Глава 33. | «Розовая волна»
Нет ничего отвратительнее, чем не суметь защитить того, кого любишь.
(с) Игра престолов.
Как только грозовая, беспросветная туча отступила в другую часть города, радужные краски раскинулись по затянутому, мрачному полотну, созидая прекрасную картину. Просьба Бори вступила в силу, и мы с Кисой начали собираться в путь. Поскольку моя одежда была слишком легкой, Ваня настоял на том, чтобы я надела его шерстяной, черный свитер:
Я долго крутила носом, доказывая, что на улице не так уж и холодно. Но его настойчивость была настолько невыносима, что я согласилась.
10:31
Добившись желаемого, Киса победоносно плюхнулся на собранный диван и, шмыгая носом, принялся перешнуровывать свои белые, слегка потертые кроссовки. Стоя неподалеку, я надела мешковатый, теплый свитер. Он оказался таким же большим, как и черная футболка c красным принтом, что так и осталась утеряна.
Я развела руки, прокрутилась по часовой стрелки и, встретившись с улыбчивым взглядом, спросила:
— Ну как?
Он усмехнулся.
— В самый раз.
Сосредоточившись на шнуровке, Киса добавил:
— Если хочешь, можешь не возвращать. Таких у меня, блин ... еще целый шкаф.
Я восприняла его слова буквально. В конце концов, что может быть приятнее, чем носить свитер любимого парня, благоухающий его духами?
11:14
Мы купили пять бутылок слабоалкогольного пойла, как некогда просил Хэнк, и подъехали к общеизвестному месту. Из захламленной базы играла громкая музыка, а на холодной улице не было ни одной, живой души.
Первый месяц года — горная порода
После поворота нет пути назад
Я осторожно слезла с гудящего скутера, придерживаясь за левое надплечье брюнета. Застав на себе его лучезарный и по-особенному заботливый взгляд, я застенчиво улыбнулась и отошла в сторону.
Выдыхаю крышки в мёртвого братишку
Зацветают шишки — этому ты рад
Стиснув в объятиях беспросветный пакет со звенящими, стеклянными бутылками, я уставилась на Ваню, терпеливо его дожидаясь.
Я на качели с Юга на Север —
Стихли метели, серый сон
За поворотом снова работа —
Кто-то кого-то: Вавилон
Он шустро припарковал скутер, шагнул навстречу и, коснувшись моей спины, легким толчком наставил двигаться к главному входу. Приоткрыв дверцу, Киса качнул головой, приглашая вовнутрь.
Переступив своеобразный порог, я остановилась на входе, дожидаясь Ваню. Он зашел следом, закрыл дверь и попутно снимая дутую, черную куртку, прошел вглубь. Озираясь по сторонам, я тянулась сзади.
Из черной, портативной блютуз-колонки, что стояла на деревянной полке полуразваленного, книжного шкафа, играла инди-поп песня «Богдана Кияшко — Братишка», пока в левой части базы, там — что зовется мастерской, сидел сосредоточенный Хэнк, что возился с полусобранным мопедом.
https://youtu.be/JD9ykvlDNlw
Посреди сырого помещения, рядом с красной, боксерской грушей стояли пластмассовые ведра, в коих собралась проступившая влага с ветхой крыши. Там же, неподалеку, на мягком, темно-коричневом диване распростёрся Зуев, одетый в черную толстовку и спортивные штаны. Заметив нас с Ваней, он тут же оживился:
— О, Лисичка! А я думал, что ты уже того, кх-х ... — Он жестом указал на прирезанное горло. — Пропала, на связь не выходила. Хэнк вон, застремался, думал уже к бате обращаться. А ты вон, целая, невредимая. В одежде Кислого.
Стоило мне подметить на себе взгляд Бори, как он тут же его отвел. Сконцентрировавшись на запчастях, что были понятны только ему, он сделал притворный, безучастный вид.
— Мы кстати слышали, как ты с ним развлекалась. — Он осклабился. — Кстати, как он? Не чё такой? А?
— Слышь, подпивасник,
Голос Кисы преисполнился раздражением.
— На вот,
Выхватив с моих рук беспросветный, черный пакет, брюнет взвалил его в обшарпанное кресло и колко добавил:
— Рот займи.
— А чё морда такая злая? А?
Привстав с дивана, Гена взял бутылку пива и его осипший голос наполнился язвительной насмешкой:
— Не дала, что ли?
Я недовольно закатила глаза, сняла куртку и направилась к Боре.
— Я чёт не так сказал?
— Геныч, — Перебил Ваня. — заткнись уже, а?
Раздалось шипение открытой бутылки.
— Не, а чё? — Зуев удовлетворённо выдохнул. — Я же так, просто ... интересуюсь.
Повисла секундная пауза.
— Ну так, чё? Дала, м?
— Да. — Тихо произнес Кислов, но достаточно громко, чтобы я это услышала.
Я укоризненно взглянула на Ваню, а после обратилась к белобрысому:
— Привет.
Он одарил меня скоротечным взором.
— Здоров.
— И чё, и чё? — Заинтересовался Зуев. — Как она?
— Нормас.
— Ты сегодня какой-то не особо разговорчивый. — Заметила я.
— Я всегда такой. — Огрызнулся он.
— И всё? — Воскликнул Геныч, но стоило мне зыркнуть, как он тут же сбавил тон. — Ты чё, смеешься? Так пыхтел и ... просто нормас?
— Гендос, сука, нашел, что обсудить!
— Ну, не знаю. — Я выдержала паузу. — Ранее, я видела другого Борю.
— Я Хэнк. — Он на секунду повернул голову, таращась в пол. — Не Боря.
В воздухе воцарилось напряженное молчание.
— Но мы же каждую твою поблядушку обсуждаем.
— Чувак, блин, я конечно всё понимаю, мы там братаны, всё дела. Но ты, сука, за словами то следи!
— Кисуль, да я же, блин, не в смысле, что Алиса поблядушка. — Гена запнулся. — Я же это ... в другом смысле!
— Ладно.
Мои глаза забегали и я глубоко вздохнула.
— Не буду тебя тогда ... отвлекать.
— Геныч, всё. — Киса прислонился к басовому комбоусилителю. — Похождения закончены, как и разговоры об этом.
— Ладно, чё? — Зуев отхлебнул пиво. — Я чё, против, что ли? Ты лучше скажи, ты волну принес?
Я отшатнулась и уже вознамерилась уйти, но была остановлена бесцветным вопросом:
— Почему ты не ответила?
— Что?
Я взглянула на него через правое плечо.
— Нет.
— В смысле, нет? — Озадачился Геныч. — А как же, этот блин, план? А? Мы ведь не возьмем Машку за ляшку, будь она без розовой.
— Я писал тебе вчера. — Уточнил он, не отрывая взгляда от механических внутренностей. — Ты не ответила.
— А это уже не мои проблемы.
Я достала телефон, что лежал в кармане сложенной куртки. Зайдя в социальную сеть, я заметила следующие, непрочитанные сообщения:
Борис Хенкин. Вчера в 20:03
Здоров, Алис.
Борис Хенкин. Вчера в 20:04
Мне тут Геныч звонил. Он на наше место вернулся, телефон свой забыл. Сказал, что ты, короче, ушла куда-то.
Борис Хенкин. Вчера в 20:04
Вот я и пишу, спросить хотел
Борис Хенкин. Вчера в 20:05
У тебя всё нормас?
Борис Хенкин. Вчера в 20:06
Если что-то случилось, ты скажи!
Борис Хенкин. Вчера в 20:06
Даже если потребуется, я приехать могу. Разрулим всё.
Борис Хенкин. Вчера в 20:08
Если, конечно, что-то случилось ...
У вас 1 пропущенный звонок.
Борис Хенкин. Сегодня в 1:23
Алис?
— Да, в смысле, не твои? — Негодовал Зуев. — Лисичка же это, девушка твоя.
Я тихо вздохнула и, взглянув на Борю, оправдалась:
— Прости, я ... не заметила твои сообщения. Когда Ваня пришел, я почти сразу на телефоне режим полета включила.
— И чё? Подвергать её жизнь опасности я не собираюсь. И меня это не ломает! Насрать мне, чё и какое у вас мнение. К Спилбергу с пидорасом она на дно не ляжет.
— Это правда, что Геныч сказал?
— А как же её честь? А?
— Гендос, ты чё, не понял? — Голос Вани стал грубее. — Её жизнь для меня важнее неуловимой чести, за которой мы постоянно, сука, гонимся!
— В плане? — Не поняла я.
— Ну ... — Он вдруг замер. — то что вы с Кисой, ну ... это,
Услышав столь прямой и неудобный вопрос, я, прибывая в крайней растерянности, солгала:
— Нет. — Я наигранно нахмурилась. — Ваня просто ... порожек в ванную пытался исправить. Вот ... Там дверь просто ... заедает.
— Да. — Согласился сероглазый. — Я в курсе.
— Слышь, лисичка! — Воскликнул Зуев.
Я воззрела на Гену, как и Хэнк, что сбросил маску равнодушия.
— Мне тут Кислый заявил, что ему вот, — Он на секунду развел руками. — нет дела до твоей чести.
Я взглянула на Ваню. Он, заметив на себе укоризненный взгляд, запрокинул голову и недовольно вздохнул.
— И то, что сказанное, как оказалось, его не ломает. — Добавил Геныч.
— Да я не так сказал! — Возразил он. — Чё ты мои слова к верх жопой вывернул? А?
Я шагнула к друзьям, и Киса, столкнувшись со мной взглядом, начал оправдываться:
— Я сказал, что не собираюсь подвергать твою жизнь опасности. И то, что на дно, сука, ты к этому Спилбергу обсосанному — не ляжешь. Вот и всё!
— И всё? — Провокационно спросила я. — Ты только это сказал?
Он виновато опустил глаза и лукаво ответил:
— Да.
Поджав сухие губы, я, не желая поднимать скользкую тему, закивала.
— Ну вот, — Геныч прикончил первую бутылку. — Я так и сказал.
— Ага!
Одарив Зуева колким взглядом, Ваня склонил голову и бурча добавил:
— Один в один, сука.
— Ладно, — Геныч встал с дивана. — раз Кислый отказывается принимать участие в событие клуба,
— Да.
— то, это чё получается, отменяем?
На лице Вани проступила самодовольная ухмылка.
— В смысле? — Опешила я. — Но мы ведь уже договорились, мы же это ...
— Алис, всё. — Перебил меня Кислов. — Хватит.
Он подступил, коснулся моих плеч и тихо продолжил:
— Если так дёргает, может тебя к бате Локона отправить? М?
Я отмахнулась и шагнула в сторону дивана. Прислонившись к подлокотнику, я скрестила руки на груди и недовольно взглянула на Зуева.
— А чё, как вариант! — Он вынул из беспросветного пакета очередную бутылку пива. — Придешь, ляжешь в одну палату с бабульками, они вон, в нарды любят играть. Этого ... Малахова смотреть. Поиграешь, позалипаешь, отойдешь от всего. Потом Локонов придет, стимулятор тебе в жопу вколет и всё. Торкнет похлеще заядлого наркоши.
Пригубив низкосортное пойло, он добавил:
— А с Машкой твоей само всё рассосется.
— Не рассосется.
— Алис! — Голос Кисы преисполнился раздражением. — Насчет дуэли, тебе уже всё сказали! Побудь хорошей девочкой и забудь уже всё!
Казалось в кругу друзей все ополчились против меня. Я бы так и дальше думала, если бы не Хенкин.
— Кис, я хоть тоже против, но в этой ситуации, ты ну ... не правильно, блин, поступаешь.
— Защёлкнись, чувак! — Взъелся он. — Как канителился со своей развалюхой, так дальше и канителься! Свои пять копеек будешь вон, мандовошке сувать, понял?
— А чё ты ему рот затыкаешь? А? — Вступилась я. — Правды боишься?
— Какой, Алис? — Он смерил пыл. — Тут только одна правда. И заключается она в том, что Хенкалина подмазаться пытается. Помазок, сука.
— Чё ты сказал, обдолбыш?
— Чё слышал!
— Так! Вы оба, успокоились. — Унял их Геныч. — Хэнк,
Белобрысый вопросительно взглянул на друга.
— Так в чём Кислый не прав-то? А?
— Да, в том Гендос! Справедливость — она для всех. Мы клуб для чего первоначально создали? Для того, чтобы отвечать за тех, кто не может за себя постоять. Кто вынужден вечно жевать сопли.
— Слышь, Хенкалина!
Киса отвесил хлесткий удар по боксерской груше и сердито продолжил:
— C Алисой здесь другая тема!
— Какая, чувак? — Возмутился Боря. — Её Резникова на весь город опозорила! Опорочила её честь. И ты чё, сейчас будешь отрицать то, что она не достойна дуэли?
Кислов вновь ударил боксерскую грушу и многозначительно промолчал.
— В клубе есть правила. — Напомнил он. — Мы уже использовали жребий. Отступать будет неправильно согласно правилам.
В помещении воцарилась напряженная тишина.
— Геныч, — Окликнул того Боря.
— Чё? — Он пригубил пива и уставился на Хенкина.
— Ты же дилер,
— И чё?
— Ну как чё?
Вновь сконцентрировавшись на сборке мопеда, Боря приговорил:
— Раз Киса стафф не принес, может ты подвалишь?
— А у меня чё, я не пойму, на лбу написано: бесплатная наркота? — Возмутился он, тыча пальцем себе в лоб. — Или чё?
— Гендос, да хорош жопиться.
Голос белобрысого стал вкрадчивым.
— Всего одна доза,
— Слышь, бизнесмен, эта одна доза, как твоя почка стоит, понял? — Огрызнулся Зуев. — «Розовая волна» сейчас и так в ограниченном экземпляре.
Я бросила на Геныча жалостливый взор. Столкнувшись со мной взглядом, он безнадёжно вздохнул, отхлебнул пива и заключил:
— Ладно, я со своей заначки отдам.
— Ген! — Возмущенно воскликнул Кислов.
— Так, Кислый, варежку закрой.
Нахмурившись, Ваня отвесил боксёрской груше мощный удар, безмолвно выражая своё недовольство. Он захватил меня колким взглядом и шагнул вглубь дивана, попутно прихватив с собой бутылочку слабоалкогольного, что первоначально предназначалась для Зуева.
— Короче, я достану дозу, но только при одном условии.
Послышалось шипение открытой бутылки, и Киса плюхнулся на мягкий диван. Я взглянула сначала на Ваню, после на Зуева и вопросительно кивнула.
— Условие такое: пообещаешь мне, — Он указал на меня пальцем. — что не промажешь.
— Обещаю.
— Не обещай то, что не сможешь выполнить. — Пробурчал Боря, ковыряясь в мопеде.
— С чего вдруг такая неуверенность?
Изобразив пальцами своеобразный пистолет, я нацелилась на белобрысого, уверенно умозаключая:
— Мне всё что нужно, так это прицелиться. — Я закрыла правый глаз. — И выстрелить.
Я выдержала кратковременную пауза, а после изобразила то, как спускаю спусковой крючок.
— Пуф ...
Хенкин усмехнулся.
— Делов то. — Я пожала плечами, охватывая взглядом недовольного Ваню, что пытался заглушить внутренний, необъятный трепет бутылкой теплого, низкосортного пива.
— Это может показаться легким, но на деле ...
Он сделал паузу, концентрируясь на деталях полусобранного мопеда.
— нифига ... — Тихо продолжил он. — Ну ничё, научим. Время ещё есть.
Зыркнув на друга, Боря воодушевленно бросил:
— Да, Кис?
— Ага. — Он вынужденно согласился, отвел отрешенный взгляд и, хлебнув пива, замолчал.