал место растяжения спиртом. Затем вскрыл упаковку с бинтом, обмотал им немного опухшую лодыжку и надёжно закрепил.
– ...
У наблюдавшего за его ловкими движениями Чжоу Шуи внезапно сильнее забилось сердце, и, чтобы отвлечься, он сказал:
– Я не специально подслушал...
На следующее утро после ночного испытания храбрости он не специально притворился спящим. Просто по привычке остался лежать в постели и не ожидал услышать признание, на которое не знал, как реагировать.
Гао Шидэ замер и посмотрел на того, с кем не виделся уже несколько дней.
– Ты поэтому меня избегал и пошёл на свидание с девушкой?
– Откуда ты зна...
– В тот день, не дождавшись от тебя ответа, я случайно встретил в библиотеке Цзян Юйсинь и Фан Чжэнвэня и спросил их, где ты. Они рассказали мне, потому что мы с тобой дружим.
Прикусивший губу Чжоу Шуи не знал, что ответить, но подумав ещё пару секунд, сказал то, о чём размышлял несколько дней:
– Гао Шидэ, я не в состоянии представить, что мне может понравиться парень.
– Я знаю.
Его голос был ровным. Он несколько лет оставался в роли стороннего наблюдателя и знал, какая девушка нравится Чжоу Шуи. Поэтому он прекрасно понимал, что его любовь останется безответной, и даже роль друга была уже большим достижением.
Гао Шидэ надел носок и обувь на пострадавшую ногу Чжоу Шуи и аккуратно завязал шнурок. Затем поднял голову и серьёзно посмотрел на парня.
– Не заводи девушку только из-за того, что боишься встречи со мной. Это несправедливо по отношению к ней.
– Ну, я же не полная скотина.
Он всецело отдавался чувствам, поэтому столько лет был влюблён в Цзян Юйсинь.
– Хорошо, – Гао Шидэ с удовлетворением вздохнул и натянуто улыбнулся. – Лучший способ забыть прошлую любовь – обрести новую, поэтому я желаю тебе начать всё сначала.
– Гао...
Почему-то при виде боли в глазах Гао Шидэ, у Чжоу Шуи стало тяжело на сердце. Но едва он открыл рот, как Гао Шидэ перебил его и протянул руку, помогая встать.
– Попробуй подняться, теперь должно быть не так больно.
Чжоу Шуи встал, пошевелил вывихнутой ногой и с трудно читаемым выражением на лице сказал:
– Так намного лучше, спасибо.
Убедившись, что пострадавший уже может ходить сам, Гао Шидэ развернулся, подошёл к лежавшему на соседнем столе рюкзаку и, схватив его за лямку, закинул на плечо. Повернувшись спиной к Чжоу Шуи, он сказал:
– Чжоу Шуи, любовь к тебе – это только моя проблема и к тебе никакого отношения не имеет. Я удалю видео, которым угрожал тебе. Спасибо тебе за компанию и дружбу всё это время. С завтрашнего дня тебе не нужно быть моим мальчиком на побегушках, а также... – он на мгновение замолчал, а потом продолжил: – Забудь то, что я сказал в тот день. Всего тебе хорошего.
С этими словами он толкнул стальную дверь, закрытую Пэй Шоуи, и вышел из медкабинета. Оставшись один, Чжоу Шуи так и продолжал стоять, в оцепенении глядя вслед Гао Шидэ.
Дом Гао Шидэ
*Хлоп!*
Мама Гао Шидэ отложила палочки для еды и хлопнула в ладоши перед лицом сына, чьи мысли были где-то далеко.
– Мам? – Гао Шидэ вздрогнул и поднял взгляд на мать.
– О, пошевелился? Я уж решила, что мой сын превратился в Мыслителя. Что случилось? Что тебя беспокоит?
[прим.: Мыслитель (фр. LePenseur) — скульптура Огюста Родена]
– Ничего...
– Ничего? – мать повторила слова сына и, прищурившись, посмотрела на сидящего напротив парня. – Я родила тебя, как я могу не понять, что тебя что-то тревожит? Будешь продолжать мне врать? Рассказывай, что случилось!
Гао Шидэ отложил палочки в сторону и посмотрел на мать.
– Я просто думаю над тем, как мне перестать любить кое-кого.
– Ты пытался с ним сблизиться?
Гао Шидэ вздохнул и покачал головой.
– Ты ещё ничего не сделал, а уже сдаёшься. Помнится, раньше ты был очень храбрым. Куда же пропало твоё мужество? Помочь тебе его найти? – она наклонилась и сделала вид, что ищет то, что потерял её сын.
– Мам, – попросил её прекратить парень.
Рассмеявшись, женщина подбадривающе произнесла:
– Сынок, если тебе кто-то нравится, нужно быть решительнее. Если не приложишь достаточно усилий, то позже будешь об этом сожалеть.
– А если я уже знаю, что всё бессмысленно... – Гао Шидэ опустил на стол миску с рисом и удручённо продолжил: – то мне всё равно нужно стараться?
Мать посмотрела на своего ребёнка, который редко терял уверенность в себе, и вновь отложила палочки. Обойдя обеденный стол, она села справа от сына.
– Что случилось с моим красавчиком-сыном? Поверь в себя хотя бы немного. Ты не можешь решать за других людей, поэтому как ты можешь быть уверен, что этот человек тебе откажет? А если и так, ну и что? То, что ты признаешься, и примет он твои чувства или нет – это две совершенно разных вещи. К тому же, кто из нас за нашу долгую жизнь не оступался на дороге отношений? – мать нежно погладила сына по голове и лукаво подмигнув, продолжила: – Вдобавок мужчины, у которых есть сердечные раны, обладают особым шармом. Может быть, когда этот человек увидит, что кто-то любит его настолько искренне, что мучительно умирает от этого чувства, то передумает? Уверена, так и будет!
Гао Шидэ удивили слова матери, и он с трудом, но всё же улыбнулся. И даже, кажется, сдавливающая его грудь боль немного утихла. Посмотрев на мать, которая всегда была его единственной опорой, он спросил:
– Мам, я могу задать тебе вопрос?
– Спрашивай!
– Почему ты согласилась выйти замуж во второй раз? Ты не боялась, что он окажется таким же, как отец?
– ...
Женщина растерянно посмотрела на сына. Она не ожидала, что он задаст ей такой вопрос. В интрижке бывшего мужа и последующем разводе она винила именно себя, ей казалось, что она прикладывала недостаточно усилий, из-за чего её сыну пришлось осознать, что семья может не остаться навсегда полной. И как мать, она стыдилась своего решения. Но только до того дня, когда её сын, ещё будучи учеником пятого класса начальной школы, обнял её, когда она не прекращая тихо плакала, и серьёзно сказал:
«Мамочка, не плачь. Не говори, что ты плохая, ты же у меня самая лучшая мама и самая любимая. Раз мы не нужны папе, то и он нам не нужен. Наша семья останется прежней. Просто раньше нас было трое, а теперь есть только мы с тобой. В этом нет ничего плохого!»
Тогда слова ребёнка помогли ей прекратить осуждать себя и сняли с неё груз вины. После этого она посвятила всю себя сыну и работе. В должности исполнительного директора Huapan Information она умело управляла компанией, чья производительность росла год от года. Любимый сын никогда не заставлял её переживать, не важно, касалось ли это учёбы или его поведения. Она наблюдала за тем, как изо дня в день её ребёнок взрослел, становился независимым и уверенным в себе. Он был похож на рассыпанные по полу кусочки пазла, который спустя много лет, благодаря упорству в его восстановлении, был постепенно собран вновь. Осталось лишь два не закрытых кусочками места... Это её счастье и счастье Гао Шидэ.
Несколько лет назад она познакомилась со своим нынешним женихом, у которого тоже был неудачный брак и дочь от бывшей жены. Мужчина одинаково хорошо заботился как о ней, так и о её сыне. Случайная встреча двух людей, словно столкновение разлучённых частичек. Некогда оба уже споткнулись на дороге отношений и обзавелись шрамами, однако всё же не прекращали поиски подходящего спутника жизни. Поэтому мужчина сделал ей предложение, надеясь, что они станут опорой друг другу, и в будущем хотел, чтоб они переехали из Тайвани к нему в Соединённые Штаты, чтобы жить вместе новой семьёй.
Перебрав фрагмент за фрагментом воспоминания прошлого, мать Гао Шидэ с уверенностью, год за годом взращенной в её сердце, ответила на вопрос сына:
– Мужчины, у которых есть сердечные раны, обладают особым шармом, а женщины, получая шрамы, становятся мудрее. Раньше при выборе партнёра я думала только о том, будет ли он любить меня. Но теперь я выбираю того, кто будет любить не только меня, но и семью, которая мне дорога, – не сумев сдержать слёз, она взяла сына за руку и искренне сказала: – Шидэ, спасибо тебе за то, что на протяжении многих лет ты был и моим сыном, и близким другом, с которым можно было говорить обо всём без утайки, и который помог мне пережить самое тяжёлое время в моей жизни. Теперь я нашла своё счастье, поэтому у меня осталось единственное желание – увидеть, как мой дорогой сын и человек, которого он искренне любит, будут вместе счастливы.
– Мам...
Горячая любовь матери к ребёнку захлестнула парня, которого женщина держала за руки. У Гао Шидэ перехватило дыхание, в его голосе было много, слишком много эмоций, слишком много того, что невозможно было описать словами.
Чтобы немного разбавить излишне сентиментальную атмосферу, женщина улыбнулась, наморщив нос, запрокинула голову, чтобы не дать скатиться слезам, и как-то по-девчоночьи сказала сыну:
– Но даже если ты будешь вместе со своим любимым человеком, то всё равно не можешь не поехать со мной в Штаты. Гао Шиде, предупреждаю, не смей забывать свою мать из-за возлюбленного. Это будет крайней неблагодарно с твоей стороны.
– Ни за что! Мама, раз я сказал, что сделаю, значит сделаю.
Как единственный родственник со стороны невесты, он возьмёт её за руку и отведёт к её новому счастью.
– Хорошо. Давай есть, я ведь редко сама для тебя готовлю.
Женщина взяла в руку лежавшие рядом документы, рассчитывая за едой изучить содержание контракта, однако Гао Шидэ выхватил у неё бумаги, вместо них вложил ей в руку палочки для еды и сказал:
– Раз уж ты редко сама готовишь, то не перечитывай документы, а составь компанию своему сыну.
– Слушаюсь, мой любимый сын.
– Так-то лучше.
За обеденным столом мать и сын вместе ели, подкладывая друг другу в миски их любимую еду. По дому, в котором обитали всего лишь два человека, разносились болтовня и весёлый смех, изгоняя из такого большого пространства чувство одиночества.
***
Дом Чжоу Шуи
Чжоу Шуи сидел в своей комнате, смотрел на бинт на правой ноге и вспоминал время, проведённое с Гао Шидэ...
– Так это ты Гао Шидэ?
– Да.
– Чёрт возьми! Я тебя запомнил!
В то время Гао Шидэ, словно дух за плечом, постоянно следовал за ним. Сам он всегда оказывался на втором месте, а его слепящий глаза ореол был узурпирован соперником. Поэтому Гао Шидэ стал тем, кого он ненавидел больше всех.
– Чжоу Шуи, ты с ума сошёл?
– Это ты тут с ума сошёл. Зачем ты меня поцеловал?
– Ты умереть захотел?
– Не твоё дело, захотел я или нет!
– Тебе так нравится Цзян Юйсинь? Настолько нравится, что, увидев её признание Фан Чжэнвэню, ты так расстроился, что потерял желание жить?
– Постой-ка, откуда ты знаешь, что Юйсинь и Чжэнвэнь... Твою мать! Так ты следил за мной?!
– Не стоит притворяться, если тебе больно...
– Отвали! Или я тебе врежу!
Он случайно узнал, что девушка, в которую он был тайно влюблён много лет, на самом деле любит его лучшего друга. Поэтому прибежал в безлюдный бассейн, где, сам того не желая, расплакался. Затем в порыве эмоций он бросился в бассейн, чтобы холодная вода скрыла не перестающие течь слёзы. Однако человек, молча следующий за ним, всё неправильно понял и вернул его в реальность, от которой он хотел убежать, и к слезам, которые, без смывающей их воды бассейна, невозможно было ни скрыть, ни остановить.
– Наконец-то я нашёл тебя. Мы же договорились поесть вместе, забыл? Идём скорее! У меня после обеда ещё занятия, и мне нужно вернуться вовремя. Извините, я одолжу этого парня.
Цзян Юйсинь и Фан Чжэнвэнь не почувствовали никакой неловкости, но её заметил человек, с которым Чжоу Шуи прежде редко встречался.
– Отпусти! Да отцепись уже, Гао Шидэ!
– Не возьми я тебя за руку, ты бы пошёл со мной? Ты знаешь, какое у тебя только что было выражение лица? Или тебе плевать, если они узнают, что ты тайно влюблён в Цзян Юйсинь?
– Ну и что такого, если узнают...
– Значит, ничего страшного, если я отправлю это видео Фан Чжэнвэню и Цзян Юйсинь?
– Вот же ублюдок! Какого чёрта тебе от меня надо? Мало того что преследовал меня, так теперь ещё и угрожаешь?
– Да, угрожаю. Мне тут как раз не хватает мальчика на побегушках. Если ты будешь являться по первому моему зову, то я сохраню в тайне и это видео, и твою любовь к Цзян Юйсинь.
Оглядываясь назад, можно сказать, что за исключением угроз Гао Шидэ при выдвижении требований, именно Чжоу Шуи, мальчик на побегушках, был тем, о ком заботились. То, что он не ел, всегда подкидывал в миску Гао Шидэ. Он любил есть креветки и ненавидел пачкать руки, но теперь рядом с ним появился тот, кто добровольно их ему чистил. Он, как мальчик на побегушках, должен был помогать Гао Шидэ вести конспекты, но беспечно проспал на плече своего господина всё занятие...
– Колись тогда, кто тебе всё-таки нравится?
– Не скажу.
– Почему? Ты знаешь мой секрет, значит, и я твой тоже должен знать.
– Я не хочу говорить это тебе.
Почему не «Я не хочу говорить», а «Я не хочу говорить это тебе»? Он наконец понял, что эти две фразы отличают всего парой слов, но именно они показывают разницу между другом и любимым человеком. Другу, пожалуй, можно шутливым тоном рассказать свой секрет. Но если человек, задавший вопрос, – тот самый «любимый», ответ будет следующим... «Я не хочу говорить это тебе».
– Не отрицай этого только потому, что не осмеливаешься сказать мне правду. В каком веке мы живём? Если он тебе действительно нравится, будь смелее и решительно добивайся его. В кого бы ты ни был влюблён, мы с Чжэнвэнем обязательно поддержим тебя.
– Юйсинь...
– У нас ещё есть дела, мы уходим.
Глядя на девушку, которая подбадривала его, Чжоу Шуи чувствовал, что в любую секунду может раскрыть свой секрет и сказать заветное «Цзян Юйсинь, ты мне нравишься» или «Ты та, кого я всегда любил!». Как раз в тот момент, когда его эмоции уже были готовы вырваться наружу, к ним кто-то подошёл и накрыл ладонью его полные слёз глаза. Сказав что-то Цзян Юйсинь, он увёл Чжоу Шуи оттуда, где ему было невыносимо оставаться.
– Чёрт!
Выдернув из-за спины подушку, Чжоу Шуи бросил её в стену.
«Чжоу Шуи, любовь к тебе – это только моя проблема и к тебе никакого отношения не имеет. Я удалю видео, которым угрожал тебе. Спасибо тебе за компанию и дружбу всё это время. С завтрашнего дня тебе не нужно быть моим мальчиком на побегушках, а также... Забудь то, что я сказал в тот день».
«Почему ты так сказал? Почему я тебя нравлюсь? Почему мы не можем быть друзьями?»
– Как это может не иметь ко мне отношения? Я тот, кого ты любишь, так почему же это меня не касается?
Чжоу Шуи, злясь всё сильнее, со всей силы пнул вывихнутой ногой стул, о чём сразу же пожалел. От резкой боли у него выступили слёзы. Ему было трудно завести ещё одного близкого друга, но теперь с ним внезапно разорвали отношения. Досадно! Нет, невероятно досадно! Пусть даже с ним и разорвали отношения, но он никогда не признает себя брошенным.
– С детства никто и никогда не осмеливался первым сказать: «Давай прекратим дружить». Гао Шидэ, неужели ты думаешь, что я сильно тобой дорожу? Размечтался!
Разозлившись, он смотал с лодыжки бинт и кинул его на пол, затем встал и с покрасневшими глазами похромал в ванную комнату, чтобы смыть с тела ощущение липкости. Стоя под струёй воды, он не мог не думать о захватившем все его мысли... Гао Шидэ.
***
Университет
– Может, сходим поесть острый хот-пот? Разве ты не обожаешь острое? Я знаю один ресторанчик, который взорвал Интернет. Как насчёт того, чтобы попозже сходить туда?
– Ладно.
– Мы давно никуда не ходили вместе. Может, выберем день, чтобы покататься по острову? Или поживём в гостевом доме? Мне без разницы, я поеду с тобой куда угодно, главное, чтобы тебе понравилось, – Лю Бинвэй, шедший по коридору справа от Чжоу Шуи, безумолку перечислял места, в которые они могли бы отправиться после занятий, но его пребывавший в оцепенении друг думал о своём и совершенно не слышал, о чём говорил приятель.
– Шуи, вообще-то я хочу пойти с тобой развлечься, потому что...
Лю Бинвэй заметил странную реакцию Чжоу Шуи, встал прямо перед ним, перегородив путь, и незаметно схватил за штанину джинс, решив, что у него нет шанса закончить фразу.
– Гао Шидэ?
Однако взгляд Чжоу Шуи был устремлён лишь на человека, идущего к ним навстречу. Гао Шидэ, который обсуждал с Ши Чжэюем тему прошлого занятия, услышал, как то-то окликнул его по имении, и машинально поднял голову. Однако, увидев Чжоу Шуи, он не пошёл к нему с улыбкой на губах, как это было раньше. Вместо этого он отвёл взгляд и сделал вид, что ищет что-то в кармане, а затем, бросив: «Я забыл взять телефон», он развернулся и быстро ушёл прочь. Пришедший в недоумение Ши Чжэюй недовольно уставился на стоящего напротив Чжоу Шуи, а затем побежал вслед за другом.
– ...
Почувствовав, что его вновь бросили, Чжоу Шуи вцепился в лямки рюкзака, развернулся и пошёл в противоположную сторону.
– Аудитория там, ты куда? Эй! Шуи! Эй! – Лю Бинвэнь, который не понял что произошло, застыл на месте, громко окликая друга, а затем плюнув на то, что хотел сказать, бросился за Чжоу Шуи. Обхватив друга за плечи, он повёл его в тот ресторанчик, где подавали острый хот-пот.
Медпункт
– А-а-а... Я виноват, виноват... А-а-а...
Пронзительные вопли, походящие на визги свиньи в тот миг, когда её режут, доносились из медкабинета, и всех проходящих мимо по коридору пробирала холодная дрожь. В кабинете Пэй Шоуи перевязывал рану пострадавшему студенту, но в отличие от другого медперсонала, который действовал бы аккуратно, стараясь уменьшить мучения пострадавшего, он наоборот, словно пытая, туго затягивал бинт, заставляя студента вопить от боли.
– В следующий раз, когда будешь лихачить, ты точно переломаешь себе кости. Вот тогда и посмотрим, останешься ли ты таким же безмозглым. Познав боль, ты поймёшь, твоё тело – это дар твоих родителей, и тебе запрещается причинять ему вред.
Парень, чьё лицо побледнело от боли, не упустил возможности посмеяться над уровнем знаний китайского языка противного врача.
– Правильно сказать «ты не можешь», а не «тебе запрещается», вам следует подучить китайский.
Пэй Шоуи мрачно усмехнулся и безжалостно сжал пальцами только что перевязанную рану, отчего забиваемый поросёнок завыл вновь.
– А-а-а! Больно, больно, больно!
– Катись отсюда.
– Понял, слушаю и повинуюсь! Слушаю и повинуюсь!
Как только Пэй Шоуи ослабил хватку, парень, который только что кричал от боли, воспрял духом и следом за составлявшим ему компанию другом похромал из медкабинета, что был страшнее ада.
Гао Шидэ, стоя в дверях, наблюдал за тем, что происходило внутри. Подвинувшись, он пропустил двух незнакомых ему студентов, сбегавших от бессовестного университетского врача.
– Пэй Шоуи.
Мужчина поднял голову и посмотрел на Гао Шидэ. Фигура, стоявшая в дверях и освещаемая из-за спины солнцем, вызвала в его памяти одну сцену из прошлого... Некогда был один человек, который любил стоять на входе в медкабинет с лапшой быстрого приготовления в руках и тихо наблюдать за ним.
– Пэй Шоуи! Шоуи! – увидев, что мужчина сидит в прострации и никак не реагирует, парень встал перед ним и крикнул во весь голос, возвращая улетевшего в свои мысли врача в реальность.
– Хм? – Пэй Шоуи заметил стоявшего перед ним парня и чуть погодя ответил.
– Ты отключился?
– Да нет, просто увидел тебя в дверях и вспомнил одного надоедливого ученика, которого встретил, когда работал врачом в старшей школе... – Пэй Шоуи поднял голову, увидел недовольное лицо Гао Шидэ и, сразу поняв, в чём причина его плохого настроения, сказал: – Что с тобой? Поссорился с тем мелким негодником?
Иначе как могли два человека, которые в последнее время были так близки, ходить по-отдельности?
Гао Шидэ сунул руки в карманы брюк, подошёл к мужчине в белом халате и спросил:
– Зачем ты вмешался в тот день? – он не понимал, почему нужно было раскрыть его секрет именно этому человеку.
– А кто сказал, что ты можешь без спроса есть мою лапшу?
– Лапшу? Неужели миска лапши настолько важна?
– Ты мог съесть всё, что угодно, но только не лапшу, потому что... – Пэй Шоуи оборвал фразу, которую едва не произнёс, встал и, взяв папку, обошёл стол, бросил на него документы и сказал: – Она моя.
– Если бы ты не влез, мы смогли бы остаться друзьями хотя бы до выпуска.
– Я не понимаю, почему ты злишься? – мужчина снял халат, отодвинул стул, сел и серьёзно посмотрел на злящегося на него Гао Шидэ. – Вы всё прояснили, и теперь вам не нужно тратить время друг друга.
Говорят, что чувства подобны огню, который бумажная оболочка не в силах удержать. К тому же одного взгляда этого мальчишки было достаточно, чтобы понять его чувства. А Пэй Шоуи лишь сжёг охватывающий пламя бумажный шар. Что не так?
– И правда, как может человек с аффективным расстройством, неспособный ощутить радость, понять, что я сейчас чувствую?
– Гао Шидэ! – лицо Пэй Шоуи заледенело, и он с предостережением посмотрел на парня. Тот и сам почувствовал, что наговорил лишнего и, ощущая вину, опустил голову.
– Прости... Я пойду на занятия... – развернувшись, он вышел из медкабинета, в котором повисла неловкая атмосфера, и направился в сторону аудитории.
***
– Чёрт...
Чжоу Шуи, сидевший в музыкальном классе, поставив локти на пианино, посмотрел на экран стоящего на пюпитре телефона и тихо выругался. На экране был открыт его чат с Гао Шидэ. Каждое сообщение напоминало ему о том, как здорово они проводил время вместе.
– Если ты так сильно хочешь увидеться с Гао Шидэ, иди к нему. К чему излишняя гордость?
Девушка уже несколько минут стояла в дверях, но парень не замечал её, словно она была пустым местом. Решив проявить инициативу, она подошла к подиуму, на котором стоял чёрный рояль, и обратилась с вопросом к парню, не сводящему глаз с экрана, но игнорировавшему входящие звонки и сообщения. Чжоу Шуи ответил, не поднимая головы:
– Если я сам пойду его искать, разве это не будет означать, что я беспокоюсь о нём? Это слишком унизительно!
Услышав столь детский ответ, Цзян Юйсинь раздражённо закатила глаза.
– Ты что, ребёнок? Вот это поворот!
– Кстати говоря, Юйсинь, тебе не кажется это странным? Мы с Гао Шидэ учимся на разных факультетах, время и место проведения занятий у нас разные, так почему он всегда знал, где я? И к тому же постоянно, куда бы я ни пошёл, маячил рядом?
Он хотел расспросить самого Гао Шидэ, но тот специально избегал мест, где они могли бы случайно встретиться. Чжоу Шуи, как дурак, уже несколько дней ходил по аудиториям и пытал счастья в столовой, но так и не смог найти человека, который ещё недавно до смерти его раздражал. Цзян Юйсинь развела руками и пожала плечами.
– Не кажется.
– Почему?
– Потому что с самого детства, где бы ты ни был, если бы осмотрелся вокруг, то заметил бы его.
– Как это возможно?
– Ты забыл? Когда мы в детстве играли в прятки, то каждый раз, когда Гао Шидэ был вóдой, он всегда находил тебя первым, потому что... – девушка рассмеялась и пальцем легонько ткнула Чжоу Шуи в нос. – Где бы ты ни находился, его взгляд всегда был прикован к тебе.
– Сталкер, – из-за её слов он стремительно залился румянцем и, скривив губы, тихо выругался.
– Шуи... – Цзян Юйсинь села на скамеечку перед роялем рядом со своим другом детства, который был младше неё на два года, посмотрела ему в лицо и серьёзно спросила: – Тебе нравится Гао Шидэ?
– Мне...
«Мне не...»
Он должен был сказать всего несколько слов, но яростное биение сердца помешало ему. В прошлом, когда Фан Чжэнвэнь или Цзян Юйсинь были чем-то заняты, и он не виделся с ними пару недель, то ни разу не чувствовал себя так плохо. Однако в течение последних нескольких дней, когда Гао Шидэ его избегал, играл ли он на пианино, ел, тренировался в плавательном клубе или же сидел в библиотеке, невольно думал о нём...
– Гао Шидэ. Это имя, словно тень, от которой нельзя избавиться. Оно вновь и вновь всплывает у меня в голове. Даже в тетради, в которой делаю домашнее задание, я невольно пишу «Мне нравится Гао Шидэ». И тут же поспешно с силой вымарываю первую часть.
Цзян Юйсинь нежно улыбнулась, словно старшая сестра обняла своего младшего братца за шею и сказала то, о чём давно думала:
– Хотя я не знаю, с каких пор ты стал по-другому к нему относиться, но как одна из «железного треугольника», вместе с которым ты рос, как человек, который очень хорошо тебя знает, я с уверенностью могу сказать... Шуи, ты влюблён в ГаоШидэ, – она посмотрела ему в глаза и продолжила: –Ты помнишь, что говорил нравящийся всем нам Майкл Фелпс? «Я надеюсь, что кинув взгляд в своё прошлое, я смогу сказать...»
– «Я надеюсь, что кинув взгляд в своё прошлое, я смогу сказать: «Я сделал всё, что мог и добился успеха». Я не хочу, оглядываясь назад, говорить, что должен был сделать то или это».
[Прим.: Майкл Фелпс – американский пловец, 23-кратный олимпийский чемпион, 26-кратный чемпион мира в 50-метровом бассейне, многократный рекордсмен мира. Одна из его знаменитых цитат в оригинале звучит следующим образом: «I wanttobe able to look back and say,«I've done everything I can,and I was successful». I don't want to look back and say I should have done this or that».]
Майкл Фелпс по прозвищу «летучая рыба» был почитаемым кумиром горячо любящего плавание Чжоу Шуи. И именно этот знаменитый пловец однажды сказал такую фразу.
– Поэтому, Шуи, раз в твоём сердце уже зародились чувства, то только тебе решать, принять их или сбежать, оставшись в роли друга. Я лишь надеюсь, что в будущем ты не будешь жалеть о сделанном выборе.
– Я понял, Юйсинь, спасибо, – парень успокоился и ярко улыбнулся.
– За что ты меня благодаришь? Мы же лучшие друзья на всю жизнь, разве нет?
– Верно, лучшие друзья на всю жизнь.
Раньше он уже сделал выбор в пользу статуса друга, причинивший ему мучительную боль. Прежде чувства, которые он не смог заполучить, заставили его ревновать к близкому другу. Однако затем в один день тайная любовь, которую он вынужден был отпустить, превратилась в его хорошего друга. Также он смирился с тем, что влюбился в другого парня.
Цзян Юйсинь подмигнула Чжоу Шуи и пальцем ткнула его в щёку.
– Если Гао Шидэ тебе откажет, то старшая сестрица с радость предоставит свои объятья, в которых ты сможешь выплакаться.
– Тебя тогда Фан Чжэнвэнь бросит, пацанка, – бросив эту фразу, парень вскочил со стула и побежал к двери класса.
– Чжоу Шуи, жить надоело?
– Ха-ха-ха.
Девушка погналась за парнем, чей хохот ещё долго разносился по коридору рядом с музыкальной комнатой.
***
Учебный корпус
– Гао Шидэ! Тебе нравится Чжоу Шуи?
Ши Чжэюй стоял на газоне напротив учебного корпуса и неотрывно смотрел на Гао Шидэ. С того дня, как они случайно встретились в коридоре с Чжоу Шуи, он заметил, что Гао Шидэ стал непривычно молчалив. И это причиняло ему боль, настолько сильную, что сегодня он решил откровенно сказать то, что ему хотелось. Гао Шидэ сердито на него посмотрел и нахмурился.
– Ты позвал меня сюда после занятий, только чтобы спросить об этом?
– Ответь на вопрос, тебе правда нравится Чжоу Шуи?
– Это не твоё дело, – сказал он и развернулся, собираясь уйти.
– Гао Шидэ! Ты мне нравишься! – Ши Чжэюй схватил парня за рукав и с выражением лица «пан или пропал», выкрикнул то, в чём раньше ни за что бы не признался. – Ты мне нравишься. С тех пор, как ты перевёлся в наш университет, и мы стали друзьями, ты мне очень нравишься.
– Я знаю об этом, – немного помолчав, сказал Гао Шидэ и медленно высвободил схваченный пальцами рукав.
– Ты знал? Знал, что нравишься мне, и никогда не запрещал находиться так близко к тебе? – Ши Чжэюй изумлённо посмотрел на друга, и от ощущения собственной ничтожности у него на глазах появились слёзы. – Гао Шидэ, тебе было забавно смотреть, что я, как дурак, крутился вокруг тебя, да?
– Я отношусь к тебе как к другу.
– А я к тебе – нет! – его глаза были полны слёз, которые упорно не желали пролиться.
– Чжэюй, не навязывай свои чувства другим. Чувства – это не то, что ты можешь получить в качестве награды, приложив усилия, – эту фразу он адресовал не только другу, но и самому себе.
Хотя Гао Шидэ и заметил внимание Ши Чжэюя к себе, однако не стал разоблачать парня и сохранял между ними дистанцию. Он не хотел давать ему слишком много ложных надежд.
– Если бы ты раньше сказал, что уже знаешь, я бы... – не задумываясь, начал Ши Чжэюй, но сам оборвал фразу.
«Я бы не увяз в чувствах так глубоко? Или же я не смог бы продолжать любить Гао Шидэ? Нет. Даже если вас отвергнут, возможно, вы будете плакать, возможно, – страдать, но однажды возникшая любовь не изменится. Гао Шидэ прав, если вам действительно кто-то нравится, не стоит навязывать этому человеку свои чувства. Ведь чувства – это не задачка по математике, где, используя формулу, можно найти решение».
– Чжэюй, если моё поведение ввело тебя в заблуждение, прости. Я не могу ответить на твои чувства, но я действительно считаю тебя другом, с которым могу поговорить о чём угодно. И надеюсь, что в будущем мы всё ещё сможем оставаться друзьями.
Стоявший за углом Чжоу Шуи видел, как Гао Шидэ развернулся и ушёл, а Ши Чжэюй так и остался стоять перед корпусом, поэтому, бесшумно отступив назад, он скрылся в тени за углом.
– Я не в состоянии представить, что мне однажды может понравиться парень.
– Я знаю.
Даже если он принял свои чувства, он всё равно уверен в тех своих словах, он совершенно не хочет иметь романтических отношений ни с одним парнем, за исключением Гао Шидэ. Он особенный. Это никак не связано ни с полом, ни с возрастом, ни с внешностью, просто его привлекает Гао Шидэ.
«Забудь то, что я сказал в тот день. Всего тебе хорошего».
Чжоу Шуи не хотел видеть грустное лицо Гао Шидэ, потому что от этого ему самому становилось ещё тяжелее. Он хотел, чтобы парень был счастлив... счастлив с человеком, который будет его любить.
– Гао Шидэ, я хочу стать твоим счастьем, – пробормотал себе под нос Чжоу Шуи и, воспрянув духом, вышел из-за угла. Избегая Ши Чжэюя, всё ещё стоявшего перед корпусом, он, держась на некотором расстоянии, последовал за Гао Шидэ.
***
Симэньдин
[Прим.: Симэньдин – торговый и развлекательный квартал в Тайбэе в районе Ваньхуа, второе название «Тайбэйский Харадзюку», является настоящим центром японской моды, культуры и субкультуры на Тайване.]
С наступлением ночи постепенно разгорались неоновые огни, сменяя свет солнца и беря на себя задачу по освещению города. Этот район уже давно стал популярным местом рождения модных тенденций, немало знаменитостей именно здесь были найдены охотниками за талантами и позже, преобразившись, стали суперпопулярными звёздами, известными всему Китаю. Гао Шидэ в одиночестве шёл по надземному переходу в районе Симэньдин и, опустив голову, смотрел на непрерывно движущийся поток машин под мостом.
*Тр-р!*
Телефон в кармане джинсов завибрировал, и Гао Шидэ достал его, чтобы прочитать только что пришедшее сообщение.
[Ты где? Нам нужно поговорить.]
Его палец завис над экраном, он не знал, открывать ли сообщение, отвечать на него или нет. В итоге парень решил нажать на кнопку сбоку и оставить сообщение непрочитанным. Опустив руку с телефоном, экран которого успел погаснуть, Гао Шидэ продолжил идти по мосту, низко опустив голову.
– Почему не отвечаешь на сообщение? Гао Шидэ, ты действительно избегаешь меня? – долетел из-за спины недовольный голос, и идущий по мосту парень с удивлением остановился, повернулся и посмотрел на человека, стоявшего сзади. Чжоу Шуи следил за Гао Шидэ с того момента, как Ши Чжэюй признался ему перед корпусом. Он хотел притвориться, что, только после того, как тот получил сообщение, он узнал о его местонахождении и обнаружил, что находится там же. Однако он не ожидал, что его сообщение останется непрочитанным, поэтому он быстро подошёл к Гао Шидэ и недовольно сказал:
– Наигрался в мальчика на побегушках и избавился от меня?
– Я уже удалил то видео, если не веришь, можешь сам удостовериться, – Гао Шидэ полагал, что Чжоу Шуи пришёл лично убедиться в том, что у него больше нет видео для шантажа, поэтому правой рукой протянул ему свой телефон. Однако вместо того, чтобы взять мобильный, Чжоу Шуи с силой стукнул парня по руке.
– Ты шантажировал меня этим видео, потому что беспокоился, что я слишком переживаю из-за потерянной любви, да? Говорил, что для того, чтобы перестать быть твоим слугой, мне нужно у тебя выиграть. Это всё было для того, чтобы отвлечь моё внимание, верно?
Фактически подвергшийся допросу Гао Шидэ, чувствуя угрызения совести, отвёл взгляд и посмотрел на поток машин, проезжавших под мостом.
– Не думай, что я такой хороший. Я просто решил воспользоваться случаем и подружиться с тобой, а потом... стать ближе к тебе.
Таким образом, до окончания университета и перед отъездом в Штаты с матерью он мог бы закончить эти дружеские отношения.
– Ты всё ещё считаешь, что мне повезло?
– Что? – Гао Шидэ повернулся и посмотрел на стоявшего напротив него парня. Столь неожиданная фраза привела его в замешательство.
– В тот день в медкабинете я сказал, что человеку, которого ты любишь, очень повезло. Позже ты, полагая, что я сплю, сказал мне на ухо, что на самом деле так повезло именно мне.
«Слова о том, что ты мне нравишься, не были шуткой. И то, что я воспользовался твоей слабостью, тоже правда. Ты сказал, что человеку, которого я люблю, повезло. К сожалению, ты никогда не узнаешь, что так повезло именно тебе...»
Чжоу Шуи быстро подошёл к Гао Шидэ, схватил его за воротник и, подтащив к себе, серьёзно спросил:
– Гао Шидэ! Тот везунчик, которого ты любишь, – это я?
– Ты сказал... что не сможешь меня полюбить... – в голосе говорившего слышалась боль. Он понимал, как бы он ни старался, его чувства никогда не будут приняты, раз за разом они будут лишь разбивать его на мелки осколки. И он не осмеливался посмотреть в глаза Чжоу Шуи, опасаясь увидеть отвращение в его взгляде.
– Ты думаешь, мне это нравится?
Сколько бы Чжоу Шуи ни стоял в душе под потоками воды, он просто был не способен смыть бурю в душе. Что бы он ни делал, он всё время думал о Гао Шидэ, где бы он ни был, он бросался вслед за человеком, чей силуэт напоминал его. Моменты, проведённые вместе с ним, глубоко отпечатались в его сознании и вновь и вновь всплывали в памяти...
– Из-за того, что это ты, мне это не может не нравиться, у меня не остаётся иного выбора, кроме как полюбить тебя, – Чжоу Шуи осознал, что ещё до того, как он разумом принял свои чувства, уже перестал относиться к нему, как к другу.
Гао Шидэ поднял голову и, прикрыв глаза, положил руки на плечи Чжоу Шуи. Медленно оттолкнув его, он отступил на два шага и сказал:
– Если ты сказал это, чтобы подшутить надо мной, то, извини, мне не смешно.
– Никто над тобой не подшучивает, я серьёзно.
Чжоу Шуи потянул Гао Шидэ за руку и вновь раскрыл свои мысли. Однако парень в смятении оттолкнул его и, посмотрев покрасневшими глазами, сказал:
– Разве тебе нравится не Цзян Юйсинь? Неважно, какие методы ты решил использовать, чтобы поиздеваться надо мной, но прошу, не играй с моими чувствами.
Уже в средней школе он обнаружил, что его чувства к Чжоу Шуи отличаются от чувств к остальным друзьям. Сначала он думал, что просто не хочет, чтобы мальчик, который забыл об их встрече, вновь забыл о нём. Но по мере взросления он понял, что такое чувство – любовь мальчика к другому мальчику – не смогут принять. Поэтому он решил скрывать свои чувства в глубине души и только оставшись один, он украдкой доставал фотографию, спрятанную на дне шкафа. С улыбкой он смотрел на снимок, на котором Чжоу Шуи с явной неохотой был вынужден сфотографироваться вместе с ним на сцене после награждения.
– Почему ты мне не веришь?
Глядя в полные слёз глаза Гао Шидэ, Чжоу Шуи почувствовал боль в груди. Из-за его прежнего отношения – пренебрежения, медлительности, отвращения и отрицания –Гао Шидэ не поверил, что он влюбился в него.
Чжоу Шуи схватил подвеску, висевшую у него на груди, и резко сорвал её, не обращая внимания на то, как красные капли крови стекают из оставленного цепочкой пореза на задней части шеи. Стоя на мосту, до которого долетал шум машин, Чжоу Шуи сказал:
– Ты хочешь, чтобы я её снял? Тогда ты наконец поверишь, что я влюбился в тебя?
Гао Шидэ лишь вздохнул и рассмеялся сквозь слёзы...
– Не нужно было снимать свой талисман, он всё равно ничего не значит.
Каждый раз, когда он находился близко к Гао Шидэ, в нём загоралась надежда на то, что он может что-то изменить. Однако каждый раз эта надежда оборачивалась разочарованием. Дружба – самое больше, на что он мог рассчитывать, более близкие отношения были невозможны.
Глядя на лицо парня, по щекам которого катились слёзы, Чжоу Шуи вспомнил похожую картину. Маленький мальчик с глазами как у Гао Шидэ сидел на лестнице в конце коридора и, обхватив колени, тихо плакал. Мальчик поднял взгляд и гордо отказался от протянутого платка, потому что не хотел, чтобы какой-то незнакомец видел его в слезах и в момент его слабости...
Развернувшись, Чжоу Шуи ухватился за перила, встал на ограждение моста над дорогой и закричал всем проезжающим машинам и всем прохожим:
– Я! Чжоу Шуи! Люблю Гао Шидэ! Очень, очень, очень сильно люблю! Он тот, кого я люблю больше всех в мире.
Затем, пока Гао Шиде не успел отреагировать, он спрыгнул с ограждения моста, бросился к нему и, обхватив за шею, поцеловал его нежные тёплые губы. Следующий миг был похож на стоп-кадр из кино, в котором в одну секунду рушится защита сердца героя. Мозг отключился, и Гао Шидэ позволил Чжоу Шуи целовать себя снова и снова, ощущая тепло, которое, проходя через слившиеся губы, наполняло их сердца. Гао Шидэ поднял руку, почти невесомо обнял Чжоу Шуи за талию и, закрыв глаза, искренне ответил на поцелуй того, кого тайно любил много лет. И лишь когда у них кончилось дыхание от неуклюжего поцелуя, они с неохотой отстранились друг от друга. Чжоу Шуи улыбнулся и игриво спросил:
– Это твой первый поцелуй?
– Нет, – Гао Шидэ посмотрел в глаза человека напротив и покачал головой.
– Тогда с кем был первый? – Чжоу Шуи сам не заметил, как в его словах проявилось глубокое желание монополизировать Гао Шидэ.
– Однажды я спас дурака, который чуть не утонул, и случайно поцеловал его, когда пытался вытащить из бассейна.
– Это не считается, твой первый поцелуй должен принадлежать мне.
Вспомнив о случайном поцелуе в бассейне, Чжоу Шуи покраснел, крепко обхватил Гао Шидэ за шею и снова поцеловал.
Кого же всё-таки касаются чувства одного человека к другому? Кто должен нести ответственность за то, что натурал превратился в гея?
«Из-за того, что это ты, мне это не может не нравиться, у меня не остаётся иного выбора, кроме как полюбить тебя».
---------------------------
Перевод: kaneda_r
Редактор: Rishima