Длинные ночи.
Tris
Я стою в комнате со слабым освещением и серыми стенами. Сзади меня раздаются шаги, я оборачиваюсь и начинаю нервно глотать воздух. Передо мной стоит Джанин и улыбается. Тени так легли на ее лицо, что улыбка кажется кривой и безобразной.
— Ты опасна! — повторяла Джанин, наступая вперед.
Я попятилась назад, словно собачонка. Джанин продолжала идти на меня, но потом резко остановилась, и ее улыбка расползлась еще больше, отчего мне просто хотелось биться в истерике. Ее лицо для меня — это самый страшный кошмар. Я продолжала пятиться, но потом уперлась спиной во что-то теплое и развернулась. Пришлось поднять голову — именно так, снизу вверх, я обычно смотрю на Тобиаса. Я кинулась обнимать любимого, тем самым ища защиты, но Тобиас даже не дернулся. Я заглянула в его глаза, они были пусты и бесстрастны. Тобиасу на лицо тоже падали тени, делая скулы высокими, волосы почти черными, а глаза еще более темными и впалыми, но он все равно был прекрасен и одновременно жесток.
— Ты опасна! — опять раздался скрипучий голос Джанин из-за спины. — Убей ее!
В этот момент Тобиас схватил меня за руки и начал заламывать их. Я пыталась высвободиться, но его хватка была слишком сильной, поэтому я пнула Тобиаса коленом в живот и, воспользовавшись моментом, освободила руки. Тобиас опять накинулся на меня, схватил за талию, но не так, как всегда. Обычно его руки нежно смыкались у меня на животе, а сейчас он буквально стискивал мне ребра. Парень со всей силы кинул меня на пол. Я ударилась головой, и в глазах забегали чертики: кажется, скоро отрублюсь. Я поползла назад по полу от Тобиаса. Парень двинулся на меня, его руки были сжаты в кулаки, а лицо... оно абсолютно не выражало никаких эмоций: ни любви, ни страха, ни злости. Он убьет меня. Я продолжала пятиться назад, но тут руки нашарили что-то холодное — пистолет. Я подняла его и направила на Тобиаса, который уже нависал надо мной. Он медленно сел и уперся лбом в дуло. Наши лица были совсем рядом. Я чувствовала его ровное, спокойное дыхание.
— Остановись, Тобиас, это я, Трис! — кричала я как будто в пустоту.
Он по-прежнему смотрел на меня, даже не моргая. Было жутко, сердце билось, как птичка в клетке, которая вот-вот вырвется и свободно улетит; но я не птица, а Бесстрашная. Не знаю, почему я сделала это, словно так и нужно было. Пальцы сами быстро развернули пистолет и буквально вложили его в руку Тобиаса. Теперь дуло упиралось мне в лоб.
— Все хорошо, все хорошо. Это я, все хорошо. Посмотри на меня, — я взяла Тобиаса за подбородок и коснулась пальцами его губ. — Это я, — его глаза забегали, а рот слегка раскрылся, словно в недоумении, но в следующую секунду Тобиас опять стал жесток, а глаза снова потухли. Прогремел выстрел.
***
Я резко поднялась с постели, визжа от ужаса. Руки обхватили голову. Я была в комнате Тобиаса, и тут все стало ясно — опять кошмар.
Тобиас спал рядом со мной, до того как я с визгом вскочила с постели. Он тоже моментально проснулся — уже привык. Тобиас обнял меня и уложил обратно. Я уткнулась лицом ему в грудь; по щекам текли слезы. Уже две недели мы не можем спать спокойно. Каждую ночь мне снятся кошмары, и каждую ночь Тобиас меня успокаивает. На вопрос «Что со мной?» все отвечают, что это обычное утомление, но по глазам Тобиаса я понимаю, что не все так просто: столько боли и страха в них. Я опять причиняю Тобиасу страдания. Когда-нибудь мы заживем спокойно? Без происшествий и интриг?
Кристофер постоянно пичкает меня какими-то таблетками, а Тобиас вечно торчит у него в кабинете, а потом возвращается разбитым и угрюмым. Я сразу понимаю, что все плохо, больше не нужно слов, хватает только взгляда. По нему я научилась определять многое.
Друзья постоянно поддерживают меня, но иногда, когда Кристина что-нибудь ляпнет в мой адрес, то Мэтью колко отвечает, после чего девушка всегда виновато смотрит на меня, буквально извиняясь за какую-то оплошность. Они явно что-то скрывают, и это начинает бесить. Калеб постоянно твердит, что я стала слишком резкой и нервной, но недавно Тобиас увел его поговорить, чего я очень не хотела. Теперь и Калеб постоянно с печалью смотрит на меня, но на вопрос «Что же все-таки происходит?» ответа так и не было.
Друзья хотели опять свозить меня в Чикаго, но теперь уже с Тобиасом. Я была рада этой идее до того момента, как пошли разговоры об очередном прыжке с башни Джона Хэнкока. Меня начала бить дрожь, и я просто убежала ото всех в комнату к Тобиасу, где он еще час пытался меня успокоить. Вся причина была в том, что недавно мне приснилось, как я, спускаясь с этой башни, разбиваюсь в лепёшку о стену. Все кошмары заканчиваются смертью. Это как будто знак...
***
Tobias
Кристофер оказался прав. У Трис начали проявляться симптомы, и с каждым днем дела обстоят все хуже и хуже. Сегодня ночью, после очередного подъема от криков, Трис заявила мне:
— Помнишь, я обещала, что не буду рисковать жизнью?
Я насторожился, но кивнул.
— Так вот, кажется, твое желание будет исполнено. Я теперь даже не могу подумать о риске. Перед глазами сразу то, как я умираю: тону, сгораю заживо, падаю... и, — Трис на секунду замолчала и потом прошептала одними губами: — выстрел.
Я крепко прижал ее к себе и зарылся пальцами в чуть отросшие волосы. Сразу понял, о чем она говорит. Трис рассказывает о каждом своем кошмаре, но этот самый странный. В нем — переплетение реальности и вымысла. Я очень боялся, что все оставшиеся воспоминания могут исказиться с помощью сыворотки. Я спросил об этом у Кристофера, но он только пожал плечами и протянул коробочку с успокаивающими капсулами для Трис, которые совсем не помогают.
— Я теперь жалею, что просил тебя об этом: слишком большую цену ты платишь за свою безопасность. Поосторожнее надо было мне с желаниями.
— Не говори ерунды, ты не виноват. Все-таки не тебе приходится вскакивать каждую ночь и не высыпаться.
Я улыбнулся и вскинул бровь.
— Ну да, — улыбнулась Трис, — плохое сравнение.
— Я люблю тебя, — сказал я и впился в ее губы, не дожидаясь ответа, ведь он был очевиден.
***
Я опять проснулся среди ночи, но уже из-за телефонного звонка. Быстро взяв трубку, чтобы не разбудить Трис, я пробурчал:
— Алло.
На том конце провода раздался взволнованный голос Кристофера:
— Бегом ко мне в кабинет, дело срочное.
— Настолько срочное, чтобы я встал посреди ночи?
— Одно слово, дружище. Трис.
Уже через минуту я надевал штаны и впопыхах влезал в футболку. Не хотелось оставлять девушку одну: вдруг она опять проснется среди ночи, а меня нет рядом? Поэтому я быстро нацарапал записку, положил ее на кровать и вышел из комнаты.
Через пару минут я уже был у Кристофера. Дверь оказалась открыта, и поэтому не пришлось стучать. Я вошел внутрь и понял, что Кристофер даже не собирается убираться, а еще больше плодит ошметки бумаги и прочий мусор. Из комнаты с мышами доносились голоса. Я направился в ту сторону. Постучав ради приличия, вошел внутрь. Оказалось, Кристофер разговаривал с девушкой лет восемнадцати. У нее были густые рыжие волосы и ярко-зеленые глаза. Девушка смотрела на меня, не отрываясь, как будто оценивая. На ней был белый халат, но под ним был заметен подол желтой юбки, который выдавал ее бывшую фракцию.
— Тобиас, познакомься, это Анабель.
— Можно просто Бель, — пропела девушка, протягивая мне руку. Немного подумав, я пожал ее.
— Тобиас, — я посмотрел на Кристофера, который буквально светился, — Бель знает, как помочь Трис.
— И как же? — я с интересом посмотрел на девушку.
— Только сывороткой можно побороть сыворотку.
To be continued...