основы археологических раскопок

— Итак, Макарова. У меня к тебе один-единственный вопрос — ты идешь напиваться и танцевать под оглушительную музыку завтра вечером? — Илья болтал ногами, свесив их с качели вниз.

 Я только пожала плечами, прицельно бросая шишку в стоящее недалеко ведерко для мусора. Погодка была не очень, но дома сидеть надоело — все выходные я провела в четырех стенах, а три учебных дня накрылись медным тазом из-за того, что температура упала неожиданно низко, а денег на отопление университета пока что не выделили. Вот и сидели бедные студенты по домам всего лишь в середине ноября, успешно сдав модули. Вечеринка у Павлюченко была предметом обсуждения каждого, кто мог что-то обсуждать — этим гудела даже общая беседа в Фейсбуке. Все эти разговоры изрядно капали мне на нервы, но как, черт подери, объяснить Илье, почему я не хочу туда идти? 

— Куча пьяных студентов, загородный дом и ночевка, — хмыкнула я, — звучит, как хорошее начало для порнофильма. 

— Фи, Макарова, — Илья картинно поморщился.

 — А что, я не права? — я начала раскачиваться на качеле взад-вперед. 

— Права, но я, как твой храбрый рыцарь, в обиду тебя не дам, — Илья оттолкнулся ногами от земли, — можешь быть уверена. 

— Да я уверена, — буркнула я, думая о том, кто все же будет участвовать в порнофильме, и какую роль будет там играть один известный своим пристрастием к алкоголю археолог

 — уверена...

 ***

 — Если ты не пойдешь, можешь сразу же замуровывать окна, — Алиса звучала гораздо категоричнее Ильи

 — Майя, не тупи. Тебе однозначно нужно развеяться, уж не знаю, по кому ты вздыхаешь, но пора бы прекратить.

 — Да я прекращаю, прекращаю, — буркнула я, листая учебник и поглядывая на окошко «Скайпа», — просто вечеринка у Павлюченко — не то место, где мне хочется быть. Алиса вздохнула так громко, что я поморщилась. 

— Майя, если ты сейчас не выберешься из четырех стен, то не выберешься уже никогда. Я не фанатка Иры Павлюченко — но, видит Бог, ты уж очень сильно закопалась в эти свои внутренние переживания. В крайнем случае будешь весь вечер играть в слова с Ильей, я ведь не заставляю тебя устраивать «правду или действие»... 

Я машинально кивала, просматривая учебник. Конечно же, Алиса права. Я заигралась в мученицу. Вечер недельной давности я предпочитала не вспоминать, а если и вспоминала, то в контексте великого и могучего «да подумаешь...». Да подумаешь, чуть не поцеловала Егора — я была на эмоциях. Да подумаешь, намекнул он мне на то, что дружба — мой потолок, а чего я ожидала? Да подумаешь, влюбилась в преподавателя. Да подумаешь... 

***

 Когда я закончила плакать на глазах у Ан, пришлось ей все объяснять. Ну, как объяснять... 

— Ну Майя, ну почему ты плачешь?.. — Ан сжимала мои руки, заглядывая в глаза и пытаясь хоть что-то из меня вытянуть, — Ну скажи мне, что не так? 

Я только покачала головой, шмыгнув носом и потянувшись к стакану с водой. Когда первый взрыв эмоций прошел, я поняла, что Ан говорить все пока что не стоит — все еще не исчезала надежда на то, что я как-то смогу разрулить ситуацию без чужого вмешательства. К примеру, отчаянно все игнорировать.

 — Он что, женат? — сочувственно спросила Ан. Я поперхнулась, удивленно глядя на девушку. 

— Нет, — мой голос прозвучал как-то неуверенно. Черт его знает, этого Егора... 

— нет, ничего такого. Девушка облегченно вздохнула, но спустя пару секунд уже выдала новую версию: 

— Это девушка? Несмотря на ситуацию, я расхохоталась — лицо Ан было настолько серьезным, что даже страшно. Девушка слабо улыбнулась:

 — Ну, мало ли. Если что, я не осуждаю. 

— Нет, Ан, это парень, — покачала я головой, улыбаясь. Девушка хмыкнула: 

— Тогда я не вижу проблемы. Май, я так понимаю, ситуация у тебя все же не слишком... радужная. 

Я закивала. Да уж, скорее, наоборот. 

— Хочешь рассказать больше? — Ан сжала мою руку. 

— Я... Говорить или нет? Рассказывать или нет? Стоит ли...

 — Хорошо, давай с самого начала, — Ан покачала головой, прерывая мои сомнения, — он младше или старше тебя? 

— Он... намного старше, — замялась я

— и... у него есть девушка. То есть, я почти уверена, что она есть. И... он относится ко мне... 

— Не как к объекту романтических желаний? — девушка грустно улыбнулась. Я активно закивала — лучше не скажешь. 

— Это поправимо, — Ан облегченно вздохнула, — только не надо притворяться кем-то более взрослым, опытным... Я тебя знаю, Макарова, и тебе-то уж точно нужно делать то, что хочется, а не то, что диктуют другие. Пускай он и старше тебя, но ты и сама уже не ребенок. Не страдай, будь собой, я знаю, о чем говорю. 

Я хмыкнула. Как стандартно со стороны Ан — «будь собой, не пытайся меняться, делай, что хочешь». Но когда речь идет о чертовом Егоре... Зачем ему студентка, когда есть эта Вика? Зачем ему вообще кто-то еще? Это все обречено на провал — и было обречено с самого начала. С тех пор, как я впервые увидела Соколова, заговорила с ним, впустила его в свою жизнь... Какой же идиоткой я была, смеясь над одногруппницами — сама-то зашла гораздо дальше. Самое время остановиться. 

***

 «Идешь на вечеринку к Ире? Она говорила, что пригласила всех»

Как обычно, сообщение Егора заставило меня вздрогнуть. С тех пор, как мы распрощались на кафедре, он написал мне только один раз — сообщил результаты модуля. Разговор не клеился — в конце концов я просто проигнорировала очередное 

«Все в порядке?»

потому что врать не хотелось, а до порядка мне было далеко. В коридоре перед кафедрой произошло что-то из ряда вон — что-то, не поддающееся анализу. Делать так нельзя, потому что ни к чему хорошему это не приведет. Именно поэтому, взвесив все за и против, я решила пока что ограничить собственное общение с преподавателям — карантин пришелся как нельзя кстати. 

«Нет, не иду»

 «Почему?»

 Чтобы ты спросил, черт тебя дери.

 «Не люблю такое».

 Минутная заминка. 

«Вполне ожидаемо».

 Внутренности разрывало от какой-то тупой, непонятной боли. Ожидаемо? Да что он, черт подери, обо мне знает? Да какое ему вообще дело? За кого он меня принимает, за домашнюю мышку, которая не вылезает из норы, как только случится что-то из ряда вон? Я вышагивала по комнате. Обида сменялась яростью, а ярость — обидой. Это мне нравилось — так было проще, не нужно было думать, что-то себе объяснять, раскладывать по полочкам — можно было просто злиться, представляя, как Соколова давит танк времен Второй Мировой. А можно было разозлиться совсем сильно — настолько, что все предыдущие решения, раздумья и мантры перед сном стерлись перед самым важным. Доказать Соколову, что, черт подери, я не всегда делаю то, чего от меня ожидают. 

*** 

Спустя ровно сутки я стояла перед дверью красивой, но немного запущенной дачи, переминаясь с пятки на носок. Из дома звучала музыка, слышались крики и смех, и я уже начала сомневаться в правильности принятого решения.

На мой стук открыла Ира — уже изрядно выпившая. Пьяно рассмеявшись, она заглянула мне за спину: 

— Майя! Ты одна? Я покачала головой, бросая взгляд через плечо: 

— Илья на машине, он сейчас придет — ставит ее на место. Он купил все, что ты просила. Павлюченко улыбнулась, целуя меня в щеку. Дурацкая привычка — ведет себя так, как будто бы мы общались до этого хоть раз. 

— Проходи, у нас уже весело! 

— Не сомневаюсь, — буркнула я, натягивая на лицо дежурную улыбку, — спасибо. 

***

 Весело было всем — особенно Ире Павлюченко. Похоже, на правах хозяйки она выпила больше всех — по крайней мере, в углу зала уже валялся с десяток пустых бутылок из-под вина, коньяка и даже несколько из-под водки. Вместо двадцати человек на вечеринку заявились все сорок — в доме было не протолкнуться. В лучших традициях студенческих тусовок кто-то уже блевал в углу, все туалеты были заняты, а парочки вовсю обжимались на диванах, столах и любых горизонтальных поверхностях. 

Егора я определила среди всей этой вакханалии рекордно быстро — он сидел в углу комнаты, в окружении нескольких девушек, в том числе и Иры, которая смеялась громче всех, пила чаще всех и была одета в самую короткую юбку. Егор меня не заметил. Или сделал вид, что не заметил. Так даже проще. 

***

 Мы с Ильей, затащившим в дом еще несколько бутылок алкоголя, расположились на огромном кресле в углу большой комнаты. Мне было неуютно в такой веселой компании — да и Илья, кажется, был не против того, что я молчаливо цежу что-то из стакана. На радостях от добавки алкоголя Ира согнала с кресла какую-то парочку — теперь у нас была VIP-ложа на медленно разворачивающийся пиздец. В итоге мы начали играть в какую-то дикую алкогольную вариацию «Битвы экстрасенсов», веселя при этом не только друг друга, но и некоторых сидящих рядом личностей. 

— Так, что потомственный колдун Илья Косовский скажет о той девушке в углу комнаты? — я указала рукой на интересующую меня девушку. Она привалилась к стенке, закрыв глаза и мелко раскачиваясь

 — Духи и количество выпитого ею алкоголя подсказывает мне, что в ближайшее время, — Илья закатил глаза, поводя рукой в воздухе и едва сдерживая смех, — она еще трижды проблюется в туалете, а затем уснет в том же углу. Твоя очередь. Хм-м-м... скажем, тот парень за столом, который смешивает коктейли третий час. 

Я рассмеялась, затягиваясь сигаретой и передавая ее обратно Илье. — Ведьма в седьмом поколении Майя Макарова говорит, что через полчаса максимум брюнеточка, которая стреляет в него глазами, как ты по банкам в тире, затащит его в освободившуюся спальню. 

Илья хрипло рассмеялся, отпивая чего-то еще из стакана. Я пьяно улыбнулась: 

— Ладно, твоя очередь. Скажем... Павлюченко? Фамилия сорвалась с губ сама собой — мой взгляд регулярно возвращался к девушке, а все по одной крайне простой причине. Ира не отходила от Егора ни на шаг. Весь вечер она наливала ему выпивку, доставала сигареты из его пачки, смеялась, шутила, снова смеялась, снова наливала... Сейчас рука Иры покоилась на колене Егора, а сама она облокотилась на него, слушая что-то, что рассказывал ей какой-то парень. Даже с другого конца комнаты я видела, как её указательный палец медленно скользит по ткани джинсов преподавателя, выписывая на ней странные узоры. Вверх-вниз, вправо-влево... Судя по лицу Егора, он был не против. Судя по лицу Егора, ему было абсолютно все равно. 

— Тут и гадать не надо, — Илья саркастически усмехнулся, — сегодня она находится в созвездии пьяного секса — и ближайшей к ней звездой, похоже, является звезда Археолога.

 Параллель со звездами больно резанула по сердцу, и я зажмурилась, отводя взгляд от Егора. Больно надо, больно надо... Больно. Оказаться на месте Павлюченко мне отчаянно не хотелось — лучше уж быть для Егора никем, чем приключением на одну ночь. Но сам факт того, что вот он, выпивает, сидя на диване, и его студентка готова прямо здесь и сейчас ему отдаться, а он вроде как и не против... Черт, да он же преподаватель, а она студентка, как так можно? «Недавно тебя не волновало то, что он преподаватель». Почему-то захотелось уйти, но я усилием воли сдержалась. Если сейчас попытаюсь убежать, он меня точно заметит, а тогда... 

— Хорошо, давай я сделаю еще одно предсказание, — Илья пьяно улыбнулся, — для тебя. Я, потомственный ведун из рода Косовских, предсказываю тебе отличный вечер, потому что Ира Павлюченко в виде благодарности за алкоголь кое-чем меня обеспечила.

 Я перевела заинтересованный взгляд на Илью. Тот загадочно улыбался, достав из кармана небольшой пакетик. 

— Это что, травка? — мои глаза поползли на лоб. 

— Нет, мне Павлюченко укропа отсыпала, — Илья хохотнул, выкладывая на стол пакетик, бумагу, табак и еще какие-то хитромудрые приспособления

— конечно же, травка. Тебя это удивляет? Меня уже ничего не удивляло, потому что дом насквозь пропах травкой, а в карманах у студентов водилось и не такое. Но Илья, травка, алкоголь и незнакомая компания...

 — Май, на тебя крутить? — Илья поднял на меня недоуменный взгляд, — чего молчишь? Взгляд совершенно случайно упал на Павлюченко — она как раз шептала что-то на ухо археологу. Тот улыбался. 

— Ага, — отозвалась я, — крути.

 — Моя умничка, — Илья расплылся в улыбке. Ой, кажется, сейчас я свернула куда-то не туда. 

***

 — Ты чем, блять, здесь занимаешься? Дернувшись, я уронила драгоценную сигарету с сюрпризом — к счастью, еще не зажженную.

 До боли знакомый голос больно хлестнул по барабанным перепонкам и по чему-то еще глубоко внутри. Я медленно подняла голову вверх, уже зная, кого там увижу. Соколов стоял, возвышаясь надо мной, как колосс, и глядя на меня крайне сердито. Я машинально оглянулась.

 — Я к тебе обращаюсь, Макарова, — процедил парень, — ты соображаешь? 

— Нет, — нагло улыбнулась я, -а ты? Егор только покачал головой, поворачиваясь к Илье и гневно, зло щурясь:

 — Ты можешь делать, что хочешь, хоть героин по венам пускать, но Майю в это не впутывай. Живо забирай эту дрянь, и чтобы больше я её не видел. Илья замер на пару секунд — мне казалось, что сейчас они начнут ссориться, и тогда вечер точно пойдет по всем известному сценарию. В глазах Ильи плескалась злоба, да и Егор выглядел так, будто сейчас его ударит — но, к счастью, все обошлось. 

Илья отвел глаза первым, пряча сигареты в карман. Я выдохнула. 

— Егор Алексеевич, что за тон? — я ухмыльнулась, чувствуя, как внутри снова открывается какая-то болезненная черная дыра, — Не на лекции же. 

Грусть, боль и обида смешались во что-то одно, образуя дикий коктейль с алкоголем — и я уже не могла себя контролировать.

 — Макарова, — процедил Соколов, — ты что вообще здесь делаешь?

 — Я отдыхаю, — демонстративным жестом я подхватила стакан со стола, — ты, как вижу, тоже. Где Павлюченко потерял? 

— Блять, Макарова, — Егор наклонился и сжал мой локоть, дергая меня вверх, — пошли, поговорим наверху.

Я хрипло рассмеялась, качая головой: 

— Какая честь, но я воздержусь. 

Соколов хищно улыбнулся: 

— Либо ты сейчас идешь со мной, либо я звоню Вове, который думает, что ты ночуешь либо у Ан, либо у Алисы, и он мчится сюда. Как тебе перспектива? 

— Ты не... — я задохнулась от возмущения. 

— Проверим? — Егор хмыкнул. Несколько секунд мы с преподавателем сверлили друг друга взглядами. Я прекрасно понимала, что он не шутит, и от этого становилось еще хуже. Что ему нужно? Зачем вообще подошел? Было одновременно и обидно, и стыдно и... 

— Илья, подожди меня здесь, я вернусь через минуту, — ровно произнесла я. Егор скривился. Илья настороженно пожал плечами. Егор увлек меня за собой, до боли сильно сжимая плечо. 

***

 — Макарова, блять, ты телевизор не смотришь? — Егор встал передо мной, предварительно прикрыв дверь. 

Просто чудо, что здесь никого не было — все комнаты с горизонтальными поверхностями уже были оккупированы, — Ты в загородном доме, на дворе ночь, ты пьяна, вокруг куча народу, а ты решила покурить травки? У тебя вместо мозгов что, манная каша? 

— Да какое тебе дело вообще? — взорвалась я, вырывая свою руку у Егора, — Чего ты лезешь? Откуда ты вообще взялся, скажи? Сидел себе с Павлюченко, устраивал планы на вечер, и вдруг захотел влезть? Егор рассмеялся: 

— Влезть куда? В твои планы на ночь? Поверь, есть и другие способы затащить парня в постель — а в случае Косовского тебе вообще ничего придумывать не надо, он, небось, с собой притащил целую пачку презервативов. 

Я задохнулась от возмущения, чувствуя, как внутри что-то взрывается, болит, ноет... Чертов, блять, Егор. Он даже не представляет, о чем говорит, даже понятия не имеет. Прежде, чем я успела все тщательно обдумать, в воздухе прозвучал отчетливый звук шлепка, и моя рука противно заныла. Глаза Егора широко распахнулись от удивления, он медленно приложил к покрасневшей щеке ладонь. Я тяжело дышала, прижав руку к груди и следя за реакцией парня. 

— Хорошо, что твоим планам ничего не мешает, — тихо произнесла я, разворачиваясь,

 — не задерживайся, тебя, наверное, Ира ищет. Или Вика, или... Я замолчала, дергая ручку двери. Почему-то она не поддавалась

 — Макарова, — Егор схватил меня за руку, останавливая, — стоп, остановись. Что ты несешь?

 — Сама не знаю, — тихо произнесла я, не оборачиваясь, — чушь, наверное.

 Егор замолчал, сжимая мою руку. Я дернулась несколько раз для приличия, а затем почему-то стало все равно. Я больше не злилась — мне просто было пофиг на перепады настроения Соколова. Да пускай говорит и делает, что хочет — как только выйду отсюда, вызову такси и поеду домой. Нахер надо. 

— Майя, — голос Егора звучал неожиданно мягко, — о чем ты? Павлюченко просто было нехорошо, а Вика... Откуда ты вообще знаешь о Вике? Несколько секунд я молчала, но Егору, похоже, хотелось узнать ответ. Я тихо, почти жалобно произнесла, чувствуя, как медленно уходит все мое желание вообще что-то выяснять: 

— Ты говоришь во сне. Помнишь вечер со звездами? 

— Конечно, помню, — Егор говорил спокойно и тихо — и куда только делась вся злость? 

— Май, посмотри на меня, пожалуйста. Чувствуя, как сердце уходит в пятки, я медленно развернулась к преподавателю. Лица Егора я почти не видела — в комнате царила полутьма — но его пальцы все еще сжимали мою ладонь, и от этого было почему-то в равной степени горько и приятно. 

— Мы с Викой расстались в конце сентября, — мягко произнес Егор, — она была той еще стервой, как оказалось. 

— Значит, вот какие у тебя вкусы, — хмыкнула я, чувствуя, как внутри что-то переворачивается снова и снова, — симпатичные стервы. Ладно, извини, я к этому отношения не имею, так что... 

Егор тихо рассмеялся, делая шаг вперед, и мне пришлось немного отступить, чтобы ситуация не стала щекотливой. Луч фонаря упал на его лицо — усталое, но спокойное, настороженное, но почему-то до боли мягкое. Выражение его лица почему-то напомнило мне тот вечер со звездами — и внутри что-то снова екнуло. 

— Боюсь, к моим вкусам ты, Майя, — начал Егор, делая еще один шаг вперед. 

Я снова отступила, чувствуя, как атмосфера накаляется, — имеешь самое прямое отношение. Я спокойна. Я — камень. Я — скала. 

— Ага, то есть, после нашей встречи ты стал испытывать инстинктивное отвращение к рыжим и невысоким? — я нервно засмеялась, пытаясь заполнить чем-то неловкую тишину. Егор так близко, его глаза, и все эти слова... их смысл ускользал от меня, но почему-то мне казалось, что пора валить

— нет, я, конечно, все понимаю и прошу прощения, но сообщать об этом так тожественно... Сваливать я, конечно, не стала, потому что события приняли ну очень интересный оборот.

 — Макарова, сейчас я сделаю то, о чем мы оба пожалеем, — со вздохом провозгласил Егор, делая последний шаг мне навстречу, — но ты просто пиздец какая непонятливая. 

В следующую секунду я почувствовала, как одна его рука мягко обнимает мою талию, а вторая ложится на затылок. Это меня почти не волновало — я просто смотрела в глаза Егору, который едва заметно улыбался, не отрывая от меня того самого по-особому искристого взгляда, который заставлял меня терять счет секундам. 

Ой. Ой-ой. Ой-ой. 

Вздохнув, я закрыла глаза. Вот сейчас я спокойно досчитаю до пяти, а потом... Досчитать до пяти я не успела, как и додумать, что будет потом. Егор, притянув меня к себе одним властным движением и не дав времени подумать, неожиданно мягко меня поцеловал.

 Мой, мать его, преподаватель археологии меня поцеловал. Егор, мать его, Соколов, меня поцеловал. Это сколько же он выпил? Первые несколько секунд я просто стояла столбом, ощущая легкие прикосновения его сухих, но до боли приятных губ, а затем все мои внутренние запреты просто снесло огромной лавиной осознания того, что Егор поцеловал меня — вот так просто.

 Послав все к черту, я ответила на поцелуй, как-то судорожно сжимая рубашку на спине парня и доверчиво приподнимаясь на цыпочки. И что, что мы выпили? И что, что завтра будет стыдно? В конце концов, я всегда могу сменить фамилию и уехать торговать плюшевыми совами. Шумно и как-то облегченно выдохнув, Егор привлек меня еще ближе.

 Уж не знаю, о чем в этот момент думал он, но все мои мысли заполонил один сплошной восторженный визг. Кому-то будет стыдно, но будет стыдно потом, потому что сейчас кто-то слишком занят попытками не задохнуться от удивления и еще чего-то — теплого, приятного и до жути запретного. 

Ладони Егора плавно переместились на мою спину, а я зарылась пальцами в его волосы, притягивая парня чуть ближе. Мы целовались как-то отчаянно, судорожно, рвано — резко выдыхали друг другу в губы обжигающе горячий воздух, будто бы боялись того момента, когда кто-то из нас опомнится, отстранится, рассмеется, отведет глаза... Руки Егора скользнули ниже, как-то непроизвольно перемещаясь к краю моего свитера...

 — Майя! Майя, ты здесь? Я резко дернулась, прерывая поцелуй. Егор тихо выругался. Я осторожно отступила назад — кажется, настало время неловких взглядов, фраз и сожалений.

Ладно, оно того стоило.

 — Макарова! — Блять, я его зашибу, — Егор раздраженно сжал руки в кулаки, — Косовский мне экзамен зимой не сдаст, так и знай. 

— Если нас кто-то увидит в таком состоянии, — мой голос звучал тихо и тонко

 — то экзамен будут сдавать уже не тебе. 

Егор хмыкнул, пожимая плечами. 

— Поорет и уйдет, — философски заключил он. 

Я только кивнула. Действительно. Еще раз стукнув в дверь, Илья и правда ушел — вот только более важная проблема в виде тяжело дышащего над моим ухом Егора осталась. 

— Я так понимаю, — осторожно протянула я, поднимая взгляд на преподавателя

 — дружить со мной ты передумал.