Все бывает в первый раз
Майя
— Сегодня раскопки проводим у вас, — я легко улыбнулась, на крохотную долю секунды касаясь кончиками пальцев ладони преподавателя.
Егор отвел взгляд, пряча ухмылку на губах и в уголках прищуренных глаз и легко проводя пальцами по моей руке.
— Карета будет подана через несколько минут, миледи, пройдемте.
Я рассмеялась, чувствуя, как внутри словно бы бурлят пузырьки шампанского. Все это казалось таким нереальным, и от этого до жути приятным. Это ощущение было ни с чем не сравнить — будто бы я выпила сразу несколько чашек теплого какао, которое теперь согревало меня изнутри и заставляло улыбаться, как полную идиотку. Я все сделала правильно. Наконец-то я сделала все правильно.
— Макарова, сияешь, как новенький рубль, — Егор ухмыльнулся, — по-моему, со скрытностью у тебя все же будут большие проблемы.
— Проблемы будут, — покачала я головой, — но только не сегодня. Сегодня все будет хорошо.
***
Как только мы вышли из маршрутки, выпал противный мокрый снег. Похолодало, и я ежилась в тонком пальто.
— Погода обязывает отправиться домой побыстрее, — Егор поежился, — пошли, а то ты в ледышку превратишься.
Я хотела было что-то ответить, но совсем некстати забурчал живот, перекрывая даже шелест падающих снежинок. Егор повернулся ко мне, ухмыляясь, и я покраснела.
— Ты голодна, — скорее утвердительно, чем вопросительно протянул Егор.
— Есть немного, — пожала я плечами. Утром поесть я банально не успела — да и в свете последних событий как-то не хотелось.
— Тогда зайдем в супермаркет, потому что у меня из еды только лапша быстрого приготовления, — Егор поморщился, — и за последние несколько недель она мне надоела. Я рассмеялась:
— Вот этим ты питаешься? Неужели за двадцать семь лет не научился готовить?
— Чего нет, того нет, — Егор лукаво прищурился, — так что обойдемся бутербродами и кофе, если не возражаешь. Холостяцкая жизнь, как она есть — я же не могу быть идеальным во всем. Я хмыкнула:
— Тогда сегодня твой счастливый день, Соколов, потому что тебя ждет королевский ужин. Спойлер — он будет не из лапши быстрого приготовления.
— Было бы отлично, — Егор тихо улыбнулся, — просто замечательно. Спасибо.
Я только улыбнулась в ответ, пожимая плечами. Почему-то шутливое настроение куда-то пропало, было до жути неловко и как-то странно, и я нахмурилась, ежась от холода и влаги. Стоило ли мне...
— Макарова, — Егор легко сжал мою руку теплыми пальцами, возвращая меня к действительности, — не тормози, магазин в той стороне. Давай поторопимся, ты сейчас примерзнешь.
Я нервно улыбнулась. Егор не отпустил мою руку, по привычке рассеянно поглаживая тыльную сторону ладони большим пальцем и утягивая меня в сторону неоновой вывески супермаркета. Хотя холодно было до жути, что-то внутри все так же согревало меня, не давая скатиться в унылые размышления и неприятный липкий страх перед сегодняшним. Я начинала привыкать к этому. Начинала привыкать к Егору. Я собираюсь готовить ужин моему двадцатисемилетнему учителю, который, к тому же, пригласил меня к себе на ночь, к тому же... К тому же, я в него, кажется, влюблена, и он, кажется, тоже ко мне что-то испытывает. И почему-то это совсем не вызывает во мне противоречий.
***
— Макарова, ради всего святого, почему ты раньше не рассказывала, что так вкусно готовишь?
— Знаешь, как-то случая не представлялось, — хмыкнула я, забирая у Егора пустую тарелку и сгружая посуду в раковину, — захвати, пожалуйста, чашки.
— Спасибо, Май, — Егор подошел сзади, оставляя посуду на столике рядом, — ты просто чудо.
По коже пробежался приятный холодок. Егор остановился где-то за моей спиной, и я пыталась не думать о том, что он стоит там, такой домашний и теплый, такой улыбчивый и спокойный, совсем не такой, как в институте, стоит там и смотрит на меня. Включить воду, намылить первую тарелку, смыть пену, намылить вторую тарелку... Волосы опалило горячее дыхание.
Егор молча подошел ко мне вплотную, забросив руки на мои плечи и сомкнув их в замок впереди. Парень устало уткнулся носом в мои волосы, решительно отвлекая от мытья посуды и вообще от всего вокруг. Милая привычка. Я просто физически не могла думать ни о чем, кроме рук Егора на моей коже, кроме его дыхания, шевелящего мои волосы. Ни о чем, даже о том, к чему это все ведет.
— Пойдем в комнату, — прошептал Егор, пока его руки скользнули ниже, поглаживая голую кожу рук, сплетая мои пальцы со своими, снося мне крышу совсем уж капитально
— оставь посуду на потом.
— Егор Алексеевич, да вы опасны, как... Договорить я не успела — Егор осторожно убрал волосы с моей шеи и аккуратно, мучительно нежно коснулся губами изгиба между плечом и шеей, игнорируя мои попытки все свести в шутку.
После этого все полетело к чертям — и влажная тарелка неожиданно громко грохнулась прямо в умывальник. Я могла поспорить, что она раскололась на куски — но это было последним, о чем я думала в тот момент.
— Повернись, — прошептал Егор, мягко касаясь губами моей шеи, — я хочу тебя поцеловать.
Я мучительно медленно развернулась, замирая от непонятного предвкушения, и взгляд Егора обжег меня хуже огня. Я закрыла глаза. Поцелуй. Еще один, и еще — все жарче и жарче, оставляя все меньше воздуха, пространства, все меньше возможности думать здраво. Преподаватель, как обычно, по умолчанию взял инициативу на себя, не давая мне даже шанса задуматься и испугаться.
Руки Егора скользнули ниже, забираясь под футболку, а губы — выше, прочерчивая дорожку от ключицы к шее, к ямочке за мочкой уха, к моим губам, и мне не оставалось ничего больше — я ответила на поцелуй, до боли в пальцах судорожно сжимая его футболку.
— Буду расценивать это, как «да», — Егор хмыкнул и легко подхватил меня на руки, похоже, направляясь прочь из кухни. Вода в кране все еще журчала.
***
Егор
Вода все еще журчала где-то на кухне. Майя на руках Егора была похожа на испуганного, но все равно мурлыкающего котенка. Егору казалось, что целовать её, держать в своих руках, ласкать, срывая стоны с губ — это что-то из разряда сверхъестественного, святотатство, почти варварство, но он ничего не мог с собой поделать, покрывая её кожу все новыми и новыми поцелуями-отметинами.
Чем дольше он касался дрожащей Майи, тем большего ему от неё хотелось, чем сильнее и отчаяннее она его целовала, тем сильнее ему хотелось целовать её в ответ. С каждой секундой он понимал — эта неделя была мучительной, неприятной, ненужной, и Майя тоже это чувствует, тоже пытается ему это доказать, оставляя наивные легкие поцелуи на его коже. Каждую свободную минуту этих семи дней он должен был быть рядом с ней. Целовать её, смотреть на её улыбку, держать её за руку. Быть, черт подери, рядом с этой взбаламошной рыжей девчонкой с огромными глазами, такой маленькой и отважной, кожу которой он сейчас покрывал темными пятнами — следами слишком сильных поцелуев. С этой девочкой, выгибающейся от его прикосновений, скользящей пальчиками по его коже и шепчущей что-то наивно-нежное ему на ухо.
С тихим вздохом-стоном Майя опустилась на прохладные простыни, увлекая Егора за собой и по-детски наивно хватая за края футболки, будто бы боясь отпустить. Егор держался долго, и он больше не хотел ждать — он хотел обладать ею полностью. Прямо здесь и сейчас. Сейчас и всегда. Именно поэтому он скользнул пальцами под её футболку, чувствуя, как девушка едва заметно подбирается, сильнее обхватывая его торс ногами. Именно поэтому его футболка уже валялась в углу комнаты. Именно поэтому по его коже бегали сумасшедшие мурашки, а дыхание перехватывало. Именно поэтому он легко щелкнул застежкой её бюстгальтера, стаскивая его и отбрасывая куда-то в сторону. Именно поэтому едва слышный стон Майи, который она безуспешно пыталась скрыть, кусая губы, заставил его позволить себе гораздо больше, чем он планировал. Его руки скользнули дальше, касаясь груди, сжимая и...
— Стой, — Майя уперлась ладонью в грудь Егора, прерывая поцелуй, тяжело дыша и почему-то пряча взгляд
— Егор... стой. Пожалуйста. Егор остановился, недоуменно разглядывая девушку. Она казалась ему до крайности хрупкой — его длинная футболка выглядела на ней как-то чересчур по-домашнему, а пучок волос, стянутых зеленой резинкой, так естественно растрепался, что Егору жутко хотелось заправить непослушные пряди Майе за ухо.
— Что такое? — Егор сжал Майины холодные пальцы, чуть отстраняясь.
— Егор, я... — девушка отвела взгляд, закусывая губу, — черт, только не смейся. Я еще никогда не...
Несколько секунд Егор недоуменно смотрел на девушку, пытаясь понять, что случилось. А затем до него вдруг дошло, почему она так сильно покраснела, почему мнет край футболки и почему никак не хочет встречаться с ним взглядом. О. Даже так.
***
Майя
Сидя на кровати Егора и пытаясь не встречаться с ним взглядом, я беспорядочно мяла пальцами край его футболки. Дыхание все еще перехватывало, а кожа горела от того, что только что произошло — или почти произошло. Его прикосновения. Его дыхание. Его, черт подери, поцелуи. Я пыталась послать здравый смысл подальше, и до какого-то момента мне это почти удалось. А затем я вдруг осознала с пугающей ясностью — все только-только начинается, и влюбленность в Егора пока что не означает... Не означает... Пока что нет. От тяжелых раздумий меня отвлек едва слышный смешок. Я подняла глаза на Егора, не веря своим ушам. Я ожидала чего угодно — смущения, недоумения, даже раздражения — но уж точно не смеха.
— О, нет, — делано нахмурилась я, чувствуя, как с души падает огромный груз
— Егор Соколов, ты не посмеешь смеяться над тем, что я — девственница, ты просто не посмеешь.
Егор прыснул, наклоняясь надо мной и ероша и так растрепанные волосы. Глядя на то, как он пытается справиться со смехом, я и сама улыбнулась, а спустя секунду уже едва сдерживала глупое нервное хихиканье.
— Извини, но видела бы ты свое лицо, — Егор покачал головой, вздыхая и разглядывая меня лукавым взглядом темных глаз, — ты сказала это так, будто бы сообщала новость о том, что убила моего любимого хомячка. Серьезно, Май, это было даже немного страшно.
— Просто я... — я закусила губу, пытаясь подобрать слова, — я знаю, что ты — взрослый человек, никому ничем не обязан и все такое, понимаю, что это звучит странно и глупо и вообще многое меняет, но я...
— Ничего ты не знаешь, Майя Макарова, — Егор перебил меня, притягивая меня к себе и со вздохом опуская подбородок на мою макушку, — глупая, это ничегошеньки не меняет. Хорошего же ты обо мне мнения, раз думала, что моя цель — сразу же затащить тебя в постель.
Я вздохнула, качая головой и утыкаясь лицом в грудь Егора, чтобы он не заметил моего смущения. Да уж, ну и ситуация. Парень рассеянно взъерошил мои волосы, едва заметно улыбаясь:
— Май, я никуда не денусь, обещаю. Это — последнее, о чем тебе стоит беспокоиться. Хмыкнув, я закрыла глаза.
— Не веришь? Макарова, я сейчас скажу кое-что, чего повторять не буду, чтобы не скатываться в сопливую мелодраматичность, — Егор перевел на меня взгляд улыбчивых глаз
— поэтому слушай, пожалуйста, внимательно. Май, ты мне очень дорога. Я не знаю, к чему приведет то, что происходит между нами, и мне, если честно, абсолютно все равно — я просто рад, что сейчас ты рядом, и хочу, чтобы это «сейчас» продлилось как можно дольше. Мне все равно, был у тебя кто-то до меня или нет, все равно, сколько тебе лет и тем более все равно, что на несколько часов по будням я становлюсь твоим преподавателем.
Руки Егора на плечах приятно согревали, футболка пахла дымом и одеколоном, а снег за окном падал бесшумно и очень-очень красиво. Я вслушивалась в голос парня, мысленно пытаясь ущипнуть себя, чтобы проверить, действительно ли это так, действительно ли он сейчас это говорит. Все было слишком хорошо. Слишком хорошо, чтобы длиться долго. Словно бы прочитав мои мысли, Егор едва ощутимо тронул меня за плечо, привлекая внимание.
— Я хочу, чтобы ты доверяла мне. Чтобы прекратила бояться и думать о том, что все может пойти не так. Поверь, я сделаю все возможное, чтобы с тобой, Майя Макарова, все было хорошо. Я тебе обещаю.
— Давай обойдемся без обещаний, — прошептала я, приподнимаясь и вглядываясь в его лицо, — Я тебе верю, Егор, и ты мне ничего не должен доказывать. Давай просто... просто будем.
— Как скажешь, Макарова, — Егор коснулся губами моего лба и вздохнул, — как скажешь.
***
Илья Илья Косовский ждал Майю у выхода из института, нервно покачивая ногой из стороны в сторону. Всего лишь одна пара в пятницу — чем не повод прогуляться и выпить немного кофе, прежде чем он уедет к родственникам на целую неделю? В последнее время Майя была какой-то дерганой, будто бы было что-то, что волновало её гораздо больше, чем она готова была показать даже ему — да и общались они в последнее время меньше. Илья хотел узнать, что происходит — хотел понять эту рыжую девчонку, которая, как ему казалось, стала в последнее время для него кем-то большим, чем просто одногруппницей. Её не было уже достаточно долго — Илья даже достал телефон, чтобы набрать девушку и спросить, где она. А затем он увидел её. Её и Соколова, который придержал дверь, пропуская девушку наружу из института. Девушка вышла и остановилась, повернувшись к Соколову и что-то ему сказав. Майя выглядела напряженной — Соколов сделал шаг вперед, что-то сказав. Майя потянулась за телефоном. Егор терпеливо ждал, не сводя с девушки взгляда. Илье это совсем не нравилось. То, как преподаватель на неё смотрит. То, как она безотчетно подходит к нему ближе, разговаривая по телефону. То, как Майя легко улыбается, глядя на преподавателя и отвечая что-то собеседнику по ту сторону трубки. Илья нахмурился.
— Блять! — донеслось до Ильи досадливое восклицание девушки. Майя в своем репертуаре — как обычно, забывает о контроле над эмоциями.
Илья уже было расслабился — похоже, Егор просто проводил Майю до выхода — когда случилось что-то совершенно неожиданное. Егор подошел к девушке слишком, совсем близко, и коснулся её плеча пальцами, привлекая внимание девушки. Совсем не по-преподавательски — мягко, легко, осторожно. И Майя просто оглянулась, будто бы проверяя, никто ли их не заметил. Не возмутилась, не отошла в сторону — наоборот, сделала крохотный шаг навстречу преподавателю. Будто бы единственное, что её волновало — не увидел ли это кто-то еще.
Илья недоверчиво покачал головой, отвечая на свои собственные мысли. Нет, этого не может быть. Нет, это все не... Майя сияла, отвечая что-то на слова улыбающегося Егора, пока они шли к остановке. Майя никогда так не улыбалась Илье — открыто, счастливо, чуть прищурившись от солнца, слепящего глаза. Егор никогда так не улыбался, проводя пары — из улыбки исчезли насмешка, сарказм и ирония — он просто улыбался, не отрывая взгляда от Майиного лица. Если бы Илья не приглядывался, то он даже не заметил бы, как Майя тянется к руке преподавателя. Не заметил бы, как та легко касается его ладони — и как он сжимает её руку в ответ на крохотную долю секунды. Черт подери. Улыбка на губах Майи казалась издевательством.
Черт подери. Черт подери. Черт подери.
Илья сжал руки в кулаки до хруста — он все еще не хотел мириться с тем, что только что увидел, что бы это ни означало. Это ненормально, это отвратительно, и он это так не оставит. Ебаный Соколов, которому не хватает кучи девушек, вьющихся вокруг него. Илья встал, направляясь к выходу со двора института. Что-то ему подсказывало, что, станцуй он ламбаду прямо перед этими двумя, они его не заметят, поэтому особо прятаться смысла нет. Настрой на прогулку улетучился, как и вообще какое-либо настроение. Илья шел, отмеряя шагами расстояние до остановки, и с каждым шагом понимал — через неделю он сделает все возможное и невозможное, чтобы докопаться до правды. И что-то ему подсказывало, что правда ему не понравится.