Глава 24. | Несправедливость.
Первой жертвой несправедливости всегда бывает правда, истина.
(с) Д. Волкогонов.
11:42
Я сидела на одном из двух светло-коричневых кресел, что были обиты в стиле «капитон». Склонив голову, я шмыгала носом, всякий раз, когда ощущала щекочущий приток невинной крови.
Рядом со мной сидела изнуренная Марина.
Она прижимала к разбитому носу светлый платок, что на четверть был пропитан гнусной кровью, и время от времени громко вздыхала.
— Ты только посмотри, что натворила!
Она на миг оттеснила окровавленный платок от изувеченного носа, а после, опустив глаза в пол, тихо пробурчала:
— Уже литр вышел.
— А могло выйти еще больше, если бы не Хенкин.
Мы встретились взглядом.
— Советую ему «спасибо» сказать.
Она отвернулась.
— Обойдется.
— Где моя дочь?!
— Анна Михайловна, успокойтесь!
Дверь распахнулась и на пороге небольшого кабинета предстала Инна Евгеньевна вместе с высокой, кудрявой шатенкой.
— Марина!
Женщина немедля бросилась к изувеченной дочери.
— Как ты?
— Бывало и лучше. — Огрызнулась она.
Женщина присела на корточки, осмотрела дочь и задала вторичный вопрос:
— Все еще болит?
— Немного. — Марина стыдливо отпрянула.
Фыркнув искусственным носом, Анна медленно встала с корточек и, охватив меня надменным взглядом, спросила:
— Это ты сделала?
Я незначительно сползла по спинке жёсткого кресла, расставила ноги широко порознь и, отвернувшись, со вздохом ответила:
— Да, я.
— Инна Евгеньевна! — Её голос стал неописуемо стервозным. Я требую, чтобы эту девушку немедленно исключили!
Я закатила глаза и, оперевшись ладонью об кроваво-растертую щеку, воззрела на портрет президента, что красовался над пустующим столом взрослой директрисы.
— Сейчас придет её бабушка и мы вместе обсудим этот вопрос.
Только речь зашла про бабушку, как она тут же предстала на пороге прохладного кабинета.
— Здравствуйте ... — Сквозь отдышку произнесла седая.
— Здрасте-здрасте! — Воскликнула Анна.
— Забор покрасьте. — Буркнула я.
— Здравствуйте, Людмила.
Инна Евгеньевна села за рабочий стол.
— Проходите.
Бабушка прошла вглубь кабинета и остановилась возле меня. Внезапная волна гнетущего стыда объяла разум и я не осмелилась взглянуть ей в глаза.
— Что стряслось? — Её голос был как никогда строг.
— Что стряслось? А вы посмотрите на мою дочь! — Рявкнула Анна. — Ваша внучка, разбила ей нос!
— Алиса?
Я виновато опустила глаза в пол и слегка повернула голову.
— А что Алиса? Факт на лицо! Ей не место ...
— Женщина, успокойтесь! — Взъелась Ба. — Я хоть и старая, но не глупая! Меня выдернули с работы, что бы что, ваше нытье слушать?
Анна усмехнулась.
— Нет, ну вы это слышали? У вас что, вся семейка такая? А?
— Дамы, давайте успокоимся и начнем всё с самого начала.
Я перехватила на себе строгий взгляд Инны Евгеньевны.
— Алиса, при поступлении, твоя бабушка меня уверяла, что ты самый добрый ребенок.
— Да так каждая скажет. — Подвякнула Анна и была проигнорирована.
— Что насилие, это не про тебя. Но сегодня я увидела совершенно другое. Так вот вопрос:— Она скрепила кисти в замок. — Что стало причиной такого поведения?
— Личные причины.
— Личные значит. — Инна закивала, поджав губы. — Ну ты же понимаешь, что насилием ничего не решишь?
Я задумалась.
Недавно мой мир пошатнулся, и я поняла, что бывают ситуации, когда насилие — единственный ключ к непостижимому счастью. Но в то же время я понимала, что не такой ответ ждет от меня Инна Евгеньевна, поэтому слукавила.
— Понимаю. — Вздохнула я. — Но Марина первая начала.
— Что? — Возмутилась Анна. — Моя дочь бы никогда!
— Анна! — Директриса повысила голос.
— Инна Евгеньевна, — Она положила руку на сердце. — при всем уважении, но это же чушь собачья! Клевета чистой воды!
— Я очень ценю ваше мнение.
Мать Марины растворилась в надменной улыбке, что сразу же исчезла, стоило ей услышать последующие слова:
— Но сначала я хотела бы узнать точку зрения Темниковой. Если вы, конечно, не против.
Анна недовольно цыкнула языком.
— Пожалуйста. — Уступила она.
— Спасибо. — Кивнула Инна и снова впилась в меня серым взглядом. — Алиса, продолжай.
— В свой последний, пропущенный день, я на самом деле пришла в школу. — Я склонила голову. — Я опоздала, но не это помешало мне прийти на урок. А Марина.
Я охватила взглядом сначала Марину, а после директрису.
— Она со своей компанией подловила меня около туалета, а после затащила, приказала закрыть дверь деревянной шваброй и начала издеваться.
Я указала на свои волосы.
— Она отрезала мне волосы, избила и облила грязной водой.
— Марина? — Голос Инны Евгеньевна стал суровее.
Марина, виновато опустила голову и промолчала. А вот её мать — напротив.
— Нет! — Усмехнулась она. — И вы в это серьезно верите?
— А почему я не должна? Тем более ваша дочь это никак не отрицает.
— У неё нос разбит! — Прикрикнула Анна, да так, что на белоснежной шеи обнажились тонкие вены. — У неё нет сил что-либо доказывать!
Она скрестила руки на груди.
— Знаете ли, Инна Евгеньевна, я снабжаю вашу школу не для того, чтобы какая-то ...
Анна перехватила мой пристальный взгляд. Она замялась, выдержала непродолжительную паузу и, взглянув на директрису, тихо продолжила:
— Мерзавка ... опорочила имя моей дочери.
— Ничего я не порочила! — Взъелась я. — Я просто сказала то, как оно было на самом деле!
— Доказательства.
— Что? — Я смерила пыл.
— Доказательства. — Повторила Анна. — Я тоже могу нести несусветную чушь и сказать, что это произошло взаправду!
Я усмехнулась.
— Секунду.
Я достала из кармана черной толстовки смартфон и, включив унизительное видео, протянула телефон директрисе со следующими словами:
— Вот: на видео, что записала Марина, всё в точности так, как я и говорила.
Пара мгновений и мнение Анны Михайловны изменилось.
— Это какое-то недоразумение! Моя Марина просто так бы этого не сделала! Для этого, скорее всего, была весомая причина!
Она толкнула дочь в плечо, и её голос стал грубее.
— Это ведь так?
Находясь под давлением матери, Марина закивала.
— Значит так ...
Инна Евгеньевна вернула мне телефон и решительно продолжила:
— Анна Михайловна, вы с дочерью можете быть свободны.
— ЧТО? — Возмутилась я и была проигнорирована.
— Отведите Марию в медпункт. А насчет сложившейся ситуации, я свяжусь с вами вечером. Обсудим вопрос решения.
— Я вас услышала! — Анна словно оживилась.
Дураку было ясно, что они решили замять неприятную ситуацию самым простым способом — то есть деньгами.
— Чё расселась? — Резникова отвесила дочери легкий подзатыльник. — Вставай давай!
Не смея возразить — Марина повиновалась.
— До свидания. — Промямлила она, скрывшись с матерью за деревянным порожком.
— А что насчет тебя, Алиса: — Мы встретились взглядом. — Сегодня ты поступила как не подобает старшекласснице.
— Но ...
— Да что уж старшекласснице, — Перебила меня Инна. — ты поступила как не подобает девушке! Прилежная, воспитанная девушка никогда бы не подняла руку на свою одноклассницу. Мы ведь не в каменном веке живем. Для решения конфликтов у нас язык есть!
Злоба объяла сознание, выражаясь в учащенном дыхании и непроизвольной тряске правой ноги.
«То есть, мы виноваты? Она, блять, серьезно сейчас?!»
— То есть я виновата? — Мой голос стал бесцветным.
Не успела Инна Евгеньевна и слово вставить, как я провокационно продолжила:
— Я виновата в том, что меня избила Марина и выложила унизительное видео в интернет.
Я склонила корпус и, уперевшись предплечьями об мягкие бедра, вкрадчиво уточнила:
— Я вас правильно поняла?
Директриса промолчала, а я, почувствовав очередной приток крови, шмыгнула носом и отпрянула обратно к спинке жесткого кресла.
Во рту ощутился металлический привкус.
— Если бы ваше мнение было не подкупным, что бы вы сказали?
— Алиса! — Сквозь зубы процедила Ба, легонько пихнув меня в левое плечо.
— Людмила, успокойтесь. — Инна Евгеньевна показала внутреннюю часть ладонь. — Все хорошо.
В прохладном кабинете воцарилось тишина, что была нарушена строгим, надменным голосом:
— Значит так, Темникова. Сейчас ты вернешься на урок — как ни в чём не бывало. И ...
Указав пальцем, шатенка придирчиво продолжила:
— Если ситуация, что была сегодня — повторится, я буду вынуждена исключить тебя из нашей школы. Ты всё поняла?
Я вскочила с места.
— Просто зашибись!
Я не удостоила Инну Евгеньевну своим согласием и, прихватив с собой черный рюкзак, скрылась из кабинета.
11:55
Шагая вдоль пустующего коридора, я пыталась обуздать нарастающую злобу, что стремительно овладевала мной с каждым, последующим шагом.
Остановившись около приоткрытого окна, я, уперевшись потными ладонями об пластмассовый, пыльный подоконник, сжала их в непроизвольном напряжении. Артериальные вены набухли и начали слегка побаливать от чрезмерно-скоротечного кровообращения.
— Алиса! — Послышался голос Ба.
Я столкнулась с седой взглядом.
— Это что сейчас было? — Подступила она.
— Несправедливость! — Рявкнула я. — Жертвой была я, но стоило заплатить Инне Евгеньевне, так всё!
Я, негодуя, развела руками.
— Виновата теперь не Марина а, сука, я!
— Алиса, следи за выражением! — Её голос стал необычайно строгим.
— Да насрать мне на твой навязанный этикет! — Взъелась я. — Меня, блять, обвинили!
— Тебе просто сделали замечание! Конфликт уже разрешен, успокойся!
— Но как? — Я отступила с досадой нахмурив брови. — Несправедливостью!
Повисла томная пауза, нарушить которую пришлось Людмиле.
— Алиса ... Я тебя не узнаю. Сначала ты с дома начала ускользать. Попала не понятно в какую компанию. Начала руки распускать, матом ругаться ...
Она замялась.
— Что с тобой стало?
— Ничего.
Я накинула на надплечье поношенный портфель и, удаляясь, с горечью добавила:
— Ты меня просто не знаешь.
12:01
Постучавшись в кабинет сто тридцать два — он же кабинет географии, я, распахнув скрипящую дверь, приковала к себе внимание класса.
— Извините за опоздание. — В моем голосе не было и капли раскаяния. — Можно войти?
— Темникова! — Заметил меня Георгий Аркадьевич. — Вот скажи мне, Темникова, как можно было опоздать на тридцать одну минуту?
— Я у директора была.
— Мг-у ...
Исхудалый учитель взглянул в журнал посещаемости и отметил меня как присутствующую.
— Ну, раз у Инны Евгеньевны была, то проходи.
Он поправил свои широкие окуляры.
— Если хочешь, конечно. Урок всё равно скоро закончиться.
Я не хотела оставшееся время торчать в одиноком коридоре, поэтому мною было принято решение зайти. Закрыв за собой дверь, я, подмечая на себе косые взгляды одноклассников, прошла за последнюю, пустующую парту, что стояла в первом ряду.
Географ, как ни в чем не бывало, продолжил урок, а я, растянувшись на расписанной парте, начала дожидаться его окончания. Вдруг, спустя несколько минут, мне под нос прилетела скомканная бумажка из соседнего ряда.
Казалось бы — обычный мусор брошенный одноклассником, но нет. На светлой, линейной бумаге я заметила темные чернила.
Я выпрямилась, развернула записку и обнаружила следующее послание:
«Хочешь справедливости? Приходи в 18:00 по этому адресу ... »
Я перевернула огрызок:
«Ул. Лазурная 7/1. Там — в парке, стоит заброшенный тир. Только не приведи хвост! Буду ждать»
Мое лицо преисполнилось озадаченностью и я нахмурилась. Оглядевшись, я подловила на себе пронзающий взгляд Хенкина.
Прозвенел звонок.