Глава 43. | С того света.
Кислов.
Меленин распахнул металлическую дверь и, придержав её собой, пропустил нас с белобрысым в приемное отделение, что было совмещено с регистрационной зоной. Он едва поспевал за мной, из-за чего обмякшие ноги Алисы большую часть времени были на весу.
— Врача! — Воскликнул Хенкин. — Скорее!
Блондинка, что стояла на ресепшене, заметила нас и слегка замешкалась, а затем и вовсе растерялась, как только Егор подбежал к окну с окровавленными руками.
— Пулевое ранение брюшной полости! — Протараторил он. — Срочно, вызовите врача!
— Да-да-да ... — Закивала она, озираясь вокруг. — Сейчас!
Её взгляд упал на край стола. Она схватила портативный громкоговоритель, и из местных динамиков прозвучало следующее объявление:
— Приемное отделений, экстренный случай. Повторяю, экстренный случай! Пулевое ранение брюшной полости. Требуется неотложная помощь. Повторяю, требуется неотложная помощь!
Из дальнего кабинета выбежал высокий шатен. Он был одет в синюю, свободную униформу, а на его худой шеи телепался чёрный стетоскоп, что едва задевал пластмассовый, именной бейдж:
С той же стороны, сразу за углом, донесся неприятный, звонкий звук металлических колес. Звук, как оказалось, исходил от медицинской каталки, которую катила одна из двух медсестер. Их молодые, смазливые лица были преисполнены растерянностью, словно в их практике это был первый столь серьезный случай. Чего нельзя сказать о хирурге. Он подбежал, охватил нас взглядом и спокойно спросил:
— Сколько в отключке?
— Не знаю, минут ...
Я замялся, и к нам побежали невысокие медсестры.
— Минут ... десять?
Андрей кивнул и жестом указал на каталку.
— Давай, кладите.
Только мы переместили рыжеволосую на плоскую поверхность, неопытная брюнетка, что звали Ольгой, нацепила на блеклое лицо Алисы кислородную маску, что была подключена к передвижному концентратору.
Андрей задрал темный, окровавленный свитер, и его глаза округлились.
— Артерию задело?
Я поджал сухие губы и молча кивнул. Он уясняющее промычал, прощупал пульс и обратился к рядом стоящей медсестре.
— Подготовь мне вторую операционную.
Шатенка приоткрыла губы, закивала и скрылась за углом. Андрей вздохнул, охватил нас взглядом и безэмоционально заявил:
— Так вы, — Он указал на взволнованного Хенкина и ошарашенного Мела. — Оставайтесь в приемной.
Он толкнул каталку — я сделал шаг и перехватил его внимание.
— Ты идешь со мной. — Он выдержал осмысленную заминку. — До операционной.
Я молча кивнул. Мы тронулись и он, проверяя состояние девушки, решил поинтересоваться:
— Как тебя?
— Кислов. — Бездумно ответил я. — Ваня Кислов.
На его зрелом лице показалась угловатая улыбка.
— Смелый ты парень, Кислов.
Мы переглянулись.
— Не каждый отважится залезть в человека.
— Я не мог по-другому.
Мы доехали до операционной. Там, рядом с металлическими дверьми, стоял взрослый мужчина. Он был одет в хирургический костюм. На его руках были темно-синие перчатки, а на лице — одноразовая маска. Ассистент. Мы остановились и он подошел.
— Так парень, убирай руку.
Я медленно, с предельной осторожностью вынул обработанный палец, и моя дубинная кожа приятно заколола. Кисть настолько затекла, что пытаясь ее размять, я услышал нехарактерный звук. Это были мои сухожилия, что пришли в работу. Благо, кровообращение быстро наладилось, и моя окровавлена рука стала ещё краснее.
Ассистент сменил меня, и Андрей пропустил его в операционную. После он шмыгнул носом, коснулся моего правого плеча, и с гордостью произнес:
— Хорошая работа, парень. Теперь, предоставь ее нам.
Тяжесть с плеча иссякла. Он подступил к операционной и остановился, словно вспомнив о чем-то. Развернувшись, шатен жестом указал на приоткрытую дверь и заученно произнес:
— Иди, помой там руки и возвращайся в приемную. Как закончим операцию, я обязательно к вам выйду.
Я вздохнул и уясняющее кивнул. Андрей тем же образом закивал, хлопнул меня по плечу и скрылся за металлической дверью.
6:34
Вымыв руки, я вышел из уборной и осмотрелся.
Было пусто. Казалось, я попал в настоящий фильм ужасов. Гробовая тишина, изредка проходящие, усталые санитары и тусклый свет, исходящий из мерцающих, люминесцентных ламп.
Я двинулся на выход из операционного крыла, как вдруг, в конце длинного, пустующего коридора распахнулись металлические двери. Из хорошо освещенной приемной показалась медицинская каталка с потерпевшим. Я не видел его лица из-за низкой медсестры, что шла сбоку. Мы сравняли дистанцию. Я переглянулся с суровым хирургом, что шел с другой стороны, и зыркнул на пострадавшего. Какого было моё удивление, когда я понял, что это был не пострадавший. А пострадавшая. Резникова. Она была в сознании. Её бедро было перетянуто синим жгутом и поганая кровь больше не сочилась из открытой раны. Она перехватила мой расторопный, растерянный взгляд, и ее слегка посиневшие губы тронула злорадная ухмылка.
Они скрылись за первой же дверью. Преисполнившись неистовой злостью к белобрысому, я зашагал в полупустую приемную.
Мел.
Я прислонился к светлой стене и взглянул на Хэнка, что сидел на больничной скамье, виновато склонив голову. Он чувствовал вину. Вину за то, что облажался.
Внезапно раздался звук уведомления. Я достал смартфон из кармана коричневого пальто и заметил следующее сообщение пришедшее от Анжелы:
Анжела Бабич. Сегодня в 6:41
Про тусу на льду не забыл?
Мои влажные губы тронула улыбка. Вчера, гуляя по городу, мы с Анжелой договорились сходить на каток. Инициатором была она, поэтому я по приходу домой ошибочно посчитал, что предложение сходить на каток ничто иное, как просто шутка. Но нет. Шуткой здесь и не пахло.
Me. Сегодня в 6:41
Уже на коньках :)
Анжела Бабич. Сегодня в 6:42
Будем сегодня как Кай и Герда
Me. Сегодня в 6:42
Не хочу братских отношений.
Анжела Бабич. Сегодня в 6:42
Можно их нарушить ...
Я усмехнулся.
Me. Сегодня в 6:42
Круть! Изменим сюжет сказки :)
Моё непроизвольно внимание забрал разгневанный Кислов. Я всполошился, убрал телефон и зашагал навстречу к другу. Я не хотел, чтобы назревающая конфликт перерос в стычку. Я подступил, ухватил парня за плечи и попытался его пресечь. Бесполезно.
— Слышь, Хенкалина! — Рявкнул он, через мое левое плечо. — Это чё щас было? А?
— Бро, упокойся. Мы ведь в больнице. — Протараторил я, и остался проигнорированным.
— Тебе дали самую, сука, простую задачу!
Он отбился от моей слабой хватки.
— Но ты и с ней сумел налажать!
— Кис ...
Хенкин встал со скамьи и подзывая махнул рукой. Кудрявый огляделся, шмыгнул носом и, смиряя пыл, подошел к другу.
— Я к ней нормально всё привязал. — Прошептал он. — Похоже она в лодке уже в сознание пришла. А ... когда я её скинул, она и начала развязываться.
— Хенкалина, перед тем как скинуть, можно же было, сука, проверить! — Тихо, сквозь зубы процедил Кислов.
— Я проверил!
— Она могла притворится. — Вмешался я, и растерянные друзья охватили меня взглядом. — Ну ... в лодке. Типа она всё еще без сознания.
Брюнет отшагнул, запрокинул голову и, сквернословя, вздохнул.
— Нужно что-то решать. — Голос Хэнка был бесцветен. — Завтра полюбасу менты на допрос приедут.
— Слышь, ментёныш, сука! — Подступил Кислов. — Это и без тебя понятно.
— Может поговорим с ней?
— Мел, и как ты себе это представляешь? — Голос Кисы объяла тихая ирония. — Слышь, Резникова, мы тут потопить тебя хотели. Ну ты это ... не осерчай, прости нас! Пожмем с ней с руки и всё типа? Мир, дружба, жвачка?
— Договоримся с ней.
— Как?
— Ну ... не знаю я! — Я замялся. — В любом случае с ней нужно поговорить.
— Да. Пока что это единственный вариант, как можно исправить ситуацию. — Подвякнул Хенкин.
Он выдержал задумчивую паузу, взглянул на друга и неуверенно спросил:
— Кис, может ты поговоришь?
— А! То есть, ты налажал, а расхлебывать мне, типа?
— Бро, идея так-то хорошая! — Выступил я. — Она по тебе уже давно сохнет. Если поговорим не мы, а ты, то шанс на успех будет больше.
Нахмурившись Киса отступил назад. Он спрятал руки в карманы спортивных штанов и, взглянув вглубь пустующего коридора, равнодушно произнес:
— Ладно, поговорю.